В поисках солнца (СИ)

2. Почему Гвендоливьери Се-Стирен ничего не боится?

«Рыжего нужно гасить первым и с одного удара, — муторно размышляла Олив, незаметно поглядывая на незваных гостей. — Шанса на второй не будет».

Не то чтобы одиноко живущая на отшибе девушка обрадовалась, обнаружив на пороге троих крепких мужиков, но и особого страха они на неё не нагнали — ведь у неё всегда был план.

Рыжий марианец, правда, оказался опасным типом, и план считал на раз: напрасно она надеялась зажать его на скамейке между двумя дружками, лишив возможности манёвра. По пути к столу запнулся он столь натурально, что брюнет естественным образом его обогнал и оказался в центре. В итоге марианец представлял реальную проблему, и даже не скрывал этого: коротким взглядом дал понять, что видит её оружие, и ненавязчиво продемонстрировал, что и своё держит под рукой. Этого только убивать, и только с первого удара — тип кряжистый, но ловкий, если увернётся, то всё, пиши пропало.

Однако Олив предпочитала обходиться без трупов.

Пока марианец был опасен только потенциально: своим поведением он явно давал понять, что не планирует нападать первым, но и себя, и друзей в обиду не даст. Хм, в конце концов, если им реально нужен проводник, за жизнь свою, скорее всего, можно не опасаться.

Сверкнув глазами в блондинчика, Олив еле слышно хмыкнула. Этот тоже явно разглядел её нож, но, в отличие от марианца, демонстративно держал руки на виду, подальше от собственного оружия, охотно забился в неудобный угол, из которого так просто не выкарабкаешься, и всеми своими жестами, мимикой и интонациями буквально транслировал: «Я совершенно безобиден!» Что вызвало особое любопытство Олив, так это то, что в этой своей декларации безобидности он ни капельки не переигрывал. Ни тени ничего нарочного, совершенно естественная и во всех отношениях приятная модель. Олив была готова поставить свой новый колчан на то, что он годами оттачивал эту манеру перед кем-то очень опасным — куда как более опасным, чем одинокая девушка с ножом.

Человеку, который так хорошо владеет своей невербаликой, доверять точно не стоит, решила Олив. Блондинчик ой как непрост, и что у него на уме — понять пока, решительно, невозможно. На свой лад он поопаснее марианца будет — на стороне того только сила и опыт боя. А этот и без боя проведёт на раз.

Да, пожалуй, резкий брюнет ей понравился больше остальных — хотя бы потому, что он был совершенно понятен. Он явно не привык изображать что бы то ни было, и все его эмоции легко читались по его взгляду и тону. Он, кажется, и вообще не заметил, что у Олив есть нож — и это в некоторой степени импонировало ей, потому что говорило о том, что брюнет не настроен на бой и даже не ожидает, что из текущей встречи может выйти какой-то конфликт. Едва ли его дружки разыгрывают его втёмную?

В общем, да, миролюбие брюнета более всего остального убедило Олив в том, что ждать подвоха от гостей не обязательно, и, скорее всего, они действительно просто нуждаются в проводнике.

— Что ж, — порешила Олив, закончив свои размышления. — Выступаем утром!

Брюнет, конечно же, не смолчал — вот уж кто точно не любит, чтобы им командовали!

— Почему не сейчас? — досадливо поморщился он.

Олив нежно улыбнулась, подалась к нему и пропела:

— Потому что сегодня мы не успеем к месту ночлега. Вы, милостивый государь, можете сколько угодно спать на земле, но я — хрупкая девица — и на такие жертвы идти отказываюсь.

Лицо брюнета потеплело — видимо, принял флирт за чистую монету. Марианец еле слышно фыркнул, услышав про «хрупкую девицу», и подарил ей взгляд весёлый и скептический. Блондинчик же просиял, довольно хлопнул ладонью по столу и, как и ожидалось, пошёл в атаку:

— А ты не подскажешь, как бы нам устроиться на ночлег? Да и пообедать — а то мы и так уже местных бабушек объели на пирожки! — застенчиво улыбнулся он.

«Ага, так они от бабок», — внутри себя кивнула Олив, выяснив, откуда гости о ней узнали.

Задумчиво постучав себя пальцем по щеке, она внесла ясность:

— Обедом и ужином я вас накормлю, не обеднею. Но на ночлег если только на чердак. Либо ищите в деревне, где пристроиться.

Визитёры переглянулись и согласились на чердак.

Наутро Олив только подтвердила свои выводы о характерах спутников.

Брюнет рассыпался в комплиментах по поводу её дорожного костюма — ну не в юбке же ей по болотам ходить, в самом деле! Конечно, она предпочитала в такой ситуации брюки. Олив досадливо поморщилась: горячие комплименты — предвестники дальнейших проблем. Как бы не пришлось с боем демонстрировать, что посягательств на своё личное пространство она не потерпит!

Так что брюнету достался взгляд весьма холодный; но тут в дело вступил марианец, вполне дружелюбно поинтересовавшийся:

— А зачем тебе лук?

