В поисках солнца (СИ)

III. В дорогу! 1. С чего начинается дружба?

III. В дорогу!

639 год, лето. Аньтье — Кармидер

Опять скрипит потёртое седло

И ветер холодит былую рану.

Куда вас, сударь, к рограм, занесло?

Неужто вам покой не по карману?

Из к/ф «Д'Артаньян и три мушкетёра»

1. С чего начинается дружба?

— Да брось ты уже этот свинец! — в стодесятый раз повторил Дерек, наблюдая за тем, как Райтэн в который раз пытается придать очередной пластине новую «ну очень удобную» форму. — Всё равно без олова не спаяешь!

— Ну уж нет! — фыркнув, продолжил что-то мудрить Райтэн. — Я их буду друг за друга цеплять!

Дерек отвлёкся от расчётов, которые проводил в основательного вида талмуде, и с любопытством заглянул, чем там занят напарник.

Попытка сделать пластины, способные к бесшовной сцепке, конечно, заслуживала всяческих похвал; но вот в её герметичности оставались серьёзные сомнения.

Поиски способа обшивки судна велись Райтэном последние пару лет. Он был совершенно уверен, что обшивка рейкой или смоление — не единственные способы защитить днище корабля от гниения, древоточцев и обрастания. То, что те же либерийцы наловчились обшивать днище свинцом, не давало ему покоя.

Дело в том, что полгода назад, когда Дерек таки принял его предложение поработать на лесопилке, оказалось, что эта самая лесопилка — лишь часть масштабного проекта.

Райтэн был одержим желанием прославить Аньтье новым типом торговых кораблей — лёгких и быстроходных. В отличие от тяжеловесных нефов, такие судёнышки могли бы уходить от пиратов благодаря своему косому парусному вооружению и быстроте и не требовали такой внушительной охраны. Да, товаров они могли увезти меньше, зато и курсировать смогли бы чаще.

Понимания среди анжельских судостроителей Райтэн не нашёл, поэтому взялся за разработку сам. Так, именно в ходе работы над своим проектом он оказался на корабле Этрэна. Своим ходом по суше он ездил в Ниию, договориться о поставках корабельных сосен по реке; после он заезжал в Ньон, как раз наладить связи с добытчиками свинца для обшивки, и из Ньона решил вернуться с дядюшкой, раз уж тот как раз удачно подвернулся.

Но со свинцом у него упорно не складывалось: то слишком утяжеляет судно, то недостаточно плотно подходят друг к другу пластины — свинец свинцом спаиваться отказывался, а добавление других металлов неизбежно вело к быстрой коррозии… В общем, всё не так. Но Райтэн был упрям и пробовал снова и снова, в уверенности, что сумеет победить досужий металл.

Не достигнув успеха в поисках подходящих сплавов, он перешёл к работе над формой, в надежде закрепить пластины плотнее с помощью выверенной сцепки.

— А щели чем-нибудь забить! — пыхтел он, подгоняя экспериментальные образцы друг под друга.

Дерек скептически посмотрел на полученного кривого «монстра», взял его в руки, покрутил и отметил очевидный недостаток:

— Если для закрепления их нужно так выгнуть наружу, у тебя всё днище волнами пойдёт. Ты представляешь себе, насколько сопротивляемость вырастет?

Райтэн скривился. Замечание было справедливым, но признавать поражение не хотелось. С раздражением выхватив у Дерека свою заготовку, он откопал где-то у себя под слесарным станком молоток и попытался выправить дело.

Ладонь Дерека встретился с его лбом ещё до того, как Райтэн успел совершить свой удар. Секунду спустя причины таких эмоций стали очевидны: мягкий свинец и не подумал выгибаться в обратную сторону, а попросту обзавёлся изящной впадиной в форме молотка.

Райтэн заскрежетал зубами и в досаде отбросил испорченные пластины в угол.

Там уже скопилась целая свалка.

