Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 57

— У нас с тобой иное происхождение?

Находившийся на расстоянии в несколько метров Ван Цзэ никак не решался подплыть поближе, чтобы хоть мельком взглянуть на Янь Цюшаня. Он даже не шелохнулся, когда Гу Юэси оттолкнула его в сторону и в панике бросилась к бывшему командиру. Успевший замерзнуть ранним утром в холодной морской воде Ван Цзэ боялся, что Янь Цюшань погиб, но тот по-прежнему был жив.

Все это время Ван Цзэ прокручивал в памяти его последнюю улыбку. Ему казалось, что, поменяйся он сейчас с командиром Янем местами, и тому, кто осмелился бы поймать его, в награду достался бы только широко открытый рот.

Гу Юэси, дрожа, выбралась из своего пузыря и наспех вытерла кровавые дорожки под глазами. Словно кролик, она пристально уставилась на Янь Цюшаня. Мгновение спустя она уже держалась за его «защитную капсулу» и вовсю плыла к катеру.

Ван Цзэ услышал ее слова:

— Три перелома и внутреннее кровотечение, нужно срочно ехать в больницу! Командир Ван, почему ты стоишь столбом?!

— Он еще жив… — замерев на мгновение, Ван Цзэ словно очнулся от долгого сна. Невзирая на все достоинства водного класса, плавал он по-собачьи. Море вокруг вспенилось и забурлило. Волны подхватили огромный двухслойный пузырь, позволив Ван Цзэ затащить Янь Цюшаня на борт.

— Возвращаемся на сушу, быстро! — закричал он.

— Притормози. У него сломано правое ребро.

— Найди что-нибудь, чтобы зафиксировать его. На борту есть аптечка!

— А что насчет этих людей? — Чжан Чжао указал на болтавшихся неподалеку куклу и слепого. Змеекожий воспользовался хаосом и сбежал. Слепой потерял сознание, а кукла получила в гробнице ощутимые увечья. Теперь у нее недоставало конечностей, и она не могла нормально передвигаться. Находясь в пузыре, она нервно извивалась, словно большой червяк.

— Свяжи их и уведи. Не беспокойся о них. Здесь есть врач? Кто-нибудь может оказать первую помощь?!

— Он серьезно ранен. Нужно как можно скорее вернуться на берег, но сначала мы должны найти способ убрать из воды все эти трупы, их слишком много, они мешают передвижению…

Стоило только Янь Цюшаню очутиться на борту, как его тут же потревожили чужие голоса, и мужчина бессознательно открыл глаза. Его взгляд был пуст. Он лежал на спине, как угодивший в стакан жук, и с облегчением смотрел на звездное небо. Его товарищи пытались удержать его здесь, но он не слушал и с нетерпением ждал прибытия поезда в другой мир. Билет уже давно был у него на руках, но он опоздал на целых три года.

Теперь ему не терпелось вернуться домой.

Шэн Линъюань не боялся свалиться в воду. Он мягко ступал по бортику катера, будто бы не шел, а попросту парил по воздуху. Морской бриз развевал его длинные мокрые волосы, делая его похожим на водяного демона. Холодно взирая на воцарившийся в рядах «Фэншэнь» хаос, Шэн Линъюань протянул руку, и стекавшая по его коже морская вода превратилась в лед. Затем раздался треск, и льдинки осыпались вниз.

«Слишком шумно, — Шэн Линъюань перевел взгляд на Янь Цюшаня и подумал, — мертвые вот-вот проснутся».

Этот сумасшедший Янь Цюшань вовсе не был глупцом. Похоже, он давно понял, что его меч сломался не без причины. Он изначально не собирался проводить жертвоприношение. Однако он, очевидно, понятия не имел, кто же на самом деле был Бедствием гаошаньцев.

Следовавшие за ним люди, вероятно, усвоили прошлые уроки и решили использовать его в качестве прикрытия, а после призвать настоящее Бедствие…

Шэн Линъюань ни слова не сказал занятым «Фэншэнь». Ему не хотелось разговаривать. Во всяком случае, от этих бесполезных людишек было мало толку. Он незаметно высвободил свое сознание и погрузил его в бурлящее море, намереваясь проверить все самостоятельно.

