Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 79

— Брат Линъюань!

У Ван Цзэ глаза на лоб полезли. Эта кукла была не такой, как остальные, созданные будто для дома с привидениями. Ее тоже вырезали из дерева, но это была поистине тонкая работа. Все ее суставы были точь-в-точь как человеческие. Ее обсидиановые глаза мерцали, как высококлассное стекло, а цвет лица казался невероятно естественным. Даже ее волосы выглядели как настоящие.

На кукле был простой серебристо-голубоватый халат, а на поясе висела белая нефритовая подвеска. Хотя пропорции ее тела были немного преувеличены по сравнению с реальными людьми, черты кукольного лица были невероятно точными. С первого же взгляда становилось понятно, что эта кукла как две капли воды похожа на Чжичуня.

Но это… что это, черт возьми, такое?

Вдруг, деревянная кукла дернулась, почти выскользнув из рук Янь Цюшаня, но тут же оказалась поймана черным туманом, окутавшим ее тело, словно змея.

— Пустая кукла?

Схваченная черным туманом, кукла нехотя повернулась к Шэн Линъюаню. Похоже, малыш узнал Его Величество. На маленьком, вырезанном из дерева личике тут же отразилась смесь недоверия и страха. Черный туман выхватил куклу из рук Янь Цюшаня и подвесил в воздухе. Шэн Линъюань одарил ее долгим взглядом и осведомился:

— Где твой хозяин?

— Подожди минуту, — Янь Цюшань, шатаясь, встал между Шэн Линъюанем и деревянной куклой. Мужчина задыхался. Прижав ладонь к левому боку, он внимательно всматривался в маленькое личико. — Ты… Кто ты?

Но деревянные губы плотно сомкнулись, не желая говорить. В каменных глазах, казалось, таилась вся тяжесть его души.

И Янь Цюшань неотрывно смотрел в эти глаза. Его спокойные черты заметно исказились, и с лица пропало всякое выражение. Долгое время спустя мужчина, наконец, выдавил из себя слова:

— Кто ты такой, в конце концов? Почему ты спас меня? Ты… Ты и… Ты и…

Он хотел спросить: «Что связывает тебя с Чжичунем?». Но имя «Чжичунь» превратилось в запретное заклинание, которое ни в коем случае нельзя было произносить.

Сюань Цзи сложил крылья, рухнул вниз и, приземлившись, похлопал Янь Цюшаня по плечу, а затем повернулся, чтобы посмотреть на деревянную куклу. Он оказался невероятно отзывчивым и тут же спросил:

— Кто управляет пустой куклой? И что связывает тебя с Чжичунем? Почему ты используешь чужое лицо? Хм…

Сюань Цзи внезапно нахмурился. Он вырос в компании ржавых инструментальных духов, и даже его помощник, Дао И, был одним из них. Юноша не мог определить, кто есть кто, опираясь лишь на внешние данные. Он узнавал их, полагаясь на собственные ощущения и ауру.

И теперь его безошибочный «радар инструментальных духов». сигнализировал о том, что куклой управлял Чжичунь.

Клинок, что являлся его телом, был уничтожен, а ярость темного жертвоприношения завершила начатое. Он своими собственными глазами видел, как Небесное Бедствие… погребло Чжичуня под собой.

Мысли Сюань Цзи метались из стороны в сторону. Наконец, решившись, он тут же приказал Ван Цзэ связаться со своими сослуживцами и, пользуясь тем, что тот отвлекся, а командир Янь заведомо был не в себе, езко вытянул руку и ударил Янь Цюшаня по шее, тем самым оглушив его.

Расплавленный металл, что тек по венам Янь Цюшаня, мог защитить его от людей с особыми способностями, но перед столь внезапными атаками он оказался бессилен. Мужчина рухнул, как подкошенный, не успев произнести ни звука. Сюань Цзи поспешно подхватил его, а после вручит несчастного в руки ошеломленного Ван Цзэ.

— Директор Сюань, ты…

Сюань Цзи отмахнулся от него и наполовину присел на колени. Опустив глаза, он с осторожностью, с которой совсем недавно убегал от древних демонов из «Каталога гор и морей», окутал куклу божественным сознанием:

— Я спрошу тебя кое о чем. Ты ведь Чжичунь, верно?

