Бегущий в лабиринте

Алби поднялся так быстро, что его стул упал назад. Его покрасневшие глаза резко контрастировали с белизной его лба. Он сделал два шага вперед, затем остановился, словно собирался атаковать Томаса.

- Теперь ты либо чертов идиот, - сказал он, глядя на Томаса. – Либо предатель. Как мы можем тебе верить после того, как ты помогал создавать это место, засадил нас сюда! Мы даже с одним Гривером справиться не в состоянии, не говоря уже о целой толпе в их маленькой дыре. Чего ты на самом деле добиваешься?

Томас был взбешен.

- Чего я добиваюсь? Ничего! С чего бы мне все это придумывать?

Алби сжал кулаки.

- Все, что мы знаем - это то, что тебя послали сюда, чтобы убить нас всех. Почему мы должны тебе верить?

Томас уставился на него с недоверием.

- Алби, у тебя проблемы с кратковременной памятью? Я жизнью рисковал, чтобы вытащить тебя из Лабиринта, если бы не я, ты бы уже был мертв!

- Может, это какой-то трюк, чтобы завоевать наше доверие. Если ты в сговоре с теми уродами, которые послали нас сюда, то тебе нечего бояться, что Гриверы могут тебе навредить – может, это все вообще был спектакль.

Гнев Томаса слегка ослабел, сменившись жалостью. Здесь явно было что-то не так – что-то подозрительное.

- Алби, - вставил Минхо наконец, освобождая Томаса. – Это самая тупая теория, которую я когда-либо слышал. Три ночи назад его искололи, куда только можно. Ты считаешь, это было частью спектакля?

Алби коротко кивнул.

- Возможно.

- Я сделал это, - сказал Томас, вкладывая в голос все раздражение, которое мог, - ради того, чтобы вернуть себе воспоминания, помочь нам выбраться отсюда. Тебе показать порезы и синяки на моем теле?

Алби ничего не сказал, его лицо все еще полыхало от ярости. Его глаза увлажнились, а на шее проступили вены.

- Мы не можем вернуться! – наконец прокричал он, оборачиваясь, чтобы посмотреть на всех остальных в комнате. – Я видел, как мы жили раньше - мы не можем вернуться!

- И только в этом все дело? – спросил Ньют. – Ты издеваешься?

Алби обернулся к нему со свирепым видом, все еще сжимая кулаки. Но затем остановился, опустил руки, затем развернулся и пошел обратно, сел на свой стул, уткнулся лицом в ладони и сник. Томас не мог был удивлен еще сильнее. Бесстрашный лидер Глэйдеров плакал.

- Алби, поговори с нами, - давил Ньют, не желая спускать все на тормозах. – Что происходит?

- Я это сделал, - сказал Алби через всхлип. – Я сделал это.

- Сделал что? – спросил Ньют. Он выглядел таким же растерянным, каким себя чувствовал Томас.

Алби посмотрел вверх, его глаза были мокрыми от слез.

- Я сжег Карты. Я сделал это. Я приложился головой об стол, чтобы вы решили, что это был кто-то другой, я солгал. Сжег их. Я сделал это!

Смотрители обменялись взглядами, в распахнутых глазах читался шок. Однако для Томаса теперь все обрело смысл. Алби помнил, какой ужасной была его жизнь до того, как он попал сюда, и как он не хотел возвращаться.

- Что ж, значит, хорошо, что мы спасли Карты, - сказал Минхо, с бесстрастным выражением лица, почти насмешливо. – Спасибо, что подсказал нам сделать это после Изменения, защитить их.

Томас ждал, как Алби ответит на саркастичное, почти жестокое замечание Минхо, но тот ничего не сделал, он будто даже не услышал.

Ньют вместо того, чтобы показать злость, попросил Алби объясниться. Томас понимал, почему Ньют не злится: Карты в безопасности, шифр вычислен. Это все уже не важно.

