Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 125

— У ревербераторов изменилась тональность!

В коттедже, принадлежавшем отцу Сяо Чжэна, висела табличка: «В саду принято отдыхать душой». Каждая травинка и каждое деревце здесь служило для умиротворения гостей.

Но вместо этого в коттедже весь день царила напряженная атмосфера.

Загородный курорт временно превратился в офис директора Хуана, а спа-салон с горячими источниками в базу Центрального диспетчерского пункта. Ни днем, ни ночью, на поле боя или в тылу, сотрудники не смыкали глаз, опасаясь, что ситуация в любой момент может окончательно выйти из-под контроля.

— Мы проинструктировали руководство филиалов, — отчитался Сяо Чжэн. На закате он лично отправился с докладом к директору Хуану. Его волосы так и не отросли, но зато отросла щетина, толстым слоем покрывавшая щеки и подбородок. — Оперативникам запрещено применять силу, мы не можем допустить появления жертв среди обычных людей. В сложившейся ситуации все наши ресурсы направлены на создание блокираторов. Я приказал оперативникам сперва позаботиться о горных районах и сельской местности, о тех местах, где много растительности. «Баоюй» же поспешили туда, где эффект от реверберации ощущается сильнее всего: вблизи лесов и крупных древонасаждений.

Директор Хуан сделал глоток крепкого чая:

— А что с теми двумя? Ты так и не смог с ними связаться?

Сяо Чжэн покачал головой:

— Мы договорились, что они вернутся до темноты, но больше от них не было никаких вестей. Впрочем, не только от них. Потеряна связь с филиалом горы Бицюань. Похоже, что-то блокирует сигнал, все операторы заняты ремонтом. Я запросил помощи у ближайшего к ним филиала.

— Думай о хорошем, — утешил директор Хуан, — если только в Бицюань потеряли связь, мы с вами сейчас вне досягаемости. Пока рано волноваться. Теперь, когда мы знаем, что эти двое там, мы можем хоть немного успокоиться… Так внезапно сорваться в путь… Должно быть, они что-то нашли.

Сяо Чжэн хотел было ответить, но случайно задел свежую ссадину на губе. Резкая боль заставила его открыть рот, чтобы вдохнуть немного прохладного воздуха, и из глаз мужчины едва не брызнули слезы.

— Директор Хуан, когда я стану таким же как вы, чтобы думать только о хорошем?

— Когда состаришься.

Лишь в старости люди понимали, что время не остановить, прошлое ушло, потерянного не вернуть, и весь их путь усыпан осколками тягостных воспоминаний.

Но что еще им оставалось делать, кроме как не глядя идти вперед с поднятой головой?

— Принимать решения нелегко, мой юный друг, — отозвался директор Хуан. Старик потянулся и достал из стоявшего рядом холодильника бутылку травяного чая, а после бросил ее Сяо Чжэну. — Мы должны тщательно хранить свои секреты, ведь если что-то просочится в массы, нам уже не удастся это скрыть. У нас всегда должен быть запасной план. История с призрачными бабочками обернулась громким скандалом, и теперь мы должны нести ответственность за свои дела. Все, что нам остается, всеми силами пытаться исправить эту ситуацию.

Сяо Чжэн с трудом сделал глоток и сразу же почувствовал, что содержимое бутылки было разбавлено настоем многоколосника1. Его горький вяжущий вкус наталкивал на мысли об оружии массового поражения. Сяо Чжэн сдавленно вздохнул:

1 藿香正气水 (Huoxiang Zhengqi Shui) — вода многоколосника для нормализации Ци. Китайское запатентованное лекарство.

— Что ж, мы взяли под контроль все населенные пункты. У школы Истинного Учения не настолько много последователей. Кроме демонических заклинаний, призванных запутать доверчивых зевак, у них нет других способов повлиять на происходящее. Хуже уже не станет…

Но двери зала распахнулись, и в помещение влетела запыхавшаяся Пин Цяньжу.

— Директор Хуан! Директор Сяо! У нас ЧП!

— Замечательно…, — простонал Сяо Чжэн.

Глядя на растерянного Сяо Чжэна, директор Хуан достал из кармана флакон с быстродействующими сердечными таблетками и обратился к взволнованной девушке:

— В чем дело? Что случилось? Говори спокойно.

— У ревербераторов изменилась тональность, — выпалила Пин Цяньжу.

