Верь только мне (СИ)

Глава 41. Вильгельм

С сотой попытки мне все же удается разлепить глаза и даже пару секунд подержать их открытыми. Башкой шевелить не решаюсь.

Дышать могу — уже хорошо. Работаю грудной клеткой, и бочину сразу же простреливает резкой болью. Сукаааа…

Хочу сглотнуть подступивший комок боли, но не удается. По ощущениям, вся моя дыхалка иссохла напрочь, даже слюны нет. Зато металлический привкус крови имеется.

Ладно, хрен с ним.

На месте ли конечности? Предпринимаю попытку пошевелить клешнями, и вроде бы отдаленно что-то чувствую….

Непонятно. Глаза снова закрываются.

— Сынок! Вилли! Ты очнулся, — голос отца оказывается совсем рядом.

Я все же не умер. А если умер, то попал в ад.

— Ты меня слышишь? Вилли!

Пытаюсь что-нибудь промямлить, но рот не слушается.

— Альберт, не дергай его! — доносится знакомая речь нараспев. — Врачи сказали покой!

Теть Миля что здесь делает? Сколько я в отключке провалялся, что она прилететь из Германии успела?

И где моя Виолетта? Что с ней? Сердце начинает лупить. Снова пытаюсь пошевелиться.

Размытые фигуры нависают надо мной: —Вилли, как ты? Моргни мне! — заботливо повторяет тетя.

Налаживаю коммуникацию, смыкая и размыкая тяжелые веки.

— Солнце! Я все дни молилась! Ты в порядке, родной! Нужно будет только чуть-чуть… эээммм… восстановиться!

Башку все же удается повернуть.

Зрение начинает догонять мой мозг, и мне отчетливо вырисовывается поседевший отец. Его виски заблестели много лет назад, но чтобы так… Он полностью седой.

Я же не проспал пять лет, правда?

— Сынок, — он кладет руку мне на плечо. — Я думал, что потерял тебя.

Его голос не дрожит, это было бы слишком уж сопливо для моего отца, но он говорит так, будто меня уже похоронили, а я воскрес. Так, что, нахрен происходит?

Блять, надеюсь, я целый.

— Виолетта, — выдавливаю из себя и сразу закашливаюсь.

От кашля бочину простреливает еще сильнее.

— Молчи-молчи, шац! Сейчас доктор придет!

— Где она? — хриплю.

— Виолетта — это девочка, которая постоянно плачет? Она тут была, но ее брат домой забрал, — безразлично поясняет теть Миля.

Вообще-то это девочка, которая меня от смерти спасла, зло добавляю мысленно. Как она?

Утыкаюсь глазами в мутноватый потолок, прокручивая события той ночи.

После того, как ублюдка скрутил Кирилл, и гостям все же удалось досмотреть включенное Аней видео, в зале повисла гробовая тишина.

Преподы молча переглядывались, а гости разинули рты, не понимая, кого они видят на экране. Только присутствующие журналисты на всякий случай включили камеры.

— Юрий Юрьевич, это Ваш факультет показывают? — где-то над ухом прорычал ректор, высунувшись.

— Ну все, Фишер, я звоню твоему отцу, — просипел бледный Юрий Юрьевич, пялясь на экран. — Раз по-хорошему ты не понимаешь.

И в этот момент меня сзади за рукав потянул Макс, увлекая в толпу.

Краем глаза я успел заметить, как к Кириллу на помощь подрулила охрана. Быстро же они переориентировались во врагах.

Под обрывки заключительных фраз нашего с Лисицыным диалога, мы с кудрявым выскочили на крыльцо, сбивая зевак, которые пропустили все веселье.

— Давай, свали в туман, — Макс хлопнул меня по плечу, — Я пойду Аню с Миленой заберу.

— Ты гонишь, я с тобой!

— Простите, молодой человек, это ведь вы там на видео? — раздался сбоку поставленный женский голос, и мне под нос сунули мохнатый микрофон. — Ответите нам на пару вопросов?

— Вали, братан, я им мало интересен, а тебя на куски разорвут, если не эти, — он не стесняясь стреляет глазами в сторону репортеров, — То преподы. Скинь мне гео, мы подъедем.

Коротко киваю и лечу по лестнице вниз, бегу к машине.

Долбанный парик съезжает на бок, и пиджак не моего размера очень сковывает движения, но мысль завалиться в таком идиотском виде к Виолетте меня очень веселит.

Внутри коктейль из послевкусия победы и нарастающей тревоги.

Самое интересное в виде показаний, разборок в универе и с отцом — еще впереди.

В этих мыслях добираюсь до машины, и только заведя мотор и включив фары, вижу вдалеке за машинами знакомую фигуру.

Виолетта. Одно мгновение, и мы бы разминулись. Навсегда.

Помню, что оставил ключи в зажигании и побежал навстречу ниоткуда взявшемуся Олененку. А потом конец….

Едкое пламенное облако режущими осколками пронзает спину. Дыхательные пути обжигает.

Вспоминаю, как полностью оглушенный и дезориентированный, пытаюсь сгруппироваться, бесконтрольно отлетая вперед.

Потом пронзающая боль и темнота.

— Так-так, это кто тут у нас проснулся! — в палату заходит мужик в белом халате и с фонендоскопом на шее и пожимает руку отцу. — Шуму Вы, конечно, молодой человек наделали такого, что клинике охрану ставить пришлось, — столько любопытных сюда проникнуть пыталось, — посмеивается врач, параллельно рассматривая бутылки от систем.

Системы, видимо, торчат из меня.

Интересно, в туалет я в отключке в утку ходил? Пиздец.

Ебаный, блять, Лисицын. Практическим способом я выяснил, почему этот подрывник недоделанный покидал зал во время бала.