Вирус для богов

Глава 28 За линию фронта

В своём роскошном особняке архивариус Сесары, усаживаясь на кушетку, старался принять выразительную позу. Он позировал рабу — художнику, который уже битый час рисовал портрет своего хозяина. Все позы, в которых художник рисовал молодого, немного толстоватого мужчину с уже обозначившейся лысиной, категорически не нравились натурщику. Он снова и снова заставлял раба перерисовывать свой портрет. Он жаждал запечатлеть своё нынешнее тело в самом выгодном свете.

Многим не нравилось дурацкое хобби архивариуса — коллекционировать свои портреты в разных телах, которыми ему довелось пользоваться со времён начала колонизации Зардаста. Таких портретов набралось немало. Хватило, чтобы украсить стену вдоль лестничных маршей, ведущих на пятый этаж его особняка. Самовлюблённый архивариус любил медленно подниматься на пятый этаж, любуясь портретами своих воплощений.

На пятом этаже располагалась веранда, где сейчас бедный художник пытался угодить влюблённому в свой образ господину. Наконец, то ли работа художника его устроила, то ли и впрямь появилось неотложное дело, но архивариус приказал закончить рабу портрет по памяти. Сам же собирался спуститься этажом ниже, где находился его кабинет. На ходу бросил супруге, равнодушно рассматривавшей незаконченную работу художника:

— Энола, я в кабинет. Хочу запустить автоматическое запоминание, чтобы сохранить в памяти коды доступа в «сеть».

— И зачем тебе это нужно? — спросила супруга. — Всё ведь прекрасно хранится на твоём дурацком сервере.

— Нет, — ответил архивариус, уже спускаясь по лестнице. — Пока мы будем в колонии получать новые тела, все коды будут со мной, чтобы ни одна душа не проникла в тёмную комнату с секретами!

Индукция памяти занимала не много времени, поэтому Энола поспешила за супругом на четвёртый этаж. Её очень интересовало сообщение мужа о том, что Сенмут подобрал ей аватар настоящей принцессы, которая, как уверял он, была просто красавицей.

Дождавшись, когда лучи «запоминатора» погаснут, Энола спросила мужа:

— Адамин Кох, расскажи, какой он — мой аватар?

— Чуть страшней той страхолюдины без глаза, что погибла в прошлом раунде игры! — зло пошутил супруг. Затем, видя, как наигранно дуются губы Энолы, успокоил её. — Дорогая, я хочу сделать тебе сюрприз. Потерпи немного. А чтобы ожидание прошло легче, прими вот эту микстурку, — сказал Адамин Кох, протягивая стаканчик с пахучей жидкостью.

— Ни за что! — заупрямилась Энола. — Сам пей эту гадость!

— Я уже выпил, — ответил архивариус. — Если твой аватар после трансфера схватит нервный тик, — кривя лицо, изображая тик, сказал он, — не выговаривай потом мне, что купил тебе бракованный аватар!

— Хорошо! — сдалась Энола. — Давай своё снадобье. И побольше! Чтобы никаких тиков!

В состоянии сильной седации от приёма изрядной дозы транквилизатора, архивариус синхронизировал свои с супругой медальоны с главной антенной Храма Касания на планете Зардаст. Уже почти в состоянии медикаментозного сна он активировал оба медальона.

В пирамидальном зале Храма Касания всё было готово к началу ежегодного таинства. На крыше пирамиды приёмная антенна настраивалась на сигнал, посланный из самой дальней из трёх звёздных систем, связанных тоннелем искривлённого пространства. Лишь раз в году три обитаемые планеты синхронизировали свои энергетические меридианы, образуя единый поток, по которому свободно проходили энергетические импульсы.

Ровно в полночь по времени Зардаста происходила максимальная синхронизация меридианов, и оставался лишь короткий промежуток времени, когда становился возможным трансфер сознания. Межгалактический парад планет длился ровно тридцать три минуты и тринадцать секунд. За это время перемещаемый разум должен был успеть переселиться в мозг аватара, создать новые нейронные связи, предварительно стерев старые, и вернуться обратно, уже физически, через квантовый телепорт.

В самом центре пирамидального зала находилась круглая площадка, где открывался портал в другой мир. При правильной организации так называемого Касания удавалось уложиться в жёсткие временные рамки. Вокруг площадки располагались приёмные капсулы, в которых находились тридцать тел — аватаров, среди которых были и мы с Матой. До синхронизации меридианов оставалось всего две минуты.