- Говорю вам, - голос Алби звучал так, словно он умолял, почти в истерике. – Мы не можем вернуться туда, откуда пришли. Я видел это, помнил ужасные, ужасные вещи. Сожженная земля, болезни – что-то под названием «Вспышка». Это было ужасно – даже хуже, чем жизнь здесь.

- Но если мы останемся здесь, мы все умрем! – завопил Минхо. – Что, неужели даже этот вариант будет лучше?

Алби уставился на Минхо долгим взглядом, прежде чем ответить. Томас мог думать только о том, что тот только что сказал. Вспышка. Что-то в этом казалось знакомым, прямо на краю сознания. Но он был уверен, что не помнил ничего об этом сразу после Изменения.

- Да, - сказал Алби наконец. – Это еще хуже. Лучше умереть, чем вернуться домой.

Минхо хихикнул и откинулся назад на стуле.

- Мужик, куча ты помоев, давай-ка я тебе объясню. Я за Томаса. Я за Томаса на 100 процентов. И если мы умрем, то хотя бы сражаясь.

- В Лабиринте или за его пределами, - добавил Томас, чувствующий облегчение, что Минхо твердо его поддерживает. Он повернулся к Алби и прямо посмотрел на него. – Мы все еще живем в том мире, который ты помнишь.

Алби снова поднялся, на его лице читалось поражение.

- Делайте, что хотите, - вздохнул он. – Уже не важно. Мы все равно все умрем. – И после этого он направился к двери и покинул комнату.

Ньют сделал глубокий вдох и покачал головой.

- После того, как его ужалили, он так и не стал собой, стал засранцем с воспоминаниями. И что вообще такое Вспышка?

- Мне плевать, - сказал Минхо. – Все лучше, чем умереть здесь. Мы можем разобраться с Создателями, когда выберемся. Но сейчас мы должны делать то, что они распланировали. Пройти через Гриверскую Дыру и выбраться. Если некоторые умрут, то так тому и быть.

Жаровщик фыркнул.

- Вы, шэнки, сводите меня с ума. Мы не можем выбраться из Лабиринта, и эта идея позависать с Гриверами в их убежище звучит как одна из самых тупых вещей, которые мне доводилось слышать в жизни, еще хуже идеи про суицид.

Остальные Смотрители начали спорить, все говорили одновременно. В конце концов, Ньют закричал, чтобы все заткнулись.

Томас снова заговорил, когда все унялись.

- Я пойду через Дыру или умру, пытаясь попасть туда. Похоже, что Минхо считает также. И я уверен, что Тереза тоже с нами. Если мы сможем отбиваться от Гриверов достаточно долго, чтобы кто-то смог ввести код и запереть их, тогда мы сможем пройти через дверь, через которую проходили они. Мы уже прошли все тесты. Теперь мы можем встретиться с Создателями лично.

Усмешка Ньюта не казалась радостной.

- Ты считаешь, что мы сможем бороться с Гриверами? Даже если мы не умрем, вероятно, нас всех ужалят. Любой из них может поджидать нас, когда мы придем на Обрыв – жуки-стригуны там повсюду. Создатели будут знать, когда мы отправимся туда.

Он был в ужасе, но Томас знал, что настало время рассказать им последнюю часть его плана.

- Не думаю, что они ужалят нас – Изменение было частью Переменных, пока мы жили здесь. Эта часть закончится. Плюс, на нашей стороне преимущество.

- Да? – спросил Ньют, закатывая глаза. – Жду не дождусь, когда услышу подробнее.

- Создателям не будет никакой пользы от того, что мы все умрем, это значит, что все будет просто сложно, но не невыполнимо. Я думаю, мы можем быть уверены теперь в том, что Гриверы запрограммированы убивать нас по одному в день. Значит, кто-то может принести себя в жертву, чтобы спасти остальных, пока мы будем бежать к Дыре. Думаю, так все, вероятно, и случится.

В комнате царила тишина, пока Смотритель Кровавого Дома не засмеялся.

