В поисках солнца (СИ)

3. Как устроиться в незнакомом городе?

Порт оглушал.

Разгружались торговые корабли. Массивные грузчики, обливаясь потом, волокли сундуки и мешки, разражались всплесками брани в тех случаях, когда пересекались траекториями. Специальные сигнальные рожки пронзительно разрезали воздух своими резкими звуками, организуя ход причаливающего корабля. Неподалеку у склада надрывались собаки хоровым ором. С другой стороны зазывали-торговцы расхваливали свои товары. Перебить их надрывно пытался уличный музыкант, который со своей гундосой трубой хотел заработать несколько монет. Неподалёку, на верфи, раздавался стук молотков и визг пил, и иногда, ровно, мерно, глухой мощный бух чего-то тяжёлого.

Только сошедший с трапа и стоящий посреди всего этого оглушающего бедлама Дерек нервно сглотнул. Его, ко всему, ещё и покачивало после долгого водного пути — тело не могло так резко осознать, что под ногами уже твёрдая земля, а не палуба.

Он сделал несколько неуверенных шагов по припортовой площади. Почти-товарищи, ставшие отчасти знакомыми благодаря плаванью, весело расходились кто куда — некоторые и сами жили в Аньтье, иные планировали дальнейшую поездку вглубь страны, домой, третьи собирались перекантоваться некоторое время и уйти в следующее плавание — к берегам Либерии, на юг.

Среди них Дерек один был неприкаянным.

У него, впрочем, было предложение попробовать себя в качестве юнги от боцмана, письменная рекомендация от Этрэна и дружелюбное «заходи, вместе прошвырнёмся по притонам» от одного из наёмников.

В общем и целом это никак не отвечало на вопрос, куда податься и что делать.

Дерек, заплетаясь нога за ногу, проковылял до конца площади, чувствуя, как страх всё сильнее овладевает им.

Он впервые оказался в ситуации столь неконтролируемой и зыбкой. Детство и юность он провёл в родном посёлке, где каждый знал каждого и мог посчитаться на десять поколений назад знакомствами. Там он всегда мог рассчитывать на помощь и поддержку.

После он оказался при Грэхарде, и здесь ему вообще больше ни о чём не нужно было беспокоиться.

Даже собственно сам побег не был таким страшным там и тогда: в Ньоне у него было множество знакомых, к которым так или иначе можно было обратиться.

Здесь же у него не было никого, и он совершенно не знал, куда идти.

Ему было страшно. Его оглушал город, а ещё больше — оглушала неизвестность, тотальная и неконтролируемая неизвестность. Где заночевать, что поесть, как раздобыть денег, как, в конце концов, устроиться? Он даже не знал, что вообще есть в Аньтье, какие люди тут живут, где можно искать работы или пристанища.

Три вопроса беспокоили его более всего остального: как бы не отняли имеющиеся у него деньги, где бы переночевать и как найти работу.

Начать он решил с того, чтобы обменять ньонские монеты на анжельские. В порту, наверно, и за ньонские можно что-то купить, но в городе-то точно в ходу местные.

Узнать у прохожих, где найти лавку банкира, оказалось несложно. Вот заходить было страшновато — и ну как прям там и ограбят?

Однако дело прошло без проволочек, и вскоре Дерек стал счастливым обладателем местной валюты.

Ну как — счастливым. По-прежнему над ним висела постоянная опасность быть ограбленным. Нда, он никогда до этого не задумывался, что в том, чтобы вообще не иметь денег, есть свои очевидные плюсы: тебя точно не ограбят. Теперь же приходилось как-то нести монеты, стараясь при этом не показать, что они у тебя есть, и притом думать, куда их припрятать, если где-то устроится. По всему выходило — только с собой носить, а значит, продолжать поминутно опасаться быть ограбленным.

Разовый ночлег в условиях наличия денег не представлял особой сложности, но Дерек справедливо рассудил, что, покуда работы у него нет, нужно экономить, поэтому и ночлег лучше поискать подешевле.

Не то чтобы он в принципе представлял себе, как ищут ночлег подешевле. Мысль о том, что люди сдают дома, комнаты и даже углы в комнатах, ему в голову не пришла. Он искренне полагал, что единственный способ заночевать — это постоялый двор. Но зато однозначно решил, что рядом с портом и трактом такие дворы самые дорогие, и нужно искать где-то в стороне, поэтому углубился в узкие улочки.

