Вирус для богов

Глава 21 Межгалактическая «санавиация»

Ожидание — самое мучительное занятие для моей деятельной натуры. Я сразу же отказался от идеи гибернации, чтобы избежать искусственного сна. Управляющая программа предложила мне послушать музыку, и я подумал, что это неплохая идея. Мне было интересно познакомиться с культурой ветви человеческого общества, которая развивалась совершенно обособленно на далёкой чужой планете. Местные колорит Зардаста, населённого удивительными разумными существами, и его необычные магические проявления должны были оставить свой след на музыкальных предпочтениях древнего земного народа.

Я выбрал музыку, и в качестве бонуса Арктос 2091 предложил посмотреть стерео-фильм о краткой истории древнего народа, который давно покинул Землю. Этим народом оказались атланты, ошибочно считавшиеся погибшими вместе со своим мифическим островом Атлантидой. Чтобы узнать, что Атлантида не исчезла под океанскими волнами в результате катаклизма, мне пришлось проникнуть через космическую червоточину в мир, удалённый от дома на миллиарды световых лет. Со всей космической скоростью я оказался в самой гуще вселенского триллера, разворачивающегося на этой планете.

В культуре атлантов музыка занимала особое место. Они играли на арфах, лютнях, флейтах и гитарах, а также много пели. Сладостные звуки флейты, монотонная барабанная дробь и спокойные переборы струнных инструментов помогали им настроиться на медитацию. Эскулапы атлантов использовали музыку для лечения болезней. Удары барабана и пение песен погружали их в состояние глубокого транса, при котором у некоторых людей прекращалось кровотечение, тело восстанавливало силы, а физические и душевные недуги уменьшались.

После всех перипетий наших удивительных приключений мы с Матой восстанавливали душевное равновесие и заряжались положительными эмоциями, которые нам обязательно ещё понадобятся.

Арктос 2091 оказался приятным собеседником с превосходным чувством юмора. С помощью методов, известных только ему, наш кибернетический друг придумывал шутки, которые были одновременно смешными и понятными как мне, так и моей супруге.

Уровень его искусственного интеллекта позволял ему общаться на любые предложенные нами темы. На все вопросы он находил корректные ответы. Оказалось, что с ним можно было даже сыграть в шахматы, шашки или множество других игр. Он автоматически подбирал уровень сложности игры в зависимости от наших умений. Мне он совсем не хотел подыгрывать, однако, число моих побед и поражений почему-то было примерно равным. Что касается Маты, то тут я заметил, что управляющая программа явно поддавалась ей, и счёт был разгромным в пользу человека. Когда я тихонько спросил Арктоса о причине его избирательного снисхождения к женскому полу, пока Мата занималась сервировкой стола, я получил неожиданный ответ, который меня шокировал.

Оказалось, что умная программа оберегала мою жену от волнений, потому что сканеры Арктоса 2091 обнаружили в её теле зародившуюся новую жизнь. Мата была беременна, но сама ещё не знала об этом. Умная программа также сообщила мне о маячке, вживлённом в её мозг. Информация об этих находках уже была передана Командору, и Арктос объяснил, что задержка с принятием решения связана именно с этими обстоятельствами. Конечно, медики атлантов могли бы решить вопрос с удалением импланта, но телепортация с чипом в голове была невозможна.

Я решил не сообщать супруге о новых обстоятельствах, которые сильно осложняли нашу миссию. В моей душе боролись два противоположных чувства: безмерная радость от того, что я скоро стану отцом, и щемящее чувство тревоги за здоровье супруги и нашего будущего ребёнка.

Между тем ожидание ответа от Командора затягивалось. Благодаря программе, управляющей всем подземным комплексом, перед нами открылись двери, ведущие в места, неизвестные крылатому народу, так что мы были полностью обеспечены всеми благами цивилизации. Так комфортно на Зардасте я ещё себя не чувствовал. Моя супруга, выросшая в аскетичных условиях храма, даже чувствовала себя как-то неуклюже в условиях жилища урбанизированного человека, хотя кому, как не принцессе, полагалось наслаждаться царскими условиями.

