Повесть о "разделённой любви"

63. Мародёры

…И вот, — в мюнхенский мартовский вечер 1921 года, — прогудел по Нас колокол! Только ТОГДА мы его не услышали. Услыхали лет этак через двадцать эхо его. Но поздно было...…

…Рассказом Карла я был потрясён. Но мне ещё предстояло узнать от него еще более поразительные (для меня тогда, в 1977 году) факты.

— В 1933 году народ, — сброшенный с игрового поля Европы и намертво пришибленный Версалем, — свободным голосованием избирает Гитлера своим вождем! И вождь этот начинает произносить зажигательные и воинственные речи, восторженно немцами воспринимаемые. Организует в ответ потрясающие воображение парады. Сам возглавляет феерические ночные факельные шествия. И немыслимо смелой идеей «освобождения Германии от кровопийц-евреев» превращает «пришибленных» и деморализованных граждан униженной страны в монолит! В стальную пружину! Что оставалось «добрым» его соседям? Всего только не мешать ему! Не мешать! И — не приведи Господь — не спугнуть часом ненужными шумами и телодвижениями в его адрес! В святом его стремлении разрешить, наконец, застарелую еврейскую проблему старушки Европы… Я – о чём? О том я, что деду-то моему оставалось делать — военному руководителю маленькой страны, которую во всей этой «игре»-подлянке просто не заметили бы? У моря погоды ждать? Или преданному жирующей Европой, — даже «родной» и союзной Скандинавией в том числе, — оказаться вдруг в гордом одиночестве в уже начавшейся новой мировой войне? Следовательно, один на один остаться со Сталиным? И героически разделить героическую же судьбу евреев, которых Европа – всех скопом и повсеместно — выдавала уже спецслужбам немцев (и собственным — на подхвате – любителям-активистам)? А ведь выдавала она евреев не только (и не столько) немцам-людоедам. Не-ет! Но, — прежде всего, — еврейским же альтруистам-«доброжелателям и спасителям». Вегетарьянцам, конечно же. О том нужно помнить. И не забывать никогда – Вам, евреям, в особенности!

…Именно: задолго до джентльменского объявления бяками-нацистами Фестивалем «Хрустальная ночь» начала войны с евреями, солиднейшие, порядочнейшие несомненно и честнейшие (за это – по традиции — здоровьем детьми поклясться можно было!) банки мира — в большинстве своём конечно же еврейские (не еврейские не решились – страшились, верно, клеймением антисемитизмом!) — учуяли трагическую безвыходность положения единокровных братьев. Точно просчитали глубину пропасти, в которую они будут сброшены. И, часа не медля, организовали в самой Германии, и в зонах предполагаемой оккупации её войсками, беспримерную по масштабам и подлости аферу. Заключалась она в организации во всех филиалах неограниченного «экспресс-приема на сохранение» любых драгоценностей, произведений искусств, валюты и (главное!) ценных бумаг: на недвижимое, движимое имущество и наследование, которые в страхе перед гибелью преследуемые люди попытаются таким образом спрятать в банках и спасти от грабежа «экспроприации»! Гешефт Века удался блистательно! Миллионы несчастных доверителей все – до последней ассигнации – перепоручили свои состояния банкам-спасителям. И налегке, с лёгким же сердцем, двинули навстречу страшной судьбе своей – каждый по своему назначению. Туда, куда кого Провидение распределило… «Спасители» же, — Провидением «обойдённые», — в безопасности нейтральных стран и за океаном переждали лихое время. Дождались конца войны. И... безвременной кончины в Большом Европейском Погроме подавляющего большинства ими «облагодетельствованных» клиентов. С тревогою на первых порах, но затем удовлетворенно (удостоверившись что всё в полном порядке!), понаблюдали за Нюрнбергским спектаклем. В коем, никак не менее виновные в гибели банковской их клиентуры победители, сыграли комедию суда над побежденными немецкими эрцнарами (дураками, проще), по наивности и известному, — до идиотизма, — трудоголизму выполнившими за них всю, какая случилась, грязную работу очищения Старого континента от евреев. В том числе, — конечно же, — от исчезнувших «благополучно». И тем «невольно – НЕВОЛЬНО!» — обобранных. Конечно, банкиры-альтруисты в чём-то и ошиблись. Что-то не рассчитали. Так, частицу «нажитого» лет через 70 лет после начала отъёма пришлось возвращать. Неторопливо. В смысле, торопясь, но не сильно. Терпеливо выжидая – за спешившим временем — естественной смерти ещё живых вкладчиков и даже их наследников. Обнаглевших – время сказать — до немыслимости: возраст части из них, в связи с успехами медицины, зашкалил! Становился выше допустимых (разумных) пределов…

…Но львиная-то доля отнятого — у пытавшихся спастись и спасти своё имущество – она до сих пор не возвращена ещё. Нет! И, похоже, — за выморочностью, — возвращена не будет, упрятанная неуёмной волей и стальной хваткою присвоивших её джентльменов — банкирских семей!