- Прости? – спросил Уинстон. – То есть ты предлагаешь, что надо бросить какого-то бедного ребенка на растерзание волкам, чтобы остальные могли сбежать? Это – твоя гениальная идея?

Томас отказывался признавать, насколько плохо все звучит, но идея захватила его.

- Да, Уинстон, я рад, что ты такой внимательный. – Он проигнорировал ответный взгляд. – По-моему, очевидно, кто должен стать этим самым бедным ребенком.

- Да неужели? – спросил Уинстон. – И кто же?

Томас скрестил руки.

- Я.

52

Собрание превратилось к хаос. Ньют спокойно встал, подошел к Томасу и поднял его за руку, подтолкнул к двери.

- Ты уходишь. Сейчас.

Томас был поражен.

- Ухожу? Но почему?

- Думаю, ты уже сказал достаточно для одного собрания. Нам нужно поговорить и решить, что делать – без тебя. – Они подошли к двери, и Ньют вежливо подтолкнул его из двери. – Жди меня около Коробки. Когда мы закончим, нам с тобой надо будет поговорить.

Он уже стал отворачиваться, но Томас потянулся и остановил его.

- Ты должен поверить мне, Ньют. Это единственный способ выбраться отсюда, и мы сможем, я обещаю. Нам это суждено.

Ньют изменился в лице и заговорил сердитым шепотом.

- Да, особенно мне нравится та часть, где ты предлагаешь убить тебя.

- Я знаю, на что подписываюсь, - Томас действительно так считал, но только из чувства вины, которое терзало его. Вины из-за того, что он был причастен к созданию Лабиринта. Но глубоко в душе у него была надежда, что они смогут биться достаточно долго, чтобы кто-нибудь использовал код и закрыл проход Гриверам до того, как они убьют его. Открыть дверь.

- Да неужели? – спросил Ньют, выглядя раздраженным. – Мистер Благородство собственной персоной, ты ли это?

- У меня куча своих причин. В каком-то смысле это моя вина, что мы тут оказались. – Он прервался, сделал вдох, чтобы успокоиться. – В любом случае, я так решил, и тебе лучше не тратить время.

Ньют нахмурился, в его глазах появилось сочувствие.

- Если ты действительно помогал создавать Лабиринт, Томми, это не твоя вина. Ты ребенок – ты ничего не мог сделать, если тебя к этому принуждали.

Но то, что говорил Ньют, не имело значения. Что любой из них говорил. Томас чувствовал ответственность так или иначе – и она усиливалась от того, что он думал об этом.

- Я просто… чувствую себя так, будто должен спасти кого-то. Искупить сделанное.

Ньют отошел назад, медленно качая головой.

- Знаешь, что забавно, Томми?

- Что? – ответил настороженно Томас.

- Я тебе верю. По твоим глазам видно, что ты не врешь. И поверить не могу, что говорю это. – Пауза. – Но я собираюсь вернуться и убедить этих шэнков, что нам стоит идти через Гриверскую Дыру, как ты предложил. Возможно, сразиться с ними лучше, чем оставаться здесь, позволяя им забирать нас по одному. – Он поднял палец. – Но слушай меня, я отказывать слышать еще хоть одно чертово слово про то, что ты собираешься умереть и прочее героическое дерьмо. Если мы сделаем это, мы все рискнем – все до единого. Слышишь меня?

Томас поднял руки, чувствуя облегчение.

- Четко и ясно. Я всего лишь пытался донести мысль, что это стоит риска. Если любой все равно может умереть каждую ночь, то мы должны воспользоваться преимуществом.

Ньют нахмурился.

- Что ж, разве это не развлечение?

Томас развернулся, чтобы уйти, но Ньют окликнул его.

- Томми?

- Да? – он остановился, но не стал оборачиваться.

- Если я смогу убедить этих шэнков – большое если – лучшим временем выдвигаться будет ночью. Так бы сможем наделяться, что большая часть Гриверов будет снаружи или в Лабиринте, но не в их Дыре.

