Бегущий в лабиринте

28

Томас спешил за Ньютом, который торопливо спускался по лестнице прочь из Усадьбы на свет полуденного солнца. Ни один из мальчиков не сказал ни слова на протяжении некоторого времени. Томасу казалось, что дела становятся только хуже и хуже.

- Голоден, Томми? – спросил Ньют, когда они вышли наружу.

Томас поверить не мог в этот вопрос.

- Голоден? Такое ощущение, что меня вот-вот стошнит после того, что я видел. Нет, я не голоден.

Ньют только ухмыльнулся.

– Ну, а я да, шэнк. Пойдем, поищем остатки еды после ланча. Нам надо поговорить.

- Вот почему-то я знал, что ты скажешь что-нибудь вроде этого, - неважно, что он делал, он становился все больше и больше вовлеченным в дела Глэйда. Так что он ожидал подобного.

Они направились на кухню, где, несмотря на ворчание Жаровщика, они добыли сыр для сэндвичей и сырые овощи. Томас не мог не заметить, как Смотритель кухни искоса посмотрел на него и отвел взгляд, когда Томас это заметил.

Кто-то говорил ему, что подобные вещи скоро станут нормой. По какой-то причине, он отличался ото всех остальных в Глэйде. Он чувствовал себя так, словно он прожил целую жизнь с тех пор, как очнулся в этом месте, но прошла всего неделя.

Мальчики решили забрать свои ланчи на улицу, несколько минут спустя они оказались у западной стены, рассматривая бурную деятельность, кипящую по всему Глэйду, они уселись, облокотившись на толстый плющ. Томас заставил себя поесть. Учитывая положение вещей, которые здесь творились, он должен быть уверен, что у него достаточно сил справиться со следующей сумасшедшей штукой, которая может пройти.

- Когда-нибудь раньше уже видел подобное? – спросил Томас, спустя минуту или около того.

Ньют посмотрел на него, его лицо внезапно стало мрачным.

– То, что делал Алби? Нет. Никогда. Но опять-таки никто никогда не пытался рассказать нам то, что помнит после Изменения. Они всегда отказываются. Алби попытался – видимо, поэтому он на время и сошел с ума.

Томас перестал жевать на время. Могут ли люди, стоящие над Лабиринтом, контролировать их как-то? Это была ужасная мысль.

- Нужно найти Галли, - сказал Ньют, грызя морковку, меняя тему разговора. – Баггеры куда-то делись или спрятались. Как только закончим есть, я должен буду найти его и бросить его задницу в тюрьму.

- Серьезно? – Томас не мог ничего поделать с чувством ликования, заполнившим его мысли. Он был бы счастлив лично запереть дверь и выкинуть ключ.

- Этот шэнк угрожал убить тебя, и мы должны быть уверены, что подобного не случится снова. Засранец заплатит дорогую цену за подобное поведение, он должен быть счастлив, что мы не Изгоним его. Помнишь, что я говорил тебе про порядок?

- Да, - Больше всего Томаса беспокоило, что если Галли окажется в тюрьме, то он только сильнее станет его ненавидеть.

«Мне все равно», - думал он. – «Я больше не боюсь этого парня».

- Так здесь все работает, Томми, - сказал Ньют. – Ты будешь со мной до конца дня – нам нужно во всем разобраться. Завтра в Каталажке. Затем ты будешь в распоряжении Минхо, и я хочу, чтобы ты оставался подальше от всех остальных шэнков на какое-то время. Понял?

Томас был более, чем счастлив подчиниться. Быть преимущественно в одиночестве казалось замечательной идеей.

– Звучит прекрасно. Так Минхо будет учить меня?

- Верно. Ты теперь Бегун. Минхо тебя обучит. Лабиринт, Карты, прочее. Много всего придется выучить. И я ожидаю от тебя, что ты напряжешь свою задницу как следует.

Томас был в шоке, что идея снова оказаться в Лабиринте не пугала его так уж сильно. Он решил делать, как сказал Ньют, надеясь, что это отвлечет его от некоторых раздумий. Глубоко в душе он жаждал выбраться из Глэйда так сильно, насколько возможно. Избегать других людей стало его новой целью в жизни.

Мальчики сидели в тишине, заканчивая ланч, пока Ньют наконец не заговорил о том, о чем хотел поговорить. Скатав весь свой мусор в шар, он обернулся и посмотрел прямо на Томаса.

