Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 62

Всего лишь меч.

Рискуя жизнью, Ван Цзэ запихнул своих людей и подозреваемых в, готовые вот-вот лопнуть, пузыри, после чего его смыло бурным потоком.

Борьба маленького карпа с огромными волнами напоминала странную игру. Не было даже брызг. У Ван Цзэ кружилась голова, он плыл по течению, понятия не имея, куда его несет. Вдруг, его пузырь на что-то наткнулся, и Ван Цзэ, наконец, остановился, как по щелчку.

Мужчина растерялся и начал постепенно приходить в себя. Перед глазами мелькали звезды, в голове гудело, словно он перенес инсульт. Его взгляд долго блуждал вокруг, пока Ван Цзэ, наконец, не заметил, что пузырь «повис» на одной из льдин.

Густые темные облака рассеялись, позволяя лунному свету озарить море, и Ван Цзэ смог рассмотреть находившихся поблизости Сюань Цзи и Шэн Линъюаня.

Двое мужчин стояли в нескольких шагах друг от друга, один был окутан яростным огнем, а другой непроницаемой темнотой. Сияние крыльев Сюань Цзи разносилось на многие километры вокруг, озаряя безмолвие ночи словно маяк, но оно не могло проникнуть сквозь туман, окружавший Шэн Линъюаня. «Дух меча» парил в трех чжанах над поверхностью воды, что позволяло рассмотреть лишь линию его челюсти и резкую усмешку. Они торопливо переговаривались друг с другом на древнем языке.

— Ты доволен? — выдавил Сюань Цзи.

— Чтобы достичь бессмертия, Вэй Юй обратился к черному колдовству. Он литрами пил детскую кровь, он почти превратился в демона. Когда его подвергли казни тысячи порезов, Вэй Юй затаил обиду. Он не был похож на Алоцзиня. Это то, о чем нельзя говорить в один и тот же день1. Я ограничен Небесами, а тебя держит Чиюань. Если бы я не уговорил жертву нарушить договор, что бы ты сделал? Ты смог бы противостоять Бедствию? — равнодушно ответил Шэн Линъюань.

1 不可同日而语 (bù kě tóng rì ér yǔ) — вещи, о которых нельзя говорить в один и тот же день (обр. в знач.: несовместимый, не имеющий сравнения).

На лбу Сюань Цзи вздулись синие вены.

— Ваше Величество, такие великие деятели как вы привыкли взирать на мир с небес. Вы всегда воспринимали людей как чучело собаки2? Ты…

2 刍狗 (chúgǒu) — соломенная собака, чучело собаки (в древнем Китае использовалась для жертвоприношений, по окончании которых её выбрасывали. Обр. в знач.: ненужная, бесполезная вещь, хлам).

— Я не так высокомерен, — вдруг, Сюань Цзи услышал, как этот бесчеловечный3 владыка людей произнес, — но он всего лишь меч.

3 狼心狗肺 (lángxīn gǒufèi) — волчье сердце и собачьи лёгкие (обр. в знач.: жестокий, бесчеловечный, злодей).

В своей жизни Сюань Цзи успел побывать в заснеженных горах, он видел северное сияние и даже посетил полюс холода.

Но услышав эти слова, он понял, что промерз до костей.

«Всего лишь меч»…

Лишь взмахнув рукавом Его Величество был способен заморозить Тихий океан по обе стороны от экватора. Одной этой фразой он смог превратить Сюань Цзи в ледяную статую.

Ван Цзэ не знал древнего языка, но ему казалось, что атмосфера между этими двумя слишком накалилась. В их руках были обнаженные мечи4, будто они всерьез собирались драться.

4 剑拔弩张 (jiàn bá nǔ zhāng) — меч обнажен и натянута тетива самострела (обр. в состоянии боевой готовности; напряженная обстановка).

Теперь он был на сто процентов уверен, что так называемый «дух меча» Сюань Цзи — самая настоящая подделка. Он никогда не слышал, чтобы чей-то «дух меча» мог превратить океан в огромный айсберг. Даже дух холодильника и дух кондиционера, работая вместе, не смогли бы этого сделать.

