Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 68

«Отпечаток пальца получен, соглашение о полной ответственности загружено».

Что еще за принцесса демонов?

Это же не… подождите!

Эта женщина только что сказала, что у ее дрянного мужа, поднявшего восстание в Цзючжоу, был роман с принцессой демонов?

Неужели владыка людей родился от союза человека и нечисти?

Сюань Цзи почти чувствовал, как над его головой замелькали вопросительные знаки. Все его немногочисленные познания в области истории разом обратились в прах. Юноша непонимающе уставился на Шэн Линъюаня.

На лице Шэн Линъюаня застыла неподвижная, словно узор, улыбка. Его тело с ног до головы окутал черный туман, смешавшийся с белесым паром. Молодой император нахмурился. В профиль он все больше и больше напоминал злого духа. Он протянул руку и аккуратно поправил шпильку в волосах вдовствующей императрицы, а после отвел от ее лица пару длинных седых прядей.

— Матушка, что за чушь вы несете?

Оглянувшись на голос, Сюань Цзи вновь вернулся свое рассеянное внимание вдовствующей императрице. Юноша начинал подозревать, что бывшая мать народа потеряла ребенка и потерпела неудачу в борьбе за власть, что и стало причиной когнитивного диссонанса1.

1 Когнитивный диссонанс — состояние психического дискомфорта человека, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.

Сюань Цзи видел, как Шэн Линъюань, словно маленький избалованный мальчик, наклонился к ее уху и что-то прошептал.

Он перешел на шепот, чтобы не дать звуку «проникнуть в помещение», и в зале действительно не раздалось ни звука. Охранники ничего не слышали, было видно лишь, как шевелились его губы.

И только стоявший поблизости Сюань Цзи смог разобрать, что он сказал.

— Матушка, мужчинам в этом мире уготована печальная участь, — начал Шэн Линъюань. — Когда ребенок появляется на свет, у него на лбу не написано, кто его отец. Вероятность обознаться слишком высока. Но женщины — совсем другое дело. Женщины прекрасно знают чей это ребенок и откуда он взялся. Ты говоришь, что была вынуждена выносить меня, но почему же ты тогда так долго молчала? Почему вообще родила меня? Великая императрица, даже если бы твоя страна рухнула, и весь человеческий род оказался уничтожен, ты бы ни за что не опустились до того, чтобы выносить чужое дитя.

Вдовствующая императрица едва заметно дрожала. Рука Шэн Линъюаня, сжимавшая ее плечо, напоминала нерушимые оковы. Сюань Цзи чувствовал, что она пыталась бороться, но не могла сдвинуться с места.

— Потому что этот ребенок не был тебе дан, он был украден тобой, — рассмеялся Шэн Линъюань. Черный туман на кончиках его пальцев коснулся кожи императрицы Чэнь. — У меня тоже есть для тебя история. Хочешь послушать?

Его Величество понизил голос, и черный туман сорвался с его рук, окутав весь дворец. Он окружил «мать и сына», почти полностью отрезав их от стражи. Сюань Цзи оказался весьма проворным и проскользнул внутрь прежде, чем кокон успел закрыться.

— Когда в столице демонов случилось землетрясение, сила покинула их род, и большинство семей должны были спасаться бегством. Король демонов Цзю Сюнь вынужден был смирить свои амбиции. Но у Цзю Сюня была сестра, все называли ее Ваньфэй.

— Ее мать была из клана Чжу-Цюэ. Одна из девушек была изгнана из клана за свою связь с бывшим королем демонов. Но дочь, которую она родила, считалась настоящей полубогиней. Старый король души в ней не чаял. В конце концов, клан Чжу-Цюэ не смог бросить дитя на произвол судьбы. Они часто брали принцессу Ваньфэй к себе, в долину Наньмин. В клане демонов мясо слабого — пища для сильного2, они привыкли воспитывать своих детей, как ядовитых тварей. Но на протяжении сотен поколений эта девочка была единственной, кого клан демонов почитал как настоящую принцессу.

2 弱肉强食 (ruò ròu qiáng shí) — мясо слабого — пища сильного (обр. сильный поедает слабого, выживает сильнейший).

— Избалованная, она была крайне самоуверенной. Кроме того, Ваньфэй была околдована Цзю Сюнем. Сперва она поддерживала его на пути к трону, а затем втерлась в доверие к людям, чтобы разжечь войну между двумя расами. Одновременно с этим она развлекалась в столице, в ее руках была большая часть знати. Отец был так одержим ею, что приказал изгнать всех демонов силой. Он послал в Чиюань войска, и это обернулось настоящей катастрофой.

Вдовствующая императрица неотрывно смотрела в лицо Шэн Линъюаня. Кто знает, чью она видела тень. Внезапно, женщина выдавила сквозь зубы:

— Дешевка.

Но Шэн Линъюаню было все равно. Он заложил руки за спину, медленно прошелся вокруг, а потом продолжил:

— Принцесса прекрасно все продумала. Клан божественных птиц никогда бы не согласился высвободить силу Чиюань, чтобы спасти расу демонов от истощения. Тогда их доброе имя было бы опорочено. Во время войны долина Наньмин застряла между миром людей и миром демонов. Если клан Чжу-Цюэ хотел остановить войну, у них не было другого выбора, кроме как сжечь долину Наньмин.

Именно это они и сделали. Принцесса очень собой гордилась. Она считала, что ничто не сравнится с ее хитроумным планом. Жаль только, что она недооценила Цзю Сюня.

Цзю Сюнь был очень жадным. Он жаждал заполучить не только реки и горы, что лежали за пределами мира демонов, но и силу, запечатанную в Чиюань. Он воспользовался выпавшей ему возможностью и, явившись, чтобы отдать дань уважения, убил божество. Несмотря на гнев небес, он узурпировал Чиюань. Вскоре принцесса осознала, что для нового короля демонов она была всего лишь игрушкой. Тогда она решила принести себя в жертву, но, так как она была наполовину Чжу-Цюэ, она использовала запрещенную технику клана божественных птиц: «Жертвоприношение свету великих светил». Она являла собой гнев Чжу-Цюэ, божественной птицы, которой веками поклонялось человечество. После стольких лет ритуалов и служб одна из статуй божества обрела душу. Она тут же откликнулась на зов великих светил долины Наньмин. Ваньфэй пожелала, чтобы эта душа сошла на землю и исполнила ее волю… Но, к сожалению, что-то пошло не так.

«Жертвоприношение свету великих светил» — самый таинственный ритуал из всех, что встречались в священных писаниях. По сравнению с темной жертвой, требовавшей смерти тысячи живых существ, цена за него была невысока. От человека нужно было лишь одно — принести в жертву себя. Но никто с древних времен не осмеливался использовать этот метод, ведь остальные условия «Жертвоприношения свету великих светил» были поистине суровыми. Служба у статуи божества должна была длиться тысячи лет, кроме того, необходимо было постоянно возжигать благовония. Жертва должна была происходить из клана божественных птиц. И… она должна была быть последней в своем роду.

