Всего один неверный шаг

Глава 27

— Потому что хотела … господи, как же это сложно, — выдохнула она, а потом опять подняла руки. — Нет, не так. Потому что не смогла бы тебе отказать… Потому что, наверное, это было слишком эгоистично с моей стороны — пользоваться твоим расположением, вниманием, обществом и не давать ничего взамен, — смотрела она испуганно и, наверное, правильное слово — затравлено, как измученный, загнанный в угол зверёк. — Я думала, мы… понимаем друг друга, и нам обоим это не надо. Мне казалось, ты из тех, что… не изменяют... своим принципам. Но, видимо, я всё неправильно поняла. И когда ты позвонил, я… — она судорожно сглатывала, делая паузы, — я растерялась. И решила, что наверно, должна. Так принято. Положено. Заведено. И подумала, пусть, если ты так хочешь, ради тебя я смогу, но я… не могу. Прости.

Её буквально трясло.

Сердце сжалось от ужаса и жалости: Игорь представил себя со стороны — здоровый, сильный дядька, перед которым у неё нет шансов.

Он просто хотел её немного спровоцировать, чтобы понять, не ошибается ли он, не строит ли она на него другие планы, а спровоцировал приступ паники и ситуацию, которая повергла её в ужас.

Бледность её лица стала просто смертельной.

— Прости… Я не могу, — повторила она.

Наварский покачал головой, словно хотел стряхнуть наваждение.

Она стояла, боясь пошевелиться, словно малейшее её движение — и он на неё набросится.

Набросится и растерзает. Как жестокий дикий зверь.

Это было настолько оглушающее ощущение — видеть животный ужас в её глазах и настолько зримое, что он точно знал, кого она сейчас в нём видела. Того, кто однажды её принудил, заставил, изнасиловал. Мудака, подонка. Того, что доставил ей очень много страданий и очень много боли. Того, кто однажды её сломал. Растоптал её мечты, растерзал её веру в мужчин, её душу, её тело.

Наварский невольно шагнул назад. И отступал, пока не упёрся в стол.

Громыхнули тарелки. Наверное, с таким грохотом сейчас рухнул её шаткий мир, который она с таким трудом строила. И это он, Игорь Наварский, его разрушил.

Кажется, он только что понял, почему они нашли друг друга: мужчина, верный другой, и женщина, что закрыла для себя тему секса. Он расставил границы и наложил табу, а она именно этого искала — безопасности, уверенности, что между ними ничего и не могло быть.

А он всё испортил.

— Я не ушёл от жены, — поднял он руки, словно говоря: «Свет, это я. Видишь: всего лишь я». — И я позвал тебя не для секса. Я позвал тебя сказать, что, видимо, поступил плохо. Я не должен был втягивать тебя в эти отношения. Они приносят страдания моим самым близким людям — я не должен был их продолжать. Как бы я ни дорожил нашими встречами. Какими бы невинными они ни были. Или всего лишь хотели казаться.

— Ты меня хотел? — очень слабо, но всё же улыбнулась она.

И в её взгляде, глазах, наконец, всё поменялось. Они ожили. Чёрные от ужаса и расширенных зрачков, они снова потеплели, залучились янтарём.

— Какое-то время, да, и очень сильно, — ответил Игорь. — Но я словно заставлял себя хотеть, потому что чувствовал то же самое — давление ситуации, словно отношения между мужчиной и женщиной не могут существовать иначе. Ты меня вдохновляла, и я невольно пытался переводить это в привычное русло сексуального удовольствия, хотя нуждался совсем в другой близости. Но потом я разобрался, и это как-то прошло. Перестало быть проблемой. А ты меня хотела?

— Да, — кивнула она и опустила глаза.

— Не хочешь меня обижать? — улыбнулся Наварский.

— Ты очень привлекательный мужчина, Игорь, — она подняла глаза, — но я... — она покачала головой.

— Жаль, что и я ошибся, когда подумал, что это может перерасти в прекрасную дружбу, что-то такое…

— Платоническое? — подсказала она.

— Ошибся, что такие отношения в принципе возможны.

— Они возможны, — Света надела через плечо сумку. — Но мы для них или недостаточно хороши, раз не смогли сохранить под давлением чужого мнения, или недостаточно стары, или недостаточно непривлекательны друг для друга. А как это видел ты?

— Что ты найдёшь себе парня. Я познакомлю тебя с женой и детьми. Что в будущем это как-то трансформируется…

— В союз по интересам? — улыбнулась она шире и стала натягивать сапоги. — Будем вместе ездить в путешествия, затевать домашние представления, пропускать рюмку-другую абсента в саду под вишнями?

— Вроде того, — улыбнулся он.

— Да ты ещё больший фантазёр, чем я, Игорь Наварский, — усмехнулась она.

Странно, но румянца на её щеках словно стало ещё меньше. Кожа выглядела совсем серой.

— Только у меня, похоже, ничего не получилось. А что представляла ты? — он подошёл, чтобы подать ей плащ.

— О, тебе лучше не знать, — придержала она пальцами воланы, чтобы просунуть руки в рукава.

— Почему?

— Потому что любовь может быть очень разной. И отсутствие сексуального влечения вовсе не означает, что в таких отношениях не хочется эмоциональной близости, теплоты, понимания и поддержки. Но тебя в моём будущем нет, — погладила она его по лацкану пиджака. — Всё, чего я хотела, чтобы это просто продлилось немного дольше. Совсем-совсем немного дольше. Но… — она развела руками. — Наверное, нам не стоит больше видеться.

— Наверное, — выдохнул он с сожалением.

— Не провожай, — она развернулась к двери, но вдруг покачнулась…

— Света, — Наварский успел подхватить её внезапно обмякшее тело. — Света!

Она схватилась за его руку и потеряла сознание.