- Томас, - начал он, - мне нужно, чтобы ты кое-что уяснил. Мы слышали это слишком часто, чтобы отрицать, поэтому пришло время это обсудить.

Томас знал, что надвигается, но испугался. Он боялся услышать эти слова.

- Галли говорил это, Алби говорил это, Бен говорил это, - продолжил Ньют, - и девочка, сразу после того, как мы вытащили ее из Коробки, тоже сказала это.

Он сделал паузу, вероятно, ожидая, что Томас спросит, что он имеет ввиду. Но Томас уже знал.

– Они все сказали, что скоро все изменится.

Ньют посмотрел в сторону на мгновение, затем снова повернулся.

– Верно. И Галли, Алби, Бен так же говорили, что видели тебя в своих воспоминаниях после Изменения, и насколько я могу судить, ты вряд ли сажал цветочки и помогал старым леди переходить дорогу. Если верить Галли, есть что-то настолько гадкое в тебе, что он даже готов тебя убить.

- Ньют, я не знаю… - начал Томас, но Ньют не дал ему закончить.

- Я знаю, что ты ничего не помнишь, Томас! Перестань говорить это, вообще больше не повторяй. Никто из нас ничего не помнит, и мы все чертовски устали от того, что ты нам об этом постоянно напоминаешь. Суть в том, что ты чем-то отличаешься, и пришло время выяснить, чем.

Томас был ошеломлен всплеском гнева.

– Ладно, и как мы это сделаем? Я хочу знать, кто я, также, как и все остальные. Очевидно.

- Я хочу, чтобы ты открыл свое сознание. Был честен, если что-то – что угодно – покажется тебе знакомым.

- Ничего… - начал Томас, но прервался. Столько всего произошло с тех пор, как он прибыл, что он уже почти забыл, насколько знакомым казался ему Глэйд в первую ночь, когда он лег спать с Чаком. Как комфортно и по-домашнему он себя чувствовал. Не испытывая того ужаса, который должен был.

- Я вижу, как крутятся колесики, - сказал Ньют тихо. – Говори.

Томас колебался, напуганный важностью того, что он сейчас скажет. Но он устал хранить секреты.

– Ну… я не могу сказать ничего конкретного. – Говорил он медленно, осторожно. – Но я с самого начала почувствовал себя так, будто раньше уже бывал здесь. – Он посмотрел на Ньюта, надеясь увидеть хоть искорку понимания в его глазах. – У кого-нибудь еще было такое?

Но лицо Ньюта ничего не выражало. Он лишь закатил глаза.

– Эм, нет, Томми. Большинство из нас провели неделю, кладя в штаны и утирая глаза.

- Да, хорошо, - Томас сделал паузу, расстроенный и внезапно смущенный. Что все это значило? Отличался ли он от остальных как-то? Было ли с ним что-то не так? – Мне все кажется знакомым, и еще я знал, что хочу быть Бегуном.

- Вот это интересно, - Ньют изучал его секунду, не скрывая своих подозрений. – Что ж, продолжай цепляться за это. Напряги мозг, потрать свое свободное время, копаясь в мыслях, и думай об этом месте. Покопайся в своем мозгу и вытащи это наружу. Попытайся, ради всех нас.

- Я постараюсь, - Томас закрыл глаза, начиная поиски в темноте своих мыслей.

- Не сейчас, ты тупица, - засмеялся Ньют. – Я просто имел ввиду с этого момента. В свободное время, за едой, ложась спать по ночам, гуляя вокруг, тренируясь, работая. Говори мне обо всем, что покажется тебе хотя бы отдаленно знакомым. Понял?

- Да, понял, - Томас не мог перестать волноваться, что он выбросил какой-то красный флаг перед Ньютом, и что старший мальчик лишь прячет свою тревогу.

- Хорошо, - сказал Ньют, выглядя даже слишком мило. – Для начала, нам стоит увидеть кое-кого.

- Кого? – спросил Томас, но уже знал ответ до того, как задал вопрос. Ужас снова наполнил его.

- Девочку. Я хочу, чтобы ты смотрел на нее до тех пор, пока у тебя глаза кровью не нальются, посмотрим, сработает ли что-нибудь в твоем мозгу. – Ньют собрал мусор после своего ланча и встал. – Затем я хочу, чтобы ты пересказал каждое слово, которое сказал тебе Алби.

