Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 80

Сюань Цзи по-прежнему молчал, чувствуя, что этого господина по фамилии Ван уже не спасти. Ему можно было сразу вставать в очередь в крематорий.

Стоило только Сюань Цзи упомянуть о тени Мэн Ся, всюду следовавшей за Дань Ли, как у Шэн Линъюаня вновь разболелась голова.

Дань Ли много раз подавал во дворец прошения, в которых писал, что к лишившимся хозяина теням следует применять особые меры. Кроме того, именно он был тем, кто выдвинул целый ряд планов о том, как лучше их контролировать. Некоторые люди проникались к ним слишком глубокими чувствами и, в итоге, уже не могли вынести того, что теней хоронили вместе с владельцами. Часто последним желанием самого владельца было, чтобы тень жила свободно.

Жаль, но тени появлялись на свет не для того, чтобы становиться вдовцами. Они зависели от своих хозяев и всю жизнь повиновались их желаниям. Как только хозяин умирал, тени теряли свою жизненную силу. Они не старели и не умирали, они не знали, что делать дальше и кем им быть, потому со временем они превращались в живые надгробия, умевшие говорить и двигаться. Они так и не научились приспосабливаться к новым условиям. Навязчивые идеи превращались в безумие, и некоторое время спустя обращались во зло.

Предсказания Дань Ли оказались на удивление точными. Как и ожидалось, на четвертый год Цичжэн в столице империи произошел небывалый инцидент, связанный с тенью, потерявшей владельца. Вся семья начальника охраны дворцовых ворот1, Сунь Чуна, была убита. В день праздника середины осени около сотни трупов оказались вывешены на мосту. Это событие шокировало правительство и общественность и немало встревожило внутренний двор. В те времена Шэн Линъюань лично возглавлял подразделение Цинпин. Вылетев всем гнездом2, уже через полмесяца они смогли выследить и поймать убийцу. Им оказалась тень, оставшаяся после смерти дедушки Суня.

1 郎中令 (lángzhōnglìng) — ист. ланчжунлин (один из 9 цинов, старший из лангуаней, начальник приказа по охране дворцовых ворот).

2 倾巢而出 (qīngcháo ér chū) — букв. вылететь всем гнездом обр. всей толпой, в полном составе.

Последним желанием старика были «мир и счастье для его потомков». Слова, что должны были стать благословением, обернулись для семьи Сунь настоящим проклятием. Из-за тени членам семьи запрещено было покидать дом, и все родственники вынуждены были жить под одной крышей. Что бы ни случилось, они все должны были улыбаться. Если хоть кто-нибудь казался недостаточно веселым, он должен был понести наказание. Вся семья ходила с улыбками на лицах, словно бумажные человечки3. Генерал Сунь не мог больше этого выносить. Вместе с братьями они планировали тайно избавиться от тени, но не успели.

3 纸人 (zhǐrén) — рит. фигурки людей (слуг) из бумаги. (Жертвоприношение покойному).

После этого императорскому двору пришлось проверять владельцев теней по всей стране.

Но, что больше всего злило Шэн Линъюаня, так это то, что сам императорский наставник не последовал за своими убеждениями. Перед тем, как покинуть тюрьму, Дань Ли, вероятно, чувствовал, что его ждет, потому заранее отпустил тень из рода Мэн.

Все заклинания и техники для отслеживания и поимки теней, что применялись в подразделении Цинпин, оказались в руках у тени Дань Ли. Использовать их против нее было сродни тому, чтобы обратить оружие против его же владельца. Четыре года элитные воины преследовали род Мэн. Однако, даже потеряв в этой погоне половину своих братьев, им так и не удалось поймать тень. В конце концов, род Мэн сам нашел свою смерть. Они без дозволения вторглись на территорию Чиюань и были уничтожены окружавшим долину массивом. Останься они в живых и, кто знает, сколько бы еще людей пострадало.

— В те годы, когда Дань Ли вынужден был спасаться бегством, тень всюду следовала за ним. Это весьма романтично, не правда ли? — спросил Сяо Чжэн.

— Безусловно. Однако это всего лишь слухи. Разве после этого Дань Ли не убил всю ее семью? Независимо от того, кто именно следовал за ним: человек или тень, никто не смог бы этого избежать… Кроме того, тот, кого мы видели, был высоким и крупным. Учитывая его рост и телосложение, он мало походил на женщину.