По какой-то особой причине у демона клана гаошань не было тела, но он все равно покоился в этой гробнице. Сперва Шэн Линъюань подумал, что эти люди явились именно за ним, но в таком случае Янь Цюшань должен был пожертвовать Бедствию собственное тело. Янь Цюшань был вполне здоров, но он не годился на роль вместилища Бедствия. Если бы демон решил вселиться в него, это было бы сродни тому, как пытаться надеть туфли на пару размеров меньше. Это могло бы помешать его рождению. Шэн Линъюань намеревался подождать поблизости, пока они не закончат, а затем выйти на свет и снова погибнуть вместе с призванным Бедствием.

Но кто же знал, что Сюань Цзи притащит с собой людей из подразделения Цинпин. Теперь гробница Вэй Юня была открыта. Однако, похоже, за темное жертвоприношение отвечал кто-то другой. Но кто? И где тогда призванный демон?

Как же надоели эти хлопоты…

В этот момент быстроходный катер сильно покачнулся, налетев на одно из всплывших тел. Сюань Цзи резко сел на месте, словно оживший мертвец. Его разум, казалось, все еще находился во власти кошмара трехтысячелетней давности, и молодой человек взволнованно выпалил:

— Линъюань!

Шэн Линъюань озадаченно обернулся.

Как этот мелкий паршивец смеет быть так непочтителен к старшим?

В лицо юноши ударил холодный ночной ветер, наполненный прогорклым и соленым рыбным запахом, и Сюань Цзи на мгновение замер, с трудом припоминая, где находится. Он посмотрел на свои руки, и увидел, что они были на месте, его глаза могли видеть, и сердце все еще бешено колотилось в груди.

Он был высоким молодым человеком, а вовсе не вырезанным из яйца птенцом.

Сюань Цзи не знал, было ли внезапно всплывшее в его сознании воспоминание сном или чем-то еще, но это был очень долгий сон. У него не было никаких причин становиться очарованным мечтами о бабочке Чжуан Чжоу1. В его голове творился полный беспорядок. Юноша потер лоб.

1 蝶梦 (diémèng) — видеть себя во сне бабочкой; смешивать сон и явь (первоначально о Чжуан-цзы, который увидел себя во сне бабочкой, а проснувшись, задался вопросом: то ли он бабочка, которой снится, что она человек; то ли он человек, которому снилось, что он был бабочкой. Чжуан-цзы — основоположник философии даосизма, жил в 369–286 гг. до н. э.; автор одноимённого даосского трактата).

В тот момент, когда он находился под водой, возможно, всему виной была сильная нехватка кислорода, но ему вдруг показалось, что прямо перед ним появился Шэн Линъюань. И этот человек только что…

Шэн Линъюань долгое время ждал неподалеку, пока, наконец, не услышал, как маленький демон позвал его. Сперва он даже растерялся и нехотя спросил:

— В чем дело?

Сюань Цзи поперхнулся соленым воздухом и закашлялся.

Шэн Линъюань стряхнул с себя воду и лед, но его одежда замерзла, и теперь ему было не по себе. Он задумчиво посмотрел на Сюань Цзи и подумал: «Похоже, этот маленький демон был создан из кости Чжу-Цюэ. Но как он выучил русалочий язык?»

Разумно было полагать, что так называемые «Хранители огня» непременно унаследовали что-то от своих предков. Должно быть, поколение Хранителей появилось из костей Чжу-Цюэ уже после создания печати. К тому времени и русалки, и гаошаньцы превратились в пыль и стали историей. В мире не осталось никого, кто мог бы говорить на русалочьем языке.

Неужели у костей Чжу-Цюэ остались воспоминания о прошлой жизни?

Шэн Линъюаню казалось невероятным, что существо, созданное из лежавших в основе печати останков, смогло обрести жизнь. Но еще более невероятным казалось то, что эти останки смогли сохранить старые воспоминания. Мертвец — это мертвец, а кости — это кости. Они ничем не отличались от оставшихся после еды куриных и рыбьих костей. Более того, чтобы удобнее было вырезать письмена, он выбрал из гробницы Чжу-Цюэ только грудину, то есть, выступающую переднюю часть скелета. Но ведь невозможно отрастить тридцать шесть грудин. Конечно, кости были взяты не у одной птицы, а у целого клана. Допустим, Чжу-Цюэ была божественной птицей, и ее останки действительно могли сохранить в себе частицу памяти, но тогда кому принадлежат эти тридцать шесть воспоминаний?

Кроме того, почему этот маленький демон может нарушить свой собственный запрет?

