Глава 19

Даже боги становились жертвами демонов. Неужели единственный, кто мог бы их подавить — должен был сам быть куда свирепее и страшнее, чем они?

Если кто-то говорил: «Я убил человека», значит, он был убийцей. Если кто-то говорил: «Я убил тридцать шесть человек», значит, он был не только убийцей, но и мог бы выступать на телевидении, в качестве главного героя юридических программ.

Но если бы кто-то сказал: «Я убил сорок одну тысячу шестьсот тридцать шесть человек», это, вероятно, мог бы быть только интернет-зависимый подросток.

— А, — ошеломленно произнес Сюань Цзи, а затем бессознательно переключил свое внимание, — ты забыл даже кто ты есть, но помнишь такое большое число?

Может быть, до того, как умереть, этот дьявол вовсе и не был императором? Может быть, на самом деле он был древним бухгалтером?

Шэн Линъюань не обратил на него никакого внимания.

Сюань Цзи снова спросил:

— Или ты только сейчас что-то вспомнил?

Некоторое время спустя он услышал, как заключенный в мече дьявол неопределенно хмыкнул.

Сюань Цзи заломил руки:

— Я прогадал!

Он почувствовал себя луком-пореем1, цена на который возросла прямо накануне биржевого краха! Когда он надеялся использовать сознание дьявола для поиска ответов, этот старик даже свое собственное имя вспомнить не смог, и Сюань Цзи пришлось отказаться от этой затеи. Но теперь, когда их телепатическая связь разорвалась, этот негодяй вдруг заявил, что его память восстанавливается!

1 Розничные инвесторы, теряющие свои деньги из-за более опытных конкурентов, т. е. их «собирают», как лук-порей.

Однако… когда человеческая память начинала восстанавливаться, его мозг становился похожим на клейстер. Возможно ли было воспользоваться случаем и немного снизить цену?

— Тогда, Ваше Величество… — поглубже спрятав свои коварные мысли, Сюань Цзи уловил благоприятный момент, чтобы осведомиться, — когда вы одержали победу, вы вырезали все местное население. Как вам удалось настолько точно подсчитать такое количество убитых? Кто-то, кто не имел должного уровня познаний в математике, не мог присоединиться к вашим войскам?.. Клан шаманов были вашими врагами?

— Нет, — Шэн Линъюань на мгновение отвлекся. Казалось, он совершенно не обращал внимания на искусительные речи маленького демона и не стал поправлять юношу, когда тот произнес: «Ваше Величество». — Шаманы всегда были нашими союзниками. Видишь ли, они всегда чувствовали свою принадлежность к людям… Взгляни, их кости как две капли воды похожи на человеческие.

Объем полученной информации оказался настолько велик, что зрачки Сюань Цзи сузились, и в его голове моментально вспыхнули2 бесчисленные мысли.

2 电光石火 (diàn guāng shí huǒ) молния блеснула, камень вспыхнул (обр. в знач.: моментально, молниеносно).

Что это значит?

Что значит: «Шаманы всегда чувствовали свою принадлежность к людям?»

В этом сражении люди боролись не с людьми, они боролись с собаками?

Нет… когда-то давно разразилась война, которая действительно не была сражением между людьми. Это была Великая битва в Цзючжоу, произошедшая три тысячи лет назад!

Император Великой Ци, Пин, носил титул «цзюнь». Согласно историческим хроникам, во времена правления императора Пина в юго-западных провинциях распространились этнические меньшинства. То и дело там вспыхивали многочисленные конфликты между жителями пограничных районов и народами центральных равнин. Однако император Пин любил войны. Для него не существовало ни «курицы»3, ни «пестицидов». Поэтому старик взял с собой двух взрослых сыновей и лично возглавил, отправляющееся в поход, войско.

3 吃鸡 (chījī) — сленг. Занять первое место (из компьютерной игры playerunknown’s battlegrounds, когда занимаешь первое место появляется фраза «大吉大利,晚上吃鸡» в китайской версии, калька с англ. «winner winner, chicken dinner!», русский аналог: «Выигрыш есть — можно поесть» или «Буду резать, буду бить — всё равно тебе водить!»).

Многочисленная армия с огромной скоростью устремилась в Чиюань. Это была масштабная операция под кодовым названием: «Первая битва при Пинъюань». Но, в результате, императору не удалось одержать победу.

В этой битве император Пин погиб, а следом за ним были убиты два принца, представители знати и представители гражданской и военной элиты. Трон страны оказался разрушен одним ударом. Карта была сожжена, а нефритовое кольцо4 — разбито. Императрица бежала, столицу захватили, и у людей не оставалось иного выбора, кроме как настоять на своем и начать новую войну, продлившуюся более двадцати лет.