Там он ожидаемо заблудился, в особенности по той причине, что пугался каждого прохожего, предполагая, что тот может быть грабителем, а потому, желая избегать встреч, постоянно куда-то сворачивал и нырял.

Так что когда впервые за всё время этих блужданий он обнаружил вывеску гостиницы, то тут же радостно и устремился туда. Посчитав цену приемлемой, Дерек снял комнатушку на неделю, пообедал и снова отправился блуждать — теперь уже в поисках работы.

Искать работу, как легко можно догадаться, он тоже не умел.

Сперва он просто шёл-шёл по городу, и ходил так часа три, даже начал слегка ориентироваться. Потом до него дошло, что работа не падает на тебя с неба сама по себе, и недурно было бы приложить кое-какие усилия.

Наткнувшись на первую попавшуюся лавочку — она принадлежала скобянщику — Дерек зашёл внутрь.

Скобянщик был занят: вчитывался в пыльный талмуд. Хмуро смерив посетителя взглядом из-под бровей, он вернулся к чтению.

Дерек поразглядывал замки и петли.

«Может, спросить, не нужен ли ему… конторщик?» — растеряно поморгал он, пытаясь понять, какая вообще работа существует, на какую он может претендовать и как заводят разговоры такого толка.

Он искоса поглядел на скобянщика — словно бы в надежде, что тот сам догадается о цели его визита.

Скобянщик догадался, но явно не о том, и ответил весьма хмурым прищуром: зевака, который блуждающим взглядом осматривает явно ненужные ему товары и косится на хозяина лавки — всяко крайне подозрительный субъект!

— Хотели что-то, господин хороший? — весьма и весьма недружелюбно поинтересовался скобянщик.

Дерек помотал головой.

Скобянщик выразительно поднял брови.

Не найдя ничего лучше, Дерек ретировался.

Скобянщик вышел на крыльцо и долго смотрел ему вслед, убеждаясь, что подозрительный тип ушёл своей дорогой.

…до вечера Дерек так и продолжил ходить по всем лавочкам подряд, но везде повторялась примерно одна и та же история. Когда начало темнеть, лавки стали закрываться, и Дерек понял, что нужно возвращаться на постоялый двор, но…

Не смог вспомнить, куда идти.

Учитывая, сколько он бродил сперва, пока выбрел к этому двору, и сколько он бродил после, — немудрено.

Аньтье не был большим городом, но человеку, который оказался там впервые, всё же сложно ориентироваться в местных улочках. Застраивалось тут всё бессистемно, ровных дорог не было, кварталы лепились друг на друга причудливо и прихотливо…

Дерек, к тому же, вместо того, чтобы пытаться прочесать город методично или, на худой конец, поспрашивать (прохожих он по-прежнему боялся и избегал), просто пытался тыркаться то в один, то в другой переулок, в надежде наткнуться на знакомые ориентиры. Те, в самом деле, попадались, — приметные дома, вывески, флюгеры, деревья, — но беда была в том, что он не помнил соотношение этих ориентиров с той точкой, которую искал. Просто помнил, что уже проходил мимо, и всё.

Темнело. Людей на улицах почти не осталось, запирались двери, закрывались ставни, гасли огни. На город спускалась тишина, нарушаемая иногда собачьим лаем или боем часов где-то далеко. И раньше промозглый ветер, задувавший с моря, становился пронзительно-ледяным.

На Анджелию опускалась зима, а у Дерека была только его ньонская куртка — учитывая жаркий климат Ньона, не очень-то она помогала.

Ко всему, ноги с непривычки ужасно устали. Он весь день провёл в своих блужданиях, после морского путешествия с трудом привыкая к земле и постоянно спотыкаясь на каждом втором булыжнике мостовой. Сил никаких не осталось.

В отчаянии он присел на чьё-то крыльцо и спрятал лицо в ладонях.

Хотелось пить, и есть, и спать. Было холодно и больно, и он совершенно не представлял, что делать дальше. От усталости и досады из глаз полились слёзы.

Сам себе он сейчас виделся совершенно никчёмным и ни к чему не годным. Он с несомненной отчётливостью понимал, что крайне глуп: как можно было не запомнить, где именно ты снял комнату? Это не говоря уж о ситуации в целом. Вот зачем было действовать так импульсивно? У него ведь было полно времени, чтобы всё хорошенько спланировать, подготовить себе пути отхода… Да что там! Зачем было сразу нестись в чужую незнакомую страну? Мог бы и в Ньоне перекантоваться первое время, не настолько Грэхард и всевидящий, не нашёл бы.