Шэн Линъюань неторопливо спустился с борта катера, подошел к Сюань Цзи и, опустив глаза, посмотрел на юношу.

Этим он застал Сюань Цзи врасплох. Юноша вздрогнул, как натянутая пружина, но тут же был пригвожден к месту холодным пальцем. Сюань Цзи подсознательно задержал дыхание.

Но Шэн Линъюань лишь приподнял его лицо за подбородок. Глаза старого дьявола были почти прозрачными, а уголки слегка опущены. Когда он смотрел на что-то, он выглядел таким сосредоточенным и меланхоличным. Даже окажись перед Шэн Линъюанем куча экскрементов, до тех пор, пока он не разозлился, он мог заставить себя смотреть на нее с любовью.

— Как, — пальцы Шэн Линъюаня скользнули по подбородку Сюань Цзи к вискам, и молодой человек прищурился, — у нас с тобой иное происхождение?

Едва пальцы Шэн Линъюаня коснулись висков юноши, как Сюань Цзи тут же сжал его руку, и огненные всполохи развеяли черный туман, грозивший вот-вот вторгнуться в голову юноши. Не ослабляя хватку, он почувствовал себя так, словно коснулся ледяной глыбы. Кожу слегка покалывало. Вдруг, его сердце сжалось, и Сюань Цзи невольно задрожал.

Его взгляд заставил Шэн Линъюаня почувствовать себя немного неуютно. Он резко убрал руку. Речь шла о Чиюань, и Шэн Линъюань не хотел, чтобы последний Хранитель огня играл со смертью, поэтому он лишь смутно произнес:

— В будущем, лучше подумай дважды, прежде чем действовать импульсивно. Если бы сегодня меня не оказалось рядом, что бы ты делал, а? Почему я должен о тебе беспокоиться?

Сюань Цзи ошеломленно молчал.

Шэн Линъюань отчитал его, намеренно наговорив юноше всякой ерунды с видом: «Мой дорогой брат, если с тобой что-то случится, что же я тогда буду делать?». Это было отвратительно. Он не искал наживы, но его соблазнительные речи способны были растрогать до слез кучку каких-нибудь идиотов и заставить их отдать жизнь за Его Величество. Сюань Цзи прекрасно понимал, что Шэн Линъюань вел себя как «последний подонок», но ничего не мог с собой поделать, у него кровь стыла в жилах.

Его взгляд упал на грудь Шэн Линъюаня, и юноша окончательно растерялся, когда подумал о мальчике и маленькой птичке. Сюань Цзи был совершенно сбит с толку. Его воспоминания были неполными, словно куски огромной головоломки. Он находился в крайне затруднительном положении.

Если он действительно был мечом, созданным из крохотного птенца, то, что насчет его тела?

Почему он появился в Чиюань, начисто лишенный воспоминаний и даже знаний о своем происхождении?

Кроме того, почему… Шэн Линъюань не узнавал его?

— Твою мать, ты наконец-то очнулся! — заслышав какой-то шум, Ван Цзэ, обливаясь холодным потом, тут же подбежал к Янь Цюшаню. Но Янь Цюшань по-прежнему не реагировал на крики. Его дыхание становилось все слабее и слабее. Вдруг, катер снова наткнулся на труп. Никто не ожидал, что им потребуется так много времени, чтобы добраться до берега. — Директор Сюань, у тебя еще остались силы? Можешь помочь кремировать наших старших братьев, они преграждают нам путь? Только поторопись! Скажи им, что, как только мы вернемся на берег, мы обязательно устроим им достойные проводы и будем жечь ритуальные деньги2!

2 纸钱 (zhǐqián) — ритуальные бумажные деньги (сжигаемые на похоронах).

Сюань Цзи пришел в себя и обнаружил, что катер сильно трясло. Несчастная лодка то и дело натыкалась на плавающие в воде тела. Юноша поднялся на ноги и пошатнулся.

Шэн Линъюань поддержал его за плечо и произнес:

— Держись крепче.

Но Сюань Цзи стряхнул его руку, как если бы его ударило током, и в смущении отступил на два шага назад, едва не свалившись за борт.

Однако, сейчас рядом находился тяжело раненый человек, и у него не было времени думать об этом. Сюань Цзи вынужден был отбросить все лишние мысли. Не так уж и плохо, что у него вдруг появилось столько воспоминаний. Например, теперь у него в голове обнаружилось великое множество различных знаний.

