В поисках солнца (СИ)

3. О чём думает Этрэн Дранкар?

До рассвета оставалось около часа, и Этрэн пребывал в том особом состоянии, какое возникает у человека, хорошо сделавшего свою работу и, наконец, готового вернуться домой.

Анжельский торговый дом в основном ещё спал, хотя местами слышались лёгкий шаги, тихий смех, стуки дверей, скрип передвигаемых вещей — это собирались люди Этрэна. Сам же он вышел на балкончик второго этажа, насладиться последними моментами перед отъездом.

Балкончик удачно выходил на припортовую площадь. Горизонт, конечно, не просматривался, поскольку его загораживали постройки верфи и корабли, но далёкое зарево уже угадывалось, делая непроглядную ночь зыбкой и прозрачной. Воздух пах совершенно особо — так пахнет только на рассвете, и только в порту. Солёный ветер с нотками свежеобработанного дерева, влага и мох для конопатки, масло для рельсов верфи — и что-то особенное, утреннее, свежее и пронзительное.

Этрэн удовлетворённо прижмурился, проводя пальцами по гладким деревянным перилам и вдыхая всю эту рассветную симфонию запахов. Поездка выдалась удачной — даже удачнее, чем он рассчитывал сперва, — и теперь он с удовольствием припоминал продуктивные встречи, повторял внутри своей головы особенно яркие нюансы сделок и мысленно перебирал свои дальнейшие планы. Внутренняя речь его выстраивалась так, как будто всё это он рассказывает супруге; ему нравилось мыслить именно таким образом, потому что это создавало ощущение её присутствия.

Сегодня этот привычный внутренний разговор был окрашен нотками предвкушения — он планировал провести дома не меньше месяца, пережидая период зимних штормов на суше.

Насладившись последними моментами одиночества, Этрэн пристукнул по перилам, заканчивая, тем самым, свои разговоро-воспоминания, кивнул сам себе и отправился на выход.

На первом этаже его перехватил сонно зевающий Кайтар — торговый представитель Анджелии в Ньоне. Зажатый в его руке цветной фонарь бросал на стены и предметы красивые блики.

Вообще-то, они уже попрощались вчера вечером, как и с другими членами торгового дома, как раз чтобы остающимся в Ньоне не пришлось вставать в такую рань. Но Кайтар, конечно, был слишком непоседлив, чтобы просто проспать отъезд товарища, поэтому вскочил, толком не проснувшись, пожать руку и ещё раз проговорить все положенные в этом случае приятности.

Этрэн руку пожал с большим удовольствием, и от приятностей действительно почувствовал самые тёплые ощущения в душе.

— Ну, до весны? — сонно прищурился Кайтар.

— До весны, — благостно согласился Этрэн, ещё раз пожимая руку.

В итоге Кайтар проводил его до дверей и даже помахал вслед, и лишь потом отправился досыпать.

Этрэн сентиментально улыбнулся. Эта привычка старого друга была ему особенно по нраву. Он, разумеется, всякий раз отнекивался накануне и требовал: «Нет, ты в этот раз не вздумай вскакивать», — но на душе разливалось особенное тепло, когда в полумраке ещё спящего дома возникало знакомое, невыспавшееся, но радостное лицо.

Так, с оставшейся после встречи улыбкой, он и отправился было в порт — но вдруг обнаружил, что его поджидают.

Дело, в общем-то, нередкое — у Этрэна по жизни была репутация человека, который умеет разруливать проблемы и устраивать нужные встречи и подходящие обстоятельства. Многочисленные знакомые посылали к нему своих знакомых, и, пожалуй, в такой востребованности Этрэн видел признак успешности самой своей жизни.

Проблема была с личностью ожидавшего: доверенный ординарец владыки Ньона — это точно не тот человек, которого заморский купец будет рад видеть в день своего отъезда.

Тем более — Этрэн недоверчиво моргнул — мрачный и побитый ординарец.

Не то чтобы они с Дереком сталкивались часто — точно не в каждый приезд анжельских купцов в Ньон — но всё же достаточно для того, чтобы наблюдательный Этрэн успел сделать некоторые выводы о его характере. И мрачность в эти выводы как-то не вписывалась. Точнее, вписывалась, — но только в каких-то исключительно неприятных для анжельца контекстах.

— Глас владыки? — остановился Этрэн возле визитёра, даже не пытаясь убрать из голоса тревогу. Лучше уж сразу узнать, чем они тут не угодили грозному ньонскому повелителю!

Дерек усмехнулся правой стороной лица и поправил:

— Свой собственный. — И тут же уточнил: — Глас, в смысле.

«Тогда уж не только глас», — логично поправил внутри своей головы Этрэн, но озвучивать поправку не стал, поскольку был человеком вежливым. Собственно, именно эта вежливость заставила его махнуть рукой в сторону покинутого было торгового дома и предложить:

— Пройдёмте, господин?.. — вопросительной интонацией предлагая дополнить фамилию.

Неожиданный визитёр проследил взглядом за движением руки, машинально ответил:

— Просто Дерек, — и покачал головой.

На лице его ощутимо отразились растерянность и смущение.

Заметив это, Этрэн непринуждённо предложил:

— Тогда составите мне компанию? Я в порт, — уточнил он.

Они, собственно, уже были в порту, но своими словами Этрэн скорее хотел намекнуть на то обстоятельство, что ему пора бы и на корабль.

— Да, в самом деле, — спохватился Дерек и всё-таки озвучил цель визита: — Я и хотел… — он слегка нахмурился, но подробностей его мимики в рассветном сумраке было не разглядеть. — Отплыть с вами, — выразил, наконец, он, и тут же поспешно добавил, испугавшись, что его неправильно поймут: — Я заплачу!