4 璧碎 (bì suì) — метафора в знач.: смерть достойного человека (美人 (měirén) человек прекрасных душевных качеств, также обр. о достойном государе).

В отделе реставраций был целый архив, в котором хранились различные реликвии периода Великой битвы. И все эти предметы носили на себе следы аномальной энергии.

Ведь правда заключалась в том, что, так называемые «юго-западные этнические меньшинства» вовсе не были предками какого-либо народа. Это был клан демонов, живущих бок о бок с обычными людьми. Большой каньон Чиюань служил для них своеобразной границей.

В 1981 году Управление по контролю за аномалиями вместе с Гун Чэнгуном обнаружило на окраине района Чиюань пещеру, в которой находились гигантские птичьи кости. Один только скелет весил триста килограмм. У входа в пещеру стояла каменная стела, на которой было выгравировано: «Клан бифанов из Яньмина защищает эту гробницу».

Каменная стела сохранила на себе следы особых способностей класса «огня и грома». После тщательного изучения и сравнительного анализа было выяснено, что энергия, исходящая от камня, соответствовала остаточной энергии на скелете. Стела, должно быть, была создана самой птицей.

Другими словами, эти кости принадлежали существу, обладавшему высоким интеллектом и уровнем культуры. Его телосложение сильно напоминало легендарную «огненную птицу бифан». Гун Чэнгун посчитал, что это создание, вероятно, представляло собой один из архетипов «демонов» в народных сказаниях.

На самом деле, Великая битва была единственной катастрофой в истории, вызванной столкновением между людьми и демонами.

Великая битва закончилась лишь при преемнике императора Пина, императоре У, Шэн Сяо.

Император У был сыном императора Пина, появившимся на свет уже после его смерти. Он родился в год кровопролитного похода и, едва это произошло, как счастливая жизнь для него закончилась. Он не был ни беглецом, ни бродягой. Он вырос во время смуты и вынужден был попрошайничать, чтобы выжить. Позже он начал убивать, чтобы остановить убийства5, он был тем, кто своими собственными силами подавил демонов. Он обезглавил их короля, установил межевой столб и создал подразделение Цинпин, процветавшее долгие годы.

5 «Убить, чтобы остановить убийства» идиома, означающая «создать суровый закон, пресекающий правонарушения».

После восстановления страны, в более поздний период своего правления, император У, наконец, явил всем свою чрезвычайно хладнокровную и жестокую натуру. Окончательно обезумев, император покончил с собой, прыгнув со скалы в бушующее пламя Чиюань. От него не осталось ни костей, ни тела. Гробница императора У, построенная потомками, была всего лишь могилой с его одеждой6.

6 衣冠冢 (yīguānzhǒng) — могила с погребённой одеждой усопшего (без его тела).

Этот демон родился в период Великой битвы, его тело покоилось в Чиюань, он принадлежал к человеческой расе, носил царственную фамилию и привык к обращению «Ваше Величество».

Он… Мог ли он быть…

Сюань Цзи вздрогнул. Нет, подождите, до сих пор не было точно известно, сколько рас бесследно исчезли7 в период Великой битвы. У людей было множество союзников. Некоторые племена поклонялись культуре центральных равнин и даже переняли от них клановую систему. Или, вероятно, нецивилизованные древние предки, поклонявшиеся злым духам и демонам, решили привлечь для борьбы с врагом такого человека. Они даже называли его «Ваше Величество».

7 灰飞烟灭 (huīfēi yānmiè) — пепел рассеялся и дым исчез (обр. в знач.: исчезнуть без следа).

Одним словом, это не мог быть он.

В противном случае это было бы даже слишком иронично. Император, спасший людей от смертельной опасности, возродился и перестал быть человеком. Что же это такое?

Даже боги становились жертвами демонов. Неужели единственный, кто мог бы их подавить — должен был сам быть куда свирепее и страшнее, чем они?

Сюань Цзи решительно опроверг свою догадку и быстро успокоился.

Внезапно, он почувствовал холодное дыхание, исходящее от тяжелого меча. Через секунду ему показалось, что во всем этом есть что-то подозрительное. Также, как и фраза на языке шаманов, которой Шэн Линъюань только что научил его. Пусть Сюань Цзи и не понимал, что все это значит, но он чувствовал, что в голосе этого дьявола сквозила нежность. Словно у старого друга, что пришел в гости издалека и теперь спрашивал, наклонившись к играющим у двери детям: «Не отведете ли вы меня к своим маме и папе?»

— Кем были эти шаманы?