Глаза деревянной куклы внезапно расширились.

— Что?! — ошеломленно выпалил Ван Цзэ.

Опасаясь, что громкие разговоры могут разбудить Янь Цюшаня, Сюань Цзи погрозил Ван Цзэ пальцем и вновь обратился к кукле:

— В моем доме десятки древних мечей. Все они давно заржавели, но я никогда в них не ошибался. Я думаю, что ты — Чжичунь… Или ты — пустая кукла, которой манипулирует Чжичунь. Где твое истинное тело?

На лице деревянной куклы отразилось удивление.

— Ты…

— Перестань валять дурака, — Шэн Линъюань внезапно вклинился в разговор, перебив юношу. Черный туман тут же обвил куклу за шею и вновь поднял ее в воздух. — Оружие сломалось, и заключенный в него дух исчез. Но «Чжичунь» был особенным мечом. В печи было больше одного клинка, тогда ему просто повезло убежать от смерти. Но неужели он сумел бы выжить и после того, как на него обрушилась ярость темного жертвоприношения? Это всего лишь маленький дух меча, неужели он действительно бессмертен? Похоже, я зря учил тебя использовать божественное сознание.

— Погоди, не надо… Я действительно не узнал в нем тот потерянный инструментальный дух, — Сюань Цзи вскинул руку, попытавшись остановить черный туман. — Чжичунь был посмертной работой Вэй Юня, результатом его последнего, отчаянного усилия. Поскольку у него было много клинков, может быть, существовали и другие способы. Вероятно, эту пустую куклу создал сам Вэй Юнь…

Шэн Линъюань был слишком ленив, чтобы выслушивать его «может быть»:

— Это невозможно. Уйди с дороги.

Ван Цзэ стоял в стороне, переводя взгляд с одного спорщика на другого. Он понятия не имел, кого из них следовало бы послушать. Ван Цзэ колебался, но, в конце концов, чувства взяли над ним верх:

— Э-э-э… Это… Давайте спросим еще раз. Директор Сюань… Твою мать!

Прежде, чем мужчина успел договорить, он увидел, что черный туман в руках «духа меча» превратился в шип. Шип ринулся прямо к Сюань Цзи, силясь остановить его. К счастью, у Сюань Цзи были отменные рефлексы, юноша поспешно отдернул руку, и туман разъел лишь манжету его светло-серого свитера.

На лбу Сюань Цзи вздулись вены.

— Шэн Сяо!

Он понятия не имел, почему Его Величество так верил в то, что, если разрушить клинок, дух внутри обязательно умрет. В прошлом у духа меча демона небес был только один клинок. Но даже несмотря на это, разве он не дожил до шестого года Цичжэн? Упрямство этого могущественного старика переходило все границы!

Шэн Линъюань был слишком ленив, чтобы просто «спокойно спросить». Заклинание пустой куклы родилось из шаманского проклятия. Хоть эти жалкие отбросы и использовали его, но когда-то давно Его Величество собственноручно усовершенствовал эту технику. До того, как угодить в ловушку Вэй Юя, марионетка матушки Юй собственноручно подожгла себя, наплевав на свои выдающиеся способности. Но так как этот человек осмелился красоваться перед ним, не стоило винить Шэн Линъюаня за то, что он вознамерился проникнуть в божественное сознание того, ко управлял куклой. Как только кукла попала в его руки, темная энергия демона небес немедленно просочилась в семь отверстий ее тела.

Сюань Цзи охватило нехорошее предчувствие, но он никак не мог унять злость.

— Проявите же снисхождение!

Видя, что черный туман вот-вот разорвет тело куклы, он вдруг заметил на ее шее золотое сияние. Шэн Линъюаня будто ужалило. Золотое сияние без труда разрезало черный туман. Пользуясь возможностью, деревянная кукла что-то пробормотала себе под нос и, избавившись от тисков, исчезла в золотом свечении.

Убегая, кукла обронила деревянную табличку, и Шэн Линъюань тут же подхватил ее. Но стоило ему только опустить глаза, как лицо Его Величества внезапно застыло.

