Бегущий в лабиринте

15

Вторую ночь подряд Томас ложился спать с лицом Бена, упорно стоящим перед глазами, изводящим его. Насколько все сейчас было бы иначе, если бы не этот один мальчик? Томас практически убедил себя, что мог бы быть довольным, счастливым и вдохновенно удариться в изучение его новой жизни, борясь за возможность стать Бегуном. Почти. Глубоко в душе он понимал, что Бен был лишь одной из многих его проблем.

Но теперь его нет, Изгнан в мир Гриверов, загнан туда, куда они загоняют свою добычу, жертв того, неважно, что они с ними вообще делают. Хотя у него была куча причин презирать Бена, все-таки больше всего он испытывал сожаление к парню.

Томас не знал, что конкретно там происходит, но основываясь на последних моментах Бена, как его трясло, как он плевался и кричал, он больше не сомневался в важности Глэйдерского правила не покидать никому Глэйд, не выходить в Лабиринт никому, кроме Бегунов, и то только в течение дня. Каким-то образом Бен был уже однажды ужален, что значит, что он знал лучше, чем, наверное, все остальные, что конкретно его ожидает.

«Бедный парень», - думал он. – «Бедный, бедный мальчик».

Томас поежился и перевернулся на бок. Чем больше он думал об этом, тем менее удачной идеей ему казалось желание стать Бегуном. Но необъяснимым образом это его влекло.

На следующее утро рассвет коснулся неба, когда рабочие звуки Глэйда разбудили Томаса от самого глубоко сна с тех пор, как он прибыл сюда. Он сел, потер глаза, стараясь стряхнуть тяжелую дрему. А потом снова откинулся назад, надеясь, что больше никто его не потревожит.

Но не прошло и минуты.

Кто-то похлопал его по плечу, он открыл глаза и увидел Ньюта, смотрящего на него.

«Ну что теперь?» - подумал он.

- Вставай, лежебока.

- Да, и тебе доброе утро тоже. Который час?

- Семь часов, Новичок, - сказал Ньют с усмешкой. – Думал, я позволю тебе спать после пары таких суровых дней.

Томас перекатился и сел, ненавидя тот факт, что не может просто пролежать здесь еще несколько часов.

– Спать дольше обычного? Вы кто, ребята, фермеры? – Фермеры, откуда он мог так много о них помнить? Снова его память его дурачит.

- Эм, мда, ну раз ты заговорил об этом, - Ньют сел рядом с Томасом, сложив ноги под себя. Некоторое время он сидел тихо, глядя на всю суматоху, потихоньку поднимавшуюся над Глэйдом. – Хочу отвести тебя сегодня поработать с Фермерами, Новичок. Увидим, вдруг тебе это понравится сильнее, чем нарезать чертовых поросят и вроде того.

Томасу было противно, что с ним общаются как с ребенком.

– Разве ты не должен был перестать называть меня так?

-Как? Чертов поросенок?

Томас усмехнулся и покачал головой.

– Нет. Новичком. Я же не самый новый Новичок теперь, помнишь? А девочка в коме. Зови ее Новичок, а меня зовут Томас. – Мысли о девочке снова ворвались в его сознание, напоминания о связи, которая не давала ему покоя. Его окутала грусть, как если бы он скучал по ней, хотел увидеть ее.

«Но это не имеет смысла», - подумал он. – «Я даже не знаю, как ее зовут».

Ньют отклонился назад, подняв брови.

– Сожгите меня, да у тебя за ночь выросли яйца, не так ли?

Томас проигнорировал его и продолжил беседу.

– Что за Фермеры?

- Это так мы называем ребят, работающих в Садах: обработка, прополка, посадка и прочее.

Томас кивнул в том направлении.

– И кто их Смотритель?

- Зарт. Неплохой парень, до тех пор, пока ты не начнешь отлынивать от работы. Это тот самый, который стоял впереди прошлой ночью.

Томас на это ничего не ответил, надеясь, что каким-то образом ему удастся избежать напоминаний о Бене и Изгнании в течение всего дня. Эта тема лишь всколыхнула чувство вины и слабости, так что он перевел тему.

– Так, зачем ты разбудил меня?

- Что, тебе не нравится, когда мое лицо - это первое, что ты видишь сразу после пробуждения?

- Не особенно. Так… - Но прежде чем он успел закончить предложение, его перебил грохот открывающихся новому дню стен. Он посмотрел на Восточную Дверь, практически ожидая увидеть там Бена, стоящего на другой стороне. Но вместо этого он увидел Минхо, делающего растяжку. Затем Томас наблюдал, как он прошелся и что-то поднял.

Это был кусок кола с привязанным к нему кожаным воротником. Минхо казался безразличным, кинул вещь одному из проходивших мимо Бегунов, который отнес это в сарай рядом с Садами.