Олив закатила глаза и тоном «это же очевидно» ответила:

— Это туда я иду в компании трёх вооружённых мужчин. А обратно — одна.

Марианец кивнул с уважением и попросил разрешения посмотреть. Пришлось передать ему лук и колчан — к её удивлению, он явно знал толк в этом виде оружия.

Блондинчик тоже не остался в стороне. Побросав на неё несколько любопытных взглядов, он спросил:

— А почему дверь не запираешь?

Олив вздохнула и досадливо разъяснила:

— Знакомые тут поживут. Толку-то в замке, дом на отшибе, без присмотра оставлять нельзя.

Покивав, блондинчик явно проглотил ряд возникших у него вопросов — понятливый, зараза.

Это его качество весьма позабавило Олив в дальнейшем: в их отряде явно именно блондин чувствовал себя как рыба в воде, налаживая разговор. Традиционно и вполне в анжельском духе он начал с погоды — а дальше Олив и не заметила, как непринуждённо проболтала с ним весь путь до обеда. Она и припомнить не могла, когда и с кем ей в последний раз было так легко говорить — такое чувство, будто они были знакомы всю жизнь!

Брюнет время от времени вмешивался в их диалог, но с весьма короткими и ворчливыми замечаниями. Однако Олив готова была зуб поставить, что ворчание это было нарочным — уж слишком отчётливо в его взгляде мелькало насмешливое дружелюбие. Судя по всему, он давно и хорошо знает своего спутника — в отличие от третьего в их компании.

Марианец стабильно игнорировал разговор, постоянно щурил глаза, вглядываясь в разные стороны — врагов, что ли, высматривает? — что-то чиркал в своём блокноте и время от времени врывался в диалог с угрюмым:

— А направо что? Река? А сколько ходу до неё?

В обед — поедали сухпаёк у костра — Олив рискнула заглянуть в его блокнот и поняла причину интереса.

— Карта? — заинтересовалась она, с удивлением отмечая, насколько близко к реальности легли на бумагу ориентиры, которые она бегло обозначала, отмахивая руками весьма приблизительное направление.

Марианец лишь кивнул.

— Да, мы, собственно… — обрадованно принялся пояснять что-то блондин, но получил досадливый тычок от брюнета, удивлённо сморгнул, и после секундных переглядок, как ни в чём не бывало, досказал явно не то, что собирался вначале: — Уже поели!

С выражением вселенского недовольства другом брюнет закатил глаза.

— Тренирую стратегическое мышление, — степенно выручил друзей марианец — как будто Олив была настолько глупа, что умудрилась бы не догадаться, что именно создание этой карты и является целью их поездки!

Вежливо покивав, Олив задумалась. До этой минуты она полагала, что лидером в этой команде является блондин — возможно, потому что именно он брал на себя переговоры. Но, судя по разыгранной пантомиме, дело организовал брюнет, и именно он руководит процессом. А марианец, выходит, у них наёмный рабочий, — тут и объяснение, почему он держится стороной.

Олив не знала, что вечером, когда они остановились на ночлег в небольшой приречной деревушке-волоке, обеденный эпизод вызвал у её спутников спор.

— Зачем ты хочешь скрывать от неё? — раздражённо поинтересовался Дерек у друга. — Если она будет знать, что именно нам нужно, то сможет лучше помочь!

Райтэн досадливо скривился. Он полагал, что в столь амбициозные планы не стоит посвящать первого встречного.

— Если она узнает, что её знания представляют ценность, — нравоучительно изрёк он, — то запросит больше, или вообще найдёт того, кто заплатит лучше нашего, и плакала наша карта!

Дерек смерил его взглядом скептическим и отметил, что, во-первых, сейчас они создают только часть общей карты, и Олив, определённо, не может владеть всеми необходимыми сведениями для создания полной картины, а, во-вторых, едва ли так просто найти человека, который готов будет ей приплатить за имеющиеся в её голове сведения.

Райтэн скривился в первую очередь по той причине, что аргументы были разумными. Однако его внутренняя паранойя требовала осторожности, о чём он и сообщил. Мол, чем меньше людей об этом деле знают, тем больше шансов, что всё выгорит.

Дерек определённо до сих пор не понимал, что именно должно «выгореть», и для чего, тем более, нужна такая секретность, поэтому вступил в дебаты.

Спор постепенно разгорался всё сильнее, пока их не перебил Илмарт, спокойно заявив:

— Тут не о чем говорить, она и так уже всё верно поняла.

На него устремились два недовольных взгляда.

Неопределённо помотав в воздухе карандашом, Илмарт пояснил:

— Глазастая и сообразительная.

Райтэн, хмыкнув, согласился насчёт «глазастой», имея в виду, впрочем, чисто внешние данные.

Дерек, со всей определённостью, согласился с «сообразительной», поскольку и сам уже успел оценить ум случайной спутницы и получить массу удовольствия от дискуссий с ней.

Илмарт просто вернулся к работе над своими набросками: он был весьма доволен, что проводник умеет толково объяснить, где что расположено. Для его дела это было весьма важно.