Монета прокатилась по кончикам его пальцев, и Сюань Цзи щелчком подбросил ее в воздух. Целая цепочка заклинаний тут же слетела с его губ. Он ни секунды не задумывался над ними, хотя и не мог вспомнить, где их выучил.

Монета вспыхнула крохотным изумрудным огоньком и повисла в небе, как светлячок.

Трупы, преграждавшие катеру путь, внезапно пришли к порядку и медленно выстроились в две шеренги, уступая людям дорогу.

Сюань Цзи подал знак Ван Цзэ:

— Полный вперед!

Шэн Линъюань с интересом посмотрел на монету.

— Путеводный свет?

Это заклинание был создано людьми, жившими за пределами Северных земель. Оно сильно отличалось от тех, что использовали монахи Центральных равнин. Когда столица пала, многие жители Центральных равнин бежали в Северные земли по дороге полной страданий. Север был бедным краем. Большинство людей не смогли приспособиться к местным условиям. В первые несколько лет после их прибытия множество людей сгинули в снежных бурях, и даже местные жители не смогли отыскать их тела. Но однажды, верховный жрец Северных земель зажег у подножия горы восемьдесят одну лампу, чтобы затерявшиеся во льдах погибшие последовали за светом к приготовленным для них соломенным циновкам, туда, где голодные дикие звери не смогут отыскать их кости.

Путеводный свет — это сложное заклинание для сбора трупов. Крайне нечестный способ. Даже Шэн Линъюань, какое-то время живший на севере, видел его только один раз. Как этот маленький демон вообще смог такое провернуть?

Катер быстро пролетел сквозь покачивающиеся на волнах тела. Пока он продвигался вперед, сияющая монета оставалась неподвижной. Заполонившие все вокруг мертвецы больше не мешали людям плыть. Все они собрались под светом монеты. Издали они напоминали группу паломников.

Находившийся в полубессознательном состоянии Янь Цюшань с трудом сфокусировал взгляд. Оставшийся позади огонек невольно притягивал его внимание, его сияние отражалось в зрачках мужчины.

Гу Юэси подумала было, что он пришел в себя, и тихо позвала:

— Командир Янь! Командир Янь ты меня слышишь?

— Закрой ему глаза, — сказал Сюань Цзи. — Этот свет должен привлекать только мертвых.

Услышав его слова, Гу Юэси едва не расплакалась и поспешно закрыла Янь Цюшаню глаза ладонью. Сюань Цзи бегло проверил его состояние, и прогноз показался юноше не очень оптимистичным. Они были слишком далеко от суши. Если они надеялись успеть, то Сюань Цзи не видел другого выхода, кроме как перелететь через море или использовать на воде «технику сжатия земли»3. Но Янь Цюшань не переживет ни один из этих способов.

3 缩地经 (suō dì jīng) — техника сокращения расстояний или техника сжатия земли, мифический магический прием, позволяющий быстро перемещаться на большие расстояния.

Кроме того, ему показалось, что у раненого не было никакого желания жить.

Большинство стоявших рядом с ним оперативников «Фэншэнь» были его бывшими подчиненными. Некоторые кричали ему: «Держись, не засыпай!». Некоторые плакали, вспоминая о прошлом, стараясь использовать это как предлог, чтобы призвать его душу обратно. Они метались туда-сюда, как стая уток.

Однако их голоса разбивались о невидимую преграду, не в силах достичь ушей мужчины. Дыхание Янь Цюшаня было похоже на тонкую паутинку, температура его тела стремительно падала. Даже с закрытыми глазами, он все равно непроизвольно поворачивал голову в сторону путеводного света.

В этот самый момент Шэн Линъюань внезапно рассмеялся:

— Этот ваш господин Янь бывалый человек, он не забыл о своем долге. Замечательно, но у меня есть кое-какие сомнения. Зачем тебе было рисковать своей жизнью, чтобы разрушить гробницу Вэй Юня?

Его слова слишком сильно контрастировали с криками «держись». На мгновение вокруг повисла тишина.

Ван Цзэ поднял на него полные слез глаза и спросил:

— Что ты имеешь ввиду?

Шэн Линъюань внимательно посмотрел на оставшийся позади огонек:

— Вэй Юнь был несчастным человеком. За всю свою жизнь он так ничего и не добился. В его могиле нет ничего, кроме пустоты и горечи прошлых лет. Кто тебе сказал, что Вэй Юнь — Бедствие клана гаошань?

