Бегущий в лабиринте

10

Он не мог поверить, как быстро пропал свет. Со стороны Глэйда лес не выглядел таким большим, может, пару акров. Тем не менее, деревья были с толстыми стволами и пышными кронами. Воздух вокруг него был имел приглушенный зеленоватый оттенок, как будто вот-вот наступят сумерки.

Это было одновременно красиво и жутко.

Двигаясь так быстро, насколько возможно, Томас пробирался сквозь деревья, тонкие ветки которых хлестали его по лицу. Он наклонился, чтобы избежать низко растущей конечности, и чуть не упал. Потянувшись, он схватил ветку и наклонился вперед, чтобы не потерять равновесие. Тонкий слой листьев и опавших веточек похрустывали под его ногами.

Но все это время его взгляд оставался прикованным к жуку, поспешно удиравшему сквозь лес. Чем дальше он уползал, тем ярче становился красный свет в окружающей тьме.

Томас прошел около десяти метров вглубь леса, уклоняясь и спотыкаясь на каждом шагу, когда жук-стригун запрыгнул на очень толстое дерево и помчался вверх по стволу. К тому времени, как Томас достиг дерева, никаких следов существа не осталось. Оно исчезло глубоко в кронах, как будто его и не было.

Он потерял негодяя.

- Дряньство, - прошептал Томас, почти как в шутку. Почти. Как ни странно, это слово так естественно оказалось на его губах, словно он превратился в полноценного Глэйдера.

Откуда-то справа раздался хруст, и он дернул головой в том направлении. Он задержал дыхание, прислушиваясь.

Другой хруст, на этот раз громче, как будто кто-то сломал палку коленом.

- Кто там? – закричал Томас, чувствуя покалывание страха на плечах. Его голос отскакивал от крон над ним, эхом разносясь по воздуху. Он стоял, замерев, вросшим в одну точку, когда вдруг все вокруг замерло, за исключением нескольких птиц, посвистывающих в отдалении. Но ему никто не ответил. И он не слышал больше звуков с того направления.

Даже не успев подумать, Томас ринулся в том направлении, откуда послышался звук. Не пытаясь красться, он расталкивал ветки на пути, позволяя им звонко возвращаться назад, когда он проходил. Он прищурился, надеясь получше разглядеть в темноте и желая, чтобы у него был фонарик. Он думал о фонарях и о своей памяти. Вот снова он вспомнил конкретную вещь из прошлого, но не мог привязать ее к какому-то конкретному времени или месту, не смог вспомнить ассоциаций с каким-нибудь человеком или событием. Разочарование.

- Есть тут кто-нибудь? – снова спросил он, чувствуя, как немного успокаивается, раз звук больше не повторяется. Возможно, это было просто какое-то животное, может, еще один жук-стригун. Просто на всякий случай он добавил, - Это я, Томас. Новенький. Ну, предпоследний новенький.

Он поморщился и покачал головой, надеясь, что все-таки никого там нет. Потому что ему казалось, что он похож на идиота.

Снова никакого ответа.

Он подошел к большому дубу и потянулся. Ледяная дрожь прокатилась по его спине. Он добрался до кладбища.

Поляна была маленькой, возможно, около десяти квадратных метров, покрытая тонким слоем сорняков, растущих из земли. Томас мог разглядеть несколько неумело сделанных деревянных крестов, торчащих из земли, горизонтальные детали были приделаны к вертикальным с помощью рассыпающегося шпагата. Надгробные надписи были сделаны белой краской и выглядели так, будто их делали впопыхах: там остались подтеки капель геля и местами были плохо прописано. Имена были вырезаны на деревяшках.

Нерешительно Томас подошел к ближайшей могиле и встал на колени, чтобы получше рассмотреть. Свет был таким тусклым, что ему казалось, будто он вглядывается сквозь черный туман. Даже птицы замолкли, как будто пошли спать, а звуки насекомых были едва заметны, ну или были тише среднего. Впервые Томас осознал, как влажно было в лесу, от влажного воздуха у него выступил пот на лбу и на ладонях.