Мрачно сложив руки на груди, Райтэн сдержанно зарычал от недовольства.

Дерек возвёл глаза к потолку, непринужденно присел на край станка и заметил:

— Коррозия, Тэн. Ты можешь головой об стену расшибиться, чтобы избавиться от олова в спайке, но куда ты денешь железные болты?

Когда свинец соприкасался с железом под водой, между ними происходила неприятная реакция, от которой начиналась мощная коррозия. Это была та причина, по которой, как бы ни слаба была идея с обшивкой рейками, ей отдавали предпочтение перед свинцом.

— Но либерийцы!.. — горячо возразил Райтэн, не желая расставаться с мечтой.

— У либерийцев, — терпеливо возразил Дерек, — этого свинца — завались. Хоть каждый год перепрошивай. Мы разоримся, если возьмём с них пример.

Райтэн насупился. Это долженствовало изображать согласие с доводом: мол, не могу придумать, что возразить.

— Но должен быть способ! — не желая отступать, постучал он пальцами по станку, пытаясь родить новую безумную идею.

Дерек пожал плечами и в пятьдесят третий раз предложил:

— Попробуй другой металл. Что ты так зациклился на этом свинце?..

— Но либерийцы!.. — подскочил Райтэн, заводя старую песню.

Вздохнув, Дерек отлип от станка и махнул рукой в сторону выхода:

— Ну хорошо, пойдём.

Ответное недоумение было выражено фирменным скептическим прищуром и дёрнувшимся уголком рта.

— В порт! — закатил глаза Дерек, недовольный, что нужно пояснять очевидные вещи. — Либерийцев отлавливать.

Взгляд Райтэна незамедлительно зажёгся фанатичным блеском.

— Точно! — радостно подхватил он и вихрем вылетел наружу, чтобы скорее уже изловить какого-нибудь толкового либерийца, который наверняка обладает необходимыми ему секретными знаниями.

Хмыкнув, Дерек вышел за ним, не спеша прикрыл дверь, запер замок на ключ, подёргал для проверки, заглянул в соседнее помещение, крикнул туда:

— Верт, мы в порт, к обеду не ждите! — и чуть не вприпрыжку понёсся догонять уже далеко умчавшегося Райтэна, который, как и всегда, когда ему приходила в голову гениальная идея, забывал об элементарных бытовых мелочах.

К счастью, Дерек о них помнил всегда; и именно поэтому недоумевал, как вся эта несчастная лесопилка умудрилась дожить до его появления, с таким-то вечно куда-то несущимся хозяином.

…начиналось всё полгода назад просто: те самые таблицы, потом другие… Потом что-то в этих таблицах показалось Дереку странным, он высказал свои сомнения Райтэну… в тот день они впервые спорили до хрипоты часа четыре — и в итоге ещё пять дней на пару носились по Аньтье, расспрашивая купцов об интересующем их нюансе. На почве этого предприятия Райтэн в своём внутреннем регламенте великодушно повысил Дерека до уровня «не только с мозгами, но ещё и толковый» — и понеслось.

Дерек был посвящён в страшную тайну разработки нового типа кораблей — относительную тайну, потому что о планах Райтэна слыхало пол-Аньтье. С другой стороны, никаких нюансов и тонкостей никто не знал. А Дерек, припомнив многочисленные собрания, посвящённые разработке ньонских каравелл, был вполне в теме подобных изысканий, поэтому с места в карьер начал сыпать дельными замечаниями и предложениями. Часть из них Райтэн тут же принялся апробировать — и был в полном восторге от результатов.

В общем, за полгода между ними образовались отношения вполне приятельские. Райтэн был в восторге от того, что может, наконец, обсудить свои идеи с кем-то, кто понимает и не высказывает при этом скепсиса. В целом-то, оно конечно, Райтэн был полностью самодостаточным и не нуждался в чужом одобрении, но всё же ему было досадно и неприятно, что буквально никто не верит в его идею и постоянно отмахивается от него весьма неприятными «Ты просто не понимаешь», «Это горячка юности» или «Никому такое не нужно».