Глаза Янь Цюшань были прикрыты ладонью Гу Юэси, но его посиневшие пальцы внезапно слегка сжались. Впервые он откликнулся на голос извне.

Гаошаньский принц Вэй Юнь был приближенным императора У. Император уничтожил весь правящий род клана гаошань, и лишь на юного принца он всегда смотрел иначе. Он не только похоронил его в гробнице правителя, но и собственноручно запечатал ее. Внезапно, воспоминания об этом сами собой вспыхнули в голове Сюань Цзи.

Ван Цзэ тут же заметил реакцию Янь Цюшаня. Он понял, что этот разговор мог бы вернуть его в сознание. Он сразу же спросил Шэн Линъюаня:

— Хорошо, но если не брать в расчет самоубийство этого Бедствия, разве не печально, что вместе с ним в гробнице были похоронены дети?

— Эти дети умерли не от его рук, — медленно произнес Шэн Линъюань, направляясь к Янь Цюшаню. — Гаошаньцы хорошо умели создавать оружие, но не каждому под силу было создавать инструментальных духов. Всеслышащий мастер появлялся на свет раз в столетие. В те времена русалки уже исчезли в лица земли, и древние техники очищения пришли в упадок. Их наследие было утеряно. Вэй Юнь был последней драгоценностью клана гаошань. «Всеслышащим». Он мог сравниться с национальным достоянием и имел огромную ценность. Жаль, что это достояние быстро научилось ходить. Чтобы не дать ему попасть в руки к другому клану, правитель гаошаньцев Вэй Юй взял осиротевшего Вэй Юня к себе и сделал своим приемным сыном… А позже, драгоценный «Всеслышащий» был преподнесен владыке людей в качестве подарка. Номинально он считался принцем, но на деле, был всего лишь инструментом. Все дети в гробнице были сиротами. Чтобы сделать принца послушным, правитель гаошаньцев взял их всех во дворец, желая «вырастить». Позже, между кланами началась смута, и, прежде чем Вэй Юнь успел опомниться, правитель посчитал его предателем. Он запер этих детей в камере, где ранее очищали ядовитую русалочью кровь. Вот почему Вэй Юнь покончил с собой.

И пусть Шэн Линъюань не успел особо привязаться к нему, но он все равно попросил людей собрать тела этих несчастных малышей и похоронить их вместе с Вэй Юнем. Между этими детьми и Вэй Юнем существовала теплая связь.

Шэн Линъюань опустил глаза, стряхнул с рукавов иней и тихо сказал Янь Цюшаню:

— Вэй Юнь не был Бедствием. Он был слаб от природы и никогда не отличался ни способностями, ни происхождением. Ты был на самом дне, разве ты не видел, что на его теле не было печати?

Застряв на грани жизни и смерти, Янь Цюшань вдруг начал этому сопротивляться. От криков собравшейся вокруг толпы он действительно немного пришел в себя, справившись с искушением взглянуть на путеводный свет, и старательно повернул голову в сторону Шэн Линъюаня.

В этот момент браслет на чьей-то руке мягко засветился. Было ровно одиннадцать часов, полночь4.

4 Напоминаем, что по древнему времени, полночь начиналась в 11 часов.

В мгновение ока все бывшие на борту люди с особыми способностями что-то почувствовали. В спокойном море поднялся ветер, и звезды скрылись за густыми облаками. Вихрь налетел на зеленый путеводный свет Сюань Цзи, и тот внезапно изменился. Только сейчас ощущение мира и спокойствия исчезло, и огонек превратился в сгусток призрачного пламени.

Одновременно с этим Гу Юэси и Чжан Чжао схватились за щиты, силясь прикрыть Янь Цюшаня. Поверхность моря начала бурлить. Казалось, что-то двигалось под водой, прямо под плавающими на поверхности трупами. Это было похоже на водоросли. Они то поднимались вверх, то снова исчезали в глубине.

Лишь при помощи своего рентгеновского зрения Гу Юэси смогла рассмотреть, что это такое. Девушка тут же изменилась в лице, на палубе вспыхнул прожектор. Наконец, все увидели, что ползущие по трупам «тени» не были ни водорослями, ни волнами. Это были сплошные жертвенные письмена!

Путеводный свет становился все слабее и слабее, пока, наконец, не превратился в обычную монету. Сюань Цзи отозвал ее обратно, и, стоило только монете коснуться его руки, как она тут же сгорела дотла.