Я мысленно создал вокруг наших тел две энергетические сферы, одна внутри другой. Во время «Че» одновременно сверкнули два сдвоенных импульса. Первые из них — очищающие — отскочили от внешней сферы и были поглощены нашими медальонами. Вторые импульсы с матрицей «донора» застряли во внутренней сфере, словно в плотном желатине. Постепенно сфера сжалась, образовав два отдельных энергетических кокона, которые мягко вошли в наши тела.

Первый импульс был похож на удар боксёра, который отправляет тебя в нокдаун. Я с трудом, но выдержал его, хотя тошнота подкатывала к горлу, а в ушах звенело. Второй импульс я почувствовал как волну тепла, которая постепенно поднималась от живота к голове. Как и в случае с «флешкой» Ксандра, я ощутил, как в меня вливаются новые знания. В отличие от меня, Мата испытала только волну тепла и прикосновение к знаниям донора. Все неприятные ощущения от очищающего удара достались мне.

В капсуле загорелся зелёный огонёк, и я услышал голос системы: «Добро пожаловать, Адамин Кох, архивариус спутника „Сесара“, с высшим уровнем доступа в „сеть“! Поздравляем вас с получением нового аватара! Дефектов и повреждений не обнаружено. Биологический возраст аватара — двадцать один год. Генетических отклонений и инфекционной контаминации не выявлено».

Я посмотрел на капсулу Маты. Там тоже загорелся зелёный свет, и на дисплее появилась надпись: «Энола Азкум, гражданка „Сесары“, уровень допуска в „сеть“ — второй».

Через минуту крышки наших капсул открылись. Я нежно поцеловал супругу и прошептал у самого её уха: «Ты как?»

— Кто я? И кто ты? — спросил я шёпотом.

— Я, Мата, твоя жена, Ксандр, — последовал ответ также шёпотом.

Постепенно на других капсулах начали загораться имена и фамилии владельцев аватаров. В пирамидальный зал Касания вошёл Сенмут, он обратился к нам с Матой:

— Рад тебя видеть, мой друг Адамин Кох, и тебя, Энола Азкум!

— Взаимно, мой друг Сенмут! — воскликнул я. — Где же твой подарок? Если я правильно помню, его зовут Тисс?

— Да, мой друг, у тебя отличная память! — улыбнулся мне зодчий, догадавшись, что говорит с Ксандром. — Жаль, что я не смогу отправиться с вами, к сожалению, дела задержат меня на этой планете ещё на один год. Увидимся, друзья, на Сесаре через один цикл, — добавил он. — Осталось десять минут до закрытия окна. Проходите на площадку телепорта, — Сенмут подозвал застывшего в дверях мальчишку и, подтолкнув ко мне подошедшего Тисса, сказал: — Теперь слушайся этого господина, мальчик.

Портал выглядел просто: круглая площадка, без колышущейся зеркальной ряби или жёлто-зелёного тумана. Просто ровная круглая площадка.

Прохождение через портал оказалось не таким, как его изображают в фантастических фильмах. Я лишь на мгновение ощутил, как земля ушла из-под ног, но через мгновение снова почувствовал под ногами опору. Мои глаза, ослеплённые яркой вспышкой, постепенно восстановили способность видеть.

Я, Мата и Тисс стояли на точно такой же круглой площадке, как и та, на которой находились до этого. Вокруг площадки не было капсул, а сам зал напоминал пирамиду. Перед нами стоял человек, одетый в светло-серый комбинезон без карманов, пуговиц и молний. На левом предплечье у него был закреплён какой-то планшет. Человек обратился ко мне:

— С возвращением на Сесару, Ваше превосходительство, господин архивариус! — с улыбкой поприветствовал меня таможенный офицер. Затем он кивком головы поприветствовал Мату и Энолу Азкум. — Рад приветствовать вас, госпожа Энола Азкум! Господа, с вами прибыл незарегистрированный биологический организм. Надеюсь, вопрос со службой биологической безопасности уже решён. Как мне его зарегистрировать?

— Этот туземец безопасен, — ответил я таможеннику. — Это подарок члена «ВСС» Сенмута. Зарегистрируйте его как Тисса.

