Вирус для богов

Глава 14 Тайна «семи ночей»

Следующий день после праздника начался для меня с невероятного везения — казалось, судьба решила отблагодарить человека, который встал на защиту планеты. Меня разбудили громкие детские крики: они доносились из соседней комнаты, где целая группа малышей не могла поделить какую-то вещь.

— Хирш, отдай мне светящийся камень, я нашла его первой! — хныкала маленькая крылатая девочка.

— Посмотрите на эту мелочь! — раздался голос мальчика постарше. — Это наша улица, и всё, что здесь найдено, должно принадлежать нам! Не тяни ко мне свои ручонки, Париса, и утри слёзы!

— Отдай, отдай, аааа… это не честно, хм…хм, это вещица моя! — плакала девочка.

— Иди домой, пока не общипали твои крылышки, цыпочка! — сказал Хирш, ещё больше доводя девочку до слёз.

Эта перепалка между детьми привлекла моё внимание, и я вышел из кельи, мысленно придав своим словам сильные, требовательные нотки:

— Дети, подойдите ко мне! Позвольте взглянуть на предмет, из-за которого вы спорите! Это же настоящая находка! — сказал я, протягивая двум спорящим детям по горсти сладостей, оставшихся со вчерашнего пира. — Давайте заключим сделку: я дам вам эти замечательные сладости и ещё по одному плоду шир-шира, если вы покажете мне место, где нашли этот предмет. Договорились?

— А правда, что ты умеешь летать на сархах? Расскажи, как ты это делаешь? Возьми себе этот камушек, мы можем показать тебе место, где их много! — предложил Хирш, который только что обижал маленькую девочку.

— Хорошо, договорились! Вот ваши сладости, подставляйте ладошки, вот так… Аккуратнее…

Этот камушек оказался действительно интересным. Внутри кусочка прозрачного материала — пластика, стекла или кристалла — светились голубые буквы, которые были мне знакомы: «…et t…». Это был фрагмент указателя или монитора, и самое главное, он содержал вполне земные латинские буквы «е» и «t».

Если найти остальные осколки, то можно попытаться прочитать надпись целиком. Возможно, там, куда меня ведёт детвора, есть осколки с целыми фрагментами текста. Это значительно упростило бы расшифровку. Только бы мне не ошибиться в своих ожиданиях! Моё везение не должно закончиться, по крайней мере, не сегодня. Мне очень нужно узнать, что делали земляне на Зардасте.

Галерея, по которой мы шли, казалась почти нетронутой за тысячи лет своего существования. Удивительно, но на её поверхностях я не заметил вековой пыли и густых сетей паутины, которые должны были образоваться за такой длительный срок.

Всё дело было в исправно работавшей системе кондиционирования и обеззараживания воздуха, которая осуществляла облучение его лучами разноцветных кристаллов, щедро утыканных по периметру потолка и пола. Возможно, существовали и другие технические приспособления для автоматической уборки, ведь древняя цивилизация, построившая этот великолепно продуманный пещерный город, даже сейчас поражает своим техническим совершенством.

Я остановился перед входом в помещение, к которому вела галерея. Настороженный рассказами детей, оставшихся в десяти метрах от входа, о каком-то призраке сангов, появляющемся при входе в помещение, я немного медлил. Мои маленькие спутники наотрез отказались следовать за мной, и, глядя на их испуганные лица, я невольно улыбнулся. Это место считалось у местного населения чем-то вроде зоны табу, поэтому я надеялся найти как можно больше фрагментов интригующей меня надписи.

Будучи человеком из вполне развитого мира, я отбросил все предрассудки и смело шагнул внутрь. Помещение представляло собой усечённый конус, направленный вниз, в самом низу которого располагался полукруг — эстрада. Стены конуса были образованы ярусами кресел, которые ступенчато спускались к сцене — это было очень похоже на театр или демонстрационную площадку.

На сцене я увидел светящиеся голубым светом осколки, точно такие же, как тот, что я выменял у детей за сладости. Присев на корточки, я начал примерять края осколков друг к другу, пытаясь разгадать очень важный ребус. Осколков было около полусотни, или даже больше. Они различались по размеру, некоторые из них содержали светящиеся включения, а некоторые были пустыми. Работа предстояла кропотливая и, по моим расчётам, должна была занять много времени. Поэтому я позвал детишек, которые уже осмелились подойти ко входу, чтобы понаблюдать за тем, что же делает этот странный человек, приручивший опасных драконов, а теперь копающийся в груде битого стекла.