Словно опомнившись, Шэн Линъюань вскинул руку и, не тратя время на лишние разговоры, хлопнул Сюань Цзи по плечу:

— Не перебивай.

Сюань Цзи тут же закрыл рот и холодно посмотрел на него. Этот старый дьявол мог, не задумываясь, убить любого, однако, он всегда был открыт для посторонних. Если в его руках окажется удостоверение личности, он без труда растворится в толпе. В тот момент, когда начался этот разговор, он умело скорректировал свою речь в соответствии с тем, что привыкли слышать окружающие и прекрасно поладил с ними. Сложно поверить, что всего несколько месяцев назад его вызвали в этот мир при помощи «жертвы тысячи жизней», чтобы он уничтожил Управление по контролю за аномалиями.

Лишь оставаясь с ним наедине этот старый дьявол, не стесняясь, демонстрировал свою дурную натуру. Вероятно потому, что все это время он считал юношу своим союзником.

Сюань Цзи с грустью обнаружил, что помимо недовольства он также испытывал какое-то странное удовлетворение от того, что с ним обращались по-особенному. Он решил, что, возможно, перечитал «дешевых бульварных романов Книги песен»4 и тоже подцепил эту подлую заразу.

4 三百篇 (sānbǎipiān) — «Шицзин», «Книга песен». Один из древнейших памятников китайской литературы. Уникальный источник информации о языке, идеологии, этике и традициях различных регионов древнего Китая. Включен в канонический сборник конфуцианских текстов У-цзин.

— У меня есть кое-какие соображения на этот счет, — потирая подбородок, отозвался Ван Цзэ. — Директор Сюань сказал, что «технику марионеток» изобрел Дань Ли. Конечно же, он был не единственным в мире человеком, который умел ею пользоваться? Разве Шэн Сяо не был его учеником?

Сюань Цзи прикусил язык.

Да что не так с этим старшим братом?

Ван Цзэ от всего сердца похлопал Шэн Линъюаня по плечу.

— Эй, речь не о тебе, брат. Говоря «Шэн Сяо», я имею в виду не тебя, а того, другого «Шэн Сяо». Посмотри на себя, у тебя же прямо на клинке написано, что ты несчастливый меч.

Его Величество поднял на него глаза и мягко улыбнулся.

Следуя первому принципу гуманизма, Сюань Цзи тут же попытался спасти этого лысого карпа, слишком много о себе возомнившего:

— Не неси ерунды, у тебя есть какие-нибудь доказательства?

— Да! Целая куча доказательств из исторической литературы! — Ван Цзэ тут же продемонстрировал публике свой мобильный телефон. Первое, что появилось на экране, был портрет императора У, напечатанный на страницах учебника истории. Мужчина на портрете был облачен в доспехи, а его квадратное лицо напоминало облик Небесного царя Вайшравану5. — Взгляните на это. Это правитель Великой Ци, Император У. Поговаривают, что ростом он был в девять чи и весь преисполнен величия! Вот как он выглядел! У него был квадратный подбородок, широкий рот, спина тигра и поясница медведя6! Не может быть, чтобы такой могущественный человек когда-либо терпел неудачи, верно? Однако за всю свою жизнь он так никогда и не женился, даже его единственный сын и тот оказался приемным. Вам не кажется, что это странно?

5 托塔天王 (tuōtǎtiānwáng) — будд. Небесный царь Вайшравана, великий царь Севера, один из хранителей сторон света в индийской мифологии, божество богатства.

6 虎背熊腰 (hǔbèixióngyāo) — спина тигра и поясница медведя (обр. в знач.: богатырское сложение; здоровый, дюжий).

Сюань Цзи продолжал обреченно молчать.

— Правда странно, — с большим интересом посмотрев на могущественного человека с портрета, произнес Шэн Линъюань.

— Таким образом, одному из экспертов удалось сделать кое-какие выводы. Я вам так скажу, это поистине потрясающий человек. Он лично вносил правки в последнюю редакцию учебника по истории для учеников средней школы. Он считал, что Шэн Сяо, вероятно, имел возлюбленного, которому не было места в гареме. Похоже, император был гомосексуалистом. Но, на мой взгляд, пусть этот эксперт и силен в истории, но он всего лишь человек с ограниченным воображением. Тот, кому «не было места в гареме» был не только не того пола, но и не той расы! Например, это могла быть тень. Он не только не человек, но и спутник Шэн Сяо. Это вполне похоже на того «зеленоглазого», не так ли? — продолжал Ван Цзэ.