Люди и демоны не могли заключать союзы. Дети, рожденные в смешанных браках, встречались крайне редко. Принцесса никак не могла ожидать, что во время проведения ритуала она окажется в тягости… Дитя внутри нее забрало всю силу божественной птицы, и жертвоприношение обернулось неудачей. В конце концов, принцесса получила лишь статую без лица, лишенную силы и страшащуюся света, но, кроме того, она и сама превратилась в живой труп. Семь ее отверстий оказались закрыты, ее душа рассеялась. Она утратила все пять чувств, ее плоть сгнила, но она все еще была жива, потому что в ее животе был ребенок, вобравший в себя дух Чжу-Цюэ.

Сюань Цзи почувствовал, как у него волосы встали дыбом, он только и успевал запоминать.

— Кто бы смог вынести такое тяжкое бремя? Словно весь мир был настроен против нее. На свете так много людей, и каждый из них желал причинить ей вред. Основа ее совершенствования рассеялась, а сама она изменилась до неузнаваемости. Как жаль, что нельзя было вырезать этот плод из своего чрева и съесть его. — Шэн Линъюань странно улыбнулся, — это дитя поглотило всю силу Чжу-Цюэ. Разве она могла так легко разбрасываться им? Тогда, вместе с разбитой статуей, они придумали пророчество… позднее превратившееся в спасительную соломинку для множества людей. Находясь уже при смерти, она оставила меня тебе.

Когда погиб отец, императрица-мать была беременна. Может, всему виной возраст, но матушка не смогла вынести дурных вестей. Мой единокровный брат умер. Тогда, услышав о пророчестве, ты придумала хитрый план. При помощи секретной техники «Привить цветок к дереву»3, ты вырезала дитя из чрева Ваньфэй и перенесла еще не родившегося ребенка в свое тело. Ты украла его, а после выдала за своего сына… Восемьдесят один монах-идиот восхищались вашим благородством и самоотверженностью. Тогда они, не щадя своих жизней, обратились к одной из людских святынь, «сосуду мира», и выплавили из меня, не человека и не демона, оружие… Я — самый жестокий меч семьи Шэн.

3 移花接木 (yí huā jiē mù) — привить цветок к дереву (обр. в знач.: подменить, всучить подделку, подставить под удар).

Матушка, вы помните, каким было лицо Ваньфэй, когда вы вспороли ей живот и забрали ребенка? Она улыбалась? — Шэн Линъюань с жалостью посмотрел на женщину. — Потому что вас попросту обманули. Вы никогда не думали, откуда столько совпадений? Ведь то, что случилось с вашим ребенком, было как нельзя кстати.

Почему вы хотели забрать нашу жизнь? Тело короля демонов еще не остыло, как вы поспешили сломать наш меч и довести правителя клана гаошань, Вэй Юя, до одержимости. Вы хотели, чтобы мы сражались против него, и чтобы обе стороны понесли немыслимые потери… Разве не вы с учителем все это придумали? Тц, такие умные люди, как вы, еще и крайне находчивы.

Вдовствующая императрица издала нечеловеческий крик. Окутавший ее черный туман внезапно рассеялся. Выгоревший дотла гроб князя Нина обрушился вниз.

Шэн Линъюань приложил палец к губам и сказал с улыбкой:

— Но ведь чудовище может обратиться против своего хозяина.

Затем он аккуратно поправил рукава:

— Кто-нибудь, подойдите сюда. Вдовствующая императрица недавно потеряла своего старшего сына. Она явно не в себе. Нам больно видеть ее такой. Пожалуйста, позаботьтесь о ней. Не позволяйте никому ее беспокоить.

Словно безумная, вдовствующая императрица тут же бросилась на него, но ее удержали охранники-полукровки. Ее взгляд затуманился, кровеносные сосуды сделались похожими на тонкую паутину. Она так разозлилась, что ее глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

Был ли в этом темном мире хоть кто-то, кто еще не сошел с ума?

Вдовствующая императрица закричала:

— Стой, стой! Шэн Сяо, ты… м-м-м…

Охранники-полукровки не питали к женщине никакого уважения. Один из них бесстрастно зажал ей рот ладонью.

Шэн Линъюань прошел всего несколько шагов, а затем оглянулся. На его лице отчетливо читалось напускное беспокойство.

— Не волнуйтесь, матушка. Мы как можно скорее найдем для вас самого лучшего лекаря, отыщем эффективное лекарство и вернем вам покой, — произнес он.

Поняв, к чему он клонит, императрица Чэнь внезапно замерла.

— Страна только недавно начала вставать с колен. Еще столько всего нужно сделать. Боюсь, это займет какое-то время, — уголки губ Шэн Линъюань поползли вверх. — Матушка, прошу меня простить, наберитесь терпения и положитесь на меня.

Достойные смерти негодяи все еще ходили по свету, их заслонившая небо рука4 все еще висела над головами людей.

4 遮天 (zhētiān) — досл. заслонить небо (обр. об огромном количестве, колоссальной силе, великом деле).

Закончив говорить, Шэн Линъюань вежливо попрощался с вдовствующей императрицей. Все это напоминало идеальную церемонию, настоящее представление… Все детство вдовствующая императрица только и делала, что указывала ему, как следует ходить, сидеть и лежать. Он не имел права на ошибку.

Развернувшись, Его Величество вышел из Ледяного зала. Улыбка исчезла с его лица. Державший ребенка охранник тут же поспешил к нему, но Шэн Линъюань даже не взглянул на спасенное из огня дитя.

— Скажи ему, чтобы он перестал плакать. Почему он никак не прекратит?

— Проклятие, если ты не успокоишься, я сам тебя заставлю!

За пределами Ледяного зала висело белое солнце5. На деревьях уже распустились почки, но снег, укрывший дворец Дулин, казалось, никогда не таял. Сюань Цзи шагнул вперед, попытавшись было поймать в руки холодную, словно иней, тень, но в его ладонях остались лишь сияющие осколки.

5 青天白日 (qīngtiānbáirì) — белое солнце в синем небе (обр. в знач.: ясный, светлый).

Юноша резко открыл глаза, и пробившиеся в окно солнечные лучи едва не ослепили его. Не успел он опомниться, как ночь закончилась. Персонал больницы спокойно сновал туда-сюда. Местные медсестры, похоже, давно привыкли ко всяким странным типам с особыми способностями. Они не знали, что за ритуал он проводил, потому не беспокоили его. Очнувшись, Сюань Цзи обнаружил, что в палате было убрано, занавески раздернуты, а в вазе красовались свежие цветы.