— Слушаюсь, Ваше превосходительство! — с покорностью произнёс офицер таможни, проведя какие-то манипуляции с планшетом. — Завтра я отправлю офицера, чтобы он оформил все необходимые бумаги. Я вызвал магнитный модуль, который с комфортом доставит вас туда, куда пожелаете. Добро пожаловать на Сесару, господин архивариус! Мы все с нетерпением ждём новых эпизодов игры! Я уверен, что вы зададите жару этим механическим недоноскам!

— Что? Вам нравится игра? — спросил я на всякий случай, спешно ища подсказку у своего временного «соседа» — в матрице памяти нечеру. Как ни странно, я получил мгновенный отклик, словно переключил тумблер в положение сознание номер два. Я мог пользоваться любой информацией, как будто сам, по щелчку пальцев, превращался в Адамина Коха. Я подмигнул офицеру и добавил: — Я собираюсь изменить концепцию игры. Ждите, будет захватывающе интересно!

Магнитный модуль представлял собой непрозрачную снаружи зеркальную сферу, но внутри он был очень комфортабельным. Четыре мягких кожаных кресла располагались напротив друг друга, а в центре сферы стоял круглый стол с небольшим дисплеем у каждого кресла. С помощью этого дисплея можно было управлять направлением движения, выбирать музыку и цветовое оформление, а также регулировать прозрачность сферы и температуру в салоне.

Модуль вёл нас в самое сердце логова наших врагов, где нам предстояло сразиться с целой цивилизацией пожирателей разума.

Меня беспокоило, смогут ли мои спутники соблюдать режим конспирации, но мои опасения оказались напрасными. Особенно впечатляла выдержка восьмилетнего мальчика — с таким помощником можно было смело отправляться в разведку. Что касается Маты, то её способности к «двойной жизни» были уже «изначально заложены» в её имени.

Что нам было известно о логове врага? Искусственный спутник планеты «Сесара» представлял собой планетоид диаметром сто пятьдесят километров. Мне, как землянину, это огромное, сверкающее металлом трёхуровневое кольцо напоминало безобидный бублик. Спутник вращался вокруг материнской планеты на расстоянии четыреста шестнадцати километров. Два обращённых к Саа-Стиб уровня располагались внутри гигантской трубы сечением в пятьдесят километров. Самый ближний к планете уровень был по сути фабрикой жизнеобеспечения, снабжавшей станцию воздухом, водой и энергией. На среднем уровне находились промышленные цеха и кварталы для рабочих и прочего обслуживающего станцию персонала.

Самое интересное находилось на дальней от планеты, идеально плоской поверхности «бублика». Там жила элита. Те, к кому обращались не иначе как «Ваше превосходительство». На площади примерно в сто квадратных километров с искусственной гравитацией и контролируемой атмосферой был создан уголок рая. Среди лесов, лужаек и водоемов располагались виллы членов Верховного Совета Сесары и город, названный символично — Небо. Конечно, мест в раю хватило бы на всех жителей Сесары, но тогда он перестал бы быть раем.

В ста километрах от Неба, на берегу фантастически красивого озера, окруженного сосновым бором, стоял пятиэтажный особняк Адамина Коха с прекрасным парком, который простирался до пляжа. Новые хозяева этого волшебного уголка искусственного рая направлялись именно туда. Я дал команду модулю сесть на пляже, чтобы как можно скорее окунуться в кристально чистую воду озера. Отпустив сферу и указав ей пункт назначения, я услышал приятный женский голос модуля: «Спасибо за поездку, господин Адамин Кох. Подтверждаю получение нового пункта назначения — Таможня портала станции 'Сесара».

Для того, кто ничего не знает о технологиях нечеру, казалось бы чудом, что я, не издав ни звука и не сделав ни малейшего движения, направил модуль в нужном мне направлении. Объясняется это просто: в мозг членов «ВСС» и их супругов была встроена программа, что-то вроде персонального электронного помощника, который позволял управлять любым электронным устройством и обладал широким спектром справочной информации. Кроме того, программа была синхронизирована с ожерельем на шее, которое не только имело декоративную функцию, но и являлось своего рода гардеробом с дополнительной функцией «климат-контроля». Одним усилием мысли я мог выбрать и тут же облачиться в одежду, задать комфортную температуру среды вокруг своего тела. Я был членом «ВСС», поэтому все эти чудеса мне были доступны, в то время как другие жители Сесары довольствовались планшетом на левом запястье, обладающим гораздо более скромными функциями.