Этрэн сморгнул, связывая в одно все странные детали — неожиданное появление, мрачность, синяк в пол-лица, «свой собственный» и желание отплыть — и сделал выводы, поразительно близкие к истинным событиям. Интуиция и быстрая соображалка редко его подводили; и в этот раз он успел в пять секунд сообразить не только причины, но и возможные выгоды или невыгоды такого предприятия. Вторые заставили его помрачнеть и с некоторой даже холодностью уточнить:

— И не придётся ли нам после этого удирать от всего ньонского флота, господин Свой-собственный?

На лице Дерека проскользнула оскорблённость, отчётливо читаемая даже в зыбком свете ещё не вставшего над горизонтом солнца.

— Он не знает и не узнает, — сухо обрисовал он своё видение ситуации. — Я позаботился об этом.

Ненадолго повисла тишина. Этрэн колебался. Связываться с ньонским владыкой не хотелось, и можно ли доверять словам просителя, который от этого ньонского владыки удирает, — тот ещё вопрос. Впрочем, за те несколько встреч, что между ними произошли, Дерек произвёл на него впечатление умного человека, да и местные знакомцы отзывались о нём так.

Ситуация была сомнительная, а Этрэн привык в таких случаях полагаться больше на интуицию, чем на аналитические выкладки. Краем глаза — не желая смутить собеседника прямым разглядыванием — он отметил помятый внешний вид последнего, нервные пальцы, сильно сжимающие кулёк из куртки, в которую что-то было завёрнуто, отчаянные попытки спрятать в тени пострадавшую часть лица.

— Пойдёмте скорее, вас не должны видеть, — решил, наконец, Этрэн, резво выдвигаясь к пристани.

— Я… — попытался было сказать что-то едва поспевающий за его стремительным шагом Дерек, но был перебит:

— Решим все вопросы на корабле.

Рассветало, и порт начинал просыпаться. Медлить было опасно — разукрашенная синяком физиономия Дерека была слишком приметна.

Несмотря на скорость передвижения, Этрэн умудрялся ещё и поглядывать по сторонам, убеждаясь в отсутствии любопытных праздношатающихся. Так, вон там на ящике поглощает свой нехитрый завтрак грузчик — нет, этому не до них, вон как занят своей лепёшкой. Неподалёку трётся бездомный мальчишка — ага, приглядывается к дверям храма в надежде, что что-то обломится, этому тоже не до них. Прохожий справа… слишком далеко, да и между ним и довольно щуплым Дереком как раз вышагивает вполне себе массивный Этрэн, едва ли что разглядишь.

— Давайте, давайте, и сразу внутрь! — подтолкнул он Дерека на трап и ещё раз, прищурившись, оглядел пристань и порт.

Коварных соглядатаев не обнаружил. Верфь начинала работать несколько позже, торговая площадь раскинется только через пару часов, а для ночных прогулок в городе найдутся места поинтереснее.

Взойдя на борт, Этрэн оглядел также и корабли вокруг: тёмные, пустые, они покачивались на волнах, с убранными парусами, иные — со следами ведущихся работ по починке. Даже если на одном из них и были часовые или рабочие, издалека подробностей не разглядишь, да и кому какое дело — грузятся анжельские купцы на свой неф, и всё тут, чего к ним приглядываться.

— Все? — уточнил Этрэн у капитана, который следил за тем, чтобы не забыть кого на берегу.

— Так точно, господин Дранкар! — бодро отрапортовал тот.

Несмотря на ранний час, он был собран и готов к работе.

— Тогда отчаливайте, — кивнул Этрэн и резво направился на ют. Прихватив там Дерека, он решительным жестом повлёк его за собой — в расположенную тут же маленькую кают-компанию. Сидевший там за столом с книгой офицер по знаку начальства понятливо кивнул и вышел на верхнюю палубу.

— Подозреваю, что вы не успели позавтракать, — самым светским тоном заметил Этрэн, доставая из продуктового шкафа кое-какую снедь и умело сооружая из неё бутерброды. — Так что сперва — завтрак, потом — разговор.

— Спасибо, — совершенно смутился Дерек, только сейчас осознавший, что ужасно голоден.

Он попытался вспомнить, когда ел в последний раз, — кажется, это было в полдень? После совета вроде, да?

Пока гость утолял голод, Этрэн времени даром не терял: достал из другого шкафа какую-то карту и разложил её на своей части стола.

Карта была приятная — чёткая, яркая, выполненная на дорогом пергаменте. Водить по ней пальцем было одно удовольствие, и именно поэтому Этрэн так и делал, хотя особой нужды в этом не было: путь ему был прекрасно знаком, да и не он занимался навигацией. Однако ж время трапезы нужно было чем-то занять, поэтому он и занял, с большим удовольствием разглядывая тщательно прорисованный берег, любовно выведенные каллиграфические названия и чёткие, радующие глаз, значки.

Краем глаза отметив, что Дерек позавтракал, Этрэн с некоторым сожалением отложил карту и начал разговор:

— Ну что, господин Свой-собственный, — довольно дружелюбно подался он к собеседнику. — Рассказывайте!

Глаза его горели теплом и любопытством. Разглядывая карту, он успел уже взвесить внутри себя все «за» и «против» и прийти к промежуточным выводам, которые вызвали в нём некоторый азарт: он подумал, что беглый ньонский ординарец может стать неплохим приобретением, если пристроить его к делу, и теперь хотел выяснить, каковы вообще планы этого ординарца и как именно эти планы можно использовать в своих целях.

Пристраивать людей к делу было любимым занятием Этрэна Дранкара — даже более любимым, чем собственно торговля.