Лепестки цветов до сих пор поблескивали от росы. Окна палаты выходили на юг, и можно было без труда любоваться на то, как сливаются воедино море и небо. И эта синева казалась необъятной.

Сюань Цзи чувствовал себя живым мертвецом. Поднявшись с больничной койки, он собирался было сбежать, но за ночь сидения в одной позе его ноги так онемели, что, едва коснувшись пятками пола, он чуть было не рухнул на колени. Однако Сюань Цзи было все равно. Его дух все еще был там, в событиях трехтысячелетней давности. Он вылетел из палаты, словно хромое торнадо.

Густой туман вокруг Шэн Линъюаня, наконец, рассеялся. Он действительно был наследником рода человеческого, надеждой всего народа. Но почему тогда его пригвоздили к бронзовому треножнику, словно жертву?

Почему его «родная мать» все это время жила спокойно, зная, что юный принц рос, скитаясь по свету со своим наставником?

Почему при живом старшем брате они позволили младшему ребенку стать главным героем пророчества?

Почему чиновники императорского двора вынудили владыку людей, победившего короля демонов и восстановившего в стране мир, войти в недостроенный дворец?

Почему, чтобы уничтожить клан гаошань, Дань Ли пошел окольными путями и намеренно довел Вэй Юя до одержимости? Будто все это было лишь для того, чтобы он мог быть на три шага впереди императора…

Если бы Шэн Линъюань заранее знал свою судьбу, если бы не предательство князя Нина, разве жизнь императора У была бы такой же блестящей и стремительной, как падающая звезда? Завершилась бы она в свой самый яркий момент, когда он изгнал чужаков и вошел во дворец правителя клана гаошань? Взошел бы его племянник на трон, унаследовав престол, и похоронив под тенью героического прошлого грязную тайну храма Чжу-Цюэ?

Неудивительно, что, когда он стал взрослым, никто не настаивал на том, чтобы он женился и обзавелся детьми. Ожесточенная война с кланом демонов закончилась, но ни Дань Ли, ни вдовствующая императрица и не подумали «подстраховаться», и позволить ему продолжить свой род. Оказалось, с самого начала и до конца, он был лишь опасным орудием.

Единственным, что принадлежало ему в этом мире, был сломанный меч.

Что это была за жизнь…?

Сюань Цзи остановился и увидел Шэн Линъюаня. Тот стоял у ворот больницы и спокойно беседовал с оперативниками «Фэншэнь». В тот день выйдя в море, они, похоже, не слышали ту часть разговора, где он вынуждал Чжичуня умереть. Для них этот старый дьявол был благодетелем, спасшим их командира Яня. Оперативники смотрели на него восторженными глазами. Они были так благодарны, что, не задумываясь, отдали бы за него свои жизни.

Возле Шэн Линъюаня высилась куча подарочных коробок. Их было так много, что хватило бы на сувенирный ларек у окраины города.

Наивный ребенок Чжан Чжао и вовсе открыл заднюю крышку своего секундомера, достал оттуда талисман из черепашьего панциря и торжественно вручил его Шэн Линъюаню:

— Брат, это досталась мне в наследство от родителей. Они тоже были из числа людей с особыми способностями, и этот черепаший панцирь перешел к ним от предков. Говорят, он может защитить… Правда, я понятия не имею, как это работает, но, должно быть, эта вещь какая-то особенная. Я будто чувствую, как сила течет внутри нее. Это самое ценное, что у меня есть. Я отдам этот талисман тебе. Сохрани его, и, если с тобой что-то случиться, ты всегда сможешь позвать меня. Я услышу зов, будучи даже на краю земли, и тут же примчусь.

У старого дьявола не было ни стыда, ни совести. Чжан Чжао осмелился отдать ему свое сокровище, и Шэн Линъюань спокойно его принял.

— Премного благодарен, — произнес он.

Шквал негодования Сюань Цзи едва не вырвался наружу.

В этот самый момент Шэн Линъюань, наконец, почувствовал его присутствие и с улыбкой повернулся к юноше. Вот только эта его улыбка ничего не стоила. С самым, что ни на есть, мрачным выражение лица, Сюань Цзи кое-как дохромал до них, держась за стену, вырвал из рук Шэн Линъюаня талисман из черепашьего панциря и бросил его обратно Чжан Чжао.

— В этом нет необходимости.

— Нет, она очень даже есть! — этот глупый ребенок, Чжан Чжао, нахмурился, и с торжественным видом вновь вложил талисман в руку Шэн Линъюаня, сильно сжав в ладони чужие пальцы. — Командир Янь — основа «Фэншэнь». Он спас не просто командира, он спас второго отца6 «Фэншэнь»!

6 再生父母 (zàishēngfùmǔ) — вторые родители (обр. в знач.: спасители, благодетели).

Стоило Сюань Цзи вживую увидеть, как кто-то «продается врагу»7, и у юноши задергался глаз.

7 认贼作父(rènzéizuòfù) — признать злодея своим отцом (обр. в знач.: продаться врагу).

Заметив это странное выражение лица, Чжан Чжао, казалось, что-то осознал. Он поспешно отпустил Шэн Линъюаня и завел руки за спину:

— Я лишь хотел выразить свою благодарность за… за разумное сотрудничество. Ха, директор Сюань, нет-нет-нет… не смотри на меня так… я не трогал твой дух меча.

Сюань Цзи промолчал.

С этими «Фэншэнь» явно что-то не так. Их бывший командир состоял в неправильных отношениях с духом меча, и теперь они коллективно ставили клеймо «неправильных отношений» на всех остальных. Но ведь не все встречаются со своим оружием!

Отложив талисман из черепашьего панциря в сторону, Шэн Линъюань перевел взгляд на Сюань Цзи и сказал:

— Доброе утро. Ты так тяжело работал прошлой ночью. Не думал, что ты сможешь так рано встать.

Стоявшие поблизости оперативники «Фэншэнь» были немало удивлены, услышав столь жестокие слова. Не успев вытереть восторженные слезы, они поспешно закашлялись и разошлись.

— Нет, послушайте, я все объясню… — пробормотал Сюань Цзи.

— Вы говорите… ха-ха, — рассмеялсяЧжан Чжао. — Я не буду вам мешать. Кстати, директор Сюань, Отдел восстановления прислал кое-кого. Старик Ло и остальные сейчас занимаются делами на побережье. Они в курсе, что тебя еще не выписали из больницы. Когда закончат, наверняка будут действовать по обстоятельствам. Я скажу им, чтобы они позже навестили тебя.

Сюань Цзи снова промолчал.

Боже, твою мать, пусть они не торопятся!