— Вполне обоснованно, — с улыбкой кивнул Его Величество.

Сюань Цзи по-прежнему молчал, чувствуя, что этого господина по фамилии Ван уже не спасти. Ему можно было сразу вставать в очередь в крематорий.

Ван Цзэ, тем временем, принялся загибать пальцы.

— Смотрите, за последнее время случилось несколько жертвоприношений. Зачинщик первого тут же исчез, мы так и не смогли вычислить его личность так что, пока забудем о нем. Но, кто тогда запечатал Бедствие клана шаманов? Правильно, Шэн Сяо. А кто сделал сашими из гаошаньского правителя? Тоже Шэн Сяо. В прежние времена в мире существовали три человекоподобные расы, почему на свободе осталось лишь Бедствие клана теней?

Сперва всем присутствующим казалось, что Ван Цзэ несет какую-то чушь, но, услышав его последние слова, они, неожиданно, начали проникаться этой историей. Все задумались. Даже Шэн Линъюань на мгновение погрузился в размышления.

— Тогда какова твоя версия событий? — спросил он.

— Я не знаю всех исторических подробностей, — начал Ван Цзэ, — но разве император У не умер, прыгнув в раскаленную лаву? Ведь по нашей версии Чиюань и эти так называемые «Бедствия» давно уже слились в одну непрерывную линию, верно? Осмелюсь предположить, что в тот год его тень, вероятно, последовала за ним. Когда тело императора сгорело в огне Чиюань, произошла физико-химическая реакция, а затем бац! И тень превратилась в настоящего демона!

Оказывается, рождение демона сопровождалось странными звуковыми эффектами! Шэн Линъюань громко рассмеялся.

— Да пошел ты! Неси попкорн! — не выдержал Сюань Цзи.

Сяо Чжэн прекрасно понимал, что этот пес Ван Цзэ никогда не выплюнет слоновую кость7, потому он бесцеремонно отпихнул черного карпа в сторону.

7 Часть идиомы 狗口里吐不出象牙 (gǒu kǒu lǐ tǔbuchū xiàng yá) — из собачьей пасти не жди слоновой кости; (обр. не жди доброго слова от плохого человека).

— А если серьезно, насколько эти тени хороши в бою? У них есть какие-нибудь особенности?

— Нет. Тень может унаследовать все способности своего хозяина. Если хозяин мог летать по небу и ходить под землей, то и его тень могла. Но если хозяин был слаб, тень прекрасно справлялась и сама, — отозвался Шэн Линъюань. — Однако, если она превратилась в Бедствие, то здесь уже трудно о чем-либо говорить.

Услышав его слова, Сяо Чжэн тут же развернулся и связался со всеми инстанциями органов государственной безопасности, потребовав немедленно мобилизовать все доступные силы и урегулировать инцидент. Руководители трех крупнейших спецподразделений должны были быть наготове.

Пока они говорили, сотрудникам Управления удалось собрать и подготовить данные из различных пунктов энергетического мониторинга, расположенных в районе Цинпин в провинции Цзянчжоу. Едва получив отчет, Сяо Чжэн бегло просмотрел его.

— В течение последних семидесяти двух часов в районе Цинпин не зафиксировали ни одной аномальной реакции. Исходя из статистических данных, полученных из разных наблюдательных пунктов, можно сделать вывод о том, что температура воздуха этой зимой несколько ниже, чем обычно. Вероятно, все из-за низкого уровня энергии.

— А что насчет исторических записей? — осведомился Сюань Цзи.

— Пока ничего. — Сяо Чжэн сверился с данными о географическом положении. На это задание была отправлена элита «Фэншэнь». Они славились своей мобильностью и возможностью легко перемещаться с места на место. Всего пара фраз, и они уже покинули Пинчжоу и, как ожидалось, должны были прибыть в Цзянчжоу не более чем через полчаса. Лицо директора Сяо внезапно исказилось странной гримасой. — Филиал Цзянчжоу что, всем коллективом отправился в отпуск? От них требуется лишь проверить исторические сведения, почему так долго?

— Филиал Цзянчжоу… Ох, ты ведь ничего не знаешь. Они такие ленивые. В прошлый раз человек, что отвечал за безопасность, просто взял и без разрешения покинул свой пост. Он решил поучаствовать в конкурсе робототехники, а когда вернулся, его тут же понизили в должности. Это место находилось под контролем матушки Юй, тамошний персонал не привык к работе, — сказал Ван Цзэ.