— Древо пера золотого ворона1…

1 金乌 (jīnwū) — поэт. солнце (букв. золотой ворон).

Древо пера золотого ворона — это священное дерево, которому древние гаошаньцы приносили дары и подношения. Оно было полностью черным, но под солнечными лучами по стволу пробегали золотистые прожилки, похожие на птичьи перья. Именно из-за этого явления древо и получило свое название. Этот вид деревьев отличался невероятной прочностью, они были устойчивы к воде и огню и, говорят, даже имели души. Они могли различать своих хозяев. Это древо могло пережить воздействие таких проклятий, перед которыми не выстоял бы даже металл.

Поговаривали, что эти деревья росли в глубине моря, и русалки должны были ублажать их своими песнями. Тысячи лет уходили на то, чтобы увидеть, как из морского дна прорастает крохотный саженец. После гибели русалок в мире больше не осталось таких сокровищ. Последний кусок древа пера золотого ворона был передан человеческой расе при капитуляции Вэй Юя. Шэн Линъюань использовал его, чтобы создать ножны для меча демона небес. Позже эти ножны были уничтожены вместе с клинком. Из остатков Его Величество сделал амулет, призванный помочь его носителю избежать смерти, и наложил на него собственноручно вырезанное защитное заклинание. Оно было настолько сильным, что могло защитить владельца даже от гнева императора.

Таких амулетов было два. Один из них он отдал наследному принцу, а второй — Вэй Юню.

Прошли тысячи лет, но древо пера золотого ворона не сгнило. На лицевой стороне виднелось слово «помилование», а на обороте начертан сам амулет. Символы, написанные твердой рукой, нисколько не выцвели за прошедшие годы. Однако Шэн Линъюань только что сжег этот амулет, больше он не мог никого защитить. Именно его он когда-то отдал Вэй Юню.

И пусть древо пера золотого ворона могло тысячи лет сохранять свой первозданный вид, Его Величество всегда был немилостивым и скупым. Созданный им амулет оказался недолговечным. Его могли использовать лишь те, кому было пожаловано спасение от смерти, в руках других он превратился бы в обычный кусок дерева. Если владелец амулета покидал этот мир раньше положенного срока, начертанное на нем заклинание могло защитить его потомка. Но этим потомком мог стать лишь ребенок владельца амулета. На приемных детей и племянников его влияние не распространялось, более того, оно не распространялось и на внуков. Амулет можно было использовать лишь раз, для защиты только одного человека.

Но, как только Вэй Юнь повзрослел, гаошаньцы отправили его во дворец Его Величества в качестве заложника. Позже, он пожертвовал собой и погиб в пламени печи. Как он мог жениться и обзавестись потомством?

Но, даже если допустить, что у него могли быть незаконнорожденные дети, разве мог кто-либо из них прожить три тысячи лет?

Так кто же все-таки управлял пустой куклой?

Сюань Цзи заметил, что выражение лица Его Величества изменилось, но только юноша собирался спросить его, в чем дело, как по его коже пробежал холодок. Не дожидаясь его реакции, черный туман в руках Шэн Линъюаня превратился в смертоносные когти.

Стоявший поблизости Ван Цзэ был шокирован подобными переменами.

— Директор Сюань!

Зрачки Сюань Цзи резко сузились, он понятия не имел, что произошло. В следующее же мгновение до его ушей донеслось тихое шипение, и на кожу упало несколько капель теплой крови. Черный туман выволок из ближайшего дупла небольшого воробья.

Тело воробья превратилось в кровавое месиво, но в его маленьких, словно бобовые зернышки, глазах, все еще мерцал белый свет. Вдруг из покалеченного тельца вырвалась еле заметная тень, и, подхваченная порывом ветра, устремилась прямо в небо.

По спине Сюань Цзи пробежал озноб, на лбу внезапно вспыхнул огненный тотем.

— «Техника марионетки»?