Похоже, три тысячи лет назад «братец меч» был очень хорошо знаком с Бедствием клана гаошань. Он знал множество древних тайн, о которых даже Чжичунь никогда не слышал. Он казался поистине удивительным. Если бы не призванный с неба гром, Ван Цзэ мог бы подумать, что Вэй Юй боялся его.

Кроме того, их ауры никогда бы не позволили им стать одной семьей. Эти двое были не просто несовместимы, они полностью исключали друг друга.

Однако…

Ван Цзэ изо всех сил постарался избавиться от защитного пузыря и забрался на льдину. Под его весом от айсберга откололся целый кусок. Плевать на то, кем он там был. Сейчас главное было вернуться на землю живыми.

Треск расколовшегося льда привлек внимание обоих. Спорящие разом повернулись к Ван Цзэ. Мужчина сердито выдохнул и произнес:

— Я… я говорил… это все ваши внутренние противоречия… Может, мы сначала дождемся прибытия скорой, а потом обсудим это? С рассветом администрация города примется за работу, но сначала, помогите же мне!

Юйян всегда был тихим и спокойным городом. Местный филиал Управления здесь называли «домом престарелых». С момента его основания, все работники, начиная от оперативников и заканчивая логистами, жили с десяти утра и до четырех вечера, никогда нигде не отмечаясь5. Никто из них даже не слышал о «сверхурочных».

5 打卡 (dǎkǎ) — отметиться (при приходе на работу и уходе с неё).

Порой они ловили небольшие группы шарлатанов, занимавшихся мошенничеством. Но даже эти случаи здесь уже считались «серьезными» и должны были быть подробно описаны в отчетах. Но сегодня им предстояло встретиться с тем, о чем они раньше только слышали.

Когда раздался сигнал тревоги, свидетельствующий о скачке аномальной энергии, начальник оперативного отдела, Ду Жо, только собиралась ложиться спать. Женщина старательно наносила на лицо питательную маску. Расшумевшуюся тревогу она ошибочно приняла за пожарную сигнализацию, решив, что всему виной ее бесхребетный муж, который снова тайком курил на террасе.

Тут же позабыв про сон, командир Ду, ругаясь, выбежала наружу, готовясь поймать преступника с поличным. Но, к ее удивлению, мужа на террасе не оказалось. Женщина так разозлилась, что маска чуть не сползла с ее лица. Ее дом был «обзорным пунктом с видом на море». По всем прогнозам, сегодня должен был быть отлив, но уровень воды почему-то продолжал подниматься. Яростный ветер пах рыбой, и все окна были мокрыми.

На одном из стекол отчетливо проступало кривое, как арбуз6, человеческое лицо!

6 歪瓜裂枣 (wāi guā liè zǎo) — кривые арбузы и треснутые финики (обр. о непривлекательных людях или вещах).

Находясь в стрессовом состоянии командир Ду грубо выругалась. Она замахнулась, намереваясь ударить по этому лицу, но едва не расколола кирпичную кладку террасы. Придя в себя, женщина грозно воскликнула:

— Вздумал шуметь в моем доме, дьявольское отродье?! Боюсь, ты больше не захочешь перерождаться!

Засучив рукава, она во что бы то ни стало вознамерилась выяснить, что это за штука и откуда она взялась, как вдруг лицо открыло рот и произнесло:

— Это… командир Ду из Юйяна? Я Ван Цзэ из «Фэншэнь». Я не смогу долго удерживать эту форму. Нам нужно подкрепление! Срочно запрашиваем подкрепление!

Маска командира Ду сползла на подбородок.

Кто в молодости не предавался фантазиям? «Фэншэнь» были ее мечтой с тех самых пор, как она пришла в Управление. Она побывала в двух вербовочных лагерях, но там было уже достаточно представителей «силового класса». Конкуренция оказалась слишком жесткой. Ее навыки были довольно посредственными и, к несчастью, ей отказали. В итоге, ей пришлось подчиниться и пойти по распределению, пополнив ряды местных оперативников.