— Как обстоят дела? — Ван Цзэ, как человек, принадлежавший к водному классу, обязан был стоять во главе. — Разве наш командир не взорвал гробницу? Откуда взялись жертвенные письмена? Кроме того, брат дух меча, ты хочешь сказать, что принц гаошаньцев не был Бедствием? Тогда кто же это? Неужели в этой гробнице было запечатано что-то еще?

В другой части катера очнулся слепой, которого Чжан Чжао предусмотрительно сковал наручниками. Едва проснувшись, он ощутил странный опьяняющий аромат. Слепой глубоко вздохнул и рассмеялся.

Заслышав его смех, Чжан Чжао вздрогнул. У него волосы встали дыбом. Молодой человек отступил на шаг.

— Над чем ты смеешься?!

— Понял! — просиял слепой, и его белые глаза становились все более и более пугающими. — Я понял!

— Ты… что ты понял? — кукла тоже была прикована наручниками к борту, но половина ее тела была погружена в воду. В данный момент она была слегка напугана и чувствовала, как что-то движется у нее под ногами. Одно за другим, со дна всплывали тела детей и со странными улыбками проплывали мимо нее.

— Неудивительно, я много раз говорил организации, что Янь Цюшань слишком осторожен, он ни за что бы не согласился открыться нам. Ему нельзя было доверять. Но организация не стала меня слушать. Теперь я понимаю, зачем нам нужен был именно он. Он был просто прикрытием. Нужно было лишь использовать его, чтобы заманить вас, маленьких рыбок, в сеть, — засмеялся слепой, — я такой умный!

Сюань Цзи невольно посмотрел на Шэн Линъюаня.

Если речь шла об Управлении по контролю за аномалиями, то об этом не стоило даже беспокоиться. В Управлении была сильная нехватка данных. Если бы Янь Цюшань намеренно не оставил «Фэншэнь» улики, Управление могло бы так ничего и не узнать, даже проведи оно сотню таких жертвоприношений. Не было никакой необходимости в излишних мерах предосторожности.

Тогда, их целью мог быть лишь…

Шэн Линъюань склонил голову и рассмеялся.

В последний раз в Дунчуане он использовал Алоцзиня в качестве приманки, чтобы удар молнии помог стоявшей за кулисами белой тени проявить себя. Теперь его противник, похоже, вернулся.

— Среди гаошаньцев действительно было Бедствие, — сказал Шэн Линъюань, — некогда он был известен как правитель клана гаошань… Вэй Юй.

Едва это имя слетело с губ Шэн Линъюаня, как в голове Сюань Цзи тут же мелькнуло воспоминание. В его сознании возник соответствующий образ — высокий мужчина в роскошной одежде, с тщательно подстриженными бородой и висками. На первый взгляд он выглядел вполне достойно.

— Что я могу сказать о правителе Вэй Юе? — пока Шэн Линъюань говорил, их катер окружали детские трупы, что покоились в гробнице Вэй Юня. Снова поднялся ветер. Шэн Линъюань сунул руки в карманы, слегка наклонился вперед и посмотрел на тельце, которому почти удалось забраться на борт. — Он слишком многого хотел. Жадный, глупый, безнадежный… К тому же он был старым и уродливым.

В этот момент все покачивающиеся на воде трупы разом открыли глаза!

Ван Цзэ вздрогнул и едва не задохнулся от страха. Полупрозрачная водяная стена поднялась и окружила катер, преградив мертвецам путь.

— Брат дух меча, мы государственные чиновники, давай не будем переходить на личности.

Гу Юэси взволнованно спросила:

— Правитель Вэй Юй тоже был похоронен в этой подводной гробнице? Это что, парная могила?

— Нет, — отозвался Шэн Линъюань, — это мы5…

5 Линъюань вновь использует местоимение 朕 (zhèn) — Мы (император о себе).

Стоявший рядом с ним Сюань Цзи поспешно закашлялся, стараясь намекнуть Шэн Линъюаню. Но Шэн Линъюань, похоже, находил все это крайне интересным. Он улыбнулся юноше, моргнул и тут же добавил:

— Он был убит людьми, подвергся казни тысячи порезов.

— Казнь тысячи порезов? Линчи? Но если это Бедствие вырвется на свободу, куда ему будет деться? Наш командир не сказал… — Ван Цзэ не договорил, внезапно осознав кое-что. — Твою мать!