Разве эта техника не являлась секретным изобретением Дань Ли? До сих пор, кроме него самого, ей владел только один человек — Его Величество…

Из рукавов Шэн Линъюаня вновь вырвался сгусток черного тумана и тут же бросился за тенью, намереваясь пронзить ее насквозь, словно острый клинок. Заметив, что тьма вот-вот нагонит ее, тень внезапно озарилась ярким, похожим на жаркое пламя, светом, и обратилась в маленькую, не больше ладони, птичку.

— Брат Линъюань! — воскликнула она.

Зрачки Шэн Линъюаня сузились, и черный туман мгновенно рассеялся. «Птичка» собиралась было сбежать, но «темный клинок», чуть было не промахнувшийся мимо цели, непостижимым образом развернулся и разрубил ее надвое.

«Птичка» издала скорбный крик, и тьма полностью поглотила ее.

У Сюань Цзи по коже побежали мурашки. Этот голос принадлежал маленькому духу меча демона небес!

Плач, похожий на самое злое проклятие, достиг ушей Шэн Линъюаня и обрушился в глубины его моря знаний. Его разум кипел. Туман окутал Его Величество, словно разъяренный дракон. На мгновение Сюань Цзи даже показалось, что он непременно уничтожит всех вокруг.

Шэн Линъюань сжал бледными пальцами виски. Черный туман превратился в тонкую иглу, длиной всего в один чи, и с легкостью пронзил кожу. Никто не знал, что он собирался сделать. Хотел ли он избавиться от яда при помощи другого яда? Однако он использовал эту «иглу», чтобы пошевелить ею в собственной голове.

— Нет! — Сюань Цзи показалось, будто с него заживо сорвали скальп. Будто эта длинная игла шевелилась в его собственном мозгу. В спешке он бросился вперед и схватил Шэн Линъюаня за запястье. Расправив крылья, он прижал Его Величество к себе, заслоняя от мира, и прежде, чем тот успел возразить, Сюань Цзи применил к нему какое-то странное заклинание. С крыла прямо к нему на ладонь упало перо. После того, как перо растаяло, превратившись в сгусток яркого света, юноша прижал пальцы ко лбу Шэн Линъюаня, а ладонью закрыл его глаза.

Шэн Линъюань на мгновение опешил. Перед глазами было темно, но ему показалось, будто лицо обдало водой из прозрачного родника. На мгновение Его Величество потерял контакт с внешним миром. Время и пространство спутались в единый клубок. Ему казалось, что он вернулся в «персиковый источник», на древнюю родину клана шаманов. Где-то вдалеке пели птицы, и ветер, шелестя, срывал с грушевых деревьев нежные цветки, а знакомый голос в море знаний неуклюже заучивал детские песенки…

В следующее же мгновение Шэн Линъюань оказался в чьих-то объятиях. Этот человек крепко сжал его изуродованную руку. Мягкий кашемировый шарф терся о его загривок. Из-за тепла чужого тела от шарфа исходил аромат моющего средства и камфорного дерева. И эта свежеть мгновенно избавила Его Величество от сильной головной боли.

Шэн Линъюань был истинным мастером проклятий. Как только боль немного утихла, он сразу же понял, что это было за заклинание, которое Сюань Цзи опустил ему на лоб. Молодой человек не на шутку удивился.

Он никогда не использовал это заклинание, поскольку оно всегда требовало слишком много сил и, по сути, было бесполезным. Оно не могло ни исцелять, ни атаковать. Оно могло лишь на время заблокировать пять из шести органов чувств. Но тот, кто его использовал, вкладывал в него частичку своей собственной жизни. Это заклинание питало его море знаний самым неуклюжим и расточительным образом, помогая ему расслабиться и успокоить разум.

Это было словно… Будто оно специально было создано лишь для того, чтобы исцелить его головную боль.

Сюань Цзи не помнил, где он этому научился. Но, стоило ему обнять Шэн Линъюаня, как юноша не раздумывая применил это заклинание, как если бы очень давно хотел это сделать.

Шэн Линъюань начал было сопротивляться, но маленький демон лишь крепче сжал его руку. Их пальцы переплелись, и молодой человек почувствовал, что руки Сюань Цзи, обычно напоминавшие ему маленькую печь, сейчас были холодными, как лед, а пульс распространялся от запястья к ладони. Он стучал так сильно, что, казалось, будто Сюань Цзи дрожал от страха.

