Топить в вине бушующее пламя печали

Глава 63

Как мог тот, кто никогда не видел себя в зеркале, понять, что такое «чувства»?

Нравы клана шаманов были свободными… и раскрепощенными.

Юный и невежественный дух меча ошарашенно уставился на прятавшихся в пещере людей. Его громкий голос потряс море сознания Шэн Линъюаня: «Ох, они обнимаются и целуются средь бела дня! Бесстыжие!»

Шэн Линъюаню нечего было ему ответить.

Дух меча принадлежал к расе демонов. Жизнь демонов была долгой, потому и взрослели они тоже долго. Он рос очень медленно и в свои годы был еще совсем ребенком. В те жестокие времена, дети бедняков, которым исполнилось тринадцать или четырнадцать лет, становились опорой семьи. Даже первый озорник клана шаманов, Алоцзинь, уже обзавелся собственными амбициями и целями.

С точки зрения возраста, дух меча должен был походить на Алоцзиня, но на деле он еще мало что понимал и слыл вздорным маленьким дурачком.

Шэн Линъюань густо покраснел, юноше не оставалось ничего другого, кроме как отругать его: «Ни минуты покоя. Закрой глаза, не смотри!»

«Но как я могу «не смотреть», если твои глаза открыты?» — резонно заметил дух меча.

Шэн Линъюань почувствовал невероятную усталость. Считалось, что большинство инструментальных духов были мрачными созданиями, ведь когда-то им пришлось пройти через ритуал очищения. Но, даже если это было не так, они все равно казались молчаливыми и тихими. Шэн Линъюань понятия не имел, что такого плохого он сотворил в прошлой жизни, чтобы заслужить все это.

Каждый юноша пятнадцати или шестнадцати лет уже понимал, о чем ему следует знать, а о чем нет. Если бы Шэн Линъюань случайно наткнулся на этих двоих в одиночку, он бы не издал ни звука и просто тихо ушел. Но теперь, вынужденный держать лицо «благородного человека», он закашлялся.

У него всегда был прекрасный слух, но сегодня, из-за бесконечной болтовни духа меча, юноша не смог услышать затаившихся шаманов.

Шэн Линъюань склонил голову, стараясь скрыть свое смущение. В пещере повисла тишина. Шаманы тут же сложили руки в знак приветствия.

— Я просто кое-что забыл, не беспокойтесь.

Но даже сказав это, Шэн Линъюань так и не поднял головы. У него под ногами будто горел огонь, он не мог выстоять ни минуты. Собравшись с духом, юноша поспешно развернулся и ушел.

Но застуканные им шаманы догнали его.

— Ваше Высочество! Подождите, Ваше Высочество наследный принц!

Шэн Линъюань был ошеломлен. Оказалось, что те двое в пещере не были мужчиной и женщиной, это были юноши. Но поднимать шум было бы довольно невежливо, потому он тут же скрыл свое удивление, намеренно опустил взгляд и сказал с улыбкой:

— Вы хотели что-то спросить?

Один из подростков подошел к нему и пробормотал:

— Ваше Высочество, мы… мы… сегодняшнее происшествие, можем ли мы попросить вас…

— Конечно же. Я никому ничего не расскажу, — тут же ответил Шэн Линъюань, запоздало подумав, что слишком поторопился. Юноша попытался успокоиться, сделав вид, будто ничего не произошло. Он медленно поправил одежду и снова улыбнулся. — Цветение персика в «персиковом источнике» — как элегантно и очаровательно1. Я поступил необдуманно, мне нет причин болтать об этом.

1 桃花源 (táohuāyuán) — «персиковый источник» (из поэмы Тао Юаньмина), поэт. земной рай, уединенное место. Цветы персика в Китае считаются символом женщины. Вторая часть фразы — китайская идиома 风流雅事 (fēngliú yǎ shì) является некой аллюзией на 风流佳事 (fēngliú jiā shì), что обозначает романтические отношения между мужчиной и женщиной. Встречается в романе Цао Сюэциня «Сон в красном тереме».