- Хорошо. – Томас был согласен с ним, он лишь надеялся, что Ньют сможет убедить Смотрителей. Он обернулся, посмотрел на Ньюта и кивнул.

Ньют улыбнулся едва заметно уголками губ.

- Нам стоит сделать это сегодня вечером, до того, как еще кого-нибудь убьют. – И прежде, чем Томас мог что-то ответить, Ньют растворился в гуще Собрания.

Томас, слегка шокированный последним утверждением, вышел из Усадьбы, направился к старой скамейке около Коробки и сел, в его мыслях был круговорот. Он продолжал думать о том, что Алби сказал о Вспышке, и что это может значить. Старший мальчик так говорил про сожженную землю и болезни. Томас не помнил ничего из этого, но если это все правда, мир в который они хотят вернуться, не похож на лучшее место. Но по-прежнему: какой еще у них мог быть выбор? Помимо того, что Гриверы нападают каждую ночь, еще и Глэйд практически разрушен.

Расстроенный, обеспокоенный, уставший от этих мыслей, он позвал Терезу.

«Ты меня слышишь?»

«Да», - ответила она. – «Где ты?»

«Около Коробки».

«Буду через минуту».

Томас осознал, как сильно нуждался в ее компании.

«Хорошо. Расскажу тебе план. Думаю, он осуществится».

«И в чем он заключается?»

Томас откинулся назад на скамейку и положил правую ногу на колено, гадая, как Тереза воспримет то, что он собирается сказать.

«Мы собираемся пройти через Гриверскую Дыру. Использовать тот шифр чтобы закрыть Гриверов и открыть дверь из этого места».

Пауза.

«Я ожидала чего-то подобного».

Томас подумал секунду, затем добавил: «Если только у тебя нет идей получше?»

«Нет. Но это будет ужасно».

Он стукнул себя кулаком одной руки по ладони второй руки, хотя и знал, что она не может этого увидеть.

«Мы справимся».

«Сомневаюсь».

«По крайней мере, попытаемся».

Еще одна пауза, на этот раз дольше. Он мог почувствовать ее решительность.

«Ты прав».

«Думаю, мы отправимся сегодня вечером. Подходи сюда и сможем поговорить об этом».

«Буду через пару минут».

Желудок Томаса завязался в узел. Реальность того, что он предложил, план Ньюта убедить Смотрителей принять предложение, начинали давить на него. Он знал, что это опасно, но идея сражаться с Гриверами – не просто убежать от них – ужасала. Лучшим развитием событий будет, если умрет только один из них, но даже тут нельзя быть уверенным. Возможно, Создатели решат перепрограммировать созданий. И тогда все пойдет прахом. Он попытался не думать об этом.

Быстрее, чем Томас ожидал, Тереза пришла и села вплотную к нему, хотя на скамейке было полно места. Она потянулась и взяла его за руку. Он сжал ее в ответ, так сильно, что это должно было быть больно.

- Расскажи мне, - сказала она.

Томас рассказал, повторяя все то, что рассказывал Смотрителям, ненавидя то, как взгляд Терезы наполнялся беспокойством и ужасом.

- План такой, что легче сказать, чем сделать, - добавил он в конце. – Но Ньют считает, что нам нужно выдвигаться сегодня вечером. Сейчас это уже не так хорошо звучит. – Его особенно пугало думать о Чаке и Терезе за пределами этого места, сам он уже встречался с Гриверами и очень хорошо представлял, на что это будет похоже. Он хотел защитить друзей от этого ужасного опыта, но знал, что не может.

- Мы сможем это сделать, - сказала она тихо.

Когда он услышал это, он заволновался еще сильнее.

- Черт возьми, мне страшно.

- Черт возьми, ты человек. Тебе стоит бояться.

Томас не смог ответить, и долгое время они просто сидели, держались за руки, не произнося ни слова ни вслух, ни мысленно. Он чувствовал легкое умиротворение, и пытался насладиться этим, не важно, как долго это продлится.