В сердце старого дьявола что-то шевельнулось, будто порыв ветра, что внезапно смахнул пыль с крышки обветшалого гроба. Однако в следующий же момент Шэн Линъюань безжалостно оттолкнул Сюань Цзи и окинул юношу серьезным взглядом.

— Разве я не говорил тебе, чтобы ты прекратил изучать бесполезную чушь?

Сюань Цзи промолчал.

Однако опомнившись, юноша пришел в ярость. Это странное заклинание едва не выкачало из него всю кровь, понизив температуру его тела на три градуса. Сюань Цзи стиснул зубы, стараясь не допустить утечки тепла.

В руке Шэн Линъюаня был все тот же черный туман, совсем недавно поглотивший маленькую «птичку». Туман обратился в шар, и на его гладкой поверхности замелькали бесчисленные образы, иллюстрирующие те или иные моменты. Вот Янь Цюшань с кортежем въехали в Пинчжоу, вот они во второй раз сменили машину, а вот встреча с командиром Ду на частной заправке и, наконец, сцена, когда вся команда отправилась в путь из юйянского филиала…

Эта марионетка следила за Янь Цюшанем с самого Юйяна!

Ван Цзэ спохватился и тут же включил камеру на телефоне.

Шар продолжал вращаться. Изображения сменяли друг друга, показывая то заснеженный лес, то пустоши, то горные районы… Наконец, все замерло, демонстрируя всем присутствующим фигуру высокого и стройного «человека». Лицо незнакомца скрывалось за маской, в прорезях которой виднелась лишь пара глаз. Его радужки были странного темно-зеленого цвета с желтоватым отливом, а внешние уголки слегка приподняты, как если бы «человек» улыбался.

Вдруг, шар издал громкий хлопок и исчез.

Одновременно с этим послышался шум двигателя и человеческие голоса. Это прибыли «Фэншэнь» и Сяо Чжэн.

Ван Цзэ посмотрел на экран своего телефона и увеличил снимок.

— Этот человек все время следил за командиром Янем…

— Есть ли какой-нибудь способ как можно скорее отыскать его? — отозвался Шэн Линъюань. Его Величество редко говорил так откровенно. — «Техника марионетки» — запретное мастерство, ее секрет был утрачен тысячи лет назад. Этот человек, вероятно, Бедствие клана теней.

— Дай это сюда! — едва прибыв на место, Сяо Чжэн тут же услышал их разговор и, не дожидаясь, когда вертолет окончательно приземлится, поспешно спрыгнул на землю. Взяв мобильный телефон Ван Цзэ, Сяо Чжэн переслал себе последнее видео и тут же задействовал все возможные ресурсы.

Эффективность работы диспетчерского пункта Главного управления поражала. Менее чем за пять минут техники зафиксировали положение «зеленоглазого человека», сравнив рельеф местности и особенности окружающей среды на экране с изображениями, полученными со спутника. Это был городок Цинпин в провинции Цзянчжоу2.

2 江州 (jiāngzhōu) — район Цзянчжоу (в городском округе Чунцзо, Гуанси-Чжуанский автономный район КНР).

Как только местоположение было установлено, «Фэншэнь» и диспетчеры Главного управления немедленно приступили к совместной работе. Все оперативники, что находились неподалеку от Цзянчжоу, даже те, кто отправился на заслуженный отдых, были спешно мобилизованы и отправлены в Цинпин. Сяо Чжэн немедленно сообщил филиалу Цзянчжоу ввести первый уровень тревоги, после чего запросил данные обо всех случаях обнаружения аномальной энергии в течение последних семидесяти двух часов. Одновременно с этим он связался с директором Хуаном, чтобы проверить все крупные транспортные развязки и перекрестки внутри и за пределами городка Цинпин, а после установить за ними контроль.

Едва прибыв в Пинчжоу он, не успев даже перевести дух, немедленно отправился в Цзянчжоу, находившийся в пятистах километрах отсюда.