Не зря на Земле пазлы считаются детским развлечением: зоркий глаз и развитое воображение делали своё дело. Мы с моими юными помощниками почти восстановили древний монитор. Электронная надпись гласила: «Lapides septem colorum reperi et eos simul coniunge. Da mihi manum tuam et tempus. Accipere responsum ad quaestionem tuam».

Отечественная школа высшего образования и моя любознательность помогли мне перевести надпись на русский язык: «Найди камни семи цветов и соедини их вместе. Дай руку и назови место и время. Получи ответ на свой вопрос».

Что это могло означать? Я огляделся и увидел ответ на свой вопрос: справа в глубине сцены стояла цилиндрическая трибуна, на верхнем скошенном торце которой находилась занимательная панель. В центре панели было углубление в виде отпечатка человеческой ладони, а вокруг веером были разбросаны семь округлых углублений, в которые, по-видимому, нужно было вставлять таинственные разноцветные камни. Однако в помещении этих камней не было.

Очевидно, что первая часть разгаданной загадки сразу же порождала следующую. Я рассчитывал на то, что из изолированного мира не могли пропасть его составные элементы, и страшилки о призраке сангов могли помочь мне их найти.

Весь обратный путь я, как и обещал, рассказывал своим маленьким провожатым придуманный на ходу триллер про ужасного кровожадного дракона, охранявшего девушку, заточенную в высокой башне, и про отважного героя, отправившегося спасать несчастную, как оказалось потом, принцессу. Получилась животрепещущая, поучительная, приключенческая история с элементами хоррора и, как полагается, с обязательным счастливым концом. Детвора была в восторге!

Когда я рассказывал сказку, то думал: «Где сложнее всего найти чёрную кошку? Конечно, в тёмной комнате!» Когда мы дошли до начала нашего пути, я спросил у своих попутчиков, которых всё ещё не отпускала услышанная сказка:

— Ребята, подскажите, пожалуйста, где в вашем городе находится самая тёмная комната?

— Есть такая комната — зал «семи тёмных ночей»! — почти хором ответили дети, перекрикивая друг друга. — В ней семь чёрных стен, у каждой из которых ребёнок должен провести ночь, прежде чем его назовут взрослым!

— Вот как? А если кто-то побоится и выйдет раньше, что тогда? — спросил я у моих юных помощников.

— Ты чего, дядя, не знаешь? Таких не бывает! — снова хором ответили дети. — Никто же не хочет, как ты, отправиться в лес, чтобы спросить у сарха, позволит ли он ему стать взрослым, потому что не прошёл испытание семи ночей!

— Ребята, не могли бы вы показать мне дорогу в комнату семи ночей? — попросил я, чувствуя, что разгадка находится именно там.

— Мы же ещё дети! — сказала младшенькая Парис. — Нам строго-настрого запрещено спускаться на нижние ярусы! И вообще, туда можно попасть лишь с разрешения владыки! Кто же нас пустит во дворец!

— Понятно! — ответил я, доставая из сумки ещё горсточку сладостей. — Спасибо за помощь! По-моему, вы заслужили ещё немного сладостей. Что скажете, правда заслужили?

Получив ещё несколько горстей конфет, довольные дети с шумом убежали по своим «важным» делам.

В келье меня ожидал посланник владыки с приглашением посетить местные бани. Канот любил решать важные государственные вопросы в тёплом бассейне, наслаждаясь ароматом благовоний. Мата же была приглашена молодой супругой владыки во дворец, где, как я полагаю, царица Нау собиралась провести для неё экскурсию по царским палатам. За ней должна была зайти её фрейлина, а я, сопровождаемый посланником, отправился прямо в бани, где уже всё было готово для неторопливой беседы.

Бани представляли собой ещё один шедевр архитектуры древней расы сангов. Белоснежный мрамор, тёплая вода, подсвеченная голубым светом, чарующий аромат благовоний, беседка в центре бассейна с накрытым великолепным столом и тонкие струйки фонтанчиков, бьющих прямо из беседки — всё это создавало атмосферу, располагающую к долгим размеренным беседам.