Оперативники затерялись в толпе, и деловая улыбка сползла с лица Шэн Линъюаня. Они с Сюань Цзи знали друг друга слишком хорошо и были слишком ленивы, чтобы притворяться.

Шэн Линъюань заметил, что Сюань Цзи уже научился погружаться в созерцание и смог избавился от заклинания-проводника. Теперь он, похоже, пребывал в хорошем настроении. Юноша больше не выглядел так, будто его бросили. Шэн Линъюань знал, что у этого болвана была прекрасная основа в сочетании с уникальной наследственностью. Этот урок смог принести в два раза больше пользы при минимуме усилий. Видимо, он никогда раньше всерьез не занимался самосовершенствованием.

— Твои коллеги допрашивают слепого. Иди и посмотри, — произнес Его Величество, переступив через расставленные повсюду коробки, и зашагал прочь, совершенно не заботясь о чувствах других людей.

Сюань Цзи пришлось собрать их все и передать охраннику.

Некоторые коробки были хорошо упакованы, некоторые казались совсем простыми. В них было все: от сухих продуктов и деликатесов, до модной электроники. Кто-то из оперативников «Фэншэнь» даже прислал пару браслетов с драгоценными камнями. Их цена была выше, чем сумма штрафа за нарушение «красной линии». У Сюань Цзи голова шла кругом. Это не подношения, это тяжкий груз обманутых чувств «Фэншэнь».

— Директор Сюань, взгляните на это… — окликнул его охранник больницы. Он тоже был человеком с особыми способностями, давно вышедшим на пенсию. Когда он пересчитывал подарки, из одной из коробок выпала бумажная карточка. Охранник поднял карточку и направил ее на солнце. Бумага едва заметно поблескивала золотистым светом. На ней был начертан невидимый амулет. — Это бумажный щит.

Сюань Цзи был ошеломлен. Стоило ему только коснуться карточки, как он тут же почувствовал колебания энергии.

— Во времена моей молодости такие вещи были очень популярными, — задумчиво сказал охранник. — Это специальный инструмент, способный пропускать через себя силу особых способностей. Как костный мозг8. В условиях чрезвычайной ситуации амулет разрушится и спасет владельца. Однако, следует помнить, что его возможности ограничены. Если угодите в автомобильную аварию, амулет сможет смягчить удар, но, если вы встретитесь с мифриловой пулей, он будет просто бесполезен. Если подобная вещь попадет в руки плохих людей, разразится скандал. Сейчас никто таких не делает. Важен не дар, а стоящая за ним мысль9, директор Сюань. Можете оставить свои вещи на хранение, но вы должны беречь эти бумажные щиты. Вы ведь не хотите обмануть чужие ожидания?

8 Красный костный мозг — у человека важнейший орган кроветворной системы, осуществляющий гемопоэз (процесс образования, развития и созревание клеток крови), или кроветворение — процесс создания новых клеток крови взамен погибающих и отмирающих.

9 Аналогично «Лёгок подарок, да дорого внимание».

Сюань Цзи опустил глаза и увидел, что почти в каждой подарочной коробке был такой «щит».

Каким же популярным был Янь Цюшань в «Фэншэнь»?

Собрав все карточки вместе, юноша хотел было догнать Шэн Линъюаня. Но оказавшись перед ним, Сюань Цзи выпалил лишь:

— Ваше Величество, подождите, мои коллеги…

Однако Шэн Линъюань и не думал ждать, когда он закончит. Его Величество кинул на юношу быстрый взгляд и снова зашагал вперед.

— Кончик кисти дрожит10, и вся сила вытекает наружу. Эти ничтожные амулеты так плохо нарисованы, что от них нет никакого толку.

10 笔端 (bǐduān) — кончик кисти, кончик пера (обр. в знач.: острое перо, владение пером, умение писать).

Сюань Цзи сжал в ладони один из бумажных щитов и сердито произнес:

— Ты…

Но Шэн Линъюань даже не остановился, оставив юношу позади, наблюдать за его идеально ровной спиной. Чтобы добиться такого силуэта, вдовствующая императрица постоянно хваталась за линейку.

«Я тоже всего лишь заблуждение», — когда Сюань Цзи впервые встретился с ним в Чиюань, этот человек описал себя именно так.

Ваше Величество владыка людей, если вы не такой бессердечный, каким кажетесь, как же вы смогли выжить в то одинокое и безумное время?

Ни с того ни с сего Сюань Цзи достал свой мобильный телефон, вошел в интернет и открыл соглашение о полной ответственности, внимательно перечитав его несколько раз…

— Тот дождевой червь со шрамами на все лицо сбежал, марионетка… едва мы сошли на берег, как она самоуничтожилась. Остался только… Что ты делаешь?

Но Сюань Цзи молчал.

На экране его мобильного телефона появилась надпись: «Отпечаток пальца получен, соглашение о полной ответственности загружено».

Глав 69

С такими способностями, как у Дань Ли, даже собака смогла бы покорить толпу. Так чего же они хотели от меня?

Мобильный телефон Сюань Цзи, похоже, пережил глубокое потрясение. Едва юноша успел подписать «Соглашение о полной ответственности», как его аппарат словно свихнулся и в панике отправил хозяину двадцать восемь сообщений.

В одних были поздравления для духа меча с приобретением правового статуса и обретением «человеческих прав». В других призывы Сюань Цзи не останавливаться на достигнутом и идти дальше, чтобы дать духу меча возможность получить все виды удостоверяющих личность документов. Третьи рассказывали о льготах. И, наконец, четвертые напоминали подписавшему соглашение юноше о том, что теперь он должен был нести ответственность за все деяния духа, включая в том числе и тюремное заключение за совершенные им преступления и убийства. Поэтому все подписавшие «Соглашение о полной ответственности» должны были постоянно следить за поведением своих духов и вливать в их головы тонны консервативного шлака о культуре и знании законов. Ни двойная зарплата, ни льготы, не давались просто так.

Следить за… поведением…

Прививать… понятия о культуре и верховенстве закона.

Мобильный телефон Сюань Цзи снова завибрировал и юноша, наконец, пришел в себя. Он так сильно вжился в роль, что совсем потерял разум. Он медленно оторвал взгляд от экрана и встретился лицом к лицу с Его Величеством. Молодой человек стоял в нескольких шагах от него.

Шэн Линъюань был озадачен.

— Эта марионетка изначально была всего лишь пустой куклой. Кто-то манипулировал ею из-за кулис, но ее поймали. Что удивительного в том, что она самоуничтожилась?

Однако, едва услышав эту новость, несмышленый птенец Сюань Цзи внезапно позеленел.

У юноши было такое лицо, словно ему только что вырвали все зубы мудрости.