Дерек был первым в его жизни человеком, который после фразы «лёгкие суда для быстрой перевозки товаров» не выдал экспертное мнение о полной бесполезности такой затеи, а наклонил голову набок, прищурился и сделал вывод: «Ого, это они и от пиратов тогда смогут уйти? Но это же какая экономия на охране!»

В тот момент Райтэн был готов заобнимать и затискать внезапного единомышленника самым беспардонным образом, но воспитание взяло верх, поэтому он просто улыбнулся. Не ухмыльнулся, не усмехнулся и даже не скривил губы, а именно улыбнулся — что, в общем-то, было для него нетипично.

С тех пор Дерек стал полноценным напарником, занятым в разработке проекта, а также взял на себя мелкие хозяйственные заботы, которые Райтэн постоянно упускал из внимания, что частенько приводило к неприятным инцидентам.

Догнав друга уже у ограды, Дерек тихо пристроился вслед. Когда Райтэн был погружён в свои мысли, трогать его не рекомендовалось.

Однако уже в Аньтье — лесопилка располагалась за городом, и в порт нужно было идти по одной из окраин, — Райтэн до чего-то додумался и принялся, по своему обыкновению, размышлять вслух.

— Если мы сможем применить либерийский метод, — вдохновенно вещал он, — то докование можно будет проводить гораздо, гораздо реже! Представляешь, Дер? Судно, которое может год, а то и два, а то и три, обойтись без докования! Это же мечта любого купца! Мы снизим расходы не только на охрану, но и на обслуживание, и, таким образом… — ему не требовался ответ, только поддакивание в нужных местах, и так, продолжая вдохновенно вещать, он дошёл уже до самого порта. — И тогда, Дер… Дер? — вдруг удивился он прервавшемуся поддакиванию и обнаружил отсутствие спутника.

Завертев головой, он увидел, что Дерек встал как вкопанный. Несколько секунд он пялился вперёд, а потом, вдруг, резко развернувшись, скрылся в ближайшем переулке.

Райтэн недоуменно моргнул и обернулся.

Порт выглядел таким же, как и всегда. Носились торговцы со своим товаром, развлекал зевак новый музыкант, грузчики тащили товары с очередного корабля, стражники толпились у какой-то бочки… Нахмурившись, Райтэн последовал за товарищем.

Дерек обнаружился сразу у входа в переулок. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и лицо его шокировало Райтэна своей бледностью и выражением затравленного какого-то испуга.

Райтэн ещё раз сморгнул с недоумением. Он никогда раньше не видел Дерека испуганным — даже когда однажды зимой к ним на лесопилку забрёл от голода неистовый степной волк. Они тогда все изрядно струхнули, и даже сам Райтэн; и только Дерек, замерев лишь на секунду, быстро разбил керосиновую лампу о доску, соорудил таким образом факел и загнал им зверя в угол ограды. Там уж подоспели очухавшиеся рабочие.

С того случая Райтэн особенно зауважал Дерека, и тем более странным казался теперешний страх на его лице. Пришлось даже опять выглянуть из переулка в порт — но там по-прежнему не наблюдалось ровным счётом ничего пугающего.

Райтэн прищурился и заставил себя всмотреться в детали. У музыканта скрипка какая-то… фобия скрипок? Едва ли! А мелодию отсюда не то чтобы слышно… У торговцев какой-то диковинный зверь? Нет, никого. Корабль…

Напрягая зрение, Райтэн рассмотрел флаг — ньонский.

Зрачки его глаз расширились: ему показалось, что он понял.

— Ну-ка, пойдём, — подхватив окоченевшего Дерека за руку, потащил он его в недалёкий кабак.