— Старый воин — старые кости, — начал беседу Канот. — Ты не ослышался, это я о себе. Мне захотелось согреть свои боевые раны в горячих водах. Священный огонь из недр Зардаста наделяет воду не только теплом, но и целебной силой. Поэтому я решил принять своего гостя в бане — молодому воину будет приятно принять целебную ванну.

— Великий владыка, шрамы твои не дают усомниться в твоём героическом прошлом, — подыграл я Каноту. — Сейчас небесному племени нужен не воин, а многоопытный мудрый правитель, который поведёт их по пути процветания и свободы.

— Но разве не должен владыка быть прежде всего воином, разве не куётся могущество государства в славных битвах? — справедливо возразил Канот. — По мне, больше чести умереть в бою, чем благоденствовать во дворце, окружённым слугами и молоденькими красавицами!

— Позволь, великий государь, привести несколько высказываний одного из величайших мыслителей и стратегов нашего мира, — предложил я. Мне хотелось аргументировать свои слова, а заодно и произвести впечатление на владыку.

— Что же, ты ведь знаешь, что я стал владыкой волею превратностей судьбы, и я ведь никогда и не задумывался о власти. Моими верными слугами были лишь копьё да лук! Учителей мудрых у меня не было, так что с удовольствием внемлю мудрости твоего народа! — согласился с моим предложением Канот.

— В далёкие времена, — начал я, — жил великий полководец по имени Сунь-цзы. Его трактат «Искусство войны» и по сей день пользуется огромным уважением у воинов моего мира. Позволь, владыка, привести несколько наиболее известных цитат из этого произведения:

«Одержать сто побед в ста битвах — это не вершина воинского искусства. Повергнуть врага без сражения — вот вершина».— Я внимательно следил за реакцией Канота. Мне было интересно, как слова китайского философа отзовутся в душе старого воина. Владыка слушал очень внимательно, и было видно, что он оценил мудрость китайского полководца. Я продолжил цитирование:

«Государь не должен поднимать оружие из-за своего гнева; полководец не должен вступать в бой из-за своей злобы. Двигаются тогда, когда это соответствует выгоде; если это не соответствует выгоде, остаются на месте. Гнев может опять превратиться в радость, злоба опять может превратиться в веселье, но погибшее государство снова не возродится, мертвые снова не оживут».— С выбором цитат я попал в точку. Владыка задумался, соотнося услышанное со своими переживаниями. Следующая цитата закрепила эффект. «Полководец для государства всё равно, что крепление у повозки: если это крепление пригнано плотно, государство непременно бывает сильным; если крепление разошлось, государство непременно бывает слабым».

— Пожалуй, ты прав, Ксандр! — наконец, после долгого молчания произнес Канот. — Вам, людям Земли, удалось сохранить свой мир благодаря удаче, которую, я надеюсь, ты не забыл захватить с собой!

— Она всегда со мной, и пусть так будет до нашей победы! — Я осознал, что цитаты из Сунь-цзы оказали свое действие. Мои знания древних трактатов значительно повысили мой авторитет в глазах правителя подземного города. Теперь я мог смело начинать разговор о комнате «семи ночей». — Владыка, сегодня утром мне открылись удивительные вещи! Ты когда-нибудь слышал о семи камнях? О семи камнях, каждый из которых имеет свой цвет?

— С незапамятных времён, когда наш народ стал селиться в недрах горы, — начал своё повествование Канот, — со времён древних сангов живёт легенда, которая гласит: «Откроются великие знания, когда во мраке семи ночей мудрому откроются суть семи цветов сол». Это дословно.

Наши мудрецы пытались разгадать эту загадку, но цвета по-прежнему остаются для нас тайной. Удивительно, как можно увидеть цвета в темноте, ведь цвет — это свойство света! — воскликнул владыка, разводя руками в стороны.

У нас есть зал «семи ночей», где царит абсолютный мрак. Столетиями раз в году, на семь дней и ночей, мы отправляем туда наших детей в надежде, что однажды кому-то из них откроется тайна. Бывал там и я, — вспоминал Канот.

В зале семь стен, и на каждой из них есть странный камень, который зажигается белым светом. На этом камне пальцем можно чертить цветные полоски: на семи стенах — семь разных полосок. Но камни зажигаются лишь однажды, и то лишь на время семи вдохов, а потом гаснут, чтобы вновь зажечься только через семь дней и ночей для следующего испытуемого.