— Нет, ничего…

Память о духе меча демона небес была запечатана в самой глубокой части его моря знаний. Конечно, для него все эти воспоминания не были набором «голографических порнофильмов»1. Сюань Цзи ясно чувствовал, что эмоции, принадлежавшие духу меча, влияли и… даже манипулировали им.

1 小电影 (xiǎodiànyǐng) — порнофильм («маленький фильм», название происходит от того, что изначально из-за невозможности показа в открытом доступе, такие фильмы демонстрировались в маленьких кинотеатрах).

Всего за несколько дней он пережил слишком много всего, но так и не получил ничего взамен. Его сердце разрывалось от горя. Он очень устал и был сильно обижен. Он был сам не свой. Сюань Цзи казалось, что, если это продолжится, то рано или поздно он сольется с духом меча демона небес.

Ассимиляция или отчуждение… Сюань Цзи решил как можно скорее выбросить все это из головы. В конце концов, люди существа переменчивые. Каждый день кто-нибудь из них попадается в ловушку всевозможных социальных идей. Мало кто имеет собственную точку зрения. Сюань Цзи никогда не требовал от себя быть «нерушимой неприступной скалой». Если бы он мог превратиться в злобного генерального директора, чей кошелек разросся бы вместе с его должностью, он бы не только не возражал против этого, он был бы счастлив.

Но он не хотел быть таким, как дух меча демона небес.

Бесконечные невзгоды могли бы сплотить страну, но это, несомненно, повредило бы ее жителям. Всю свою жизнь дух меча был словно «отлитый из стали»,​​​​​​​2 он был несчастен. Даже умирая, он все еще метался, пытаясь отыскать этого бессердечного дьявола. Это делало ситуацию еще более трагичной. Одних толь

ко этих немногочисленных воспоминаний хватило, чтобы нанести Сюань Цзи серьезную травму. И теперь, четыре слова «дух меча демона небес» не на шутку пугали его.

​​​​​​​2 钢浇铁铸 (gāng jiāo tiě zhù) — метафора настойчивости и упорства.

Так больше не могло продолжаться.

Сюань Цзи глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Юноша медленно опустил взгляд на мобильный телефон. На экране блокировки стояло его собственное селфи. Всевозможные фильтры были выкручены на максимум, и все это великолепие, того и гляди, готово было пролиться через край. Даже его зубы казались белее, чем обычно. Сюань Цзи уставился на свое красивое лицо и, наконец, удостоверился, что он — это он. Он был ярким фейерверком и даже близко не напоминал того злобного и враждебного духа меча… Он так надеялся, что «Соглашение о полной ответственности» можно будет аннулировать.

Немногочисленный технический персонал Управления по контролю за аномалиями сидел на корточках у Отдела ликвидации последствий. Связь была плохой, а местное программное обеспечение переживало не самые лучшие времена, как если бы все здесь присутствующие разом попытались заполучить дефицитные билеты на Весенний фестиваль​​​​​​​3. Сюань Цзи потребовалась сила девяти быков и двух тигров​​​​​​​4, прежде чем он вновь открыл «Соглашение о полной ответственности». Он весь вспотел. Внимательно изучив условия договора, он с облегчением осознал, что данный документ мог быть отозван в течение двадцати четырех часов.

​​​​​​​3 Чуньцзе — праздник Весны, который еще называют Китайским новым годом.

​​​​​​​4 九牛二虎之力 (jiǔ niú èr hǔ zhī lì) — сила как у девяти быков и двух тигров (обр. в знач.: нечеловеческая сила, огромные усилия; неимоверный труд).

Амитабха, хвала великим цифровым протоколам!

Он не задумываясь нажал на кнопку и перешел к процедуре отмены. На экране появилось простое диалоговое окно, содержимое которого могло кого угодно заставить умереть от обострения обсессивно-компульсивного расстройства​​​​​​​5. В окне светилась неровная надпись: «Вы хотите расторгнуть «Соглашение о полной ответственности»?

​​​​​​​5 Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) — это заболевание, вызывающее мысли, которое могут привести к навязчивым и утомительным действиям.

Но Сюань Цзи был слишком занят, чтобы придираться к положению текста. Юноша не задумываясь нажал «Да».

В след за первым на экране появилось другое, не менее кривое диалоговое окно, со словами: «Для обеспечения общественной безопасности, после отмены «Соглашения о полной ответственности» будет немедленно запущена процедура обязательной проверки. Настоятельно рекомендуем духу меча и подписавшему документ лицу быть готовыми к сотрудничеству. Желаете продолжить?»

Да! Нет… Подождите!

В чем заключается эта проверка?

Сюань Цзи быстро нажал на ссылку «Процедура проверки безопасности» и бегло просмотрел ее содержание.

После запуска процедуры проверки безопасности наиболее человечному инструментальному духу по умолчанию присваивался статус «особо опасен».

Но что значит «особо опасен»? Когда он только пришел на эту работу, в Большом каньоне Чиюань взбунтовались восемь мутировавших деревьев. Но даже они являлись угрозой «второго уровня», а призрачный остров, который едва не убил Янь Цюшаня, всего лишь «первого».

Но если в мире появится «особо опасный объект», Управление тут же примет экстренные меры. Они моментально мобилизуют всех ближайших оперативников, способных произвести принудительный арест и, при необходимости, активируют крупномасштабный массив для блокировки пространства.

То есть, как только Сюань Цзи нажмет на эту кнопку, «Фэншэнь», с щебетом пытавшиеся всучить Его Величеству подарочные коробки, немедленно получат приказ о мобилизации с целью «устранить» Шэн Линъюаня, как «неопознанный особо опасный объект».

В этой ущербной системе, для того, чтобы просто отозвать «Соглашение о полной ответственности», нужно было запустить процедуру проверки безопасности!

Похоже, в такой огромной организации, как Управление, было полно лентяев. Такой строгий контроль над Чжичунем был связан с тем, что он причинил боль невинным людям. Но Управление по контролю за аномалиями должно было разработать положение, благодаря которому все посторонние видели бы лишь то, что «люди не превышают своих полномочий, а значит чиновникам нечего расследовать».

Если бы Сюань Цзи научился делать вид, что Шэн Линъюаня не существует, то, теоретически, он мог бы продолжать в том же духе. Ладить с коллегами, никого не обижать и следить за тем, чтобы никто не донес на него за незаконное содержание духа меча. Тогда все было бы нормально… И вообще, у кого хватило бы смелости на него донести? Во всяком случае, «дух меча» — это просто прикрытие. Его Величество не был настоящим мечом. Но с того самого момента, как он зарегистрировался в системе и подписал «Соглашения о полной ответственности» он самолично себя сдал. Управление четко обозначило, что, как только в мире появляется «особо опасный инструментальный дух», он должен немедленно пройти проверку безопасности. Если только не найдется кто-то, кто согласится взять на себя всю ответственность.

