Бегущий в лабиринте

40

Во всей Усадьбе стали зажигаться огни. Глэйдеры выбегали, говоря все одновременно. Пара мальчиков плакали в углу. Воцарился хаос.

Томас всех игнорировал.

Он выбежал в коридор, затем сбежал вниз по ступенькам, перепрыгивая по три за один раз. Он протолкнулся через толпу в фойе, выскочил из Усадьбы и бегом направился к Восточной Двери. Он остановился перед входом в Лабиринт, его инстинкты подсказывали ему подумать дважды, прежде чем войти. Сзади его окликнул Ньют, задерживая принятие решения.

- Минхо последовал за ними туда! – заорал Томас, когда Ньют добрался до него, прижимая небольшое полотенце к ране на голове. Пятно крови уже начало проступать через белую ткань.

- Я видел, - сказал Ньют, убирая полотенце, чтобы посмотреть на него. Он сгримасничал и приложил его обратно. – Черт, чудовищно болит. У Минхо последние клетки мозга отжарились, я молчу про Галли. Всегда знал, что он сумасшедший.

Томас мог лишь беспокоиться о Минхо.

– Я пойду за ним.

- Снова самое время строить из себя героя?

Томас бросил на Ньюта острый взгляд, задетый его словами.

– Ты считаешь, что я все это делаю, чтобы произвести впечатление на всех вас, шэнков? Пожалуйста. Но все, до чего мне есть дело – это убраться отсюда.

- Да, ну, твое обычное поведение. Но прямо сейчас у нас проблемы похуже.

- Что? – Томас знал, что если он хочет догнать Минхо, то у него больше не остается времени.

- Кто-то… - начал Ньют.

- Вот он! – заорал Томас. Минхо только что выскочил из-за угла впереди и направлялся к ним. Томас поднял руки. – Что ты творишь, идиот!

Минхо сначала добежал до Дверей, упал на руки и колени, и сделал несколько вдохов, прежде чем ответить.

– Я только… хотел… убедиться.

- Убедиться в чем? – спросил Ньют. – Хотел последовать за Галли.

Минхо выпрямился, положил руки на бедра, все еще тяжело дыша.

– Полегче, парни! Я всего лишь хотел посмотреть, направятся ли они к Обрыву. Прямо к Гриверской Дыре.

- И? – сказал Томас.

- Бинго, - Минхо стер пот со лба.

- Не могу в это поверить, - сказал Ньют почти шепотом. – Что за ночь.

Мысли Томаса крутились вокруг Дыры и того, что это может значить, но он также не мог выбросить из головы то, что сказал Ньют перед возвращением Минхо.

– Что ты хотел мне сказать? – спросил он. – Ты сказал, у нас есть похуже…

- Да. – Ньют указал большим пальцем через плечо. – Ты еще можешь увидеть дурацкий дым.

Томас посмотрел в том направлении. Тяжелая металлическая дверь Комнаты Карт была слегка приоткрыта, тонкая струя черного дыма поднималась в серое небо.

- Кто-то сжег сундуки с Картами, - сказал Ньют. – Все.

По какой-то причине Томаса не сильно заботили Карты – они казались бесполезными. Он стоял перед Тюрьмой, оставив Ньюта и Минхо, которые пошли выяснять, кто уничтожил Комнату Карт. Он заметил, как они переглянулись перед тем, как разделиться, словно взглядами обсуждая какой-то секрет. Но Томас мог думать лишь об одном.

- Тереза? – позвал он.

Тут же возникло ее лицо, руками она потирала глаза.

– Кого-нибудь убили? – спросила она как-то слабо.

- Ты спала? – спросил Томас. Он чувствовал облегчение, видя, что она в порядке, он слегка расслабился.

- Да, - ответила она. – до тех пор, пока не услышала, как Усадьбу начали крошить на куски. Что случилось?

Томас покачал головой в сомнении.

– Не знаю, как ты могла спать под такие звуки, пока тут были Гриверы.

- Попробуй время от времени полежать в коме. Увидим, как ты себя будешь вести.

«А теперь отвечай на мой вопрос», - сказала она в его голове.

Томас моргнул, на мгновение удивившись от появления голоса, который не слышал продолжительное время. – Не делай так.

- Расскажи мне, что произошло.

Томас вздохнул. Это была такая длинная история, и ему не особенно хотелось рассказывать все.

