Детство Ромашки

— Дашут, а Дашут...— Я осторожно прикоснулся к ее щеке.— Слышишь?

Но Дашутка не слышала: она спала.

Я выбегаю на крыльцо, но тут же возвращаюсь в горницу. Боюсь, Дашутка проснется, увидит, что одна, и испугается. Посижу-посижу у нее в изголовье, потрогаю вздрагивающую кудряшку и опять бегу на крыльцо или прильну к окошку.

На улице светло от пожара, небо красное, и звезды с него будто смело. Я не вижу пожара: возы с кулями загораживают его. Перед глазами только верхушки покачивающихся языков пламени да лохматая черно-багровая туча дыма. Она