В конечном счете, все это произошло из-за надоедливого… Нет, все из-за остатков воспоминаний о духе меча демона небес, сокрытых в море его сознания!

Сюань Цзи посмотрел на Шэн Линъюаня, а затем опустил глаза в пол, размышляя о том, что Его Величество не будет просто стоять и ждать окончания проверки. Пусть сейчас он и находился в дружеских отношениях с Управлением по контролю за аномалиями, и, фактически, играл такую же роль, это совершенно не означало, что этот старик не передумает. Ради сохранения «общей картины» этот дьявол мог запросто предать смерти своих временных товарищей. Его ни в коем случае нельзя было оскорблять.

Шэн Линъюань был крайне внимательным. Он поймал украдкой брошенный на него взгляд Сюань Цзи и решил не церемониться:

— Если тебе есть что сказать — говори. Чего смотришь? — лениво произнес Его Величество.

У Сюань Цзи на языке вертелись тысячи слов. Ему хотелось немедленно броситься к Шэн Линъюаню, обнять его за ногу и умолять вспомнить о «круговой поруке». Юноше хотелось попросить этого дьявола пожалеть его, проявить милосердие к простым людям, начать жить обычной жизнью и держаться подальше от уголовного кодекса.

Шэн Линъюань внезапно оглянулся и посмотрел на Сюань Цзи.

— Хм?

Умом Сюань Цзи понимал, что он должен держаться подальше от «желтой ставки»​​​​​​​6, держаться подальше от Шэн Линъюаня. Но этот взгляд спровоцировал его. Сердце юноши сжалось, и у него тут же подскочило давление. Однако он прекрасно понимал, что это «сердце заставляло его тело работать». Сюань Цзи молча заблокировал свой мобильный телефон и сунул его обратно в карман. Он ничего не ответил, опасаясь выдать себя.

​​​​​​​6 Желтая ставка — это преступление, связанное с проституцией, торговлей или распространением ложной информации, азартными играми, покупкой или употреблением наркотиков.

— Я хотел бы кое о чем спросить… — пряча смущение, начал было Сюань Цзи. Юноша пытался казаться бесстрастным, старательно подбирая слова, чтобы показать старому дьяволу, что его все это совершенно не заботит. — Я хотел спросить, там, на море, когда мы сражались против Вэй Юя… Мне показалось, или мы действительно сдерживали друг друга… Я заблуждаюсь?

Шэн Линъюань вскинул бровь.

— О, а я думал у тебя проблемы с памятью.

Сюань Цзи ошеломленно замолчал.

Он почувствовал, что его снова использовали.

— Да, мы с тобой абсолютно несовместимы, — отозвался Шэн Линъюань, в нескольких словах описав принцип взаимоотношения «двух преступников»​​​​​​​7. Он чувствовал, что Сюань Цзи, возможно, не поймет его, потому ответил просто и грубо. — Другими словами, это очень тонкая грань. Ничего страшного, если ты этого не понимаешь. Просто запомни, что, если сила Чиюань и сила печати Чжу-Цюэ нарушат равновесие, небеса этого не потерпят. Если когда-нибудь пламя Чиюань разгорится вновь, не используй так бездумно мощь клана Чжу-Цюэ, в попытках запечатать его.

​​​​​​​7 犯克 (fàn kè) — китайская идиома, означающая, что люди рождаются с обстоятельствами взаимной сдержанности. Таких людей называют «преступниками».

— А что, если ситуация будет критическая? Что, если я столкнусь с сильным врагом, с которым не смогу справиться?

— Пламя Чиюань было запечатано три тысячи лет назад. Древние божества и демоны давно уже вымерли. В этом мире больше нет достойных противников. Кроме этой печати, клан Чжу-Цюэ больше ничего не связывает. Твое наследие насчитывает три тысячи лет, ты поистине уникален…

Обычно мягкий и нежный голос Шэн Линъюаня не изменился, но, услышав его слова, Сюань Цзи внезапно сострил:

— Но при этом такой уникум как я может умереть. Я просто неудачник, так мне и надо!

— Остроумно, — улыбнулся ему Шэн Линъюань.

Сюань Цзи закрыл рот и некоторое время молчал. А затем вновь произнес:

— Ваше Величество, не знаю, правильно ли я понял, но, выходит, чем больше власти, тем больше правил, и тем больше ограничений, верно?

Шэн Линъюань вновь улыбнулся.

— Хм?

— Я все думал об этих темных жертвоприношениях, — осторожно начал Сюань Цзи. — Первым, кого они призвали, были вы… Вы. Но в долине была похоронена пустая кукла. Ваше Величество запечатали Чиюань, но до недавнего времени я ничего не знал об этом. Правда, не думаю, что брат, руководивший жертвоприношением, был таким же невежественным, как я. В первом же раунде он сразу призвал могущественного врага, чтобы усложнить всем задачу. Это просто невероятно.

Прошлые поколения прожили слишком долго. Согласно древней традиции они должны были или повеситься, или принять лекарство. Те, кто не знал недостатка в деньгах, могли проглотить золотую пластинку​​​​​​​8, а те, кто был посильнее духом, перерезали себе горло. И лишь Его Величество пошел иным путем, открыв новый способ покончить с собой. Он не задумываясь шагнул босиком в жерло вулкана, объединив тем самым смерть с кремацией.

​​​​​​​8 吞金 (tūnjīn) — проглотить золотую пластинку (с целью самоубийства).

Тот «оборотень» тоже понимал, что Его Величество не сможет стать одной из темных жертв. Он не мог помешать Шэн Линъюаню разорвать контракт. Не мог помешать забрать с собой тех, кто потревожил его вечный сон.

Если бы Шэн Линъюаня не пробудился, одного только Алоцзиня с его таинственными шаманскими проклятиями хватило бы, чтобы уничтожить Управление, не говоря уже о правителе клана гаошань, и о самом манипуляторе, стоявшем за темным жертвоприношением… Иными словами, зачем эти истинно верующие разбудили старшего брата? Им нечем было заняться, и они решили поискать неприятностей на свою голову?