Томас обернулся к Ньюту, смутившись. Как мог Минхо вести себя так беззаботно?

- Какого…

- Уже было три Изгнания, Томми. И все такие ужасные, как ты наблюдал прошлой ночью. И каждый чертов раз Гриверы оставляют нам воротник на пороге. Но мне это ни о чем не говорит.

Томасу пришлось согласиться.

– Что они делают с людьми, которых ловят? – Неужели ему правда хотелось это знать?

Ньют пожал плечами, его безразличие не было убедительным. Больше было похоже на то, что он не хочет об этом говорить.

- Расскажи мне о Бегунах, - внезапно попросил Томас. Казалось слова вырвались сами собой. Но он оставался неподвижным, несмотря на странное побуждение извиниться и сменить тему, ему хотелось знать о них. Даже после того, что он видел прошлой ночью, даже после того, как видел Гривера в окно, ему хотелось знать. Рвение знать было так сильно, и он не очень понимал почему. Стать Бегуном казалось целью, ради которой он родился.

Ньют сделал паузу, выглядя смущенным.

– Бегуны? А что?

- Просто интересно.

Ньют посмотрел на него с подозрением.

– Эти ребята лучшие из лучших. Должны такими быть. Все зависит от них. – Он поднял большой камень и бросил его, наблюдая отсутствующим взглядом, когда тот остановится.

- Почему ты не в их числе?

Ньют посмотрел на Томаса острым взглядом.

– Был с ними, пока не повредил ногу, спустя несколько месяцев. С тех пор больше не пытался. – Он потянулся вниз и неосознанно потер правую лодыжку, на мгновение на его лице мелькнула боль. Взгляд, который заставил Томаса думать, что тут явно что-то большее, воспоминание, а не просто физическая боль, которую он ощущал.

- Что произошло? – спросил Томас, думая, что чем больше он будет разводить Ньюта на разговор, тем больше информации получит.

- Убегал от проклятого Гривера, что же еще? Почти поймал меня. – Он сделал паузу. – Все еще бросает в дрожь при мысли, что я мог бы проходить через Изменение.

Изменение. Это была тема, которая, как думал Томас, могла привести его к ответам на его вопросы лучше, чем любая другая.

– Что это такое, кстати? Что меняется? Все ли становятся психами, как Бен и пытаются убить кого-то?

- Бен был хуже всех. Но я думал, ты хочешь поговорить о Бегунах. – Тон Ньюта предельно давал понять, что тема Изменения закрыта.

Это пробудило в Томасе еще большее любопытство, хотя он был не против вернуться к теме Бегунов.

– Хорошо, я слушаю.

- Как я уже сказал, лучшие из лучших.

- Так как вы это решаете? Тестируете всех, смотрите, как они быстро бегают?

Ньют посмотрел на Томаса с отвращением, затем застонал.

– Включи мозги, Новичок, Томми. Насколько быстро ты можешь бегать, черт возьми, лишь часть всего этого. Причем малая часть вообще-то.

Это подстегнуло интерес Томаса.

– Что ты имеешь ввиду?

- Когда я говорю «лучшие из лучших», я имею ввиду во всем. Чтобы выжить в идиотском Лабиринте, тебе нужно быть умным, быстрым, сильным. Уметь принимать решения, знать, на какой риск идешь. Нельзя быть безрассудным, нельзя быть робким тоже. – Ньют выпрямил ноги и откинулся назад на руки. – Там чертовски страшно, понимаешь? Я не скучаю по этому.

- Я думал, Гриверы выходят только ночью, - cсудьба или нет, но Томасу не хотелось с этим сталкиваться.

- Да, как правило.

- Тогда что именно ужасного там? – О чем еще он не знает?

Ньют вздохнул.

– Давление. Стресс. Лабиринт меняется каждый день, попытки запомнить детали, попытки вытащить нас отсюда. Волнения о чертовых Картах. Худшая часть, пожалуй – это страх, что ты можешь не вернуться назад. И с обычным Лабиринтом бывает довольно сложно, но с таким, который меняется каждую ночь, пара ошибок в голове, и ты проводишь ночь со злобными чудищами. Без комнаты или времени и средств на маскировку.

Томас нахмурился, не до конца понимая, что движет им, принуждает его. Особенно после прошлой ночи. Но он все еще чувствовал это. Чувствовал это всем нутром.

- Почему тебе это так интересно? – спросил Ньют.

Томас заколебался, думая, боясь произнести это вслух.

– Я хочу быть Бегуном.

Ньют обернулся и посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты здесь и недели еще не пробыл, шэнк. Рановато для желания умереть, тебе не кажется?

- Я серьезно. – Это едва ли имело смысл для самого Томаса, но он чувствовал это очень сильно. Фактически, идея стать Бегуном была единственным, что заставляло его двигаться дальше, помогало ему принять затруднительное положение.