— Еще один Дунчуань? — нахмурился Сюань Цзи.

— Откровенно говоря, матушка Юй отличается от господина Юэ-дэ. Господин Юэ-дэ был самой обычной сволочью. В мирное время он был главным воротилой Дунчуаня и всеми силами пытался избежать контроля. Он часто жаловался на медленную реакцию наших оперативников и на то, что они, якобы, плохо выполняют свою работу… Он никогда не давал нам измерить уровень аномальной энергии. Неудивительно, что мы так медленно реагировали, — сказал Ван Цзэ и закусил сигаретный фильтр. — Система мониторинга Цзянчжоу еще не готова. С момента создания Управления семья Хэ никогда не вмешивалась в наши дела, и мы все делали то же, что и всегда — исполняли свои служебные обязанности. За последние семьдесят лет в Цзянчжоу не произошло ни одного странного инцидента, и нам даже не пришлось следить за «кровеносной системой земли». Не потому ли матушка Юй столько лет держала первенство в «Совете Пэнлай», что привыкла брать на себя ответственность, не гоняясь за привилегиями?

— Но ее люди убили Чжичуня, — холодно вставила до того молчавшая Гу Юэси. Не дожидаясь, пока Ван Цзэ снова заговорит, она произнесла, — хорошо, пусть у нас недостаточно доказательств о создании призрачного острова, но одна из марионеток, что явились убить командира Яня, сама во всем призналась, не так ли?

— Я тоже этого не понимаю, — вклинился Чжан Чжао. — Этих марионеток подослала матушка Юй? Что ей нужно?

Будучи опытным оперативником, Янь Цюшань сумел проникнуть в школу Истинного Учения, где провел целых три года. Он уже выяснил все, что нужно. Должно быть, у него хранилось множество вещественных доказательств. Но когда Иньи арестовали, лучшие представители класса духовной энергии только и ждали момента, чтобы промыть слепому мозги. По сравнению с этим, показания Янь Цюшаня хоть и имели некоторый вес, но отнюдь не являлись решающими.

На данный момент ни матушке Юй, ни школе Истинного Учения невыгодно было убивать Янь Цюшаня.

— Я только что получил сообщение от наших коллег. После двух пересадок подставной кортеж благополучно прибыл в назначенное место. То есть, никто из юйянского филиала не раскрывал местонахождение командира Яня. Но я не верю, что наши братья из «Фэншэнь» могли предать нас. — Чжан Чжао посмотрел на Шэн Линъюаня. — Если верить словам господина, мы стали мишенью еще в Юйяне. Те куклы, что преследовали командира Яня, вероятно, следили за ним с помощью «техники марионетки», верно? Что за дела у этой тени к командиру Яню? Какие вообще могут быть проблемы, кроме того, что он один из самых выдающихся людей, обладающих особыми способностями?

Шэн Линъюань бросил взгляд на лежавшего неподалеку Янь Цюшаня. «Техника марионетки» непредсказуема. На всякий случай Сяо Чжэн не осмеливался оставлять Янь Цюшаня одного, пока они не вычислят истинное местоположение нового Бедствия.

Оглушенный ударом Сюань Цзи, Янь Цюшань находился в специальном пассажирском отсеке. Цвет его лица стал намного лучше, чем раньше. Должно быть, частицы золота и железа в его теле самостоятельно восстанавливали его меридианы.

Таково истинное искусство ковки золота. Пока человек не утратил желания жить, он может использовать все, что есть вокруг него. Серебро, золото и железо. Может быть, ему помогла та деревянная кукла, так сильно похожая на Чжичуня. Световой индикатор над пассажирским отсеком никогда не гас, и металлические предметы продолжали стекаться все блин и ближе к мужчине. Вскоре Шэн Линъюань почувствовал, что этому человеку жутко не терпелось поправиться и возобновить свою деятельность.

Его Величество никогда особо не задумывался об искусстве ковки золота. Выдумав эту технику, он передал ее в Наньмин в качестве наследия. На дне долины Наньмин, более известной как Чиюань, был камень, цветом сроднившийся с языками пламени, рожденный в огне божественной птицы Чжу-Цюэ. По виду он напоминал агат и был необычайно прочен. Поговаривали, что ни огню, ни воде не под силу было разрушить его. При всем желании избавиться от него было не так-то просто.

Но Шэн Линъюань был демоном. И, так как даже он не мог его полностью уничтожить, он наложил на камень проклятие: если кто-то сумеет заполучить его наследие, камень разобьется на куски.