— Думаю, это вполне возможно. Законы небес похожи на тугой резиновый мяч. Если он столкнется с чем-то мощным, мяч непременно отскочит от него, как молния. Командир Янь считает, что Бедствия также подчиняются законам природы. И если он прав, то и молодой глава клана шаманов, и правитель Вэй Юй, и все остальные, относятся к разряду тех существ, чье присутствие в этом мире нежелательно. Однако, я заметил, что, пока вы здесь, молния не трогает других. Она избегает их, словно вы… — Сюань Цзи чуть было не выпалил «громоотвод», но, на его счастье, сработал внутренний тормоз, и юноша вовремя прикусил язык. — …Тот, кто смотрит на бескрайние леса с высоты небес, вы разорвали этот мяч. Именно из-за этого все остальные Бедствия кажутся небесам такими незначительными. Они словно выскользнувшая из сетей рыба. Как там говорят? «Если Шэнь и Шан​​​​​​​9 встретятся, дыма и пыли​​​​​​​10 не избежать»…

​​​​​​​9 参商 (shēnshāng) — звёзды Шэнь и Шан (две звезды, находящиеся на противоположных сторонах неба (обр. в знач.: люди, никогда не встречающиеся друг с другом). Также Шэнь и Шан сыновья мифического императора Гаосина, враждовавшие между собой. Император поселил их в разных созвездиях, чтобы они не могли встретиться (обр. в знач.: враждовать, быть не в ладах, особенно о братьях).

​​​​​​​10 烟尘 (yānchén) — дым и пыль (обр. в. знач. тревога в связи с вторжением кочевников или мятежников).

Сказав это, Сюань Цзи внезапно замер. Казалось, эти слова эхом отозвались в его сердце… Когда-то, давным-давно, кто-то так же вздыхал ему на ухо.

Кто же это был?

Но Шэн Линъюань не придал этому никакого значения. В своей жизни Его Величество успел услышать великое множество различных речей. И в этой немалой иерархии высказывания Сюань Цзи сошли бы разве что за «не режущие слух». Он не попал даже в ряды третьесортных льстецов.

— Более того, — вдруг отозвался Шэн Линъюань. Он видел, что маленький демон был далеко не глуп, к тому же, у него было довольно много свободного времени. Его Величество остановился и продолжил, — помимо того, что я могу преградить этим Бедствиям путь на небеса, у нас с Чиюань общее происхождение. Три тысячи лет мы были связаны друг с другом. И причина, по которой я смог ответить на зов темной жертвы, кроется в том, что теперь печать слабеет. Из тридцати шести костей осталась лишь одна…

В его словах сквозила полная безнадежность.

Шэн Линъюань взглянул на Сюань Цзи и цокнул языком:

— Тц, если я буду бесконтрольно использовать темную энергию, чтобы разобраться со старыми друзьями, то Чиюань вообще не нужно будет зажигать.

Другими словами, до тех пор, пока у школы Истинного учения есть возможность постоянно создавать для Шэн Линъюаня новых врагов, тем самым провоцируя его, все это равносильно подливанию масла в огонь.

— Ваше Величество, у меня есть еще один вопрос, — глубоким голосом сказал Сюань Цзи. — Что вы имели в виду, сказав, что у вас с Чиюань общее происхождение?…

Почему ты выбрал плавильный котел земли своим последним пристанищем? Почему у вырезанной из нефрита пустой куклы те же силы, что и у настоящего Бедствия?

Когда-то люди доверили судьбу целой расы демону небес… Почему, черт возьми?

Зима в Юйяне была невероятно красива. Когда юноша закончил говорить, теплый ветер ворвался в большие облака. Они закрыли собой солнце, и на землю опустилась тень. Вся окружающая растительность мгновенно потемнела, и золотой ореол, окутавший фигуру Шэн Линъюаня, исчез без следа. Его длинные стянутые на затылке волосы казались черными, как смоль, а рубашка с длинными рукавами — кипенно-белой.

Больница располагалась в довольно отдаленном месте, и на окруженной кокосовыми пальмами тропинке редко можно было встретить посетителей. На данный момент их было всего двое. И они долгое время не могли найти друг с другом общий язык. Сюань Цзи казалось, что, как только он задал этот вопрос, температура воздуха вокруг него упала на три градуса. Юноша тут же догадался, что перешел границу, и умело выкрутился:

— Я просто спросил, если это так сложно, можете ничего не отвечать. Ах, тайна. Я все равно не пойму…

— Я выражался буквально, — отмахнулся Шэн Линъюань.

Сюань Цзи затаил дыхание и внимательно посмотрел на Его Величество. Он заметил, что тот слишком долго молчал и хмурился. Похоже, Шэн Линъюань боялся показать, как тяжело он переживал из-за «болезни духа меча демона небес»:

— Ваше величество, вам не нужно…

— Нет ничего такого, что я не мог бы рассказать, но я не знаю, с чего начать, — хмурясь, отозвался Шэн Линъюань. — С чего начать так, чтобы ты понял.

Сюань Цзи промолчал.

Ладно, ничего страшного, «болезнь духа меча демона небес» излечилась сама из-за вопиющей дискриминации.

— Ты ведь знаешь историю о том, как Шэн-цзюнь развязал войну? Историю первой битвы при Пинъюань?

Сюань Цзи какое-то время не отвечал, пока вдруг не вспомнил, что «Шэн-цзюнь» — это титул императора Пина.

— Король демонов Цзю Сюнь истребил клан Чжу-Цюэ и захватил Чиюань. Пока долина находилась в его руках, люди не могли сопротивляться. Даже если бы все смертные объединились в одно целое, несметное множество муравьев не смогло бы остановить проливной дождь, — Шэн Линъюань медленно прогуливался по безлюдной тропинке. Солнце золотом сияло на листьях невысоких деревьев. Голос у Его Высочества был крайне ленивым. Будто бы он просто отдыхал в свой выходной, ведя беседу, не имевшую ничего общего с историческими событиями. — Так что люди попросту не могли позволить Цзю Сюню добиться своего. К счастью, пусть Цзю Сюнь и поглотил главу клана божественных птиц, он не мог полностью контролировать Чиюань.

Сюань Цзи осторожно спросил:

— «Поглотил» значит…

— Просто съел, — беспомощно ответил Шэн Линъюань. — Тигры и волки едят овец, шакалы и лисы охотятся на фазанов, в этом нет ничего необычного. Для демонов вполне нормально кого-то есть. Что в этом странного? Ты — дух, рожденный из костей демона. Как ты можешь жить как человек?

Сюань Цзи снова замолчал.

Теперь он думал, что слова «маленький демон» стали его проклятием.

— Король демонов Цзю Сюнь появился на свет после того, как старый король напился и проявил благосклонность к одной из русалочьих женщин. Та девушка была скромна, и, по сравнению со всеми остальными демонами, больше напоминала домашнее животное. Другие наложницы короля задушили ее и утопили в вине. Цзю Сюнь ненавидел свое происхождение. Он испробовал все, чтобы смыть с себя русалочью кровь, он поглотил девятьсот девяносто девять злобных духов, чтобы очистить свое тело. Он съел тысячи голов и тел. И когда он поглотил главу клана божественных птиц, он… — Шэн Линъюань задумался, вспоминая слово, которое услышал в телевизионной рекламе. — Он заработал «несварение желудка»… И до тех пор, пока он полностью не подчинил себе силу Чжу-Цюэ, долина Чиюань отказывалась признавать его своим господином.