Томас вздохнул, потом поднялся на ноги.

– Хорошо. – Он не знал, может ли рассказать всю правду об обвинениях Алби, не упоминая, что он чувствовал насчет девочки. Казалось, что после всего он так и не покончил с секретами.

Мальчики вернулись к Усадьбе, где девочка все еще лежала в коме. Томас не мог побороть свое беспокойство о том, что думает Ньют. Он раскрылся, и ему действительно нравился Ньют. Если Ньют отвернется от него теперь, Томас не знал, как переживет это.

- Если все провалится, - сказал Ньют, перебивая мысли Томаса, - мы пошлем тебя к Гриверам, чтобы тебя ужалили, и ты мог пройти через Изменение. Нам нужны твои воспоминания.

Томас издал саркастический смешок на эту идею, но Ньют даже не улыбнулся.

Девочка казалась мирно спящей, как будто может проснуться в любую минуту. Томас практически ожидал увидеть лишь скелет человека – кого-то на грани смерти. Но ее грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом, ее кожа не была бледной.

Один из Медиков был здесь, тот, который пониже, Томас не мог запомнить его имя, вливая воду капля за каплей в рот коматозной девочки. На тарелке и чашке на прикроватном столике были остатки ее ланча – картофельное пюре и суп. Они делали все возможное, чтобы она выжила и была здорова.

- Эй, Клинт, - сказал Ньют, звуча обыденно, как будто заходил сюда уже много раз. – Она держится?

- Да, - ответил Клинт. – С ней все в порядке, хотя она продолжает постоянно говорить во сне. Мы думаем, что скоро она очнется.

Томас почувствовал, как у него волосы встали дыбом. По какой-то причине он ни разу не рассматривал возможность того, что она может очнуться и быть в порядке. Что она может разговаривать с людьми. Он понятия не имел, почему это заставляло его так нервничать.

- Записывал каждое слово, которое она произнесла? – спросил Ньют.

Клинт кивнул.

– Большинство из этого невозможно понять. Но да, когда что-то понимаем, то записываем.

Ньют кивнул на блокнот на тумбочке.

– Приведи примеры.

- Ну, те же самые вещи, которые она говорила, когда мы достали ее из Коробки, о переменах. Что-то еще про Создателей, и «как это все должно закончиться». И, эээ… - Клинт посмотрел на Томаса, как будто не хотел продолжать при нем.

- Все в порядке, он может слышать все то, что слышу я, - убедил его Ньют.

- Ну… Я не мог все разобрать, но… - Клинт снова посмотрел на Томаса, - Она продолжает звать его снова и снова.

Томас чуть не упал после этого. Когда-нибудь закончатся все эти отсылки к нему? Откуда он знал девочку? Это становилось похоже на судорожный зуд в его черепе, который не проходил.

- Спасибо, Клинт, - сказал Ньют тоном, который для Томаса звучал очевидно прогоняющим. – Сделай нам отчет обо всем этом, ладно?

- Сделаю. – Кивнул Медик им обоим и покинул комнату.

- Садись на стул, - сказал Ньют, садясь на край кровати. Томас, почувствовавший облегчение от того, что Ньют до сих пор не пустился в обвинения, схватил один из столиков и подвинул его поближе к голове девочки. Он сел, наклонился, чтобы посмотреть ей в лицо.

- Колокольчики не звонят? – спросил Ньют. – Совсем ничего?

Томас не ответил, продолжая смотреть, желая, чтобы его сознание разрушило барьеры памяти и вытянуло девочку из его прошлого. Он подумал о тех коротких моментах, когда она открывала глаза сразу после того, как ее вытащили из Коробки.

Они должны быть голубыми, ярче, чем у всех остальных, кого он только мог вспомнить. Он пытался представить эти глаза на ее лице сейчас, глядя на ее дремлющее лицо, соединяя две картинки в своем сознании. Ее черные волосы, ее безупречная белая кожа, ее пухлые губы… Теперь, когда он рассматривал ее, он снова осознал, какая она красивая.