Ньют не оторвал взгляда.

– Я тоже. Так что забудь. Никто не становится Бегуном в первый месяц, тем более в первую неделю. Ты должен многое доказать прежде, чем тебя порекомендуют Смотрителю.

Томас встал и стал складывать свой спальник.

– Ньют, я серьезно. Я не могу целый день полоть грядки, это сводит с ума. Я не представляю, чем занимался до того, как меня отправили сюда в том металлическом ящике, но я чувствую, что моя цель – стать Бегуном. Я смогу.

Ньют продолжал сидеть, глядя на Томаса, не предлагая помощи.

– Никто и не говорил, что ты не сможешь. Но оставь эту идею на время.

Томас был на грани терпения.

– Но…

- Послушай, поверь мне, Томми. Начнешь задирать нос, заявляя всем, что ты слишком хорош для местной работы, что тебе бы следовало быть Бегуном, и у тебя появится куча врагов. Оставь это на время.

Наживать врагов было последним, чего бы хотел Томас, но все же. Он решил попробовать иначе.

– Хорошо. Я поговорю об этом с Минхо.

- Хорошая попытка, чертов шэнк. Собрание выбирает Бегунов, и если ты считаешь, что я груб, то они тем более тебя высмеют.

- Чтобы вы все, ребята, понимали. Я могу быть хорош в этом. Заставлять меня ждать – пустая трата времени.

Ньют встал к Томасу, приложив палец к лицу.

– Теперь ты послушай, Новичок. Ты думаешь, все так красиво и радужно?

На удивление это не запугало Томаса. Он закатил глаза, затем кивнул.

- Тебе стоит перестать говорить об этом до того, как кто-нибудь услышит тебя. Здесь это не так работает, а все наше существование зависит от заложенной системы.

Он сделал паузу, но Томас ничего не ответил, ужасаясь грядущей лекции.

- Порядок, - продолжил Ньют. Порядок. Ты повторяешь это чертово слово снова и снова в своей голове. Причина, по которой мы все тут помешались, в том, что мы надрываемся и соблюдаем порядок. Порядок – причина, по которой мы выставили Бена, нельзя мириться с тем, что тут ходит лунатик, способный убивать людей, понимаешь? Порядок. Последнее, что нам нужно – чтобы ты подрывал это.

Чувство упрямства у Томаса улеглось. Он знал, что сейчас самое время заткнуться. – Да, - было все, что он ответил.

Ньют хлопнул его по плечу.

– Давай договоримся?

- О чем? – Томас почувствовал прилив надежды.

- Ты держишь рот на замке обо всем этом, а я включу тебя в список потенциальных кандидатов, как только ты проявишь себя. Не сможешь молчать, и я, черт подери, сделаю так, что ты никогда этого не дождешься. Идет?

Томас ненавидел идею ждать, не зная, сколько времени это займет.

– Так себе сделка. – Ньют поднял брови.

Томас наконец кивнул.

– Идет.

- Пойдем, раздобудем себе немного еды у Жаровщика. И будем надеяться, что не подавимся.

Тем утром Томас наконец встретил неизвестного Жаровщика, но лишь на расстоянии. Парень был слишком занят, пытаясь накормить завтраком армию голодающих Глэйдеров. Он выглядел не старше шестнадцати, но у него была борода и волосы, торчащие по всему телу, как будто каждый фолликул его тела пытался избежать контакта с одеждой. Выглядел он не как самый чистоплотный парень в мире, чтобы заниматься готовкой, подумал Томас. Он сделал мысленную пометку внимательнее изучать еду на наличие темных волос.

Они с Ньютом как раз присоединились к Чаку за завтраком за столом для пикников прямо рядом с Кухней, когда большая группа Глэйдеров вскочила и побежала в сторону Восточной Двери, возбужденно что-то обсуждая.

- Что происходит? – Спросил Томас, удивляясь тому, как беспечно он задал вопрос. Новые разборки в Глэйде уже стали частью обычной жизни.

Ньют пожал плечами, поедая яйца.

– Просто увидели Минхо и Алби, они сегодня собирались смотреть на чертова мертвого Гривера.

- Эй, - сказал Чак. Маленький кусочек бекона вылетел из его рта, пока он говорил. – У меня был вопрос по этому поводу.

- Да, Чаки? – Спросил Ньют как-то саркастично. – И каков твой чертов вопрос?

Чак казался глубоко задумавшимся.

– Ну, они нашли мертвого Гривера, так?

- Да, - ответил Ньют. – Спасибо за такую важную информацию.

Чак безучастно постукивал вилкой по столу несколько секунд.

– Ну, тогда кто убил это дурацкую штуку?

«Замечательный вопрос», - подумал Томас. Он ждал, пока Ньют ответит, но не дождался. У него явно не было идей.