Всего один неверный шаг

Глава 51

— Про Светку? — не стал Сокол делать вид, что не понял. — Ну, я же говорил, что ты поступишь как мужик, — он глотнул пива. — Я в тебе и не сомневался.

— Что бы ты ни имел в виду, Ден, — вздохнул Игорь, — ты ошибся. Никаких проблем с тем, чтобы расстаться, у нас не возникло, кроме одной. — И он хотел бы озвучить, что, наверное, дело было даже не в Свете, а в нём, но сейчас всё это было уже неважно. — Ты знал, что она больна?

— Больна? — потряс головой Сокол не понимая.

— Ты же был у неё в онкоцентре, — удивился Игорь.

— Она сказала, что легла на обследование, проверить какие-то там родинки, ничего страшного. Это не так?

— Это совсем не так. У неё рак и метастазы по всему телу. Её врач даже принял решение, что не за чем её больше мучить, лечение уже ничего не даст.

— Что значит, не даст? — подскочил Сокол. — На каком основании он вообще принимает такие решения?

— Сядь, Ден, — кивнул на кресло Наварский. — Я с ним разговаривал. Он мне всё подробно объяснил. Что с лечением, что без, она проживёт не больше чем полгода.

Сокол рухнул как подкошенный.

— Но неужели ничего нельзя сделать? Она же так молода. У неё вся жизнь впереди.

Наварский посмотрел на часы.

— Может, что-то и можно, я как раз жду звонка от человека, у которого есть план, но я хотел поговорить с тобой не об этом, — он сверлил Соколова глазами. — Скажи мне правду: что между вами на самом деле? Между тобой и Светой.

— Я надеюсь, это не ревность? — упёрся взглядом в Игоря Денис.

— Ты ничего не понял про наши отношения, если так думаешь до сих пор, но давай про тебя, а не про меня.

— Ты такой интересный, — откинулся Сокол к спинке и положил ногу на ногу. — Ушёл от жены, завёл отношения с бабой, спишь с ней, наверное, а от меня требуешь откровенности?

— Я не требую, Ден. Я просто хочу понять — это то, о чём я сейчас думаю?

Сокол дёрнул головой. По шее прошёлся кадык.

Они слишком давно и слишком хорошо знали друг друга, чтобы задавать наводящие вопросы.

— А если да, то что? — снова встал он. Засунул руки в карманы.

Наварский молчал. Иногда ничего не надо спрашивать, надо дать сказать.

— Ну да, да, — остановился Сокол. — Сначала я думал, что ничего такого, очередная симпатичная девчонка, просто крепкий орешек, поэтому меня так и распидарасило. Ну нет, так нет, что мне никогда не отказывали, что ли. Но время шло, а мне становилось всё хуже. Мне никто был не нужен кроме неё. И я… — он потёр лоб, — я подумал, может, это оно и есть, ну, то самое. Любовь, мать её, — взмахнул он руками. — И я уже хотел… но тут…

Наварский потёр ладонями лицо. Он знал, что сейчас скажет Сокол, и предвосхитил:

— Но тут появился я и сказал, что она со мной.

— Это было как… Я даже не знаю, с чем это сравнить. С кораблекрушением? Катастрофой?

— Она же тебе ничего не обещала, — напомнил Игорь.

— В том-то и дело. Но она тоже выбрала тебя. Вот и всё.

— Ты решил, что у неё ко мне чувства? Что она влюблена? Что я её приручил?

— И ты разобьёшь ей, твою мать, сердце, потому что в твоём сердце — другая. Что бы ты ни говорил, что бы ни сделал — ты любишь жену, а Света… — он снова развёл руками. — Так нельзя поступать, Игорь, нельзя приручать девчонку, если она тебе не нужна. А он в тебя влюблена. Ну я же не дебил, я же видел, как засветились её чёртовы жёлтые глаза, когда я заговорил о тебе.

Наварский кивнул.

— А дальше что? Чего ты ждал от меня?

— Если бы я знал, — он пожал плечами. — Я просто понимал, что тебе будет нелегко, но решение всё равно принимать тебе.

Игорь сделал глубокий вдох.

— У тебя там ничего не горит? — принюхался он.

— Чёрт! — спохватился Сокол. — Фахитос!

Он рванул на кухню. Наварский пошёл за ним.

— Будем пробовать? Или не стоит? — стоял Сокол над кастрюлей с крышкой в руках.

— Пахнет вкусно. Да и выглядит вроде неплохо, — заглянул он. — Накладывай!

— Да здесь, в общем-то, ничего такого, — поставил он на стол две тарелки. — Сладкий перец, чили, курица, консервированная фасоль.

Игорь положил вилки, подумал, достал себе из холодильника бутылку пива.

Соколов принёс из комнаты свою недопитую.

— Давай я сейчас тебе кое-что скажу, — ждал Наварский, пока фахитос немного остынет, — а ты просто заткнёшься и меня послушаешь. — Мы со Светой скорее друзья, чем что-либо другое. Не любовники, не влюблённые, не в отношениях. Они с моей дочерью сейчас общаются больше, чем со мной. Не потому, что я такой праведный, или она недоступная, просто нам с ней этого не надо. Понимаешь? Нам с ней. Но это не значит, что не надо ей.

— Но она же… — напрягся Соколов.

— Что? — поковыряв вилкой Соколовское варево, поднял на друга глаза Наварский.

— Я подумал… подумал, что она не может, потому что её папаша…

— Да, её изнасиловали, но не отец. Какой-то урод, который сейчас сидит пожизненно. И она всё может. У неё даже был муж, она была беременна, но… — Наварский посмотрел на кусочек курицы, наколотый на вилку, засунул в рот, начал жевать.

И продолжить не смог.

Закашлялся. Схватился за горло.

— Твою мать! — прохрипел он. — Сколько чили ты сюда положил?

Он попробовал залить этот пожар пивом, но стало только хуже.

— Молоко, — постучал он себя по груди. — Есть что-нибудь молочное?

— Кефир, — подскочил Сокол. — Есть кефир.

Хлопнул дверцей холодильника и вручил Наварскому бутылку.