Всего один неверный шаг

Глава 47. Валерия

— С вами любимое радио. Меня зовут Денис Соколов. В эфире новости…

Я остановилась у «пятой комнаты».

Не думала, что Аня слушает радио, где работает Сокол.

Из пустой комнаты, куда складывали всё ненужное, она сделала спортивный зал.

Дверь была приоткрыта, и я видела, как она качает пресс. Рядом лежали гантели.

В прошлой квартире у нас был и силовой тренажёр, и беговая дорожка, но я только стирала с них пыль: Наварский ходил в спортзал, Аня предпочитала ходить по улице, а я и спорт — вещи взаимоисключающие, мне спорта в детстве хватило по самое «не хочу». Мама, конечно, не пыталась сделать из меня великую спортсменку, но ходила я и на фигурное катание, и на лёгкую атлетику, и на плавание, пока очередной раз не слегла с пневмонией, и мама, наконец, не сдалась.

Собственно, к пятой комнате я пришла, чтобы посмотреть, насколько она устроит мою маму, а теперь стояла и не знала как сказать старшей дочери, что к нам едет бабушка.

Можно сказать, мне сильно повезло, что она не примчалась в тот же день — субсидированных билетов на начало учебного года не оказалось, да и вообще билетов, и мне удалось её уговорить перенести поездку на то время, когда я всё же устроюсь на работу.

А работа мне не сильно светила.

Я ходила на все собеседования. Просто на все: в аптеки, супермаркеты, рестораны, магазины обоев. Сначала посмотреть, что это за зверь — собеседование, потом — «набить руку», затем — в надежде получить хоть какую-то работу.

Сначала выбирала, что мне нравится, потом — что более-менее устраивало, затем шла без разбора. И нигде меня не брали.

Мило улыбались, задавали какие-то странные вопросы, не вроде тех, что пишут в статьях на сайтах вакансий: продайте мне ручку, назовите свои лучшие и худшие качества, почему мы должны вас нанять? А совсем странные.

— Какую последнюю книгу по бизнесу вы прочитали?

Я посмотрела на лист с распечатанной вакансией (может, случайно пришла собеседоваться на место главы компании), оглянулась — в заваленной всяким хламом клетушке, где сидело пять человек, девушка, что со мной беседовала, даже блокнот держала на коленках — положить его было некуда.

Да и чем могут пригодиться книги о бизнесе сборщику на складе?

— Книгу про уборку японской писательницы Мари Кондо, — ответила я. — Она написала четыре книги по организации домашнего быта и сделала на этом неплохой бизнес. Долгие годы раздавала советы, как важен идеальный порядок и была проповедницей собственной системы, но потом у неё появились дети и она перестала убираться.

Девушка всё тщательно законспектировала, а потом подняла на меня глаза.

— Что совсем перестала?

— Совсем. Сначала «королева чистоты» не знала, как совместить роль идеальной хозяйки и идеальной матери. А потом сдалась и выдала «революционную» идею — больше времени уделять семье, а не уборке.

Девушка мотнула головой и снова опустила глаза в свой опросник.

— Какие… — начала она, но я встала, поблагодарила и вышла.

Прямиком с этого собеседования я зашла в магазин, купила бутылку вина и, ополовинив её в раздумьях, позвонила Баженову.

— Вов, — перешла я сразу к делу. — У тебя там нет, случайно, места в аптеке для меня?

— Э-э-э, — подвис он, даже, наверное, что-то почесал: звук был такой, словно поскрёб щетину. — Провизоры требуются всегда. Но ты уверена, что хочешь обратно за первый стол?

Я была уверена, что не хочу. Не хочу за первый стол. Не хочу в аптеку. Не хочу работать. Но после встречи с Наварским первого сентября поняла, что должна что-то менять.

Что-то чуть больше, чем всё.

Он перевёл деньги, как всегда. Жить мы могли, как обычно. И не собирался подавать на развод.

Но я точно знала, что он не вернётся. Сам не вернётся. Первым не придёт.

Я его выгнала, это было моё решение, не его, я наворотила дел — мне исправлять.

Но дело даже не в нём. Переросли его платонические отношения в романтические или нет, увлёкся он новой подружкой настолько, что она стала важнее, или завёл себе новую — уже неважно.

Он наладил отношения с обеими дочерями. Он был прекрасным отцом. Он по-прежнему нас обеспечивал. Его не стало только в моей повестке дня.

Он словно даже облегчил мне жизнь: больше не нужно угождать его вкусам, не нужно стирать его вещи, не нужно ходить на мероприятия, которые мне не нравятся.

Я могла заниматься только тем, что нравится мне.

Но хуже всего, что заняться-то мне было и нечем.