Что значат слова «суть цветов»? И что такое «сол»?

— Кажется, я понял, как разгадать вашу загадку, — воскликнул я. — Скажите, камни загораются одновременно или по очереди?

— Как только ты коснёшься стены, и только на семь вдохов! — ответил владыка.

Остаток дня мы с владыкой провели, стараясь не возвращаться к размышлениям о судьбах наших миров. Вместо этого мы наслаждались праздностью, обсуждая достоинства и различия кулинарных традиций. Оба пришли к выводу, что гастрономические изыски будоражат мужские сердца гораздо меньше, чем красота прекрасных представительниц прекрасного пола.

Хотя по поводу кулинарии у нас иногда возникали разногласия, а наши кулинарные предпочтения расходились, как говорится, о вкусах не спорят, в отношении к нашим дамам мы оказались удивительно едины. Мужская суровость предсказуемо таяла перед женской красотой.

Несмотря на то, что наши миры находились на невероятных расстояниях друг от друга, что-то невидимое объединяло наши расы. Я даже смею предположить, что мы произошли от общего начала, а затем, по воле высших космических сил, разошлись на просторах Вселенной, и процессы эволюции пошли разными путями, независимо друг от друга.

В пользу моей смелой теории говорила находка с надписью на древнем, пусть уже мёртвом, но земном языке. Откуда могла взяться латынь на планете, которая находится в миллиардах световых лет от Италии — родины латинского языка?

Я с нескрываемым интересом слушал и старался запоминать рассказы владыки об обычаях и нравах удивительной крылатой расы. Чем больше информации получал мой мозг, тем более я убеждался, что в независимости от наличия крыльев, мы всё та же человеческая раса, разделившаяся на разные ветви миллионы лет назад. Отношение к понятиям добра и зла, их восприятие и переживание, несмотря на громадную пропасть, разделяющую наши миры, было очень схожим. Нас одинаково ранили измена и предательство, любовь окрыляла, а равнодушие убивало. Улыбки детей умиляли наши сердца, а их слезы обжигали. Мы одинаково чувствовали боль и радость, так же горько оплакивали потери и быстро мужали в невзгодах.

Хотя по историческим меркам моё пребывание в этом мире было совсем коротким, я успел его полюбить и не чувствовал себя здесь чужим. Эти люди приняли меня как своего, открыли мне свои сердца и подарили свою любовь.

Этот мир изменил меня: я ощутил на себе ответственность, которая была мне ранее незнакома. Как будто в одно мгновение я повзрослел и стал настоящим мужчиной. Эти люди научили меня презирать опасность и полностью посвящать себя общему делу.

Я уверен, что готов отдать свою жизнь ради победы. Если потребуется, я буду бороться за неё до последнего. Пусть у меня нет ни зубов сарха, ни крыльев харвинга, но у меня есть ум и неплохое университетское образование, которое, я надеюсь, скоро придёт мне на помощь. Я всегда искал новые вызовы, и один из них я готов был принять уже завтра.

Не поторопился ли я, считая, что смогу разгадать загадку древней цивилизации, создавшей идеальный пещерный город? Пока удача была на моей стороне, и я надеялся, что она не покинет меня и в этот раз.

Утром меня проводила к месту очередного испытания торжественная процессия со знаменами и под музыку дворцовых музыкантов. Я чувствовал себя неловко, оказавшись в центре внимания, но, поскольку другого выбора не было, мне пришлось принять оказанные почести.

Вчера, прощаясь с владыкой, я просил его не устраивать пышных проводов. Однако, похоже, он не мог отменить этот древний обряд, который был неотъемлемой частью церемонии проводов в царство мрака. Церемония всегда была яркой и красочной. Мне оставалось только смириться с местными обычаями.

Всю дорогу до места испытания я чувствовал себя жертвой, которую ведут на заклание какому-то Кинг Конгу.

Логово Кинг Конга оказалось совсем не страшным на вид. Над дверью я увидел знакомый рисунок — пирамиду, вершину которой отсекала прямая линия. Этот знак нарисовала Мата, которую Сенмут послал в хижину Ксандра. Я был уверен, что именно это послание я должен был увидеть, когда очнусь в новом теле. И вот, в самый нужный момент, этот знак предстал перед моими глазами. Он нес в себе тайный смысл, который когда-нибудь должен был открыться мне.