С тех пор все командиры «Фэншэнь» стали для женщины недосягаемыми кумирами. Кумирами, чьи фотографии она устанавливала на рабочий стол своего компьютера, и даже ее муж не смел против этого возразить.

Голос командира Ду повысился на октаву, делая ее похожей на юную девушку. Она мило осведомилась:

— Вот черт! Кто ты, говоришь, такой?

В этот момент, ее кумир обессилел, лицо на стекле «потекло», и капли воды быстро превратились в координаты, за которыми следовали три кривые буквы — SOS.

Уже через четверть часа машина скорой помощи и спасательный катер были в пути.

Командир Ду словно влила себе куриную кровь7. Она тут же стянула маску и понеслась навстречу светлому будущему, успев по дороге нанести «боевой раскрас». Ее девичье сердце готово было вырваться из груди, подпрыгивая в ритме диско. Женщина даже испугалась, что еще чуть-чуть и все закончится инфарктом миокарда.

7 打了鸡血 (dǎ le jīxuè) ссылается на: 打鸡血 (dǎ jīxiě) — букв. сделать вливание петушиной крови (распространенный в период культурной революции способ лечения. Обр.: взбодриться, забегать).

— Мамочки, что… что это, мать вашу, тут взорвалось?

Когда они прибыли на место, море уже успокоилось, превратившись в сияющее кладбище. От воды поднималась ужасная вонь, а лунный свет то и дело выхватывал из темноты дрейфующие трупы. Они мирно покачивались на волнах, окруженные слоем льда, ограничивающим их передвижения.

На вид, все эти тела казались совершенно разными. Некоторым из них удалось сохранить человеческий облик, в то время как другие были сильно повреждены. Их плоть и мышцы словно растворились. На воде остались лишь чистые, как луна, скелеты.

В этот момент в жуткой тишине послышался мелодичный звук флейты. Командир насторожилась. Сквозь плывущий над волнами густой туман она увидела фигуру молодого человека, похожего на настоящего морского демона. На одной из льдин, скрестив ноги, сидел незнакомец с длинными мокрыми волосами и пытался что-то сыграть.

Это было поистине великолепно.

Все тело Ду Жо покрылось мурашками. Женщина взмахнула рукой, останавливая своих подчиненных, и осторожно сказала:

— Не подходите… Бинокль! Дайте мне бинокль! Мальчики мои8, этот человек…

8 乖乖 (guāiguāi) — дитятко, деточка.

Когда Ду Жо навела бинокль на незнакомца, длинноволосый мужчина вдруг повернулся и посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Мужчина дружелюбно улыбнулся и указал флейтой куда-то на запад. Командир Ду прочла по его губам: «Выжившие там».

Затем он снова взял инструмент, и звуки разом превратились в мелодию. Волны закачались ей в такт, и разбросанные по морю трупы, казалось, принялись танцевать. Это было так странно, но так гармонично.

Похоже, что музыка действительно обладала способностью объединять различные виды искусства. Мелодией, которую он играл, была веселая песенка под названием «Счастливый день»9.

9 好日子 (hǎo rìzi) — день свадьбы; день рождения; праздничный (торжественный) день, а также счастливые дни, счастливая жизнь. Это песня из одноименного альбома китайской певицы Сун Цзыинь, вышедшего в свет в 1998 году.

Осторожно обогнув трупы, спасатели двинулись на запад и тут же наткнулись на быстроходный катер «Фэншэнь». На палубе стоял Сюань Цзи. Провозившись полночи им, наконец, удалось подобраться на борт всех оказавшихся в воде людей.

— Скорая! Сюда, здесь есть раненые!

— Помедленнее, помедленнее, у него серьезные травмы! Ему нужен особый уход.

— Это… Там замороженный человек, он один из «особенных»! О Боже, что же делать?! Нужно растопить лед!