Это было сделано для того, чтобы никто чужой не посмел прикоснуться к его вещам.

— Янь… Ваш командир когда-нибудь получал серьезные раны? — спросил Шэн Линъюань.

— Это ведь обычное дело, разве нет? — вопросом на вопрос ответил растерявшийся Чжан Чжао.

— Я имею в виду травмы иного рода. Действительно смертельные раны.

Несколько старожилов «Фэншэнь» удивленно переглянулись.

— Господин, ты… откуда ты знаешь? — удивился Чжан Чжао.

Это был несчастный случай? Неужели он угадал?

— Это случилось много лет назад, я тогда еще учился в средней школе, — начал юноша. — В тот год в Синчжоу произошло землетрясение, это сильно напугало муравьев-мутантов, верно, брат Ван?

— Да, — сказал Ван Цзэ, — оперативники местного филиала допустили ошибку. Они решили, что в столь отдаленный район точно никто не сунется и, поленившись, не стали перекрывать дорогу. В результате двигавшийся по горному тоннелю грузовик угодил в смертельную ловушку. Командир Янь первым прибыл на место с подкреплением. Они увидели, что муравьи-мутанты вознамерились обрушить гору. Но хуже всего стало тогда, когда они поняли, что внутри кто-то есть. Представители металлического класса трудились изо всех сил, они использовали все доступные им ресурсы, чтобы расчистить грузовику путь. Это была поистине чрезвычайная ситуация, они с трудом могли ее контролировать. Стояла глубокая ночь. Решив, что столкнулся с чем-то сверхъестественным, водитель грузовика так испугался, что закрыл глаза и ударил по газам. Рванув с места, машина отбросила командира Яня более, чем на десять метров, и он оказался погребен под обрушившимися камнями. Сзади, прямо ему на спину, рухнул странный, оранжево-красный каменный клинок. Некоторые из наших специалистов предположили, что муравьи-мутанты явились именно за этим клинком. Каменный меч мог без труда разрубить железо, словно грязь, и вокруг него вилась знакомая темная энергия. Мы так и не нашли способ избавиться от нее. Клинок до сих пор запечатан на шестидесятом подземном этаже.

— Вот он. Красного цвета, невероятно прочный. Как ни нагревай его, температура камня не изменится. Его можно использовать в качестве кондиционера, — сказал Ван Цзэ и, взяв телефон, вошел во внутреннюю сеть Управления. Открыв страницу «Центрального хранилища опасных грузов», мужчина без труда нашел изображение меча и показал его стоявшему поблизости Шэн Линъюаню.

Лишь мельком взглянув на фото, Шэн Линъюань тут же узнал свое творение. Камень Наньмина. Но он даже не помнил, где его потерял.

Янь Цюшань был представителем металлического класса. По словам Ван Цзэ, в тот день он приложил все свои усилия, чтобы расчистить выход из горного тоннеля. Но проклятие, наложенное на запечатанное в камне Наньмина знание об искусстве ковки золота, ошибочно решило, что кто-то вознамерился заполучить древнее наследие. И камень принял вид меча.

— Как он выжил?

— Ну, он был на волосок от смерти. Но тогда рядом с ним был Чжичунь. Он расплавил свой клинок и закрыл раны командира Яня. В противном случае, командира разрубило бы напополам, — отозвался Ван Цзэ.

Представители металлического класса отличались поразительной живучестью. Получая травмы, они могли временно обойтись без посторонней помощи, поддерживая себя по средствам металлических предметов. Но это не значит, что кусок железа способен спасти их от обезглавливания. Однако Чжичунь всегда был особенным. Будучи духом Янь Цюшаня, его клинок в каком-то смысле был «живым». Его поступок больше напоминал самопожертвование.

Шэн Линъюань сжал руки и едва заметно скривился.

— Как опрометчиво с его стороны, плавить свой клинок ради кого-то другого. Если бы этот человек умер, меч Чжичунь перестал бы существовать.

— Да, медик, принимавший участие в той операции, сказал, что командир Янь, вероятно, выжил лишь благодаря Чжичуню. Его жизнь висела на волоске, врачи были в отчаянии. Но он на самом деле сумел выжить… Почему, ты думаешь, все говорят, что командир Янь был самым крутым человеком в «Фэншэнь»? — вздохнул Ван Цзэ. — После того случая Чжичунь проспал целый год, но его жизненные силы так до конца и не восстановились. До отравления ядом призрачного острова он редко принимал человеческий облик.