Где-то в Чиюань.

Глядя на склоны Большого каньона, можно было заметить зеленые лозы, опутывавшие высохшие деревья. Листья сциндапсуса протянули свои щупальца всюду, куда хватало глаз.

Через это густое зеленое море кто-то тщательно «сканировал» местность.

Раньше у Ло Цуйцуя прорастали лишь ногти и волосы, но теперь он сам стал наполовину растением. И трудно было сказать, росли ли эти лианы прямо из тела или просто оплетали его.

Из-за поникших стеблей лицо старины Ло изменило форму, знакомые черты оплыли, как у вдовца, долгое время находившегося в глубоком трауре.

— Теперь они объявили меня в розыск по всей стране? — пробормотал Ло Цуйцуй, словно разговаривал сам с собой. — Ты сказал, что у меня есть способности, и дело не в зеленых листьях, годных лишь на то, чтобы оттенить свадебный букет. Я должен оставить для них энергетический след, так они смогут меня отследить. Эх, лучше бы у вас вообще ничего не было.

Пара кожаных туфель на мягкой подошве прошуршала по покрытой растительностью земле. Некто направлялся в его сторону.

Но Ло Цуйцуй, не оглядываясь, узнал визитера:

— Верно, директор Гун?

Названный «директором Гуном» раздернул зеленый полог и вышел из леса.

На вид ему было около шестидесяти лет, на вытянутом лице красовались очки. Мужчина был высоким, худым и изящным. Весь его образ говорил о том, что в молодости он обладал довольно приятной наружностью, но теперь его кожу расчертили глубокие, словно вырезанные ножом, носогубные складки. Они тянулись до самого подбородка, четко разделяя нижнюю и верхнюю половины его лица, добавляя выражению некоторую резкость и холодность. Этим человеком был Гун Чэнгун, легендарный глава Отдела ликвидации последствий, полгода пролежавший в коме.

Гун Чэнгун был одновременно и участником, и «жертвой» инцидента с призрачными бабочками. До тех пор, пока он не исчез из-под носа у дюжины элитных оперативников, в Управлении верили, что он ни в чем не виноват. На преступление его подбили высокопоставленные товарищи, а после несчастный и вовсе впал в кому, так как некоторые всерьез опасались, что он может раскрыть их секреты.

Все в Управлении знали, что директор Гун не был святым, но никто не видел в нем настоящего злодея.

В конце концов, он лишь обычный человек. Насколько сильным может быть обычный человек?

Он всегда был жадным. Воспользовавшись возможностью, он решил подзаработать и с радостью помог оперативникам скрыть количество смертей. Все в этом деле указывало на то, что Гун Чэнгун действовал не один. Над головами логистов не было «красной линии пятнадцати человек». Так зачем ему все это?

— А толку? Старина Ло, с твоими нынешними способностями, не думаю, что они смогут отыскать тебя по старым следам, — сказал Гун Чэнгун, глядя вниз на свои вытянутые руки. Под кожей «обычного человека» поблескивала едва заметная молния. Гун Чэнгун опустил голову, уткнулся лицом в ладони и глубоко вдохнул. — Когда Чиюань проснется, я перестану быть «обычным человеком».

Скалы вокруг Большого каньона опутывали мутировавшие лианы, пристально глядя со всех сторон в глубины Чиюань. Когда на реликтовый лес опустилась ночь, вечерние звезды окрасились в алый, и из непроходимой чащи поднялся пар, подозрительно напоминавший ядовитые миазмы.

Вокруг было подозрительно тихо. Весь мир охватило буйство растений, и только здесь все сохраняло свой первоначальный вид. Безмолвие, царившее в самом сердце тайфуна. Солнце окончательно сползло за горизонт, и по темному небу рассыпались бесчисленные звезды, озарив каньон кроваво-красным сиянием. Но печать, таившую в себе силу божественных птиц, все еще охранял Хранитель огня, призванный сдержать надвигавшийся на землю пожар.

Из тумана вышла белая тень. Это была та самая тень, что недавно сбежала из разрушенного Управления. Та, что называла себя «королем демонов Цзю Сюнем».

«Цзю Сюнь» издали кивнул Ло Цуйцую и Гун Чэнгуну. Он поднял руку и ловко схватил пустоту, густой туман вихрем закружился на его ладони. Но, прежде чем он исчез, Чиюань охватило пламя, рассеявшее воздушный поток.