Там их, как и везде, приняли с подобострастным вниманием и охотно выделили отдельный кабинетик. Было очевидно, что в Аньтье к Райтэну относятся с каким-то особым уважением — даже критика его идей по поводу лёгких судов была обычно весьма осторожна — но Дерек никогда не спрашивал, с чем это связано. Ему казалось невежливым лезть не в своё дело.

— Пей! — сунул Райтэн Дереку чарку с принесённым хозяином вином.

Тот посмотрел на угощение с недоумением.

— На тебе лица нет! — возмутился Райтэн.

С тяжёлым вздохом Дерек признал его правоту и выпил. Не то чтобы сильно помогло, но хотя бы он отмер.

— Я никогда не спрашивал, — сложил руки на груди Райтэн, хмуро глядя на собеседника, — но, возможно, есть какие-то вещи, которые мне стоило бы знать?

Дерек отвёл глаза. Отпираться было глупо — да и явно во вред себе. Но признаваться было страшно: а ну как его сочтут слишком проблемным и опасным типом?

В итоге как раз мысль о том, что Райтэн может счесть общение с ним опасным, и привела его к необходимости открыть часть информации, чтобы тот мог сам сделать выводы и решить.

— Мне… — тихо начал он, помотал рукой в воздухе нерешительно и сформулировал: — Мне нежелательно встречаться с ньонскими купцами.

Почти каждого из них он знавал лично, и сегодня-то впал в такой ступор именно от того, что увидел на припортовой площади знакомого. Тот, к счастью, был полностью занят разгрузкой, поэтому не успел заметить Дерека.

— Нежелательно? — с глубоким скепсисом уточнил Райтэн, соотнося информацию со степенью испуга. — И насколько же?

Дерек криво усмехнулся и признал:

— Вообще.

Райтэн вежливо приподнял брови и сделал свой самый любимый вывод:

— Нет, Дер, мозгов у тебя всё же нет.

Тот отреагировал взглядом возмущённым и укоряющим. Он, конечно, привык к этой присказке, которой Райтэн потчевал всех на свете в любой непонятной ситуации, но всё же порой она изрядна раздражала.

Выразительно закатив глаза, Райтэн изволил расшифровать, на основании чего высказал такое соображение:

— Тебе нельзя пересекаться с ньонскими купцами — и ты решил засесть в том порту Анджелии, где они шныряют чуть ли ни круглый год, за исключением разве что зимы?

Дерек покраснел.

Дело было не в том, чтобы он об этом не подумал; дело было в трудности особого рода, в которой признаваться хотелось ещё меньше, чем в своих отношениях с ньонскими купцами. Однако честность побудила его и тут признаться прямо:

— У меня нет документов.

Райтэн удивлённо заморгал. В Анджелии, признаться, отсутствие документов было делом неслыханным. Тут у каждого непременно имелись бумаги, удостоверяющие личность, и они играли большую роль в жизни каждого анжельца. Без них нельзя было, например, купить дом. Или въехать в крупный город. Или устроиться на административную службу.

По правде сказать, эти бумаги обычно проверяли и при приёме на работу; но Райтэн, как и всегда, пренебрёг бытовыми мелочами, поэтому даже не подозревал, что документов у его приятеля может попросту не быть.

— О! — глубокомысленно изрёк он, но быстро отмер и в своей живой манере сделал вывод: — Тогда в порт больше — ни ногой. — И, подумав, хмуро добавил: — Да и по улицам ходи с опаской. Мало ли.

Дерек нерешительно дёрнул плечом, соглашаясь.

Ему было крайне неловко признаваться в такого рода вещах, и он был, во всяком случае, благодарен Райтэну за то, что тот обошёлся без своих обычных язвительных комментариев, да и вообще не стал приставать с вопросами.

В некоторых ситуациях он всё-таки умудрялся быть довольно-таки тактичным.

Видимо, воспитание порой всё же брало верх над характером.