Всходы Власти

Глава 46

Старик ушёл, оставив много вопросов.

Кто сделал его доспехи? Откуда взяли столько белой стали? И как, бездна меня подери, живой человек может сражаться ТАК?

Однако вскоре после его смерти у меня в голове начала крутиться навязчивая мысль. Если он был так хорош при жизни… Насколько же силён выйдет пронзающий мрак, поднятый из его тела? Да и потом, это могло бы решить много проблем. Списать нападение на помутнение, контроль разума, а затем свалить всё на династию Палеотры…

Это бы хорошо укладывалось в план и убирало необходимость объяснять смерть одного из известнейших рыцарей в королевствах в моём дворце. Но каждый раз, когда я поднимал руку, чтоб начать ритуал, у меня перед глазами вставал история, когда-то рассказанная мне демоном.

История о великом мастере смерти, сумевшем покорить многие миры со своими легионами. Пока однажды, его вернейшие генералы, давным-давно сломленные и искажённые его силой души, что прошли с ним сотни кампаний, в один момент достали свои мечи и убили его, рассыпавшись в прах.

Я долго стоял над телом старика, и смотрел на него, прежде чем звук осторожного разбора баррикад за стенами тронного зала не выдернул меня из оцепенения. Гвардейцы, спустя долгое время после того, как звуки боя стихли, решили меня проведать.

Я так и не решился.

Прежде чем мои люди вошли в тронный зал, мне пришлось на скорую руку сделать ещё несколько вещей.

В первую очередь — уничтожить останки своего прошлого тела и кое-как натянуть на себя разрубленные и закопчённые доспехи. Затем, подобрав королевский меч, я принялся работать с телом Кадогана.

Пусть я и не стал поднимать его как нежить, но кое-что сделать следовало. Глубоко вздохнув и сосредоточившись, я принялся искажать плоть на лице старике, превращая человеческое лицо в искажённую, почерневшую гримасу монстра, в котором едва угадывались проблески сознания.

Таким его и застал капитан Роланд, который первым вошёл в зал.

— Вы… Вы в порядке, милорд? — потрясённо осмотрел он обстановку.

Могу его понять. Залитый кровью пол, разбитые стёкла и колонны, изрубленные и обугленные доспехи на мне…

— Я закрыл свои раны. — кивнул я. — Не забывай, я всё-таки король.

И ведь действительно: теперь, вместе с бессмертием, я мог использовать клятвы жизни в полной мере, быстро переключаясь… Вот только в этом бою мне не пришла эта мысль в голову. Слишком поддался стереотипам, слишком привык полагаться на искусство смерти.

Я постарался нащупать жизнь Роланда, и потянул на себя. Но зов пришёлся в пустоту… Нахмурившись, я попробовал ещё, и ещё…

А затем меня осенило. Я же умер! Энергетика тела полностью была стёрта и собрана заново! Клятвы жизни слетели, всё до единой.

Я поспешно потянулся к клану северного ветра, с облегчением нащупывая духовную связь с Вальгардом. Та была ещё цела…

Я задумчиво посмотрел на меч королей Ганатры и провёл рукой по его лезвию, пытаясь понять, как он работает. Шеридан как-то говорил мне, что именно на этот меч завязаны клятвы…

Граф Роланд тем временем добрался до тела нападавшего и поражено отпрянул.

— Кто… Что это?

— Мой наставник, сэр Кадоган. — ответил я.

— Но… Что с ним случилось? — воскликнул Роланд. — Как один из лучших рыцарей в королевствах превратился в это? И почему он напал на нас?

— Если бы я знал. — вздохнул я. — В городе найдётся пара странников?

— Вероятно, да. — после коротких раздумий кивнул капитан гвардии.

— Найди их и попроси организовать погребение. Но без меня не начинайте. Собери на него всех, кого сможешь.

Странствующих рыцарей можно было найти почти в любом крупном городе. В столицах — в особенности. В основном в роли почтальонов, насколько я знал.

Роланд тяжело вздохнул.

— Это будет несложно, милорд. В городе полно гостей, вы не забыли? Завтра свадьба.

— Действительно. Вылетело из головы.

Я сам приказал организовать торжества. Позвал Грицелиуса, шаманов, всех знатных лордов Арса и Ганатры, кто мог приехать. Историческое событие, как-никак. Свадьба разумных двух разных рас...

Сама свадьба прошла просто и буднично — для меня. Я в основном прокручивал в голове дальнейшие планы, коротко поздравил новобрачных, и меня никто не трогал: слухи о покушении на короля успели разнестись по городу. Гостей было так много, что в королевском замке Арса все не уместились: празднования проходили на новой большой площади, которая образовалась на месте снесённых драконом домов. Я смотрел на небеса, размышляя о грядущей войне, и единственным, кто осмелился подойти и нарушить моё уединение на этом празднике, был Исгерд.