— Печати из костей Чжу-Цюэ три тысячи лет. Она на последнем издыхании, но ее мощь до сих пор внушает благоговейный трепет, — «Цзю Сюнь» опустил руку, лизнул появившийся на ладони ожог, и с улыбкой повернулся к Ло Цуйцую. — Может ли «владыка изумрудных волн» прибавить жару?

На позеленевшем лице Ло Цуйцуя появилась привычная заискивающая улыбка.

— Это мой долг.

Кто бы мог подумать, что он умел куда больше, чем подхалимничать и отлынивать от работы. Еще до того, как его перевели в Отдел восстановления, старшей в нем числилась Би Чуньшэн. Будучи представительницей класса духовной энергии, именно она отвечала за работу ревербераторов. Неподготовленным звук ревербератора казался простым и грубым, но на самом деле это было довольно техничное устройство. Вот только, никто из сотрудников Управления не обладал такой поразительной духовной силой, какая была у демона небес.

Чтобы эффективно подменить человеческие воспоминания, нужно было обладать множество навыков. Приходилось действовать не силой, а умением. Порой на достижение цели уходило больше десяти дней, в течение которых оператор многократно подкреплял свое влияние и осторожно корректировал изменения, чтобы жертва могла как можно скорее вернуться к нормальной жизни, свободной от затаенных угроз.

Это требовало больших усилий.

Но в Главном управлении никогда не считались с логистами. В конце концов, они были «мусорщиками», убиравшими поле боя после оперативников.

Грудная клетка Ло Цуйцуя была вскрыта, но вопреки ожиданиям, внутри оказался миниатюрный ревербератор. С одной стороны он соединялся с кровеносными сосудами, а с другой — с бесчисленными лозами сциндапсуса. Словно профессиональный дирижер перед оркестром, Ло Цуйцуй закрыл глаза и осторожно отрегулировал колесико. Звуковая волна хлынула по зеленым лозам, и ее тут же подхватили другие растения.

Мелодия распространилась повсюду, вторгаясь в умы незащищенных людей, заражая их сознания мрачными и тяжелыми мыслями.

«Особенные» боялись не меньше обычных людей. Все они на время оказались сбиты с толку.

Создаваемые ревербератором волны умело играли на струнах человеческой души. Даже Ло Цуйцуй, будучи его оператором, подвергся их влиянию и погрузился в воспоминания о прошлом.

Он родился в глухом пригороде. В девять лет пробудились его особые способности. В те годы Управление только построили, и система обнаружения работала с перебоями. Не было никого, кто мог бы обнаружить этот маленький зеленый бутон, и не было никого, кто отвез бы его в больницу.

Ни в детстве, ни в юности, рядом с Ло Цуйцуем не было человека, способного объяснить ему, что такое «особые способности» и как жить с таким странным телом. В школе он был белой вороной. Стоило ему пробежать чуть больше пары ли, как его кожа тут же покрывалась листьями. Он считал себя уродом и боялся рассказывать об этом людям. Он носил свободную мешковатую одежду, постоянно сутулился и не смел поднять головы. Когда листья вновь давали о себе знать, Ло Цуйцуй запирался в туалете и безжалостно срезал их. Он был так напуган, что выскабливал вездесущие ростки ножом. Оставленные после этого раны часто воспалялись и гноились, запах листьев смешивался с запахом крови. От него постоянно пахло мертвечиной.

В жизни изгоя не было ничего хорошего. Ло Цуйцуй с тревогой оберегал свои тайны, вынужденный терпеть издевательства других.

Однажды, когда Ло Цуйцуй работал за границей, на него напал пьяный бандит. Злоумышленник ограбил его и пырнул ножом. В тот день он мог бы умереть, если бы не додумался перевязать рану собственными листьями. В таком виде Ло Цуйцуй добрался до больницы, а после этого началась его новая жизнь. Не было бы счастья, да несчастье помогло. В больнице его обнаружили люди Управления.

Ло Цуйцуй верил, что ему, наконец, улыбнулась удача. Он надеялся, что сможет найти свое место в этой жизни, стать выдающейся личностью. Но он не ожидал, что даже здесь, среди себе подобным, он все равно останется изгоем.