Я сразу понял, что это значит: рисунок символизировал, что луч света, пройдя сквозь пирамиду, расщепляется на спектр, состоящий из семи цветов. А слово «сол» на латинском означает «солнце»!

Мне вспомнилась детская поговорка: «Как однажды Жак-звонарь головой сломал фонарь». Она описывает порядок лучей в солнечном спектре, и я уверен, что на дисплее каждой стены должна быть указана длина световой волны в нанометрах, соответствующая каждому цвету.

Кто угодно мог бы забыть физические параметры спектра, но только не я. На Земле я увлекался фотографией и дома играл с дихроичной призмой, стараясь получить эффектные цветные снимки. Эти цифры были мне хорошо знакомы. Меня беспокоило только то, что длина волны определённого цвета всегда указывалась в интервале «от» и «до». Именно об этом я сейчас думал, сидя у входа в зал. Какой участок диапазона выбрать?

Впрочем, долго думать не пришлось — нужно просто выбрать середину! Или на мгновение стать Вольфом Мессингом или бабой Вангой.

Дисплей оставался активным в течение семи вдохов. Интересно, сколько это в секундах? Я спросил у стоявшего рядом музыканта:

— Скажи, друг, сколько времени занимает один вдох? Я имею в виду, сколько времени длится пауза между вдохами?

— Вдох — это не точное понятие, он зависит от объёма лёгких. У нас, музыкантов, вдох обычно самый продолжительный! Вдох — это время, на которое ты можешь задержать дыхание. Понимаешь? — ответил мне молодой человек.

— Да, я понял, спасибо! — поблагодарил я музыканта. — И отдельное спасибо за музыку!

В среднем человек может задержать дыхание на одну минуту. Если учесть это, то у меня было примерно семь минут на каждый цвет. Я считаю, что этого времени мне, веб-дизайнеру крупной коммерческой фирмы, хватит, чтобы разобраться с внеземной технологией. Это, конечно, несерьёзно, но какие ещё варианты?

Я ещё раз проверил в памяти давно запомнившиеся мне цифры. Затем, взяв тюк с приготовленной провизией, я решительно шагнул в кромешную тьму.

Дверь автоматически закрылась за мной. Назад уже отыграть не получится, теперь только вперёд, я выйду из темницы только с семью камнями за пазухой.

Итак, поехали! Вытянув руку, я медленно продвигался к левой от меня стене. Чувство пространства подсказывало, что рука скоро должна упереться в стену. Есть контакт! Как только кончики пальцев ощутили холодный камень — засветился ровный прямоугольник на высоте моей груди, размером точь-в-точь дисплей моего домашнего планшета. Я внимательно его рассмотрел — никаких подсказок, только ровный белый прямоугольник. Я боялся до него дотронуться, так как следующую попытку пришлось бы ждать долгих семь суток в кромешной тьме. На худой конец стану просвещённым йогом, всего делов-то. Я уже занёс руку над экраном, как мозг пронзила внезапная мысль: линия срезала вершину треугольника, не его середину, не его основание, а вершину! Это же явная подсказка! Набирать нужно цифру начала диапазона частот для каждого цвета.

Не раздумывая, я аккуратно написал на экране латинскими цифрами «DCXXV» — то есть «625» привычными нам арабскими цифрами, что соответствует длине волны красного цвета в нанометрах, находящейся в самом начале спектра. Через секунду прямоугольник дисплея замигал и окрасился в красный цвет.

После десяти секунд напряжённого ожидания я услышал характерный звук жужжащих валиков и шестерёнок — красный экран начал двигаться на меня, открывая потайной ящик. И снова моё обычное везение оказалось на моей стороне — я увидел светящийся геометрически правильный красный шар.

Мне было страшно касаться неизвестного предмета, который излучал свет, но страх, что ящик закроется и я останусь без камня, оказался сильнее. Заветный камень лежал на моей ладони, излучая идеально чистый красный свет.

Дальше всё происходило по той же схеме: каждая стена принимала введённые мной цифры, выдавая полный комплект камней всех цветов радуги.

Я с радостью слушал шум скользящей вверх каменной плиты, открывающей мне выход…