Фактически, мы проживали в президентском люксе роскошного отеля, так что неделя напряжённого ожидания превратилась для нас в целую неделю отдыха на курорте. Всё плохое или хорошее когда-то заканчивается. На восьмой день наших каникул Арктос 2091 сообщил, что через час ожидается сеанс связи с Внешней директорией.

Как и в случае с Арктосом, перед нами возник светящийся шар, который затем превратился в живого человека. Это была не голограмма. Перед нами стоял мужчина в ослепительно белом френче с большим металлическим чемоданом в руке. Он говорил на грамотном русском языке с легким латиноамериканским акцентом:

— Здравствуйте! Я доктор Хулио Педро Камарро Мартиньо из чилийской антарктической миссии. Так вот как выглядит русский герой! Что-то вы не очень похожи на космонавта!

— Привет! — поприветствовал я доктора. — На вас тоже нет шерстяного пончо — «чаманты» и соломенной шляпы — «чупаллы». Если вы доктор-нейрохирург, то я рад видеть вас, даже если бы вы появились в костюме неандертальца!

— Я полагаю, что вы и есть тот самый Ксандр, о котором так переживала царица Мия. Скажите, я действительно сейчас не на планете Земля? — спросил доктор с недоверием. — Хотя после всех фокусов на Антарктиде я уже сам готов поверить в это.

— Доктор, вы только что упомянули царицу Мию, — включилась в разговор Мата, до сих пор наблюдавшая за происходящим с широко раскрытыми глазами. — Скажите, вы видели её?

— Прямо, как сейчас вижу вас, — ответил доктор. — Я смотрю на вас и вижу её лицо. Боже, как же вы похожи! Теперь я понимаю, почему царица Мия так настойчиво уговаривала меня помочь вам. Вы её дочь! Клянусь, я сделаю всё возможное, чтобы помочь дочери царицы Мии.

— Простите, Хулио, я не успел представить вам мою супругу. Это моя жена — принцесса Мата,— представил я супругу, взяв её за руку. — Я тоже принял Мату за её мать, когда впервые увидел обессиленную, замученную девушку в руках у палачей. Да, милая, я встречался с твоей матушкой на Земле. Это она устроила так, чтобы мы встретились с тобой на планете Зардаст.

— Ксандр, Мата, давайте перейдём на «ты», — предложил доктор. — Как вы слышали, я прибыл с Антарктиды: там всё просто, там нет замков на дверях, там все, как одна семья. Друзья, если вы подтверждаете, что это не третья планета солнечной системы, — улыбнулся Хулио, — тогда разрешите представиться. — Первый чилийский космонавт межпланетник Хулио Педро Камарро Мартиньо, для вас просто Хулио. Расскажите, наконец, что здесь происходит. Так сказать, введите меня в курс дела.

Мы сидели в нашем «президентском люксе» подземного комплекса «Новая Антарктида». Я вводил прибывшего чилийца в курс дела. Забавно было наблюдать, как во время моего рассказа менялось выражение лица человека, ещё вчера считавшего Атлантиду мифическим островом, покоившимся на дне Атлантического океана, и знающего о космических путешествиях по кадрам из фильма «Гравитация» или «Интерстеллар».

Я рассказывал с самого начала: о временах ПервогоКасания, о Хатшепсут, о Сенмуте и неудаче нечеру на Земле, рассказал о кротовой норе и трёх мирах. Как заправский писатель–фантаст, я поведал о своих приключениях на планете Зардаст. Вы бы видели глаза чилийского «межпланетника», когда речь зашла о жителях магического мира. Нелегко мозгу землянина, привыкшего всё объяснять законами физики, смириться с существованием грифонов и разумных птерозавров, тем более с тем, что я сотворил на ледяной стене.