Людей, принадлежавших к растительному классу, было довольно много. Среди них невозможно было выделиться без выдающихся талантов или признаков, присущих другим великим родословным. Ло Цуйцуй хотел работать в Министерстве безопасности, но с таким низким уровнем способностей путь туда ему был заказан. Никто из сотрудников Управления не воспринимал его всерьез. Однажды, при плановой замене удостоверений, его ошибочно записали как обычного человека.

Как нелепо! Если бы он действительно был обычным человеком, пришлось бы ему столько страдать?

Ревербераторы выступали в качестве посредников. Особо чуткие представители класса духовной энергии могли почувствовать производимые ими волны, но всем, что они ощущали — был лишь жужжащий шум. Никто не мог узнать содержание передаваемых сообщений. Ревербераторы воздействовали непосредственно на мозг, проникая в человеческое бессознательное, потому все внушаемые ими идеи казались жертвам спонтанными.

Лишь у Отдела восстановления было оборудование, способное анализировать содержание передаваемых сигналов.

— Не паникуй. Сперва поведай мне, непрофессионалу, что такое реверберация. Что значит «изменилась тональность»? Что она из себя представляет? — спросил директор Хуан.

— Мелодия, что они транслируют, вызывает у людей страх и беспокойство. Проще говоря, все те, кто попал под влияние ревербераторов, будут подсознательно искать любую информацию об Управлении, — Пин Цяньжу смахнула с переносицы капли пота и, взяв в руки планшет, вывела на экран несколько вкладок с популярными поисковыми запросами. — Через поиск по ключевым словам мы по очереди проверили все популярные запросы. Наиболее часто повторяемый вопрос формирует «точку резонанса». Точкой резонанса может быть любая, казалось бы, самая посредственная информация, предоставленная оператором ревербератора. Если задеть точку резонанса, человек, услышавший мелодию, инстинктивно поверит зашифрованному в ней сообщению и примет его как данность, списав все на собственные мысли.

Отдел восстановления сумел отсеять две таких «точки». Одна несла в себе идею о том, что три тысячи лет назад человечество запечатало Чиюань лишь для того, чтобы лишить людей с особыми способностями их сил и превратить в послушных рабов. Другая транслировала, что «особенные» вовсе не герои. Не стоит обманываться, глядя на их победы. Неужели они станут сражаться против своих, ради защиты обычных людей? Именно «особенные» руководят происходящим, выставляя часть своих собратьев врагами, а после «побеждая» их, тем самым зарабатывая славу.

— Плохо дело… история с господином Юэ-дэ… — сразу же сообразил директор Хуан. — Вы можете связаться с владельцами сайтов и попросить их удалить компрометирующую информацию?

— Я уже удаляла, — ответила Пин Цяньжу. — Но даже если я найду точку резонанса, враг создаст еще одну. Удалишь одну, и на ее месте появится другая. К тому же, проверка каждой из них занимает много времени. Даже если мы отключим везде электричество, они установят на улицах рекламные щиты или заставят людей передать сообщения из уст в уста…

— Директор Хуан, — оторвавшись от мобильного телефона, пробормотал Сяо Чжэн. Он был бледным, как смерть. — Возможно, уже слишком поздно.

В погоне за наживой господин Юэ-дэ и его последователи сами проклинали людей, а затем прикидывались великими мастерами, способными «решить» все их проблемы. Они были арестованы на «Совете Пэнлай». Сяо Чжэн проделал колоссальную работу. Перед арестом он тщательно проверил все улики. Господину Юэ-дэ нечего было возразить. Потому распространение в сети столь веских доказательств и секретных документов стало для сотрудников Управления настоящим шоком.

— Господин Юэ-дэ нарушил закон, он совершил преступление. Разве это имеет к нам хоть какое-то отношение? — продолжил Сяо Чжэн. — Он понес наказание. «Фэншэнь» потребовалось немало сил, чтобы поймать его. Почему теперь мы должны отвечать за его грехи?

— Может, нам стоит сделать официальное заявление? — тихо произнесла Пин Цяньжу. — Ведь все уже случилось, и вместо того, чтобы скрывать что-то и заставлять людей додумывать детали, мы могли бы объясниться и рассказать им о последствиях инцидента с господином Юэ-дэ…

— Объясниться? — директор Хуан бросил на девушку долгий взгляд. — Девочка, не забывай, почему рухнуло Главное управление.