Независимо от того, насколько он был неопытен и растерян, он прекрасно умел пускать пыль в глаза.

Закончив свои красивые речи, Шэн Линъюань поклонился юношам и… убежал.

С выражением невероятного великодушия на лице​​​​​​​2,​​​​​​ он от души проклинал дух меча.

​​​​​​​2 春风 (chūnfēng) — весенний ветер (обр. в знач.: великодушие, гуманность).

Но дух меча оказался на редкость проницательным. Он попросту проигнорировал все его замечания. Когда Его Высочество, наконец, закончил ругаться, маленький дух с интересом спросил: «Линъюань, а Линъюань, ты ведь говорил, что только женщина может родить ребенка?»

Шэн Линъюань раздраженно выдохнул: «Как хорошо ты, оказывается, осведомлен, даже про это уже знаешь».

Однако дух меча не заметил в его словах насмешки и деловито продолжил: «Да, но если у них не может быть детей, то, что они делали?»

Шэн Линъюань потерял дар речи.

Не услышав ответ, дух меча раскапризничался: «Или в этом клане шаманов есть какие-то странные заклинания, способные заставить мужчину стать женщиной? Об этом ты читал в тех книжках из листьев?»

«… Замолчи! Я с тобой и двух лет не проживу!»

Но меч демона небес больше не мог молчать. У него был поистине живой характер, юный дух был полон энтузиазма, как маленькая бродячая собачонка. К сожалению, в целом мире не было места, где он мог бы повеселиться. Еще до своего рождения он был заточен в клинок, он понятия не имел, что такое свобода и не видел во всем этом ничего необычного.

Избыток его энергии просачивался наружу и волной обрушивался на Шэн Линъюаня.

«Они женаты?»

«Нет. Они не отправляли трех писем и не совершали шести обрядов»​​​​​​​3.

​​​​​​​3 三書六禮 (sān shū liù li) — три письма и шесть обрядов (традиционные брачные ритуалы).

«Ай, Линъюань! Почему ты сперва сказал, что «никому ничего не расскажешь», а потом, что это «элегантно и очаровательно»? Я запутался. Это хорошо или плохо?»

В конечном итоге они поссорились, и у Шэн Линъюаня на лбу вздулись вены. К счастью, у него был особый талант обращаться с этим духом меча. Он нашел книгу с самым мелким шрифтом, раскрыл ее и уставился на вереницу непонятных символов. Не сгорело и половины палочки благовоний, как море его сознания успокоилось. Дух меча смотрел на мир его глазами. Однако, этот маленький невежда тоже обладал некоторыми талантами. Если в книге не было рисунков, он какое-то время смотрел на письмена, а потом засыпал крепко, как пьяный.

Вот и теперь беззаботный дух, живущий в море знаний юного принца, задремал. Когда стемнело, и все звуки вокруг стихли, этот вредитель снова проснулся.

Обнаружив вокруг себя непроглядную темноту, он понял, что Линъюань, должно быть, закрыл глаза и отдыхал. Дух меча чувствовал его ровное и спокойное дыхание, потому не пытался его будить. Он слушал шепот ветра и шелест листьев в лесу Дунчуаня.

В это время весь мир тонул в весне. Цветы и птицы, рыбы и насекомые, даже звери… Все вокруг, казалось, шептало о любви, все было пронизано духом тайных свиданий.

Духу меча вдруг стало скучно. И вовсе не потому, что он был отсталым или невежественным. Он действительно не мог покинуть клинок. С самого рождения это маленькое создание жило в позвоночнике Шэн Линъюаня. Когда Линъюань не обращал на него внимания, духу меча казалось, что его и вовсе никогда не существовало.

Как мог тот, кто никогда не видел себя в зеркале, понять, что такое «чувства»?

У него не было доказательств.

Глубокой ночью, ворочаясь с боку на бок, дух меча коротал время, представляя, сколько груш завтра созреет на большом дереве. И так продолжалось до тех пор, пока ему снова не захотелось есть.