(Автор прощения просит за вынырнувшую из старческой памяти «параллель, разъясняющую» – на его взгляд – естественную природу этой хватки: год 1983-й, Эстония, глухие лесные хутора-мызы, крохотные магазинчики…; старшему внуку Жене четыре года (сейчас 27); полки, к которым подходи и бери, забиты всякими соблазнами – в том числе маленькими игрушечными машинками (тогда чудесными британскими!); в каждом шопе отбирает по паре; набрался рюкзак – сколько можно?.. Новый магазинчик – новые соблазны… Наконец, дед: — «Женя! Действительно, сколько можно – у нас мешок полон!…». Женя: — Де-едушка, но ведь они во-он где уже – в карма-анах у меня! Они зде-есь уже! – Показывает, — чуть выпростав из карманчиков штанишек ручки, в кулачках которых — крепко зажатые — новые «соблазны»…И такая святая уверенность в открытых настежь честных детских глазках: «они зде-есь уже!» …А вам, читатель, не приходилось смотреть в честные святые глазки святых обирал-банкиров? Нет. Жаль. Я заглядывал, — поимел счастье, — когда в 1991 году собирался в очередной вояж в Японию… Зрелище, скажу вам… Не знаю как за границами Израиля – израильская пресса кипит и полнится увлекательными нибелунгами и не очень внятным гвалтом на эту живо трепетную тему. Раскрывая сладострастно цветастые россыпи методик послевоенного обмана обобранных десятилетиями назад сограждан-единоверцев. В качестве компенсации за потери и срам (ведь же не фраерами они были, не фраерами же!) ублажаемых посмертно, — отныне и присно и во веки веков, — сладостными «почётными грамотами» почётного увековечения на бездонных компьютерных погостах Яд-Вашем.

С самими же единоверцами всё просто. «Использовался дьявольский метод, изобретённый и отработанный бывшими комиссарами уголовной полиции в Штутгарте и Бремене (Виртом и Модайски, евреем), направленными РСХА в Люблин. Они сами выявляли среди заключённых-евреев семейные кланы, которым обещали всякого рода блага (в том числе грабить своих будущих «клиентов») при условии, что они отберут среди заключённых подручных, готовых на любую работу. Таким образом, они в каждом лагере отбирали около 5 тысяч мужчин и женщин, которые получили не только надежду спасти свои жизни, но и право участвовать в ограблении заключённых. Им-то и был поручен процесс подготовки уничтожения своих несчастных единоверцев. Среди лесов и равнин восточной Польши создавались замаскированные лагеря уничтожения. «Они строились для отвода глаз, как потёмкинские деревни, — рассказывал доктор Морген, — то есть для того, чтобы у вновь прибывших складывалось впечатление, что их доставили в какой-то город или крупный населённый пункт. Поезд прибывал на бутафорский вокзал, и, когда сопровождающая команда и персонал поезда уходили, двери вагонов открывались. Евреи выходили на платформу. Их тут же окружали члены еврейских отрядов, и комиссары Вирт и Модайски, или кто-то из их подчинённых, произносили речи. Они говорили: «Евреи! Вас привезли сюда для того чтобы здесь поселить, но прежде чем образовать новое еврейское государство (разр. В.Д.), вы должны, естественно, обучиться какой-нибудь новой профессии. Здесь вас и будут обучать, и каждый из вас обязан выполнить свой долг. Прежде всего каждый должен раздеться… (дальнейшие подробности широко известны и смакуются вот уже более шестидесяти лет) Все операции, проводимые евреями из команд Вирта и Мадайски не вызывали у вновь прибывших недоверия, и они послушно продвигались, подгоняемые своими единоверцами-предателями, чтобы у них не оставалось времени задумываться… (Jacgue Delaru. HISTOIRE de la GESTAPO. Paris. 1962). Не хватало только чтобы вновь прибывшим раздавали герцлевское «Государство евреев». И рекомендовали его прочесть, но на этот раз внимательно!. А в целом похоже… Вам, израильский читатель, всё это ничего не напоминает? Благо, как и у Вирта и Модайски, вокруг тоже одни евреи. И настойчивая попытка сохранить во что бы то ни стало еврейский характер и этого государства! Само собой, и вокруг него зона, кругом закрытая наглухо: с запада море, с юга мусульманский Египет, с востока мусульманские Иордания и Сирия, с севера – мусульманская Хизбала в мусульманском, в целом, Ливане… Теперь вопрос: чем проклинаемые еврейством неизвестные еврейские кланы Вирта или Модайски, — грабившие и загонявшие в смерть европейских евреев в концлагерях рейха, — отличаются от всему миру известных и боготворимых мировым еврейством еврейских банкирских кланов, ограбивших евреев Европы — будущих клиентов евреев Вирта и евреев Модайски? Не тем ли только, что последние неизмеримо подлее и опасней: они грабили свободно, открыто, наотмашь. И, конечно же, не под не маловажной для человека угрозой неминуемой собственной смерти…

И что же, на эти вот семейные кланы профессиональных подонков-обирателей, — за которыми – и тогда и теперь — истинные сила и власть на планете, — должен был надеяться дед? На их президентствующих и премьерствующих покровителей и подельников – в принципе, базарных кидал. На них мог, и даже должен был, надеяться мой дед, решая ребус спасения Финляндии?!..

Плохо вы все Его знаете!.. Он выбрал Гитлера. И оказался прав.