Бегущий в лабиринте

7

Они начали с Коробки, которая сейчас была закрыта: двойные металлические двери лежали плашмя на земле, покрытые белой краской, выцветшей и потрескавшейся. День уже давно начался, тени были с противоположной стороны, чем их со вчера запомнил Томас. Он до сих пор так и не увидел солнце, но казалось, что оно вот-вот выглянет из-за западной стены.

Алби указал вниз на двери.

– Это Коробка. Раз в месяц к нам в ней стабильно прибывает Новичок, как ты. Раз в неделю мы получаем снаряжения, одежду, немного еды. Много и не требуется, большинство того, что необходимо, растет тут в Глэйде.

Томас кивнул, все его тело рвалось задавать вопросы.

«Мне нужна лента, чтобы замотать себе рот», - подумал он.

- Мы ничего не знаем о Коробке, понимаешь? – продолжил Алби. – Откуда она приезжает, как поднимается сюда, кто за нее отвечает. Негодяи, которые отправили нас сюда, нам ничего не объяснили. У нас есть необходимое электричество, выращиваем большинство необходимой еды, делаем одежду и так далее. Пытались один раз отправить одного пустоголового Новичка в этой Коробке назад – она так и не сдвинулась, пока мы не вытащили его обратно.

Томасу было интересно, что находится под дверями, когда Коробки здесь нет, но он держал язык за зубами. Он испытывал смесь эмоций: любопытство, растерянность, удивление – но все равно вперемешку с ужасом от вида Гривера сегодня утром.

Алби продолжил говорить, ни разу не утруждая себя посмотреть Томасу в глаза.

– Глэйд разделен на четыре сектора. – Он поднял палец как бы считая все четыре слова. – Сады, Кровавый Дом, Усадьба, Каторга. Все понятно?

Томас заколебался, потом в смущении покачал головой.

Алби прищурил глаза на короткое мгновение, пока продолжал. Казалось, он думает о тысяче дел, которыми он мог бы заниматься сейчас вместо этого всего. Он указал на северный угол, где расположились поля и фруктовые деревья.

– Сады – место, где мы выращиваем урожай. Вода подается через трубы в земле, постоянно подается, иначе мы бы давно умерли с голоду тут. Здесь никогда не идут дожди. Вообще никогда. – Он указал на юго-восточный угол, на клетки с животными и сарай. – Кровавый Дом – место, где мы выращиваем и убиваем животных. – Он указал на жалкие жилые помещения. – Усадьба – тупое место, увеличилось вдвое с тех пор, как тут появились первые из нас, потому что мы постоянно достраивали ее, когда нам присылали дерево и всякое дерьмо. Не самое красивое место, но все-таки годится. Большинство из нас все равно спит снаружи.

Алби указал на юго-западный угол, лесная зона с несколькими больными деревьями и ветками.

– Называем это Каторгой. Кладбище в самом углу, между тонкими деревьями. Больше ничего здесь нет. Ты можешь пойти туда посидеть отдохнуть, зависнуть, что хочешь. – он прочистил горло, как будто хотел сменить тему. – Следующие две недели ты проведешь, каждый день работая на новом месте, одном из четырех Смотрителей, до тех пор, пока мы не определим, с чем ты справляешься лучше. Уборщик, Каменщик, Носильщик, Фермер – что-то одно сработает, всегда срабатывает. Пошли дальше.

Алби направился к Южной Двери, расположенной между тем, что он назвал Каторгой и Кровавым Домом. Томас последовал за ним, морща нос из-за запаха грязи и навоза, исходящих от клеток с животными.

«Кладбище?» - подумал он. - «Зачем им кладбище в месте, полном тинэйджеров?» Это беспокоило его сильнее, чем незнание некоторых слов, которые назвал Алби, например, Уборщик и Носильщик – звучит не очень здорово. Он уже был близок к тому, чтобы перебить Алби как никогда раньше, но крепко держал рот закрытым.

Расстроенный, он снова переключил внимание на клетки перед Кровавым Домом.

Несколько коров щипали и жевали траву из корыта, полного зеленоватого сена. Свиньи были в мутной яме, и подрагивающие хвостики показывали были единственными признаками жизни. В другом загоне были овцы, также были клетки с курами и индюками. Работяги суетились по всему двору, выглядя так, будто всю свою жизнь провели на ферме.

«Почему я помню этих животных?» - удивлялся Томас. Ничего в них не казалось новым или интересным, он знал, как их называть, что они едят, почему выглядят именно так. Почему подобные детали сохранились в его голове, но не то, где он раньше их видел или с кем? Его потеря памяти была очень странной по своей сути.

Алби указал на большой сарай в заднем углу, краска на нем уже вместо красного цвета приобрела цвет ржавчины. – Там у нас работают Резчики. Жуткая штука. Если ты любишь кровь, можешь стать Резчиком.

Томас покачал головой. Резчик звучало совсем не хорошо. По мере того, как они продолжали идти, он сфокусировался на другой стороне Глэйда, на секции, которую Алби назвал Каторгой. Деревья росли редко, но чем дальше в угол, тем гуще, более живые и густые. Темные тени заполняли пустое пространство между деревьями, несмотря на время суток. Томас посмотрел вверх и наконец увидел солнце, хотя оно выглядело странно – более оранжевое, чем должно быть. Это снова напомнило ему о всех странностях, творящихся с его памятью.

Он снова перевел взгляд на Каторгу, но образ пылающего диска все еще оставался у него перед глазами. Моргнув, чтобы избавиться от видения, он внезапно снова увидел красные огоньки, мерцающие и носящиеся в тенях между деревьев.

«Что это за штуки?» - удивлялся он, раздраженный тем, что Алби не ответил ему раньше. Эта скрытность была очень раздражающей.