- Ты не знаешь Галли, но он псих, который сбежал. Потом он вернулся, прыгнул на Гривера, и они все утащили его в Лабиринт. Это было очень странно. – Он все еще не мог поверить, что это на самом деле произошло.

- Что говорит о многом, - сказала Тереза.

- Да. – Он оглянулся назад, надеясь увидеть где-нибудь Алби. Конечно, теперь он выпустит Терезу незамедлительно.

Глэйдеры были по всему комплексу, но не было ни одного признака их лидера. Он снова обернулся к Терезе. – Я только не понимаю. Почему Гриверы ушли, после того, как схватили Галли? Он говорил что-то о том, что они будут убивать нас по одному за ночь, пока мы все не будем убиты – он сказал это как минимум дважды.

Тереза просунула руки через решетки и положила их на бетонный подоконник. – Только по одному? Но почему?

- Я не знаю. Он еще сказал, что-то про испытания. Или переменные. Что-то такое. – У Томаса снова возникло желание, которое уже возникало этой ночью – протянуть руку и дотронуться до ее руки. Однако он сдержался.

- Том, я думала о том, что ты рассказал мне, что я говорила. Что Лабиринт – это шифр. Быть запертой тут стимулирует мозги думать, почему все это происходит.

- И что ты думаешь, это значит? – Очень заинтересованный, он старался игнорировать крики и шум по всему Глэйду, означавшие, что все вокруг узнали о сожженной Комнате Карт.

- Ну, стены двигаются каждый день, так?

- Да. – Очевидно, она кое в чем разбиралась.

- И Минхо сказал, что тут есть определенная модель, так?

- Так. – Шестеренки завертелись в его голове, словно какие-то обрывки памяти стали прорываться.

- Ну, я не могу вспомнить, почему сказала про шифр. Знаю, когда я вышла из комы, всякие мысли и воспоминания носились у меня в голове как ураган, словно я могла почувствовать, как кто-то опустошает мой разум, высасывает их. И я чувствовала себя так, будто должна была сказать про шифр до того, как и это исчезнет. Значит, на то была серьезная причина.

Томас практически не слушал ее, он размышлял усерднее, чем за все последнее время. – они всегда сравнивают карты каждого сектора по сравнению с предыдущими днями, день за днем, каждый Бегун анализирует свой собственный Сектор. А что, если надо сравнивать Карты с другими секторами… - Он замолчал, чувствуя, что близок к чему-то.

Тереза, казалось, игнорировала его, думая о своем.

- Во-первых, слово «шифр» заставляет меня думать над его составляющими. Буквами алфавита. Возможно, что Лабиринт пытается что-то сказать.

Все сложилось так быстро в голове Томаса, что он почти услышал щелчок, когда все кусочки сложились воедино.

- Ты права, ты права! Но Бегуны искали решение неправильно все это время. Они думали в неверном направлении!

Тереза ухватилась за решетки, еще костяшки побелели, лицо прижалось к железным прутьям.

- Что? О чем ты говоришь?

Томас ухватился за решетки с наружной стороны, подвинувшись достаточно близко, чтобы ощутить ее запах – удивительно приятное сочетание сладости и цветов.

– Минхо сказал, что модели повторяются, просто они не могут выяснить, что это значит. Но они всегда изучали сектор за сектором, сравнивая их изо дня в день. А что, если каждый день – это кусочек шифра, и что нужно каким-то образом использовать все восемь секторов каким-то образом?

- Ты считаешь, что каждый день составляет какое-то слово? – спросила Тереза. – С помощью движения стен?

Томас кивнул.

- Или по букве в день, я не знаю. Но они всегда думали, что движения дадут подсказку, как выбраться, но не составят слово или что-то еще. Они изучали их как карту, а не как картинку или что-нибудь подобное. Нам нужно… - Затем он остановился, вспомнив, что ему говорил Ньют. – О, нет.

В глазах Терезы вспыхнуло волнение. – Что не так?

- О, нет, нет, нет… - Томас отпустил решетку и отскочил на шаг, озарение дало ему пощечину. Он обернулся, чтобы посмотреть на Комнату Карт. Дым стал меньше, но все еще выходил через дверь, темное мутное облако, покрывающее собой пространство.

- Что не так? – повторила Тереза. Она не могла увидеть Комнату Карт со своей позиции. Томас снова посмотрел на нее. – Я думаю, это уже не важно…

- Что?! – потребовала она ответа.

- Кто-то сжег все карты. Если в них и был шифр, то теперь его не осталось.