Я вызвал меню своего «помогатора». Перед глазами мелькали геометрические фигуры, точки, линии и спирали. Не успел я даже огорчиться, как умная программа, словно понимая мои чувства, сама подстроилась под меня и изменила язык общения на русский.

В меню, в разделе «Устройства», я выбрал строку «Дом». Затем активировал кнопку «Произнесите команду голосом» и дал указание: «Использованные аватары Адамина Коха и Энолы Азкум убрать в капсулы консервации». В подпункте «Питание» я выбрал понравившуюся мне картинку и задал время готовности: «60 минут».

Через час мы втроём сидели за обеденным столом на веранде, куда я распорядился подать ужин. Вкус еды оказался превосходным. Наслаждаясь трапезой, мы любовались чудесным видом на озеро и сосновый лес. Я был доволен началом своего первого дня в логове врага. Особенно был рад Тисс, который никогда раньше не видел такого обилия и разнообразия еды. Что касается Маты, то она, хоть и оценила вид на чужой мир и вкус еды чужого народа, не выказывала такого же восторга, как Тисс. Ещё бы, она ведь принцесса!

Адамин Кох оказался довольно властолюбивым человеком. Лично мне не нужно было столько прислуги, но я не собирался наводить свои порядки в доме. Пусть всё остаётся как прежде. Все эти люди в разные годы выиграли свои тела в игре, а вместе с ними и возможность поселиться на Сесаре. Это было ещё в те времена, когда победителей награждали аватаром и правом стать гражданином Сесары. Уже много лет действовали другие правила. Касание уже не приносило достаточного количества аватаров, и они стоили безумно дорого. Позволить их себе могли лишь единицы, поэтому пришлось в спешном порядке строить фабрики по производству механических органов и превращать население Саа-Стиб в самых настоящих киборгов.

Технология нечеру, позволяющая переносить сознание в аватары, сыграла с ними злую шутку. Относительно недорогой способ продления жизни за счёт захвата тел жителей колоний полностью лишил цивилизацию нечеру возможности иметь детей. Уже несколько веков не рождалось потомство, и нечеру как вид постепенно исчезали. Только на Сесаре всё оставалось по-прежнему. Патриции продолжали менять тела как перчатки, а в обществе нарастали бунтарские настроения.

Чтобы уменьшить напряжение среди плебеев в «ВСС», а точнее, Адамин Кох придумал игру под названием «Дотянись до Сесары!». Суть игры заключалась в следующем: участникам временно блокировали сознание и подключали к «сети», где им внедряли изменённые и адаптированные версии матриц истинных хозяев аватаров. Затем их отправляли на естественный спутник Хурд, тоже обитаемый, но с такими формами жизни, что выжить там можно было всего несколько часов. В игре не было никаких правил: участники могли убивать друг друга или действовать группой — в общем, делать всё, что угодно, лишь бы добраться через джунгли к пирамиде и подняться на её вершину.

Так вот, ещё в вполне себе тучные годы наградой служил аватар, пусть не новый, многократно использованный, но в любом случае победитель получал продление жизни как минимум на полсотни лет, ещё и право жить на благополучной Сесаре вместо постапокалиптического мира Саа-Стиб.

Теперь, когда аватары стали слишком дорогими, в качестве награды стали предлагать отдельные органы или даже механические протезы. Счастливый билет на Сесару больше не выдавался. Игра была переименована в «Вскарабкайся на пирамиду!»

Когда я говорил таможеннику о смене концепции игры, я имел в виду возвращение к прежним правилам. Несомненно, дисбаланс между спросом и предложением должен был вызвать недовольство в обществе. Тогда я думал, что это нам на руку. Любой бунт в стане врага был нам выгоден.

Я собирался победить врага с помощью его же оружия. В моей голове была матрица автора игры со всеми её кодами доступа. И я был не один в этом предприятии. Шансы на успех, безусловно, существовали. Единственное, что нужно было сделать, — это тщательно всё продумать и разработать максимально детальный план. Но прежде всего было необходимо узнать как можно больше о враге, вжиться в его систему, отлаженную в течение тысячелетий. Как гласила фраза из одного отечественного фильма: «Вживаться, вживаться, вживаться. Нужен Иоганн Вайс. Не нужен и ещё долго будет не нужен Александр Белов». [Щит и меч, 1968]