— В этом нет необходимости, — сказал Сюань Цзи. — Быстрее, доставьте его туда, где ему смогут помочь. Лед растает сам.

Ду Жо осведомилась:

— Это все товарищи «Фэншэнь»? Что у вас за миссия? Как такое могло произойти?… Командир, вы…

Сюань Цзи помог сотрудникам скорой помощи положить замерзшего Янь Цюшаня на носилки. Услышав слова женщины, он бросил ей свое служебное удостоверение:

— Отдел ликвидации последствий Главного управления. Сперва спасите людей, а потом возвращайтесь. Позже, мы все вам объясним. Братья, вы хорошо потрудились.

— О, так вы логист, — догадалась Ду Жо. «Не даром в спецназе нет места трусам. Пусть они и кажутся жалкими, но оперативники всегда защищают своих коллег в тылу», — подумала она.

— Директор Сюань, одежда у вас на спине сильно обгорела, — сказала командир Ду. — Не торопитесь. Идите сюда, мы позаботимся о ваших ожогах!

Сюань Цзи небрежно завел руку за спину и коснулся кожи.

— Ничего страшного, это не ожог. Просто я люблю носить открытую одежду.

Командир Ду ошеломленно замолчала.

Что не так с этим директором из Главного управления? Он кокетничает больше, чем она.

В этот момент Сюань Цзи вдруг остановился и повернулся на северо-запад. Ду Жо машинально проследила за его взглядом, но не увидела ничего, кроме моря и слабого света маяка.

Командир Ду странно посмотрела на Сюань Цзи. Ей даже показалось, что тот простудился и теперь готовился чихнуть.

— Эй… Кто-нибудь, принесите одеяло директору из Главного управления? Море все еще…

Но прежде, чем она успела договорить, Сюань Цзи, до того казавшийся совершенно невредимым, внезапно упал.

— Твою мать! Кто-нибудь, быстрее сюда… А?

Веселые трели флейты внезапно оборвались. К катеру, словно призрак, подлетел человек и легко подхватил Сюань Цзи. Это был не кто иной, как «морской демон», только что указавший им путь.

Вблизи его «призрачная» натура становилась еще ощутимее. Словно в фильме ужасов, когда, с одной стороны по коже бежали мурашки, а с другой, невозможно было отвести взгляд. Ду Жо резко отшатнулась назад, когда Шэн Линъюань слегка кивнул ей. Взяв из рук санитара одеяло, молодой человек завернул в него Сюань Цзи и понес юношу к катеру скорой помощи.

В центре лба Сюань Цзи все еще светился огненный тотем. Когда он потерял сознание, ограничения спали. Таившийся в его теле огонь вырвался на свободу, распугивая злых духов.

Шэн Линъюань чувствовал себя так, словно прикоснулся к раскаленному паяльнику. Его руки сильно обгорели. Ни слова не говоря, он нашел место, куда можно было бы положить юношу, а затем медленно разжал пальцы. Ладони зудели. Из ожогов тут же хлынул черный туман, и раны зажили. Спустя мгновение на коже не осталось ни следа.

— Чжу-Цюэ… — Шэн Линъюань задумчиво посмотрел на Сюань Цзи, заметив, что юноша сильно хмурился. Казалось, он угодил в ловушку кошмара, из которого не мог вырваться.

Всего за месяц этот маленький демон сумел без чьей-либо помощи разгадать тайну клана гаошань и подчинил себе древнее пламя Чжу-Цюэ… Он даже выучил несколько фраз на русалочьем языке. Казалось, его постигло «внезапное озарение».

Это напомнило Его Величеству о «наследии», присущем некоторым древним расам. Умирая, последнее поколение вкладывало «наследие» в сознание потомков, чтобы обеспечить преемственность семейных традиций.