— Я ошибался. — сказал ледяной шаман, подойдя ко мне со вздохом.

— Мне всё ещё не совсем ясно, почему ты ожидал, что я ударю вам в спину. — слегка улыбнулся я. — Это изначально не входило в план. Но я преподнёс вам неплохой сюрприз, правда?

— Я думал так, потому что хорошо узнал тебя. Достаточная причина? — хмыкнул Исгерд.

— Справедливо. — шутливо поднял руки я.

Некоторое время мы молчали, наблюдая за проплывающими облаками.

— Вы поможете мне? — спросил я.

Здесь не требовалась объяснять, что имелось в виду. Уверен, Исгерд давно обо всём догадался.

— Нет. — после короткого молчания ответил старший шаман. — Некоторое, может, и хотели бы, но у нас просто нет на это сил. Лучшие погибли под лавиной. Многие на севере ещё сопротивляются. А кланам нужны крепкие мужчины, чтобы закрепиться на новой земле. Если мы двинем армию сражаться дальше на юг, то подставим собственный народ. Но мы найдём тебе гвардию, согласно договору.

— Понимаю. — кивнул я.

Жаль, что гиганты решили не вмешиваться. Но у меня всё ещё остался северный ветер: немного, но лучше, чем ничего.

— Не думаю, что наша помощь сильно сдвигает чашу весов. — заметил Исгерд. — Наших сил было мало, чтобы завоевать один лишь Арс, а ты явно хочешь большего.

— И это верно. Но никогда не знаешь, на каких весах не хватит одной соломинки.

— Я пойду с тобой. — внезапно заявил ледяной шаман.

— Пойдёшь? — удивлённо приподнял бровь я.

— Да, пойду, и буду сражаться. Должен же кто-то из нас увидеть, наконец, ваш юг… Мне неведомы твои планы, но я давно понял, что жажда власти, что горит в твоей душе, совершенно неутолима. Ты не остановишься, пока не подчинишь всю свою расу. С нами ты уже заключил договор, а значит, устремишь свой взор на юг. И что-то подсказывает мне, что это война будет настолько кровавой, что в ход пойдут даже ваши шаманы. Я не верю, что ваши короли отдадут тебе власть просто так.

— Ты прав. — кивнул я. — Не отдадут. — Но раз ты идёшь… Если дойдёт до боёв с мастерами, совет выделит мне шаманов? Мужчины нужны, это я понимаю, но вот часть говорящих с духами… Вас ведь не так много, верно?

— Выделим. Если совсем припрёт. — после коротких раздумий ответил Исгерд. — Но тебе дорого это встанет.

Глядя в спину уходящему шаману, я был готов поклясться, что говорящие с духами и сами не прочь доказать людям на деле мощь своего искусства. Но торговаться за это все равно будут как проклятые, без сомнений. Пусть так. Я найду чем их купить.

Вечером того же дня я говорил с двумя рыцарями-странниками, которых привёл Роланд, показав им тело. Молодой, сэр Матиас, был совсем недавно выпущенным из монастыря странником, и пожилой — сэр Шимас, старик с виду лет шестидесяти, но всё ещё крепкий.

— Это… Это магистр? — поражено смотрел на искажённое искусством смерти лицо сэр Матиас.

— Да, это сэр Кадоган, мой наставник. — хмуро ответил я. — Он стал магистром? Когда?

— Уже почти год как… После того как наш прошлый магистр умер, от старости. Тот был совсем плох... Но сэра Кадогана выбрали преемником. Вы не знали, Ваше Величество? — удивлённо спросил меня сэр Шимас.

— Он не говорил мне. — ответил я. — Мы вообще мало общались последнее время. Королевские дела, война… Последний раз мы говорили, когда я давал разрешение на постройку крепости ордена в Ганатре.

Я демонстративно тяжело вздохнул и отвёл взгляд от тела.

Рыцари понимающе переглянулись. Институт наставников многое значил для людей Тиала. В любом сословии наставник часто был вторым отцом, и люди порой сохраняли эту связь на протяжении всей жизни.

— Вы были сильно близки? — осторожно поинтересовался сэр Матиас.

— Я бы начал войну со всем миром по его просьбе. — ответил я.

— Как он погиб? Что случилось с лицом? В нём едва можно узнать человека. — спросил сэр Шимас.

— Я убил его. У меня не было выбора. Или я, или он. По дороге ко мне он убил несколько десятков гвардейцев Ганатры, что сумели окружить его во дворе замка.

Пожилой странник сипло выпустил воздух.

— Я не понимаю… Как это возможно? Почему он напал?