— Их клан всегда жил в Дунчуане. Они верили, что у гор и рек, у всей земли и всего сущего есть дух. Независимо от того, благоволила ли им природа или стихийные бедствия терзали эти края долгие годы, они были неотделимы от своей родины. Этот народ всегда считал, что люди подобны лесной траве. Покидая свои земли, люди оставляли и свои корни, обрекая себя на бесконечные несчастья, — сказал Шэн Линъюань. Он больше не заставлял себя говорить на современном китайском языке. Теперь его слова звучали с акцентом. Но у Сюань Цзи больше не было таких проблем с пониманием древнего диалекта, как в начале. Когда Шэн Линъюань говорил, в его голосе будто сквозил морозный ветер, пришедший с другой стороны времени и пространства. Он казался таким далеким и торжественным. — К тому же, они хорошо разбирались в «заклинаниях». Бабочка с человеческим лицом — это тоже своего рода заклинание. Их мудрецы годами совершенствовали эту технику при помощи тайных знаний. Изначально ее создавали для обряда очищения, проводившегося на похоронах.

— На похоронах?

— Они верили, что бабочка с человеческим лицом может взаимодействовать с двумя началами, инь и ян, — мягко ответил Шэн Линъюань. — Некоторые из умерших уходили неожиданно, и порой их семьям казалось, что они еще так много не успели сказать. Тогда они приглашали великого мудреца, человека, отвечавшего за проведение обрядов и жертвоприношений. Он приходил в их дом и проводил церемонию. Он клал в рот мертвеца бабочку с человеческим лицом, и в течение всего следующего дня покойный вновь мог двигаться, он мог, как и раньше сидеть и ходить. Мог поговорить с семьей. Они получали возможность вновь увидеть человека, которого так хотели увидеть, и сказать то, что должны были сказать. Затем великий мудрец вынимал бабочку, и мертвый, наконец, мог упокоиться с миром.

Сюань Цзи был потрясен.

— А? Мы были уверены, что это просто паразит, неужели эта штука на самом деле волшебная?»

— Это паразит, — холодно произнес Шэн Линъюань. — С древних времен все траурные ритуалы — это лишь плод заблуждения живых. Смерть человека подобна погасшей лампе. Откуда, ты думаешь, взялись все эти бесконечные истории? Это просто очередная церемония. Даже если в клане шаманов возникал спор, как лучше поделить имущество умершего, этот вопрос, так или иначе, решался главой клана. Никто не просил при помощи бабочек с человеческим лицом «позвать» для этого дела самого умершего.

Сюань Цзи промолчал.

Его превосходительство Бедствие не спешил разрушать свой устоявшийся имидж атеиста.

— Дунчуань… Дунчуань — страна диковин с плодородной почвой, богатая ресурсами и духовной силой. Климат в этих краях очень переменчив. Порой здесь бывает солнечно, порой дождливо и снежно. За один день здесь можно лицезреть все четыре сезона, собрать осенний урожай8, увидеть, как распускаются весенние цветы и, сидя около пруда с лотосами, читать книги при сиянии снегов9. Даже вода здесь слаще, чем в других местах, потому эти земли породили множество редких сокровищ, о которых снаружи никогда не слышали.

8 有秋 (yǒuqiū) — получить богатый осенний урожай, в буквальном смысле намекает на то, что наступила осень. «Дайте мне почувствовать наступление осени».

9 映雪 (yìngxuě) — [изучать книги] при свете, отражённом от снега (обр. о неудержимом стремлении бедняка к учёбе даже во времена, когда не на что купить свечу).

Человек и меч следовали за покачивающимся козлобородым. Слушая все это, Сюань Цзи чувствовал себя все более и более странно. Тон голоса Шэн Линъюаня казался равнодушным, но его слова были полны внимания. С нотками ностальгии он описывал полный сокровищ Дунчуань не как вражескую территорию… а как собственную родину.

— Конечно, это место было желанным для множества людей, — сказал Шэн Линъюань. — С древних времен конечная цель каждого отдельного спора между живыми существами, в конце концов, сводилась к вопросу получения земель и ресурсов.

— Значит, они использовали бабочек, чтобы защитить себя, — отозвался Сюань Цзи, — потому что эти создания могли не только «оживлять» мертвых, но и паразитировать на живых. Была ли у шаманов какая-то духовная способность управлять ими? Как те, кто разводил этих ядовитых тварей, словно мотыльков в зерне, могли ли они заставить их повиноваться?

— История шаманского рода многогранна, она насчитывает множество глав, их познания в заклинаниях обширны и глубоки. Бабочка с человеческим лицом — всего лишь пустяк. С ее помощью нельзя никого защитить, — усмехнулся Шэн Линъюань.

Услышав это, Сюань Цзи пришел в ужас. Если бабочки, так взбудоражившие Управление по контрою за аномалиями, были «пустяком», на что тогда похоже настоящее колдовство?