Он наклонился сильнее к первому кресту. Он выглядел свежим, и на нем было имя Стивен – «н» совсем маленькая и в самом верху, видимо, тот, кто писал, не рассчитал место.

«Стивен», - подумал Томас, чувствуя внезапное, но явное сожаление. – «Какой была твоя история? Чак замучил тебя до смерти?»

Он встал и пошел к другому кресту, этот практически зарос сорняками, земля под ним была твердая. Кто бы он ни был, он погиб одним из первых, потому что его могила выглядела самой старой. Его звали Джордж.

Томас посмотрел по сторонам и заметил еще около дюжины других могил. Пара из них выглядела такими же свежими, как первая, которую он изучал. Серебристый отблеск привлек его внимание. Он был не такой, как от жука-стригуна, который привел его сюда, но тоже необычный. Он пробирался через могилы до тех пор, пока не добрался до могилы, которая была покрыта куском старого пластика или стекла, его края были приклеены грязью. Он прищурился, пытаясь понять, что на другой стороне, и задохнулся, когда разглядел. Это было окно в могилу, сквозь которое виднелись гниющие остатки чьего-то тела.

В полном ужасе, Томас, однако, с любопытством прислонился поближе, чтобы получше рассмотреть все. Могила была меньше обычной, только верхняя половина туловища распиленного человека лежала внутри. Он вспомнил историю Чака о мальчике, который пытался спуститься в темноту Коробки, и оказался распиленным надвое чем-то в воздухе. Слова были выгравированы на стекле, Томас едва мог прочитать их:

Пускай эта половина будет предупреждением всем:

Через дыру Коробки сбежать нельзя.

Томас ощутил желание захихикать – настолько это казалось смешным, чтобы быть правдой. Но также он чувствовал себя и отвратительно, за то, что ведет себя так малодушно и гадко. Покачивая головой, он отошел, чтобы прочитать имена других умерших, когда снова хрустнула ветка, на этот раз где-то прямо перед ним, сразу за деревьями на другой стороне кладбища.

Еще один хруст. Еще один. Ближе. А тьма все такая же густая.

- Кто там? – позвал он, его голос дрожал и звенел – звучал так, как будто он говорит внутри тоннеля. – Серьезно, это глупо. – Он не хотел признаваться самому себе, насколько сильно был напуган.

Вместо ответа человек перестал прятаться и побежал, пробиваясь сквозь ветки на пути прямо к тому месту, где стоял Томас. Он замер, паника накрыла его. Когда осталось всего несколько метров, человек стал громче, пока Томас не разглядел тощего мальчика, бегущего, прихрамывая.

- Какого че…

Мальчик прыгнул раньше, чем Томас успел договорить. Он успел лишь разглядеть бледную кожу и огромные глаза – образ, который не выходил у него из головы – и закричал, пытаясь бежать, но было уже поздно. Фигура прыгнула и схватила его за плечи своими сильными руками. Томас упал на землю, он почувствовал, как могильная надпись впилась ему в спину прежде, чем разломиться надвое, оставляя глубокую царапину на его коже.

Он оттолкнул нападающего, мешок кожи и костей, склонившийся на ним, пока он пытался подняться. Он казался монстром, ожившим ночным кошмаром, но Томас знал, что это должен быть Глэйдер, кто-то, кто окончательно выжил из ума. Он слышал клацанье зубов, ужасающий звук – клац, клац, клац. Затем он ощутил резкую боль, когда зубы мальчика впились глубоко ему в плечо.

Томас заорал, боль как вспышка адреналина разнеслась по его крови. Он дотянулся ладонями до груди нападавшего и оттолкнул его, пытаясь выпрямить руки, насколько хватало сил против борющейся фигуры над ним. Наконец, ребенок упал назад. Резкий хруст раздался, как будто очередной крест переломился.

Томас попытался подняться на руках и ногах, втягивая полные легкие воздуха, и впервые посмотрел на сумасшедшего нападавшего.

Это был больной мальчик.

Это был Бен.