Верь только мне (СИ)

Глава 3. Виолетта

Минут двадцать ползаю по полу, пытаясь аккуратно замести осколки тончайшего стекла, которые разлетелись вообще повсюду.

Плакать я не стала. Когда эффект неожиданности улетучился, меня отпустило. И я даже была готова пойти отыскать этого индюка и договорить…

— Можно к Вам, Виолетта Александровна? — в мою подсобку уверенно шагает темноволосый молодой мужчина в строгом костюме.

Ээммм, не припомню его на собраниях.

Его карие глаза округляются от зрелища: —Как я вовремя, сейчас помогу, — он без колебаний присаживается рядом, и начинает выуживать длинными пальцами из завалившегося набок картонного ящика фрагменты бывшего лабораторного оборудования. — Вы в порядке?

— А Вы…то есть, мы знакомы? — с недоумением смотрю на из ниоткуда взявшегося принца.

Принца, потому что он напомнил мне всех диснеевских персонажей сразу: такой весь аккуратный, высокий и подтянутый, с идеально зачесанными и, кажется, даже уложенными лаком волосами.

— Простите, не представился, просто я Вас хорошо знаю, Виолетта Александровна, — немного смущаясь улыбается, — Меня зовут Роман, Роман Павлович Лисицын.

— Лисицын? Вы сын Павла Васильевича? — переспрашиваю очевидное.

— Совершенно верно, — улыбается, — От него и слышал о Вас. Можете называть меня Рома, мы с Вами почти коллеги.

Рома не только говорит успокаивающим бархатистым голосом, но и очень быстро заметает осколки в мой маленький пластиковый совок, за это мысленно закидываю монетку в его копилку.

Его доброжелательный тон переключает меня из режима атаки на расслабляющую волну: —Очень приятно, тогда и Вы называйте меня Виолетта. А на ты с коллегами ВУЗа переходить разрешается? — Думаю, да, — поднимает на меня взгляд.

Он быстро пробегаеся по моему лицу, и, плохо скрывая мужское смущение, снова переключается на ящик.

— Чтоооо такое? — не выдерживаю его приятной, но несколько странной реакции.

— Отец говорил, что его должность передают молодому специалисту, но я немного растерялся, увидев такую юную девушку, — его ямочки на щеках становятся еще отчетливее.

Самому Роману по ощущениям лет двадцать восемь. А судя по тому, с какой скоростью он сориентировался в пространстве, бывал он в этой подсобке не раз.

— Спасибо, конечно. Но на самом деле мне семьдесят два, это просто хороший увлажняющий крем, — отшучиваюсь.

Я не знаю, как реагировать на комментарии о моем возрасте и внешности, поэтому ирония мне в помощь.

Хотя это был комплимент. Вроде бы.

— Приятно видеть девушек с юмором. Так что у Вас тут слу…? — он осекается и аккуратно вытягивает из-под коробки длинную золотую цепочку с продолговатым кулоном. — Что это?

Фишер…

Не знаю, как такое могло произойти, но кулон, который Вильгельм то и дело теребил на занятии, оказался под грудой разбитого им же стекла.

Карма бич, Вилли.

— Ой, это мое, спасибо, — недолго думая, забираю побрякушку себе.

Не хватало мне еще, чтобы наша, так сказать, потасовка с Фишером дошла до коллег.

— Снимала, чтобы не мешал на занятии, а он и упал…

— Упал. Вместе с коробкой? — Роман пристально смотрит на украшение, а я в доказательство натягиваю длинную цепочку прямо через голову, и прячу кулон под блузку.

— Не рассчитала силенки… Начала стягивать коробку со стеллажа, и не удержала. Мне сильно влетит, как думаешь? — перевожу фокус внимания.

— Знаете что, точнее, знаешь что? А давай мы никому не скажем!

О, боже, у Ромы очень обаятельная улыбка. Мягкая, будто немного смущается, при этом абсолютно уверенные глаза.

— Я посмотрю у папы, то есть у Павла Васильевича, в гараже. У него должно было остаться что-то из оборудования. Он же и в школе преподавал, и частным репетиторством когда-то подрабатывал.

— Правда?

— Конечно, после окончания работы и в таком возрасте ему вряд ли оно понадобится. Он наконец начал с мамой на дачу ездить, и теперь она точно не выпустит его из этого плена, — его лицо светится теплом, когда он говорит о родителях.

— Могу представить, — смеюсь в ответ.

— Кажется, все готово, — обводит мой складик взглядом. — Давай-ка я сразу отнесу это завхозу на утилизацию, — он легко подхватывает ящик с осколками.

— Я даже не знаю, как тебя благодарить за все, — глупо улыбаясь, развожу руками.

Если честно, к обеду я нахожусь в полном замешательстве от таких полярных эмоций. Нужно уходить отсюда. Проветриться.

— Мелочи! Просто, пожалуйста, будь осторожнее, — выходя из подсобки в аудиторию, бросает через плечо. — Наш университет — приятное место, но даже в нем иногда случаются неприятные ситуации. — До встречи!

— И тебе, — хватаю сумку, ключи от машины, и вслед за Романом выхожу из лекционной, но направляюсь в другую сторону.

На парковку и домой! Коротко провожаю его высокую фигуру взглядом. Блин, совсем забыла спросить, кем он работает здесь, он сказал, что мы почти коллеги. Почти — это как? Ладно, узнаю в следующий раз.

