Верь только мне (СИ)

Глава 39.1 Вильгельм

Выход один — прорываться к сцене, чтобы просто включить видос. Без идеальных моментов и поравок на регламент.

— Большая честь для меня объявить пятидесятый юбилейный бал, который вот уже много лет является гордостью…, — зычным голосом ректор университета открывает мероприятие.

Теперь вообще хрен за кулисы пройдешь: преподы облепили сцену, а за проектор и пульт вместо Кирилла экстренно усадили какого-то старшекурсника.

— Блииин, — тянет Попова. — Такой момент упускаем!

— Все норм, еще есть шанс! — рядом с нами выныривает Макс. — Подождем, пока они накатят еще шампанского, и запустим в перерыве? Разгоряченные после танцев они уже такими бдительным к нам не будут.

— Походу другого выхода у нас нет. Я отсюда без его башки не уйду, — раздражаюсь.

Но потом одёргиваю себя, вспоминая, что это излюбленная тактика Лисицына — выводить, путать, злить и всячески сбивать с толку. Нужно успокоиться и рассуждать холодно.

Куда только он сам провалился? Охранников привел, а сам так и не вернулся.

— Давай, ты поближе к правой лестнице, я к левой, — предлагает кудрявый.

— Максимиллиан! — дергаю друга. — Ты не лезь! Доучитесь, блять, спокойно!

На большом экране, согласно программе, замелькал фильм об университете, и деканы, разодетые во фраки, сразу подбочинились, услышав названия своих факультетов.

Решаю осмотреть периметр на предмет Лиса, а заодно продвинуться ближе к сцене, но мое перемещение среди сплошь замерших статуй неудачно замечает Юрик.

Вместе с другими деканами он тоже стоит на сцене и испепеляет меня взглядом прямо оттуда, а затем проводит большим пальцем по горлу, и я читаю по губам: «Убьюююю, Фишер!». Хуевые из нас партизаны, конечно. Недолго думая, снова пригибаюсь пониже и прячусь в живом коридоре из людей. На какое-то время я в безопасности.

Какой же длинный и нудный этот фильм, я несколько раз сверяюсь со временем на висящих на стене электронных часах. Ругаю себя, что забыл телефон. Олененок скорее всего места там себе не находит. Надеюсь, она не решится сюда соваться, пусть отсиживается в безопасности.

Наокнец-то звучит музыка, и зрители оживают, начиная расстановку для вальса. Пользуюсь случаем и заруливаю за одну из декораций в виде стенда, имитирующего колонну, и оцениваю ситуацию оттуда.

Весь зал волнообразно движется вперед и назад, совершая характерные для вальса перешагивания и вращения. Сканирую лица, и решаю, что самые глазастые преподы крутятся где-то поодаль.

Пора! Меня немного потряхивает, как будто я реально в долбанном фильме про туповатого Джеймса Бонда, ведь с каждой минутой наш план кажется мне все менее реалистичным. Но если этот гондон смог на расстоянии устроить пожар, то я просто обязан включить проклятое видео здесь и сейчас.

Почему-то подпрыгивает пульс, чувствую, как сжимаются кулаки. Прокручиваю путь: на раз-два поднимаюсь по лестнице, додик за пультом включает нужный файл, и готово!

Стартую к сцене и вижу, как Макс легко взбегает по ступеням и тут же скрывается за шторой.

— Проворный кудрявый, — бурчу и двигаю за ним с другой стороны сцены.

Но тут резко торможу, когда он так же шустро пятится назад. За ним показывается Павлин в синем пиджаке. Вернулся. Гудини хренов, взялся из ниоткуда.

Лисицын с напором шагает на Макса, но я не слышу, что он говорит. Надеюсь, Шелесту хватит ума не бодаться с ним на глазах у всех присутствующих.

И Макс мудро сваливает, очевидно, еще и отвлекая собой Лисицына. Он жестикулирует и тычет пальцами в сторону входа, объясняясь с Павлином.

Мой шанс подняться! Иначе, если он так же встанет на моем пути, то я просто уложу его рямо при всех, и нас повяжут вдвоем. Я за себя не ручаюсь.

Уверенно миную танцпол, уворачиваясь от крутящихся вокруг шелков и успеваю сделать пару шагов вверх по ступеням, как мне на плечо ложится тяжелая рука.

— Ну, что ж ты за пиздюк такой! — шипит дядь Юрик, отталкивая меня в сторону. — Какого хера ты тут ошиваешься?

Поддаюсь и отхожу, не втащишь же ему. Он оттягивает пышный воротник, явно пережимающий его полноватую шею. В моменте непонятно, он красный от недостатка кислорода или от ярости.

— Да так, дядь Юр, уже ухожу, — делаю попытку развернуться. — Бывайте!

— Стоять! Я тебя сам выведу под белы рученьки, Фишер-младший! Какая же ты заноза в заднице! — бурчит, проталкивая меня через танцпол. — Просил же по-человечески! Не зря Альберт тебя служить отправляет!

— Какой ты осведомленный, Юрич, — злюсь. — Следил бы лучше так за своим факультетом.

— Что-то доказать хочешь, Вилли? — плюется батин друган.

Негодует, потому как он сам допустил текущий беспредел, прикрывая свою жопу.

— Поздно, Юрец, доказывать, здесь давно все прогнило так, что годы уйдут, чтобы вонь эту вымыть.

Он продолжает читать мне нотации, проталкивая к выходу. Впереди вижу Макса, который виновато разводит руками.

— С тобой, Шелестов, еще разговор будет в понедельник! Пошли вон отсюда, хулиганьё! — разоряется декан.

Перевожу взгляд в кишащий людьми зал, и ловлю абсолютно разбитый взгляд Милены. «Мы проиграли» написано у нее на лице.

А чуть позади нее вырисовывается павлинья морда. Лисицын смотрит на нас с торжествующей улыбкой, задрав голову. И это нехорошее торжество. Темное, на надрыве. Последняя симфония маньяка.

Ничего, тварь, масштабной феерии не получилось, но правосудия никто не отменял. Запись покажем в другом месте уполномоченным лицам.

— Вильгельм! — Юрик все еще стоит над душой. — На выход!

Мелодия вальса обрывается жутким писком микрофона в динамиках, и по залу прокатывается волна возмущения, все таращатся на сцену.

— Кхм-кхм, прошу минуточку внимания! — со сцены звонким голосом начинает вещать Новик.

— Вот же отбитая! — восклицает Макс.

— Ты присмотрись, бро! С ней не пропадешь, — пихаю его в бок.

— Давайте прервемся эээ… на второй фильм о нашем университете! — пользуясь растерянностью публики, она сразу врубает наш шедевр. — Прошу внимания на экран!

Из динамиков доносится немного скомканная, но все же разборчивая запись в сопровождении видеоряда с камер наблюдения:

«Я бы нашел способ выкинуть тебя и раньше, если бы ты посреди учебы как сквозь землю не провалился! Пришлось импровизировать и заставить Милену подсунуть устройство на склад, поддать жару, так сказать. И ты прилетел как миленький к своей, как ты там ее называешь? К Олененку? Ну и все сложилось как-то само собой…»

Опешвший от такого поворота событий Лисицын срывается в сторону Ани.

Твою мать! Отпихиваю Юрика, и пускаюсь вслед, но я слишком далеко.

— Не так быстро, ублюдок, — чудом оказавшийся рядом Кирилл перехватывает Лиса первым, скручивая его на пол.