Сильное узнавание быстро мелькнуло на самом краю его сознания – взмах крыльев в темном углу, его не видно, но он есть. Это продолжалось лишь мгновение, прежде чем исчезнуть в бездне других его запертых воспоминаний. Но он точно что-то почувствовал.

- Я ее знаю, - прошептал он, откидываясь назад на стуле. Было приятно наконец признать это вслух.

Ньют вскочил.

– Что? Кто она?

- Без понятия. Но что-то щелкнуло – я знаю ее откуда-то. – Томас потер глаза, разочарованный тем, что не может проследить связь.

- Что ж, продолжай, черт побери, думать, не упускай. Сосредоточься.

- Я пытаюсь, так что заткнись. – Томас закрыл глаза, ища темноту в своих мыслях, ища ее лицо в пустоте. Кто она? Ирония вопроса была кольнула его – он даже не знал, кто он такой.

Он наклонился на стуле и сделал глубокий вдох, затем посмотрел на Ньюта, качая головой. – Я не…

«Тереза».

Томас вскочил, повалив стул, и закружился в поисках. Он слышал…

- Что случилось? – спросил Ньют. – Что-нибудь вспомнил?

Томас проигнорировал его, оглядывая комнату в растерянности, точно зная, что слышал голос, затем посмотрел на девочку.

- Я… - он снова сел, наклонился, глядя ей в лицо. – Ньют, ты говорил что-нибудь перед тем, как я встал?

- Нет.

Конечно, нет.

– О. Я просто думал, что слышал что-то… Я не знаю. Возможно, это было в моей голове. А она…ничего не говорила?

- Она? – спросил Ньют, его глаза вспыхнули. – Нет. А что? Что ты слышал?

Томасу было страшно признаться.

– Я… Я клянусь, я слышал имя. Тереза.

- Тереза? Нет, этого я точно не слышал. Должно быть, оно вылезло из твоих чертовых запечатанных воспоминаний! Это ее имя, Томми. Тереза. Должно быть.

Томас чувствовал себя… странно – неуютное чувство, как будто только что случилось что-то сверхъестественное.

– Это было… Клянусь, я слышал это. Но в своей голове, чувак. Не могу объяснить.

«Томас».

На этот раз он подпрыгнул и отскочил от кровати так далеко, как только мог, сбивая лампу со стола. Она громко упала и разбилась. Голос. Голос девочки. Шепотом, нежно, уверенно. Он слышал. Он знал, что слышал.

- Да что с тобой? – спросил Ньют.

Сердце Томаса бешено колотилось. Он ощутил, как пульсирует в черепе. В животе закипала кислота.

– Она… Она говорит со мной, черт возьми. В моей голове. Она только что назвала мое имя!

- Что?

- Клянусь! – Мир вокруг закрутился, давя на него, разрушая его сознание. – Я…Я слышал ее голос в своей голове, или что-то…это не совсем голос…

- Томми, посади свой зад. Что, черт возьми, ты пытаешься сказать?

- Ньют, я серьезно. Это… не настоящий голос… но это он.

«Томми, мы последние. Скоро все закончится. Должно».

Слова эхом отдавались в его голове, задевая его барабанные перепонки – он мог слышать их. Но все-таки они не звучали так, будто шли откуда-то из комнаты, снаружи его тела. Они были буквально, во всех смыслах, внутри его головы.

«Том, не волнуйся обо мне».

Он приложил руки к ушам, сильно зажмурив глаза. Это было слишком странно. Он не мог рационально объяснить и принять то, что происходит.

«Мои воспоминания гаснут, Том. Я не смогу вспомнить многое, когда очнусь. Мы можем пройти Испытания. Это должно закончиться. Они послали меня сюда как наживку».

Томас больше не мог этого выносить. Игнорируя вопросы Ньюта, он направился к двери и распахнул ее настежь, вышел в коридор, побежал. Вниз по ступенькам, через входную дверь, он бежал. Но он так и не мог заставить ее замолчать.

«Скоро все изменится», - сказала она.

Ему хотелось закричать, бежать до тех пор, пока он не сможет больше бежать. Он добрался до Восточной Двери и выбежал через нее, прочь из Глэйда. Продолжая бежать, коридор за коридором, в самую глубь Лабиринта, неважно, по правилам это или нет. Но он все еще не мог скрыться от голоса.

«Это были ты и я, Том. Мы сделали это с ними. С нами».