Море знаний Линъюаня оставалось спокойным, в нем время от времени мелькали сновидения. Большинство шаманских книг были трудны для понимания. Порой он бессознательно повторял во сне новые слова. Это привычка была с Линъюанем на протяжении многих лет. Собираясь отдохнуть, юноша старался очистить свой разум, сосредоточившись лишь на том, что узнал за день или на вопросах, на которые не смог найти ответ. Потому, когда он спал, его разрозненные видения полнились всевозможными заумными вещами. С одной стороны, это улучшало его память и помогало привести в порядок мысли… С другой, так ему не снились те, кто всю жизнь следовал за ним в тени с желанием убить.

Его грезы были заполнены скучной поэзией. Даже если это никак не трогало невежественного духа меча, этого, по крайней мере, было достаточно, чтобы тот успокоился и заснул. Линъюань не хотел его пугать.

Дух меча лежал в море знаний и смотрел на шаманскую письменность. Перед ним мелькали страница за страницей. Как и ожидалось, через некоторое время его вновь потянуло в сон, и он пробормотал: «Ты так и не сказал мне, хорошими или плохими были те ребята, которых мы встретили днем».

Шэн Линъюань не проснулся, но море знаний среагировало на эти слова. Образы шаманских книг рассеялись, и сон переменился. Теперь перед глазами духа стояла картина, открывшаяся им днем у холодного источника.

«Да, это они!» — произнес дух меча.

Невесомый туман, поднимавшийся над водой, постепенно рассеялся.

Дух меча прошел сквозь полупрозрачную завесу, желая подойти поближе и как следует все рассмотреть, но образы во сне Линъюаня были крайне расплывчатыми.

Дух меча спросил: «Может ли мужчина жениться на мужчине? Это у всех людей так, или это обычаи клана шаманов?»

Но Шэн Линъюань спал, и некому было ему ответить. Вдруг, неясное видение снова изменилось, оставляя невесомое ощущение иллюзорности происходящего.

Дух меча и не ждал, что ему ответят. Он тщательно смаковал это слово, «жениться», так, будто говорил о «мире» и о «Паньгу» из древних легенд​​​​​​​4. Но если те слова были ему понятны, то это новое казалось каким-то неправильным. Неправильным, потому что оно не имело к нему никакого отношения.

​​​​​​​4 盘古 (pángǔ) — миф. Паньгу (согласно китайской мифологии — первый человек на земле).

Но оно имело какое-то отношение к Линъюань. Стоило только духу меча подумать об этом, как он неожиданно смутился.

Линъюань хотел жениться. Великий мудрец клана шаманов постоянно шутил об этом, говоря, что, когда Его Высочество унаследует трон, он непременно женится и… произведет на свет наследника.

«Произвести на свет наследника» означало, что он должен был взять в жены незнакомую женщину. Тогда они стали бы одной семьей. Через чувства Шэн Линъюаня маленький дух меча только и мог, что смотреть на всех этих женщин и слушать, как они разговаривают с Его Высочеством. Ему здесь попросту не было места…

Он лишь ненужная вещь…

Дух меча вздрогнул. Его «мир» собирался отвернуться от него, оставив его в этом холодном темном месте.

Эта мысль тут же превратилась в неугасаемый пожар. Невежественный дух меча страдал от нестерпимого желания присвоить этого человека себе.

«Если люди могут делать то же самое, может, тебе вовсе не обязательно жениться на женщине? — невольно выпалил дух меча. — Ты бы… может, тогда тебе бы не пришлось никого искать? Давай, я всегда буду единственным?»

После его слов сон Шэн Линъюаня стал еще туманнее. Холодный источник превратился в, окутанный паром, горячий водоем. Перед глазами духа меча стояла бескрайняя белизна. Даже когда Шэн Линъюань спал, он подсознательно не желал ему ничего показывать.