— Все три жертвоприношения стали причиной выброса аномальной энергии, — начал Сяо Чжэн. — В связи с восстанием мутировавших деревьев мы вынуждены были послать на зачистку целый отряд. Второй инцидент произошел в Дунчуане. И поскольку господин Юэ-дэ и его ученики прибрали к рукам всю местную власть, мы не смогли получить данные вовремя. Позже мы обнаружили, что в ночь темного жертвоприношения индекс аномальной энергии в Дунчуане увеличился на порядок. Несколько дней назад почти все местные филиалы в трех прибрежных районах также сообщили о всплеске аномальной энергии. Третье жертвоприношение было совершено в подводной гробнице на дне Южного моря. Если этот «зеленоглазый» — Бедствие, то в ближайшее время мы засечем новый выброс. Все зависит лишь от расстояния между Цзянчжоу и Главным управлением.

Сюань Цзи некогда было обсуждать со старым дьяволом тот факт, что «собака покусала Люй Дунбиня»3. Позвонив в Отдел ликвидации последствий он поспешно отдал приказ уделить особое внимание народным настроениям, а после принялся копаться в собственном наследии, в поисках дополнительной информации о «тенях»:

3 狗咬吕洞宾 (gǒu yǎo lǚ dòngbīn) — досл. собака покусала Люй Дунбиня; значит: не понять добрых намерений другого человека.

— Как все запутано. Еще три тысячи лет назад тени слыли странной и загадочной расой. Сказать по правде, я и представить себе не могу, как тень может стать Бедствием… Ваше… Предок, если это Бедствие никогда не было запечатано, разве для его пробуждения требуется темная жертва?

Почувствовав внезапное отвращение к слову «предок», Сяо Чжэн с ног до головы покрылся мурашками.

— Ты можешь говорить нормально? Не слишком ли это слащаво?

Сюань Цзи замолчал.

Он всерьез опасался, что, назвав «дух меча» «Шэн Линъюань» или «Ваше Величество» он может напугать коллег. А называть его «Шэн Сяо» он не мог и даже боялся. Это старый дьявол во всем виноват. Он даже не потрудился придумать себе кодовое имя. С ним действительно было слишком сложно.

Шэн Линъюань сжал руку, пряча в ладони сгусток черного тумана, но так ничего и не ответил. Он никак не мог понять, почему клан теней хранил молчание долгих три тысячи лет.

— Кроме того, если я правильно понял, это была «техника марионетки», верно? — когда Сюань Цзи в тайне последовал за Шэн Линъюанем к Южному морю, тот тоже использовал эту технику. Кроме того, только что он коротко упомянул о том, что ее мог использовать еще и Дань Ли. — У Дань Ли когда-нибудь жила тень? Подожди-ка, ты ведь говорил, что у Дань Ли была… «близкая подруга»?

— Может, стоит спросить того аспиранта, что увлекается историей Великой Ци? Почему «близкая подруга» звучит как часть частных исторических записок4? Это правда? — вмешался Ван Цзэ

4 野史 (yěshǐ) — неофициальная история, частные исторические записки (в отличие от официальных правительственных династических историй).

— Был кое-кто, — произнес Шэн Линъюань.

— А?

— Кто?

Шэн Линъюань никак не мог понять, устал ли он после долгого путешествия или попросту не хотел вспоминать об этом. Он потер лоб, но усталость так и не покинула его лица:

— Когда Дань Ли был еще молод… Когда правитель Великой Ци, Император У, скрывался от преследовавших его мятежников, у Дань Ли была служанка по фамилии Мэн. Она всюду следовала за ними и заботилась о них. Со временем поползли слухи, что она была близкой подругой Дань Ли.

В памяти Сюань Цзи внезапно всплыл образ безмолвной «тетушки Мэн Ся», которую он видел в воспоминаниях духа меча демона небес.

Как ни странно, но эта служанка никак не выделялась среди толпы грязных мужчин. Сюань Цзи долго смотрел на нее тогда, но теперь не мог вспомнить даже ее лица.

Казалось, что весь ее образ растворился в воздухе.

— Род Мэн… Они действительно были выходцами из клана теней, — нахмурился Шэн Линъюань.