Ответом ему стала тишина. Факт в том, что «Печать казненных рабов» находилась в самом центре здания Управления по контролю за аномалиями. Это была настолько запутанная ситуация, что они сами были в растерянности, как они могли объяснить что-то целому миру? И ужасающая доля истинно верующих в «Лэйтин»… Не стоило посторонним знать, как они, играя в «битву добра со злом», сами все и разрушили.

Как раз в этот момент с террасы донесся грохот. И без того взволнованный Сяо Чжэн немедленно схватил висевший на поясе мифриловый пистолет. Но оглянувшись, он увидел большую красноглазую ворону, гордо восседавшую на перилах. Казалось, птица совершенно не боялась людей. Ей потребовалось время, чтобы привести в порядок свои перья. Закончив, ворона хлопнула крыльями, задев цепочку ветряных колокольчиков, и «постучалась» в дверь, смиренно ожидая, когда ее пригласят войти.

— Эта ворона… Чего она такая вежливая? — спросила Пин Цяньжу.

Сяо Чжэн пораженно застыл и вдруг вспомнил таинственную «технику марионетки», используемую Шэн Линъюанем. Мужчина в спешке распахнул стеклянную дверь террасы, впускаю птицу внутрь.

Ворона медленно влетела в помещение, спикировала к столу директора Хуана и огляделась. Вдруг из-под когтистых лап взвился черный туман, волны темноты накатывали друг на друга, пока среди них, слой за слоем, не проступили вертикальные надписи: «Эта птица умирает. Принесите ей немного воды и еды».

Послание было написано от руки упрощенными иероглифами. Это никак не мешало чтению, но у некоторых символов виднелись лишние черты.

Однако никто из присутствующих даже не заметил, что ворона почему-то называла себя «эта птица». Поев, явившийся издалека гонец, наконец, оживился.

Сяо Чжэн с благоговением посмотрел на стоявшую на возвышении ворону.

— Вы… Старший Шэн?

Ворона кивнула, но ее движения казались слишком медленными для птицы. Тем временем в тумане проступили новые слова: «Гору Бицюань захлестнула странная аура, сообщение прервалось».

Несколько мгновений спустя отправитель понял, что что-то не так, и поспешил перефразировать последнюю часть предложения: «Сигнал пропал».

Сяо Чжэн вкратце описал ему текущую ситуацию.

Ворона внимательно выслушала доклад, и в тумане появилось еще одно послание: «Не паникуйте. Чтобы от ревербераторов был какой-то толк требуется время, иначе нашему противнику не пришлось бы прилагать столько усилий».

— Это значит, что мелодия ревербератора может натолкнуть человека на какие-то мысли, но она не способна сию же секунду промыть ему мозги. Если только оператором не является один из сильнейших представителей класса духовной энергии. Но даже у сильнейшего человека из всех, кого я знаю, был определенный диапазон воздействия. Никто не сможет одновременно повлиять на всю страну, и тем более на весь мир, — обстоятельно пояснила Пин Цяньжу.

Однажды оказавшись в Дунчуане, Шэн Линъюань был вынужден использовать свои способности, чтобы стереть воспоминания людей, находящихся в зоне действия ревербератора. Чтобы заставить горожан забыть о произошедшем понадобилось несколько минут. Дело в том, что «демон знает шесть желаний», а значит его способности делятся между шестью великими родословными. Сам же демон небес был сильнейшим представителем класса духовной энергии. Но еще одним немаловажным фактором послужило то, что во время инцидента на улице стояла глубокая ночь. Мало кто из жителей города действительно видел в небе человека, летящего на огромном скелете. Но даже увидь это большее количество людей, они решили бы, что им просто показалось, и вся эта история вскоре забылась бы.

Но в этот раз ревербератор был в руках более слабого человека. Ему ни за что не хватило бы сил промыть мозги миллиардам жителей страны. А превращение земли в большую стиральную машину казалось не самым лучшим вариантом. Потому враг решил сперва взбудоражить общественность, явив миру секретные документы Управления по контролю за аномалиями. Нужно было посеять в их сердцах сомнения, а потом приправить все это пробуждающим воспоминания гулом ревербераторов. Этот трюк незаметно отделил обычных людей от обладателей особых способностей.

«Успокойтесь», — окруживший ворону черный туман вновь сложился в надпись. — «Возможно, мы нашли того, кто за этим стоит».