— У меня есть некоторые догадки на этот счёт. Полагаю, это сделано с помощью искусства смерти. Я давно изучаю его, даже посылал книгу по своим наработкам в орден… Но, похоже, есть мастера и посильнее меня. Думаю, кто-то превратил его в это, исказив разум и жизненные установки, заставил напасть на меня. Кто-то, кому я мешаю…

— Вы были хорошим учеником. — вздохнул сэр Шимас. — Мне бы вряд ли удалось победить своего наставника в ваши годы.

— Мне бы не удалось. — ответил я. — Но то, что с ним сделали… Сэр Кадоган имел сильную волю, вы знаете. Где-то там, в глубине этого искажённого тела, ещё теплилось его настоящее я. И оно боролось за контроль до последнего, останавливая, замедляя его удары. Как настоящий рыцарь, мой наставник боролся за мою жизнь до последнего, давая мне один-единственный шанс на победу, и я им воспользовался.

Рыцари промолчали, смотря на тело.

— Подготовьте всё к погребению. Позовите всех гостей, что есть в городе, на него. Величайший из рыцарей королевств достоин того, чтобы его проводили почётно. Я произнесу речь на похоронах.

С этими словами я развернулся и оставил рыцарей в одиночестве вместе с телом, сделав вид, что больше не могу на него смотреть.

Кадогана похоронили за городом, незадолго до рассвета. Множество людей собралось проводить в последний путь одного из известнейших рыцарей людей: ибо не было места в королевствах, где о нём не слышали.

В этот день, наверно, я впервые увидел как рыцари Арса и Ганатры смотрят на друг друга без неприязни после былой войны: их объединяла скорбь к тому, кого многие считали своим идеалом.

Я даже позвал дракона, чтобы проводить бывшего наставника в последний путь. Латризмагиус согласился, и даже дал мне новый синий шарик.

Сотни рыцарей и аристократов собрались вокруг одного-единственного, гигантского погребального костра, когда я начал свою речь.

— Сегодня мы провожаем в последний путь одного из величайших рыцарей наших земель. Мой наставник, сэр Кадоган Бессмертный, был поистине доблестным и благородным рыцарем. Идеалом и примером для многих, и лучшим человеком которого я когда-либо знал.

Я остановился и обернулся к толпе.

— И совсем недавно он пришёл ко мне, чтобы убить меня.

Многие ахнули, не сдержав эмоций: о покушении на короля знали все, но вот связывали это с похоронами немногие. Я откинул накидку с тела наставника, демонстрируя искажённое лицо.

— Я не знал, кто был напавшим на замок и моих воинов рыцарем, лишь отмечая удивительное оружие и доспехи, немыслимую силу и мастерство… И только победив и сняв шлем, с огромным удивлением обнаружил искажённое лицо собственного учителя. Скажите мне, какая сила может заставить человека сделать подобное? Что за отвратительная, мерзкая сущность способна превратить человека в ЭТО?

Я пытливо осмотрел мрачные лица аристократов, но никто не знал ответа. Сокрушённо покачав головой, я опустил глаза и продолжил.

— Как и вы, я не знаю ответа. Но одно я знаю наверняка: кто бы ни пытался убить меня руками моего наставника, кто бы не направил его на это путь, исказив разум старого рыцаря, он просчитался. Мне бы никогда не удалось победить его в честном бою, но где-то в глубине это искорёженного, поражённого порчей тела и разума всё ещё таился величайший рыцарь наших земель. И потому он поддался мне, борясь с чудовищным проклятьем, раз за разом отводя и замедляя смертельные удары. Только поэтому я победил.

Затем, гордо вскинув подбородок, я решительным и твёрдым взглядом обвёл собравшихся.

— Кто бы ни направил моего наставника на это путь, я найду его. Найду и призову к правосудию! Где не пряталось это чудовище, будь то глубокая пещера, бездна морского дна или королевский замок, я найду того, кто это сделал, и он ответит! И не будет мне покоя, пока это не случиться, таково моё обещания, такова моя клятва! — я сорвался на крик и тяжело задышал.

Отвернувшись от людей, я посмотрел на дракона. И Латризмагиус молча выдохнул ярко-оранжевый, но маленький и осторожный поток пламени, поджигая погребальный костёр, но не обращая его в прах.

Из-за горизонта показались первые лучи солнца. Никто больше не подошёл, и не сказал ничего, и в полном молчании рыцарского братства мы проводили великого рыцаря в последний путь. И лишь когда последний язык пламени погребально костра затух, я сдвинулся с места, сказав остальным:

— Я объявляю награду в тысячу монет из белой стали тому, кто поможет мне найти того, кто это сделал.

Пристально, пытливо, я вглядывался в глаза каждого из них: графов и баронов, рыцарей и аристократов. Но ни в одном я не видел жажды наживы. Лишь жажду возмездия.