Воздух вокруг был невероятно сырым, странное, неуловимое ощущение прошло по телу юного духа. Оно онемело и зудело. Духу меча показалось, что дыхание Шэн Линъюаня сделалось слабым и учащенным. Юноша, похоже, почувствовал себя неуютно и поспешно свернулся калачиком. Маленький дух пришел в себя и растерянно спросил: «Линъюань, что с тобой?»

Туман во сне становился все гуще и гуще. Казалось, в нем был кто-то еще. Дух меча на мгновение засомневался, но все же последовал за ним. Неизвестно почему, но сердце его забилось все быстрее и быстрее. В глубине души он начал что-то понимать. Он боялся увидеть того, кто скрывался в тумане, но все же не мог не взглянуть на него.

Впереди показалась фигура юноши с распущенными мокрыми волосами. Это был Линъюань. Обычно, люди не могут видеть себя во сне, но они были связаны морем знаний и, в какой-то степени, влияли друг на друга. В глазах духа меча Шэн Линъюань был похож на молодого человека, отражение которого он обычно видел в зеркале или в воде.

Но на самом деле, юноша неуловимо отличался от того, как он выглядел в реальной жизни. Обнаженный и румяный, он казался таким ярким и совершенно непохожим на себя. Неторопливо приблизившись к стоявшему в воде человеку, он медленно обнял его и, крепко прижав к каменной стене, принялся издеваться над ним.

Их силуэты тонули в белом тумане. Дух меча смутно различил чужую фигуру, но не лицо. Он не знал, что это было, но в глубине его сердца внезапно вспыхнуло пламя и с ревом устремилось вверх. Туман окутал его и вытолкнул наружу. Впервые море знаний Шэн Линъюаня отвергло его.

Дух меча в ярости закричал: «Линъюань!»

Его крик проник в чужой сон и отозвался долгим эхом:

«Линъюань…»

В мгновение ока сильная дрожь Шэн Линъюаня передалась ему, как если бы он наступил на хвост зверя Лэйцзэ. Дух меча охнул, и его душа онемела.

Сон развеялся, Шэн Линъюань проснулся, и угол обзора резко изменился. Казалось, юноша внезапно сел.

Не дожидаясь, пока дух меча придет в себя, Шэн Линъюань тут же закрыл от него все шесть своих чувств. Безо всякой на то причины дух меча демона небес оказался заперт в «маленькой темной комнате».

За всю его жизнь такое случилось впервые. Когда Шэн Линъюань стал старше, он научился лучше контролировать свой разум и обрел способность прятать некоторые свои мысли от духа меча, то есть, научился игнорировать его. Будучи раненым или стоя на поле боя, Шэн Линъюань отсекал боль, запахи и вкусы, чтобы не повредить маленькому духу.

Но он ни разу не отнимал у него зрение и слух, и дух меча наивно полагал, что юноша никогда этого не сделает.

Однако, неожиданно для него самого, это все-таки случилось!

Лишившись способности видеть и слышать, дух меча оказался в ловушке темноты и едва не сошел с ума. Он долго кричал и бился в море знаний Шэн Линъюаня. К счастью, Шэн Линъюань не заставил его долго ждать. Уже через полпалочки благовоний дух меча вновь обрел способность чувствовать. Едва он соприкоснулся с внешним миром, как его тут же пробрал озноб. Дух меча не знал, что произошло, и почему Шэн Линъюаню вдруг понадобилось искупаться среди ночи.

Юноша не стал ждать, пока ему вскипятят ванну и попросту опрокинул на себя ушат холодной колодезной воды!

Наверное, именно из-за этого сердце Линъюаня билось так быстро, будто вот-вот готово было разорваться. В груди болело.

Дух меча подумал: «Вот так! Замерзни насмерть! Сволочь, лучше бы ты закрыл от меня осязание!»

Дух меча был очень зол. Он никак не мог понять, что такого Линъюань решил скрыть, принимая ванну. Будто бы они никогда не мылись вместе. Сначала ему не досталось груш, затем его без причины заперли в маленькой темной комнате, и, в добавок ко всему, он так и не смог рассмотреть того человека во сне… В его голове зародились смутные и тревожные мысли, и дух меча тотчас вспылил, потрясая землю силой своего несносного характера, установив тем самым новый рекорд по продолжительности игнорирования.