Хранитель огня — дух, рожденный из костей Чжу-Цюэ. В Чиюань погибло множество Хранителей огня. У них не было шансов встретиться с потомками. Не было ничего удивительного в том, что они решили воспитывать своих детей при помощи «наследия». Проблема заключалась лишь в том, что процесс этот должен был завершиться еще на рубеже смены двух поколений. Шэн Линъюань никогда не слышал о том, кто родился бы десятилетия назад и все эти годы жил как бестолковый смертный. «Наследие» его клана проявилось слишком поздно.

Может, всему виной были странные обычаи Хранителей огня? Или «наследие» являло себя лишь тогда, когда что-то происходило в Чиюань?

Шэн Линъюань потер пальцами флейту и подумал о тех странных разбитых стелах, которые он видел в долине. Он не знал, показалось ли ему, что на северо-западе вспыхнул огонь…

Ведь в тысячах миль отсюда, к северо-западу от них, простирался Чиюань…

Сокрытый в глубине первобытного леса, Большой каньон не спал. Все инструментальные духи, включая Дао И, попрятались в свои тела. Груды ржавой меди и железа облепили скалы по обе стороны каньона, содрогаясь от ветра. Казалось, что в камни был вставлен ряд магнитов.

Когда Сюань Цзи использовал силу Чжу-Цюэ, по долине заструился черный туман, пробудив яростное пламя. Словно два разъяренных дракона, две силы сцепились вместе, и лишь на рассвете огонь, наконец, затих.

Духи мечей высунулись из тел, но, не успели они вздохнуть с облегчением, как по дну каньона разнесся треск. Одна за другой, оставшиеся у алтаря стелы превратились в пыль. Когда рухнула последняя из них, над алтарем зазвучала печальная птичья песня, а на земле, растянувшись на десятки метров, появилась огромная красная печать. Точно такая же, как та, что была на железных воротах во сне Сюань Цзи.

В воздухе мелькнула яркая вспышка, и все исчезло.

Сюань Цзи смутно слышал треск разрушенных стел и гул печати. Но прежде, чем он успел воспротивиться этому, его снова захлестнули воспоминания.

«Не уходи».

День был чудесным, стояла хорошая погода. Юный Шэн Линъюань лениво сидел под деревом. Он медленно листал сделанные из листьев страницы одной из шаманских книг. Поговаривали, что это была очень древняя книга. Листья были хрупкими, как крылья цикад, поэтому юноша был очень осторожен. Сегодня он делал два полезных дела одновременно: читал и находился в море сознания, обучаяя свой дух меча держать лицо перед посторонними.

«Никто не увидит, тот мальчишка уже ушел!» — подбадривал его дух меча.

Этим «мальчишкой» был не кто иной, как Алоцзинь. В воспоминаниях он был всего лишь беззаботным ребенком. Еще не наступили те времена, когда и он, и клан шаманов зашли в тупик. Алоцзинь любил сушить груши в холодном источнике под алтарем. Когда меч демона небес увидел это, он тут же захотел умыкнуть несколько штук.

На щеках юного Шэн Линъюаня играл румянец, мальчик пользовался немалой популярностью. Но, когда он оставался наедине с духом меча, с которым у него были довольно близкие отношения, он показывал свой истинный характер. И, пусть внешне юноша казался взрослым, но на деле он был самым настоящим дьяволом.

Не поднимая глаз от книги, юноша наотрез отказался: «Благородный муж осторожен и тем избегает несчастья…».

«Я не такой благородный, я хочу есть сушеные груши! — бесновался дух меча. — А как насчет фруктов? Где мои фрукты? Ни фруктов, ни сухофруктов!»

Шэн Линъюань закрыл книгу и глубоко вздохнул: «Ты не успокоишься, не так ли?»

Меч демона небес был особенным. Учитель Дань Ли говорил, что они с Линъюанем одно целое. Когда он только появился на свет, он рос в позвоночнике Линъюаня. Но даже лишившись ножен, он не смог вы избавиться от оков, как это сделал Чжичунь. Дух меча должен был пройти через годы упорных тренировок, чтобы сформировать свое собственное тело. Тот, кто не имел стремлений не смог бы покинуть клинок даже по прошествии сотни лет, даже если его владелец оказался бы в гробу.