«С чего я вообще взял, что он будет меня искать? — недоумевал теперь Дерек, который сам себе казался слишком ничтожным, чтобы ради него кто-то стал бы устраивать масштабные поиски. — Затаился бы где-нибудь на севере, а если что, там и до Ниии рукой подать».

Решительно, если бы сейчас из-за угла вдруг появился невесть откуда взявшийся ньонский стражник, посланный по его, Дерека, душу, он бы даже, пожалуй, обрадовался и, не задумываясь, сдался бы. Просто на радостях, что он кому-то настолько нужен, чтобы выискивать его на другом конце Материка.

Посидев минут десять и окоченев до дрожи, Дерек вытер слёзы и пришёл к выводу, что нужно что-то делать. И, раз уж он не может найти свой постоялый двор, имеет смысл поискать другой. Денег, конечно, жалко, но — сам растяпа.

Со вздохом встав, Дерек завертел головой, выбирая направление, которое казалось более перспективным. Забрёл он уже в какую-то несусветную глушь, где даже собаки не лаяли, а уж тем паче не пахло никакими постоялыми дворами.

На его счастье, далеко-далеко пробили часы, отсчитывая полночь. Кивнув сам себе, Дерек пошёл на звук, надеясь, что наткнётся на что-то подходящее побыстрее.

Ходьба его немного согрела, да и перспектива где-то всё же устроиться грела сердце, поэтому в нём стал просыпаться его обычный оптимизм. Он уже размышлял сам с собой, что предпримет завтра, и пытался понять, что, вообще, стоит сделать в первую очередь.

Жизнь наладилась окончательно, когда он увидел в конце очередного переулка свет в окнах — это обещало возможность найти, наконец, ночлег.

Устало ввалившись в гостиницу, Дерек замер.

Это был тот самый постоялый двор, где он и остановился.

Растерянно поморгав, Дерек вознёс благодарность Богу и расставил приоритеты: сперва поужинать — потом поспать.

Тут, правда, удача его закончилась. В его воображении ужин виделся вкусным и сытным, а в итоге то, что ему предложили, оказалось скорее оставшимися от обеда объедками. Впрочем, есть хотелось очень, поэтому он проглотил всё, что дали. Но и ночной отдых тоже не задался — во-первых, было ужасно холодно, во-вторых, несмотря на холод, местные комары не давали спасу (это Дерек ещё не знал о существовании таких неприятностей, как клопы и вши; тут ему повезло, подвернувшийся ему двор за такими делами старался следить).

В общем, утро тоже было недоброе — холодно, промозгло, завтрак он проспал, а специально тут никто не готовил, выспаться не удалось… В поисках какого-нибудь уличного пирожка Дерек снова забродил по улицам — теперь уж больше внимания уделяя ориентирам и запоминая дорогу — и проводя в голове работу над ошибками.

В своей вчерашней тактике поиска работы он увидел две основные ошибки: во-первых, он не придумал, кем он может работать, во-вторых, имело смысл всё-таки заговаривать с теми, к кому он заходил. Как бы это же очевидно: если не спросить — то и не узнаешь, нужен ли работник.

Ближе к центральной улице пирожок нашёлся, и гораздо более довольный Дерек приободрился и преисполнился оптимистичной готовности покорять местные лавочки — почему-то это был единственный пришедший ему в голову план по трудоустройству.

В этот раз первым у него на пути оказался портной.

Зайдя в лавку, Дерек тут же и оробел. Мысль о том, чтобы подойти к незнакомому человеку и спросить, не нужен ли ему работник, вызывала внутри панический приступ.

Меж тем, портной, вполне довольный и своей жизнью вообще, и своим ремеслом в частности, приветливо улыбнулся и поинтересовался:

— Чего изволите-с?

Дерек вздохнул. Заведя руки за спину, вцепился сам себе в пальцы, пытаясь совладать с робостью, стыдом и страхом. Ему, по какому-то странному выверту психики, казалось, что спросить о работе — это значит навязываться и даже попрошайничать.

«Просто озвучь уже!» — со злостью потребовал он от самого себя, и на чистом волевом усилии заставил свои губы выговорить:

— Работник не требуется?

Портной поправил очки и вполне дружелюбно ответил:

— Разве что швея. Но вы ведь не?..

— Нет, — покачал головой Дерек даже с облегчением, попрощался и поскорее сбежал.

На улице ему пришлось постоять, чтобы отдышаться и утихомирить сердцебиение.