Следующие полмесяца Шэн Линъюань должен был каждый день добавлять в свой рис ложку цветочного меда. Юноша едва не отощал. Великий мудрец было подумал, что принц заболел и постоянно беспокоился о нем.

Да, в те времена дух меча… был слишком дерзок с будущим императором. Он ругал его и постоянно ссорился с ним. Он был еще высокомернее, чем Алоцзинь.

Это, должно быть, сильно раздражало Его Высочество? Не удивительно, что позднее, когда он пришел в негодность, его попросту выбросили. Это было даже хуже того, что произошло с шаманами.

Нет… когда клан шаманов уничтожили, Линъюань был ранен в самое сердце. Алоцзинь и его люди были теми, кто проводил с ним рядом дни и ночи.

Но что он такое?

Что он значил для Шэн Линъюаня?

После этого Шэн Линъюань больше не разговаривал с ним. Он слишком быстро повзрослел. В прошлом, Его Высочество закрывал свой разум потому, что вокруг происходило что-то плохое или потому, что ему нужно было сосредоточиться, ну, или просто потому, что они в очередной раз поссорились с духом меча и теперь дулись друг на друга. Но вдруг в море знаний Шэн Линъюаня появилось слишком много пустого пространства. Иногда дух меча просто сидел там в полном одиночестве, отрезанный от всего мира.

Тогда дух меча тоже научился игнорировать его. Сперва он понятия не имел, как закрыть от кого-то свой разум, но со временем немало в этом преуспел. Все это сильно напоминало детскую месть, и Шэн Линъюань никак на него не реагировал. Однако их юность постепенно утекала сквозь пальцы.

Вскоре после этого они покинули Дунчуань. Чтобы не оставлять стаю драконов без головы​​​​​​​5, Дань Ли выступил с предложением о том, чтобы едва повзрослевший принц занял трон. Под гнетом скованного из железа и крови венца, его юношеские чувства, тонкие, как крылья цикады, исчезли без следа.

​​​​​​​5 群龙无首 (qúnlóng wúshǒu) — стая драконов без главы (обр. в знач.: толпа без лидера).

И надоедливый весенний ветерок больше никогда не проникал в его сны.

Кем был тот человек в тумане, о котором Линъюань думал, забываясь под большой грушей в Дунчуане? Была ли то девушка, прекрасная, как весенний цветок… или юноша?

Эти вопросы, долгое время терзавшие дух меча, так и остались без ответа.

Потому что позже Дунчуань исчез, как и грушевое дерево.

Та мелкая ссора и внезапно вспыхнувшая ревность были так ничтожны, что постепенно сгинули в бурных волнах​​​​​​​6.

​​​​​​​6 惊涛骇浪 (jīngtāo hàilàng) — страшные валы и яростные волны (обр. о чрезвычайных событиях, опасных потрясениях).

Сюань Цзи пришел в себя в специально оборудованной больничной палате, принадлежавшей юйянскому филиалу Управления. На нем не было ни царапины, но его сердце болело так, словно его пронзили тысячи стрел. Это было настолько невыносимо, что он хотел вырваться из оков плоти и развеяться по ветру.

Он вспомнил долгое безмолвие, в котором даже Его Величество владыка людей, способный разглядеть шерстинку на теле зверя, не заметил и половины тех… темных чувств.

Сюань Цзи всегда ощущал смутную неуверенность, возможно, потому, что он никогда и не был человеком. Он любил новое и не переваривал старое. Он никогда ни к чему не привязывался. Порой он позволял себе плыть по течению и знакомиться с разными людьми.

Но, оказалось, он не был таким с рождения. Всему виной был жар, давным-давно выгоревший дотла.

А этот подлый бессердечный человек попросту позабыл его как ненужную ветошь, сделав вид, что совершенно его не узнает.

Ведь для Его Величества он… всего лишь меч.

Конец третьего тома.