— Когда армия демонов пересекла границы Чиюань, человеческая раса была подобна сеянцу пшеницы, оброненному в землю. Они не могли сопротивляться. Позже, когда демоны были уничтожены, ход событий, наконец, удалось переломить. В большинстве своем, это стало возможным лишь потому, что, в самые темные и опасные времена, клан шаманов, существование которого некогда тоже являлось тайной, передал секреты своей магии в руки человечества. Ведь они всегда чувствовали свою принадлежность к людям. Это был их долг.

— Это еще страннее, — сказал Сюань Цзи. — Судя по всему, клан шаманов были национальными героями. Но в те времена мало кто из людей умел читать и писать. Записывать все это для истории было невозможно, поэтому информация передавалась из уст в уста. Как они могли спокойно умереть, не оставив после себя никаких следов?

Шэн Линъюань мягко улыбнулся:

— Говоришь, как ребенок… Чем ты питался, пока рос, маленький демон? Неужели ты не имеешь ни малейшего понятия о классовых предрассудках?

— А? — озадачился Сюань Цзи.

— Может они и считали себя людьми, но люди никогда не признавали их.

Сюань Цзи был ошеломлен:

— Что ты имеешь ввиду?

— Бабочка с человеческим лицом… Призрачная бабочка, как вы ее называете. Разве это не тот враг, перед которым все должны содрогнуться? В те дни это была лишь верхушка айсберга всех шаманских заклинаний. Если бы они не выступали на стороне людей, кто бы поверил, что они были абсолютно беззащитны? Неужели ты думаешь, что люди, обладающие такой силой настолько безамбициозны и нечестолюбивы, что готовы сжаться в уголке Дунчуаня и всю жизнь провести в стороне от остального мира?

Сюань Цзи услышал намек в его словах и недоверчиво спросил:

— Погоди-ка, ты хочешь сказать, что причина смерти шаманов вовсе не в том, что они были убиты врагами на войне, а в том, что их предали союзники?!

Шэн Линъюань ответил ему с безразличным видом:

— Да, так что, застряв здесь, тебе следует быть более осторожным.

Поток мыслей Сюань Цзи внезапно изменил свое направление:

— В таком случае, ты…

Прежде, чем он успел произнести «какую роль», они оба услышали крик лежавшего на земле козлобородого.

Должно быть, козлобородый был бессмертным, раз проснулся именно в этот момент. Его одежда была полна прыгающих костей, и это едва не напугало его до смерти. Рыдая, он принялся бешено брыкаться, пытаясь отбросить их подальше от себя. На его штанах, в районе промежности, тут же образовалось мокрое пятно.

Сюань Цзи повернулся к нему спиной и сморщил нос:

— Кажется, наш товарищ перегрелся10?

10 上火 (shànghuǒ) — плохо себя чувствовать, простыть, кит. мед. страдать от избытка внутреннего жара.

— Лучше о себе побеспокойся, — холодно бросил Шэн Линъюань.

Как только его голос затих, от земли донеслось негромкое хихиканье. Сюань Цзи посмотрел вниз и увидел, что все человеческие останки, от мала до велика, оказались «разбужены» вонью. Они дрожали. Все лежавшие во тьме черепа повернулись к Сюань Цзи и открыли рты.

— Э-э, меня несколько смущает такое внимание. Что же мне делать? Ладно, я пошутил, что это за свет?

Он увидел, как из черепов вылетело бесчисленное множество маленьких огоньков. Мягкое свечение окутало груду костей, стирая границы линий. Костяные пасти, казалось, улыбались.

Это был свет мириад разлетевшихся во все стороны бабочек.

— Твою мать, — выругался Сюань Цзи и быстро нырнул вниз. Его огненные крылья заставили стаю призрачных бабочек броситься прочь. Он не хотел пачкать руки, потому подцепил воняющего козлобородого лезвием тяжелого меча.

Шэн Линъюань многозначительно промолчал.

Этот маленький демон, похоже, возомнил себя бессмертным!

Однако несмотря на то, что эти бабочки боялись огня, против такого большого количества Сюань Цзи был совершенно бессилен. Стоило первой группе существ сгореть дотла, как на их месте тут же появились новые. Их сияние становилось все ярче и ярче, и вот уже в некогда мрачном кургане стало светло как днем. Сюань Цзи хотел было взлететь, но поднявшись всего на двадцать метров уперся в потолок!

Он понятия не имел, туннель это был или пещера. Он также не знал, где находится выход.

По телу Сюань Цзи пробежали мурашки. Внезапно он увидел впереди темное пятно, похожее на расщелину. Бабочки избегали этого места, и их свет туда не проникал.

Времени на раздумья у него не было. Схватив козлобородого, юноша нырнул в пещеру.

Загрузка...