Дальше дело пошло проще: преодолев себя однажды, он понял принцип, по которому это работает. Да, было по-прежнему стыдно и страшно, но, во всяком случае, получалось задать вопрос.

Вот только ответы его совсем не радовали. Чаще всего оказывалось, что работник не требуется, а если и требуется — то обладающий каким-то специфическими навыками. Коих у Дерека, разумеется, не было.

Скорее всего, последняя проблема крылась в выборке потенциальных работодателей: Дерек упорно ходил по лавочкам ремесленников, а тем, естественно, требовались подмастерья всех сортов, знакомые хотя бы с основами своего ремесла.

Сменить способ поиска ему в голову и не пришло, зато, с присущим ему педантизмом и упрямством, он обошел буквально все лавочки Аньтье. Потребовалось ему на это всего шесть дней — и это скорее от того, что сперва он плохо ориентировался в пространстве и много блуждал.

Наконец, ему пришлось признать, что дело явно не задалось. Это стало очевидно, когда, замыкая круг поисков, он опять выбрел на центральную улицу.

Присев на какой-то верстовой булыжник — ноги после стольких дней ходьбы ощутимо гудели — он крепко задумался.

Как вариант, можно было попытать счастья в другом городе, но Дерек плохо себе представлял, во что это выльется: раз он здесь не нашёл работу, то и там вряд ли найдёт. Другой способ — попытаться овладеть каким-то ремеслом, но как это сделать с учётом скудности его средств?

Можно бы воспользоваться советом боцмана и наняться юнгой, но знакомая команда наверняка уже отчалила в следующее путешествие, а как устроиться к незнакомцам — он не представлял.

Вариант «попросить помощи у Этрэна» он даже и не рассматривал — скорее всего, из гордости.

Пока он от отчаяния размышлял, возьмут ли его в наёмники — хлипковат он был для такой роли, хоть и владел оружием неплохо, Грэхард поднатаскал под хорошее настроение, — его размышления прервал тот самый портной, к которому он обращался первым.

— Всё нанимаетесь? — с тёплым сочувствием вопросил он — его лавка как раз была на противоположной стороне улицы, и он заметил тяжкие раздумья Дерека.

— Нанимаюсь, — грустно кивнул тот и с ухмылкой добавил: — Как видите, безуспешно.

Портной пораскачивался с пятки на носок и сдержанно отметил:

— У меня тут тесть забор хочет покрасить, возьмётесь?

Дерек обрадованно вскочил.

Красить забор в начале зимы, конечно, было странновато, но снег в Аньтье редко выпадал, всё-таки слишком южный город.

Вот так, схватившись за возможность подработать, Дерек ступил за зыбкий, но интересный путь обыкновенного наёмного разнорабочего. За следующие две недели он успел: покрасить тот самый забор, перетащить мебель для переезда, перебрать озимые яблоки и сварить из них варенье, расчистить чей-то чердак, наперевозить в тачке песок с одного конца города на другой, ощипать несколько десятков гусей и даже ассистировать цирюльнику при вырывании зуба.

Всё это, конечно, было весьма познавательно, и имело тот несомненный плюс, что Дереку кое-как удалось сбалансировать свой бюджет, и его средства перестали мучительно таять. Теперь он зарабатывал примерно столько же, сколько тратил на проживание и еду, но даже просто купить одежду и обувь потеплее оставалось за пределами его возможностей.

К тому же, работы такого плана были крайне ненадёжны в плане регулярности дохода: никогда неизвестно, найдётся ли что-то сегодня, да и поиск нанимателей был непрост. Хорошо, когда его рекомендовали знакомым — а его исполнительность и улыбчивость к этому располагали — но такое случалось не каждый день, да и бывали досадные случаи, когда, например, деньги ему не выплачивали в итоге под предлогом того, что работа сделана не так или не в срок. Искать защиты в этом вопросе Дереку было не у кого, поэтому он просто покорно уходил, несолоно хлебавши.

Тем не менее, работа такого плана позволяла хоть как-то, но жить, и Дерек даже отчасти привык к холоду, голоду, комарам (те, правда, чем холоднее становилось — тем меньше докучали), неопределённости и зыбкому страху остаться на весь день без дела, потому что нанимателя найти не удалось.

Но больше всего мечталось найти себе постоянное и прилично оплачиваемое место для того, чтобы купить себе, наконец, тёплые вещи. Поэтому мысли Дерека всё чаще и чаще возвращались к идее попытать счастья где-то ещё.

Вопрос был только в том — где?