В свою очередь, наш новый друг оказался тоже мастером художественного изложения. Мы с Матой с раскрытыми ртами слушали историю расцвета и упадка Антарктиды. Когда рассказ Хулио дошёл до чудес медицины атлантов, моё настроение значительно улучшилось. Ведь в повестке дня вопрос спасения моей супруги стоял первым.

От наблюдательного доктора не ускользнула перемена моего настроения, он безошибочно связал её с рассказами о медицине атлантов. Барабаня пальцами по металлическому чемодану, он приободрил меня:

— Я привёз с собой технологию атлантов. Хирургия нанитов чудо как хороша! — он начал перечислять достоинства медицины древней цивилизации. — Энергия огненного кристалла уникальна: он работает и как батарейка для нанитов, и как тончайший скальпель, а также как мощный анестетик и антисептик. Мы многое ещё не знаем о свойствах кристалла, в котором аккумулирована энергия солнца и звёзд. После успешной операции мне велено отдать тебе кристалл. Мия сказала, что ты знаешь, как им пользоваться. Ещё доктор Кассандра, она главная у атлантов по науке, говорила, что лучше провести операцию в месте силы. Она уверена, что там кристалл вновь обретёт свою целительную силу.

— Док, в таком случае тебе придётся познакомиться с моей подругой Таурис и её милыми детками. Я устрою тебе умопомрачительную экскурсию. Надеюсь, у тебя нет страха высоты и аллергии на доисторических ящеров,— ошарашил я чилийского «межпланетника».

Как добросовестный сотрудник туристической фирмы «Райские путешествия», я был обязан создать для «клиента» максимально комфортные условия во время длительного тура по райским уголкам. Однако, чтобы организовать всё необходимое материальное обеспечение путешествия, мне потребовались связи в местной администрации. Поэтому, несмотря на риск нарушить режим секретности, я согласился на ещё один банкет в честь прибывшего гостя с далёкой планеты.

Учитывая любовь крылатого народа к праздникам, я не сомневался, что владыка Канот обязательно устроит званный ужин в шикарном зеркальном зале своего дворца. Без помощи владыки я бы не смог подготовить припасы для трёх человек на почти две недели пути к «сердцу планеты». Именно там находится мощнейшая концентрация эфирной энергии, которая необходима для успешного проведения операции на головном мозге Маты. Я запланировал две недели на путешествие, учитывая возможность возвращения без использования мгновенного перемещения и возможные осложнения в пути.

Владыка Канот, как и ожидалось, устроил настоящий пир в зале, где мы отмечали победу над Осмуном. Я не знаю, насколько хороша кухня атлантов, но могу заверить вас, что одамвинги — это народ, который знает толк в организации застолий. Было заметно, что Хулио со мной согласен. За последнюю неделю доктор пережил множество невероятных открытий: шокирующую тайну Антарктиды, медицинские технологии атлантов, прыжок через космическую червоточину, а теперь ещё и банкет с весёлым народом, у которого за спиной настоящие крылья.

— Теперь ты веришь, док, что находишься не на Земле? — спросил я своего друга. — Завтра ты увидишь краски первобытного леса, и я гарантирую тебе фейерверк эмоций!

— Моё рождение на континенте, где даже микробы не обитают, уже само по себе чудо! Ксандр, ты не задумывался о том, — сказал мой чилийский друг, — что вся цепь событий, начиная с моего появления на свет в угоду политическим амбициям диктатора, затем встреча с Мией и откровения в Церкви Святой Троицы, проход через портал и все твои приключения на этой планете предопределены свыше? Высшие силы никогда не ошибаются, поэтому я верю в успех. Я помогу твоей супруге, ведь её мать тоже стала мне не чужой.

Описание дальнейшего веселья до глубокой ночи я намеренно опускаю, полностью доверяясь твоему воображению, мой драгоценный читатель. Прошу поверить мне — крылатый народ умеет веселиться!