— И что потом? — дослушав до слов о «желудке», Сюань Цзи внезапно задумался: «Может, нужно было дать королю демонов хорошее слабительное? Даже в древние времена в поедании сашими​​​​​​​11 из диких животных не было ничего хорошего».

​​​​​​​11 Сашими — блюдо национальной японской кухни. Сашими готовят из филе разнообразных сортов рыб, других морепродуктов и даже мяса, нарезанного на небольшие кусочки. Все продукты подаются исключительно в сыром виде.

— Чиюань разделился надвое.

— Что? — переспросил Сюань Цзи.

— Легенды гласят, что, с тех самых пор, как истинный бог создал небеса и землю, в мире появилось три демонических инструмента. Им было ведомо все на свете, они могли пожирать блуждающие огни и вскоре превратились в тело демона небес. Что это за три инструмента? Ты наверняка не слышал о том, о чем я тебе только что рассказал.

— Вы говорите о… «теле божества», «призрачной пилюле» и «сосуде мира»? — засомневался Сюань Цзи. — Я думал, это как те истории, где Нюйва чинила небо. Это ведь просто мифы и легенды*.

*Примечание автора: починка неба богиней Нюйвой действительно существующий миф, остальные три я выдумала.

«Тело божества» было нетленной плотью древнего бога. Говорят, что после смерти истинного божества, его прах возвращается в землю и сливается с природой. Но, если не дать этому случиться и особым образом запечатать тело, разъяренное божество превратится в демонический инструмент.

Что до «призрачной пилюли», то Сюань Цзи недавно видел ее в одной мобильной игре. Говорят, что каждые десять тысяч лет в мире рождается «темное отродье»​​​​​​​12. Оно появляется на свет мертвым, и в его глазах горит пламя преисподней. И этой силы вполне достаточно, чтобы утопить все в крови. Это дитя взращено ценой миллионов человеческих жизней. Его предназначение стать великим демоном небес. Как только его сердце будет вырезано, оно превратится в многогранный камень. И в каждой его грани будут заключены страдающие духи.

​​​​​​​12 В словосочетании 至阴鬼子 (zhìyīn guǐzi) — 至阴 (zhìyīn) означает не совсем тьму. Это сила инь в своём высшем проявлении. А 鬼子 (guǐzi) буквально переводится как «черти». В более современном китайском языке так пренебрежительно называют иностранцев.

Но «сосуд мира» оказался загадочнее всех. Говорят, что сотни миллионов лет назад произошла великая катастрофа. Бог усмирил огонь, но народы древности оказались выжжены дотла. В пламени исчезло великое множество живых существ. Единственным, что уцелело, были яйца Чжу-Цюэ из долины Наньмин. Несколько яиц были спрятаны в жертвенном треножнике. Все, кто сумел выжить, стремились спастись от стихийного бедствия. Люди бились о сосуд и умоляли, в надежде найти в нем убежище. Но все, что они сделали, это оставили на треножнике восемь тысяч восемьсот царапин. Поэтому, хоть Чжу-Цюэ и называют первородным божеством, она появилась на свет из демонического инструмента. Она тоже была демоном.

Шэн Линъюань улыбнулся.

— «Тело божества» всего лишь сказка, а вот «призрачная пилюля», вероятно, могла бы существовать. Однако последний из инструментов, «сосуд мира», мы видели собственными глазами. Это святыня императорской семьи.

Сюань Цзи был ошеломлен, но позже он вспомнил о храме Чжу-Цюэ, о бешеной пляске демонов, о мальчике и птенце, пригвожденных к бронзовому треножнику, и восемьдесят один удар молнии. Но, кроме этого, было еще и воспоминание о духе меча, воспоминание об истерике вдовствующей императрицы и безмолвной тоске, пропитавшей стены дворца Дулин. Картина постепенно начала проясняться, и ответ, похоже, ждал лишь зова, чтобы сойти с полотна​​​​​​​13.

​​​​​​​13 呼之欲出 (hū zhī yù chū) — ждёт лишь зова, чтоб сойти с полотна (обр. в знач.: мысль напрашивается сама собой).

— Это долгая история, моей родной матерью была не императрица Чэнь, а настоящая демоница. Во мне тоже течет кровь Чжу-Цюэ. Она не знала, что была беременна, когда принесла себя в жертву. Это и есть «закон Небесного Дао». Ты ведь понимаешь, что это?

Сюань Цзи имел довольно расплывчатое представление о так называемом «законе Небесного Дао», кроме того, что это был своеобразный свод техник и правил. Заклинания одного и того же уровня могли как сочетаться, так и противостоять друг другу. Например, вода и огонь, земля и дерево. Сильный побеждает слабого. Вода могла погасить огонь, но лесной пожар не потушить из водяного пистолета.

Независимо от того, к какому клану или родословной они принадлежали, они должны были следовать этим правилам. Первый уровень являет собой страдания человеческой жизни: рождение, болезнь, старость и смерть, законы природы и само время.

Второй олицетворяет возможность «разделить судьбу и невзгоды», равноценный обмен. Далее идет учение о взаимопорождении и взаимопреодолении пяти элементов, о судьбе родины и прочем.

Такие вещи как очищение инструментальных духов и темное жертвоприношение относятся к возможности «разделить судьбу и невзгоды» и относятся ко второму уровню. Но если правила противоречат друг другу, они должны подчиняться первому уровню.

То есть мать Шэн Линъюаня хотела принести себя в жертву, но внезапно оказалась беременной. И, так как она не смогла убить ребенка заранее, «жертвоприношение» и «рождение» вступили в конфликт друг с другом. И возможность «разделить судьбу и невзгоды» уступила настоящим рождению и смерти. Из-за этого ее план провалился.

— Из-за беременности она не смогла завершить жертвоприношение и превратилась в живого мертвеца. Так совпало, что именно я стал тем самым темным отродьем, мертворожденным. В ее жилах текла кровь клана Чжу-Цюэ. Превосходный материал для отпугивания демонов. Восемьдесят один человеческий монах принес себя в жертву во благо всего народа. Они поместили меня в сосуд мира, умертвили мою плоть и влили в меня пламя Чиюань. Демон небес, наконец, обрел тело, — беззаботно произнес Шэн Линъюань. — Пусть я и выгляжу как человек, но я не человек. Я часть Чиюань. Цзю Сюнь никогда бы не смог захватить власть. Я был секретом человеческой расы, годами влачившей жалкое существование. Иначе почему ты думаешь, люди принимали меня за знамя? С такими способностями, как у Дань Ли, даже собака смогла бы покорить толпу. Так чего же они хотели от меня?