Когда он был ребенком, он вкушал радости и печали этого мира через чувства Шэн Линъюаня. Шэн Линъюань был его миром.

Шэн Линъюань не любил еду с ярко выраженным вкусом, но меч, разделявший с ним чувства, был совсем другим. Если дух меча будет совершенствоваться, когда-нибудь ему придется стать благородным человеком. Нельзя допустить, чтобы он превратился в богатенького пьяницу10.

10 花天酒地 (huā tiān jiǔ dì) — красотки — небо, вино — земля (обр. о развратном образе жизни; предаваться безудержному разгулу и пьянству).

Сладкоголосого… развратника, охочего до алкоголя.

Большие грушевые деревья во дворе дома великого мудреца вновь принесли плоды. В это время года было особенно солнечно. Великий мудрец говорил, что груши получились на редкость сладкими, и дух меча уже давно истекал слюной. Шэн Линъюаню было около шестнадцати лет. Он чувствовал себя взрослым человеком, способным противостоять любым соблазнам. Он не желал быть похожим на этого слюнявого проказника. Он так долго сдерживался, что, в результате, первым грушевое дерево обобрал Алоцзинь, и дух меча так разозлился, что грозился оборвать Алоцзиню косички.

Это сильно раздражало Шэн Линъюаня, и юноше ничего не оставалось, кроме как пообещать ему все исправить. В тот момент, когда он собирался забраться на дерево, он обнаружил, что Алоцзинь действительно не упустил шанса как следует поживиться11. Как только Шэн Линъюань потянулся за оставшейся на ветке грушей, кто-то робко позвал его:

11 雁过拔毛 (yànguòbámáo) — вырвать перо у пролетающего гуся (обр. в знач.: своего не упустит, не пропустит случая поживиться; жадный, хваткий).

— Брат Линъюань.

Снизу на него смотрела самая красивая девочка клана шаманов.

Принцу человеческого рода не подобало заикаться в присутствии девчонки, и Шэн Линъюаню не оставалось ничего другого, кроме как уступить ей грушу12. Девочка-шаманка была вне себя от счастья, но дух меча поднял такой шум, что содрогнулись Небеса.

12 让梨 (rànglí) — уступать грушу (обр. в знач.: быть уступчивым, скромным. По притче о некоем Кун Жуне, который, будучи четырёхлетним ребёнком, всегда брал себе самую маленькую грушу, уступая братьям крупные).

Никто не знал, откуда в этом маленьком духе столько энергии. Шэн Линъюань так разозлился, что быстро научился новому навыку: на время закрывать свои мысли. Однако, этот метод работал из рук вон плохо и постоянно пропускал чужие крики.

«Ты ведь обещал мне! Это мое! Кто позволил тебе раздавать мои вещи другим?! Даже если в будущем ты захочешь на ней жениться…» — возмущался дух меча.

«Чепуха!» — возразил Шэн Линъюань.

Но дух меча тут же показал ему, что такое настоящая «чепуха»: «Ты забыл о верности13! Позабавился и бросил! Я хочу сушеных груш!»

13 见色忘义 (jiàn sè wàng yì) — означает отказ от принципов, которых вы придерживаетесь.

«И с кем я только связался… Перестань, тебе не надоело?»

«Надоело! Можешь забыть о своем самосовершенствовании, просто вытащи меня из спины и выбрось!»

Наконец, Шэн Линъюань не выдержал и с криком вскочил на ноги: «Замолчи! Хорошо, я достану их для тебя!»

Однако, он отказался действовать скрытно. Добравшись до холодного источника, он нарочито громко кашлянул, объявляя о своем прибытии.

Дух меча самодовольно произнес: «Я же сказал тебе, что этого мальчишки…»

Он не договорил, в глубине холодной пещеры кто-то ахнул.

Два слившихся воедино силуэта быстро разделились. Один из них еще даже не успел одеться, он только и мог, что прикрыть лицо.

Повисла тишина.

«…здесь нет», — закончил дух меча.