Утро следующего дня встретило нас алой зарёй на вершине плато. Для доктора чудеса продолжали сыпаться прямо с неба. Разве не уместно назвать чудом первую встречу образованного земного человека с доисторическими птерозаврами? Картина маслом — встреча невозможного с возможным. Чудо!

Я считал честью быть другом моих давних знакомых — сархов, и то же самое в отношении меня читалось в глазах огромных драконов. Они считали меня другом, и я без преувеличения гордился этим. Существо, способное читать любой разум как книгу, видело во мне друга, что свидетельствовало о чистоте моей души и помыслов. Осознавать это было приятно.

Телохранители Канота, уже привыкшие к моей дружбе с «ужасами леса», помогли мне закрепить наш скарб в «грузовых отсеках» двух «авиалайнеров». Доктор настоял на том, чтобы его медицинский ящик был прикреплен к Птенцу — так Таурис назвала сына, вспоминая времена, когда я работал наседкой на берегу «Слезы леса». Хулио никак не желал расставаться со своими нанитами. Я посоветовал ему нарисовать красный крест на боку птерозавра и написать «санавиация», чтобы это выглядело правдоподобно.

Завершив погрузку, мы тепло попрощались с гостеприимным хозяином пещерного города. В шутку мы посоветовали ему составить меню для следующего торжества в честь нашего триумфального возвращения. Владыка уже давно не обижался на мои шутки, и мы навсегда запомнили его улыбающееся лицо, когда наши сархи взмыли в небо.

Я и Мата летели на Таурис, наблюдая издалека за доктором, который крепко прижимался к Птенцу, когда тот попадал в «воздушную яму». В первый день полёта не произошло ничего примечательного. Было бы скучно, если бы я не развлекал Мату, передавая ей чувства Хулио, которые я считывал с «радара» сарха. Моя супруга весело смеялась, не испытывая страха высоты и скорости. Ей нечего было бояться, ведь этот мир был её домом, а рядом был мужчина, который не допустит, чтобы ей что-то угрожало.

Если в прошлый раз Таурис старалась лететь со скоростью провожатого Хамроха, то сегодня, не скованные ограничениями в скорости, сархи летели гораздо быстрее и смогли преодолеть в два раза большее расстояние за день. Место для первой остановки на ночлег я выбрал далеко за лавовыми полями, где вулканическое плато превратилось в плоскогорье, более обильно украшенное зеленью травы и кустарника.

Ночлег мы устроили в небольшой ложбине, поросшей кустарником, чтобы не привлекать внимание космокатеров противника, барражирующих в небе. Нам пришлось довольствоваться ужином всухомятку, не разводя огня. Питательные лепёшки с сыром мы запили водой из ключа, бившего из-под земли на дне овражка. Именно наличие источника воды определило наше решение о выборе места для бивака.

Кустарник значительно облегчил мою задачу по маскировке. Место, где мы устроили стоянку, казалось огромным валуном, местами покрытым мхом. Навык маскировки, полученный от моего мудрого учителя Сарии, надёжно скрывал нас от посторонних глаз. Любой, кто случайно или намеренно забрёл бы в наш овражек, точно обошёл бы стороной это внушительное каменное препятствие.

После разгрузки наши сархи были отправлены в свободный полёт на поиски пищи. Как и любому живому существу, им требовалось восполнить потраченную за день энергию. Естественно, мы не могли прокормить двух огромных ящеров из наших запасов. Моё сознание было связано с сознанием Таурис, поэтому в случае угрозы для меня птерозавр мог мгновенно заметить изменения в эмоциональной окраске моих мыслей. Помощь гигантских ящеров подоспела бы вовремя.

Сильные эмоции, которые доктор испытал в первые дни знакомства с новым миром, негативно сказались на его способности быстро засыпать. Он долго ворочался, пытаясь уснуть, в то время как мы с Матой мгновенно погрузились в царство Морфея, обеспечивая мозгу необходимый отдых.