К обеду очень потеплело. Хоть и в туфлях, но я шустро лавирую к машине среди декоративных пальм в горшках, разделяющих парковочные слоты. Стоянка находится позади основного корпуса универа, весьма уединенное место, проезд только по пропускам. Здесь очень симпатично.

По дороге перебираю в уме содержимое домашнего холодильника, — утешительный приз за первый настоящий рабочий день мне положен. Дико хочется домой, в свою пещеру! Спрятаться на вечер от внезапно навалившейся на меня взрослой жизни.

Пытаюсь вспомнить, где с утра я оставляла мой черненький Поло. Мне по темпераменту больше подошла бы тачка поярче да побольше, какой-нибудь красный Порш Кайен, но я слишком долго была студенткой, перебивалась только подработками вне учебы.

Да и специальность выбрала по любви, а не головой. Так что, никакой порш мне не светит. Старший брат помог найти бюджетный вариант. На работу ездить отлично.

Среди сплошь блатных тачек учащихся нахожу свою таратайку, оглядываюсь, убеждаясь, что я одна. Пикаю брелком, и выуживаю из багажника удобные кроссовки. На лету переобуваюсь, закидывая назад ненавистные каблуки и сумку.

Снимаю с руки браслет-резинку и собираю волосы, которые я с таким упорством укладывала утром, в высокую непонятную гульку.

О, да, кайф!

Скорее бы добраться до дома и стянуть с себя впивающийся бюстгальтер и нарядиться в любимый оверсайз. Грудь и спина ноют от тугого белья.

А что, если…?

Усаживаюсь в машину, и снова внимательно осматриваю территорию передо мной. Вокруг все еще пусто, все на парах.

Завожу руки за спину и ныряю под блузку, чтобы расстегнуть осточертевший бюстгальтер, и по хорошей женской традиции отстегнуть лямки вытянуть его через рукав.

Но вдруг кожей ощущаю, что за мной наблюдают. Никого ведь нет на парковке.

На парковке нет… А в машинах?

Медленно поворачиваю голову туда, откуда чувствую вязкое жжение.

Вздрагиваю от неожиданности. Справа от меня через пустое парковочное место в агрессивной темно-зелено бэхе сидит Вил. Он сложил обе руки на руль и положив на них голову, нахально рассматривает меня в открытое окно.

Вилли смотрит сразу в душу, до костей, совсем не деликатно, как Роман. Вероятно, на него так повлиял акт моего несостоявшегося стриптиза.

Мажу быстрым взглядом по этому циничному лицу, и дальше вниз по крепким рукам, которые до этого прятались под курткой….

— Елки-палки, Виолетта!!! — ору на себя мысленно.

Так, пока ему в голову не пришло что-нибудь еще, кроме как пялиться на меня, надо валить.

Перевожу рычаг на R и резко сдаю назад, на ходу накидываю ремень безопасности и сразу выворачиваю вперед к шлагбауму.

Мне нужно на главную улицу, затем пара маневров направо-налево, и я вне зоны видимости. И затем еще полчаса езды за город.

Мы со старшим братом временно устроились вдвоем в двухэтажном домике в дачном поселке. Это не крутой современный поселок, где живут звезды с целью спрятаться от городской суеты. Это прям деревенька.

Сначала выбор такого дома братом показался мне весьма странным, но цена аренды решает… Домик старый, но ухоженный, видно, что хозяин строил с душой для себя. Теперь сдает нам.

Брат тачки в дополнение к основной работе ремонтирует, ему нужен гараж и двор, а мне отдельная комната для работы, а в городе такого себе не позволить.

Пока встаем на ноги и пока оба не обзавелись семьями, решили пожить вместе. Через пару лет и младший школу закончит, глядишь, к нам присоединится. Надо и родителям надо дать пожить без оравы детей в квартире. Да и воздух, знаете ли, за городом чище.

Собираюсь перестраиваться в правый ряд, смотрю в зеркало… Меня простреливает насквозь. Твою мать!

Он едет за мной. Фишер едет за мной.

Какова вероятность, что нам просто по пути? Ноль процентов? Он, наверное, живет центре или в крутом закрытом районе, в который без родословной не попасть.

Ладошки начинают потеть, когда наглая зеленая морда его тачки пристраивается сзади прямо впритык.

Я не хочу, чтобы он знал, где я живу. Этот тип не колеблясь разбил университетское имущество, мало ли, что у него на уме.

Думай, Виолетта, думай.

Снова перестраиваюсь в левую полосу, бензина у меня полно, покатаюсь.

Его преследование продолжается еще пару кварталов, в которые я случайно завела нас, не разбирая дороги. И чем дальше мы от города, тем меньше машин едет рядом.

Встаю на светофоре, на соседних полосах никого. Но тачка Фишера опасно пристраивается сзади в паре миллиметров от моего багажника.

Какое-то бессмысленное преследование получается. Сделай уже что-нибудь! Подрежь меня, обгони, отстань наконец!

Сейчас тронемся, и как ударю по тормозам! Поцелуешь меня в зад, Вилли.

Всегда ведь виноват тот, кто сзади, да? Эх, только ты завтра на новую машину пересядешь, а я буду несколько месяцев на трамваях таскаться.

Щелкаю поворотник вверх и снова перестраиваюсь. Смотрю в зеркало заднего вида, жду, что дальше. Ничего не происходит! Мать его, ничего!

Я вправо, и он вправо, я замедляюсь, и он тоже.

Выдержка у меня отменная, но эти кошки-мышки порядком злят. Не могу больше. Бешусь страшно. Еще минута, и мне придется сообщать о преследовании!