Неудивительно, что при столь слабом кровном родстве с кланом гаошань, Янь Цюшань, больше походивший на простого смертного, смог достичь таких невероятных высот в столь раннем возрасте. Оказывается, на то была своя причина.

Таким образом, можно было сказать, что этот молодой человек наполовину был… его, Шэн Линъюаня, учеником?

Шэн Линъюань глубоко задумался. Но этого оказалось недостаточно, чтобы суметь достучаться до Его Величества спустя долгих три тысячи лет. Честно говоря, он давно позабыл об искусстве ковки золота. Создавая его, он не преследовал добрых намерений. Но вдруг ему показалось, будто что-то мягко коснулось его сердца, напоминая о том, что он так долго не хотел вспоминать. И все эти воспоминания промчались мимо, словно яркая вспышка.

Будто он тоже пережил все это.

— Господин, почему ты вдруг спросил об этом? Думаешь, это может быть связано с теми, кто преследовал командира Яня? — осведомился Чжан Чжао, пытаясь прочесть на лице собеседника хоть что-то.

— Нет, это не имеет к ним никакого отношения, — улыбнулся Шэн Линъюань, чем еще больше смутил юношу. — Даже если тот «зеленоглазый» — не Бедствие, а тень, что прожила три тысячи лет и теперь пытается убить тяжелораненого Янь Цюшаня, он бы не пошел такими окольными путями. Более того, он использовал «технику марионетки», чтобы выследить Янь Цюшаня, но, как только вы оказались неподалеку от Юнъаня, подослал ни на что негодных кукол. Он словно боялся, что новости до штаб-квартиры Управления по контролю за аномалиями будут идти слишком медленно.

Не стоило списывать «технику марионеток» со счетов. Когда из Управления по контролю за аномалиями прибыло подкрепление, пыль уже улеглась, и никто больше никого не ждал. Но, находящийся под властью техники воробей не спешил улетать. Словно бы опасался, что никто его не найдет…

Конечно же, никто бы и не смог его найти. В конце концов, не все могли распознать утраченную в веках «технику марионетки».

Воробей ждал его одного.

Похоже, кто-то оказался куда проницательнее, чем Его Величество с его короткой памятью. Увидев в Янь Цюшане следы древнего наследия, он сделал неверные выводы, и именно это недопонимание стало причиной того, что там, в больнице Юйяна, Шэн Линъюань сохранил ему жизнь.

Противник, что преследовал кортеж, хотел позаимствовать эту «железную ласточку»8, чтобы отправить ему приглашение в Цзянчжоу.

8 Иероглиф в фамилии Янь (燕) означает ласточку.

Слушая, как Ван Цзэ сыплет словами, Шэн Линъюань считал все это весьма забавным. Но, неожиданно, этот большой чернолицый карп оказался прав. У него и тени из Цзянчжоу оказалось слишком много общего.

— Директор Сяо, — донеслось с борта вертолета. Один из оперативников стянул с шеи шумопоглощающий амулет и закричал, — мы почти прибыли в Цзянчжоу.

— Я знаю! Цзянчжоу большая провинция. Даже в Цинпин есть городки уездного значения. Скажи точнее, где мы находимся? Отбросы из местного филиала что-нибудь выяснили…? — раздраженно бросил Сяо Чжэн.

Не переставая орать, Сяо Чжэн услышал, как стоявший рядом с ним Ван Цзэ спросил:

— Старший брат, что ты делаешь?

Оглянувшись, Сяо Чжэн увидел, как Шэн Линъюань спокойно прошел мимо него. Не говоря ни слова, он превратился в черный туман, просочился сквозь дверь кабины и исчез.

Оперативники были ошеломлены. Пару долгих мгновений они озадаченно переглядывались друг с другом, а затем повернули головы и дружно посмотрели прямо на Сюань Цзи. Но юноша был шокирован не меньше, чем они сами.

— Сюань… Директор Сюань, что все это значит? — пробормотал Ван Цзэ, указывая на то место, где только что стоял Его Величество. — Прошу, скажи, что он как-то это прокомментировал?

Сюань Цзи открыл было рот, но затем снова его закрыл.

— Боюсь, я не смогу этого сделать. Прошу прощения.

С этими словами он резко распахнул дверь кабины и прежде, чем его коллеги усели отреагировать, спрыгнул вниз.