Всего один неверный шаг

Глава 23

— Это в чём же? — хмыкнул Наварский.

Что-то ему подсказывало, Сокол хотел спросить у Светы, правда ли они не переспали. За Соколовым не заржавеет, журналист же. Это сейчас он работал ведущим на радио, но бывших журналистов не бывает — он до сих пор любил совать нос в чужие дела.

В его мире Наварский просто обязан Свету отыметь. По всем законам жанра обязан.

Взрослый мужик и молодая красивая баба — что ещё их может связывать, если не взаимное влечение, не интим, не секс.

Что ещё Наварскому от Светы может быть надо, если не удовлетворение половых потребностей.

Иначе он и не мужик вовсе.

По системе ценностей Соколова десять лет назад, когда у Леры «случился психолог», Наварский тоже наверняка должен был бросить жену.

Она увлеклась другим мужиком. Увлеклась всерьёз. Бегала к нему на встречи, пока Игорь грел бутылочки для грудной младшей дочери и писал палочки в прописях со старшей. Целыми днями переписывалась со своим психологом, сидя со счастливым, блаженным лицом. Забросила всё: мужа, дом, детей. Игорь сам стирал, сам готовил, мыл полы, купал детей, пока жена «искала себя». Такое ведь прощать нельзя.

А он простил. И сохранил любимую женщину и семью.

Поэтому он ничего Соколу и не рассказал, и не только Соколу — никому не рассказал.

Это касалось только их двоих.

Поэтому не хотел рассказывать и сейчас.

— Навара, что ты творишь, твою мать? — выдохнул Сокол.

— Я? — удивился Игорь.

Брюки, пиджак и галстук он уже снял, но ответил на звонок и теперь стоял посреди комнаты в рубахе, трусах и носках, не зная, разговор будет долгим и лучше обратно одеться, или коротким, и он всё же успеет принять душ.

— Она же влюблена в тебя как кошка.

— Кто? — Наварский сел и стал стягивать носок.

— Светка, блядь, кто! — не стеснялся в выражениях Сокол. — Ты уже или еби её по-человечески, или не еби ей мозги. Что ты творишь, а?

Ну кто бы сомневался.

— А что я творю? — разозлился Наварский, бросил носок, встал. — Какого хрена ты вообще разорался? Голос сорвёшь, как работать будешь? — услышал он, как Сокол закашлялся.

— Так и буду, — прочистил тот горло, но тон всё же сбавил.

— Так в чём проблема? — уточнил Игорь.

— Навара, ты даёшь ей надежду, заботишься о ней, приручаешь. Она и ластится, как кошка. И с ума по тебе сходит. А ты и сам не ам, и другим не дам. То ли с женой, то ли с ней.

Ну, этого он и боялся: что ещё с Деном придётся объясняться.

Причём с Деном раньше, чем с женой. И если уж жена не стала слушать, этому вообще не объяснишь, что область интересов Игоря к Свете лежит в другой плоскости.

Наварский, как был, в одном носке пошёл по гостиной. И пока Сокол рычал в трубку, поясняя другу, как он не прав, пытался собрать в кучу разбегающиеся мысли.

Никогда перед ним не стоял вопрос: с ней он или с женой.

С женой. Он женат — и точка.

Никогда он Свете ничего не обещал. Да она никогда даже не заикалась.

Скорее, наоборот, всегда спрашивала: будет ли ему удобно, есть ли у него столько времени. Она никогда не расспрашивала его о семье, возможно, понимая, что это последнее, что он будет с ней обсуждать, но при этом очень бережно обращалась со всем, что связано с его семейной жизнью: его деньгами, его временем, его заботами.

С чего Сокол вообще взял, что он должен ему что-то объяснять, — окончательно рассвирепел Наварский. Возможно, от бессилия. Прекрасно понимая, что Соколу всех нюансов не объяснит. Он даже слышал его возражения на все свои ответы:

Ей не нужен секс. — Ты идиот? Всем бабам нужен секс.

Она даже не намекала. — Она и не должна, из вас двоих ты мужик.

У неё нет намерений разрушать мой брак. — Значит, она манипулировала тобой куда изящнее, чем ты мог понять. Потому что где ты в итоге? В гостинице, а жена тебя выгнала.

Всё это было бесполезно.

Но Сокол удивил.

— С ней так нельзя, Игорь. Понимаешь, нельзя? — выдохнул тот, едва ли не со стоном. — Она не такая. Не из тех, что не получилось с одним мужиком, найду другого. Ты что в бабах совсем не разбираешься?

— Видимо, нет, — остановился Наварский. Куда мне!

— С кем можно развлечься, а с кем нет, совсем не шаришь? — продолжал добивать или «дожимать» его Сокол, словно подозреваемого на допросе.

— Ну, допустим, нет, — согласился Наварский. Хрен с тобой.

— В принципе да, с чего тебе разбираться. У тебя же Лерка, — сказал Сокол таким тоном, словно Наварский заговорённый, или вытащил счастливый билет. — Двадцать лет одна Лерка.

— Лера, — снова поправил он. — И что?

— Ну, ты уже забыл, что это такое.

— Да ладно, — усмехнулся Игорь и напомнил: — Ден, ты же сам с ней мутил, со Светой.