Алби остановился, и Томас с удивлением обнаружил, что они подошли к Южной Двери, две стены окаймляли вход перед ними. Тонкие плиты из серого камня были потрескавшимися и покрытыми плющом, такие древние, насколько Томас только мог представить. Он задрал голову, чтобы посмотреть на верхушку стен вдалеке, в мозгу тут же возникло странное ощущение, будто он смотрит не вверх, а вниз. Он сделал шаг назад, еще раз оглядев расстановку в его новом доме, затем, наконец, снова вернулся к Алби, который стоял спиной к выходу.

- Снаружи Лабиринт, - Алби ткнул пальцем через плечо, затем сделал паузу. Томас уставился в том направлении, через проем в стене, который служил выходом из Глэйда. Коридоры выглядели такими же как в окне Восточной Двери рано утром. Эта мысль заставила его вздрогнуть, наталкивая на мысль, может ли Гривер напасть на них в любую минуту. Он сделал шаг вперед прежде, чем осознал, что делает.

«Успокойся», - смущенно отругал он себя.

Алби продолжил.

– Я пробыл тут два года. Никто не пробыл тут дольше. Те некоторые, кто был до меня, умерли. – У Томаса распахнулись глаза, сердцебиение участилось. – Два года мы пытались решить эту задачу, безуспешно. Идиотские стены двигаются по ночам так же, как эти двери тут. Сопоставить их действия очень нелегко, почти нереально. – Он кивнул на бетонированное здание, в котором прошлой ночью исчезли Бегуны.

Очередной приступ боли кольнул в голове у Томаса – так много вещей приходится учитывать одновременно. Они были тут два года? Стены Лабиринта двигаются? Сколько человек погибли? Он сделал шаг вперед, желая увидеть Лабиринт собственными глазами, как будто ответы будут напечатаны на его стенах.

Алби поднял руку и толкнул Томаса в грудь, заставляя отступить назад на несколько шагов.

– Ты туда не пойдешь, новичок.

Томасу пришлось усмирить гордость.

– Но почему?

- Ты думаешь, я послал Ньюта к тебе перед подъемом просто ради веселья? Уродец, это правило Номер Один, то самое, за нарушение которого тебя точно никогда не простят. Никому, никому не позволено выходить в Лабиринт за исключением Бегунов. Нарушишь правило, и если тебя не убьют Гриверы, мы убьем тебя сами, понял?

Томас кивнул, негодуя внутри, он был уверен, что Алби преувеличивает. Надеялся, что это так. Так или иначе, если он сомневался раньше насчет того, что сказал Чаку накануне вечером, то теперь сомнения исчезли. Он хотел быть Бегуном. Он будет Бегуном. Глубоко внутри он понимал, что ему нужно выйти в Лабиринт. Несмотря на все, чему он научился и был свидетелем, он испытывал в этом такую же потребность как при голоде или жажде.

Какое-то движение на левой стене Южной Двери привлекло его внимание. Пораженный он резко обернулся и заметил вспышку серебра. Ветка плюща затряслась в том месте, где исчезло это нечто.

Томас указал на стену.

– Что это было? – спросил он, прежде чем снова смог сдержаться.

Алби даже не посмотрел.

– Никаких вопросов до самого конца, новичок. Сколько раз тебе повторять? – Он сделал паузу, затем глубоко вздохнул. – Жуки-стригуны – с их помощью Создатели следят за нами. Тебе бы лучше не…

Его прервал растущий сигнал тревоги, раздавшийся со всех сторон. Томас зажал руками уши, глядя по сторонам, пока гремели сирены, его сердце было готово вырваться из груди. Но когда он снова посмотрел на Алби, он успокоился.

Тот не выглядел напуганным, скорее…смущенным. Удивленным. Сигнал разрывал воздух.

- Что происходит? – спросил Томас. Облегчение затопило его грудь, когда он понял, что его гид не выглядит перепуганным, что настал конец света, но даже несмотря на это, Томас устал от постоянных волн паники.

- Это странно, - все, что сказал Алби, оглядев Глэйд. Томас заметил, что люди в Кровавом Доме оглядываются по сторонам, такие же растерянные. Один позвал Алби, невысокий тощий ребенок, заляпанный грязью.

- Что это было? – спросил мальчик, почему-то глядя на Томаса.

- Не знаю, - ответил Алби задумчивым тоном.

Но Томас больше не мог вытерпеть. – Алби, что происходит?

- Коробка, шэнк, Коробка! – было все, что сказал Алби перед тем, как броситься бежать в центр Глэйда с легкой паникой, как показалось Томасу.

- Что с ней? – Томас настаивал, пытаясь не отставать.

«Поговори со мной!» - хотелось закричать ему.

Но Алби не ответил либо медлил, и когда они добрались до коробки, Томас видел дюжину детей, бегущих в их сторону. Он заметил Ньюта и позвал его, стараясь подавить возрастающий страх, говоря себе, что все будет хорошо, что всему есть здравое объяснение.

- Ньют, что происходит? – крикнул он.

Ньют посмотрел на него, затем кивнул и подошел, выглядя странно спокойным в центре хаоса. Он похлопал Томаса по спине.

– Это значит, к нам поднимают еще одного Новенького. Он сделал паузу, как будто ожидал, что Томас будет впечатлен. – Прямо сейчас.

- И что? – глядя теперь на Ньюта вблизи, он понял, что ошибался в выводах о спокойствии, скорее дело было в неверии или даже волнении.

- И что? – ответил Ньют, его челюсть немного упала. – Новичок, у нас никогда не было двое новеньких в одном месяце, тем более два дня подряд.

И после этого он пустился бежать в сторону Усадьбы.