Дом престарелых «Высокие вязы», Англия, декабрь 1975 года
Он хотел навсегда сохранить в памяти радость того момента. Полнейший, совершеннейший экстаз от того, что он снова обрел ее и всё на свете. Он сидел возле одного из эркерных окон, глядя через запотевшее стекло на покрытые инеем лужайки, и чувствовал, как что-то сжалось в груди, засаднило, откликнулось грустью, заставив вновь испытать возбуждение и надежду, сопровождавшие его на протяжении всего его бытия.
Его отчаянное желание вернуться к ней.
Но постепенно он начал терять четкость мыслей. Смятение только усугубляло положение. Дыхание его участилось; эта знакомая борьба за ясность сознания.
Через считаные секунды он уже не помнил, что вообще за что-то боролся.
Он уставился в окно.
Было уже не вспомнить, как он тут оказался. Со стекла на него глядело собственное отражение: волосы густые, плечи широкие, но более сутулые и костлявые, чем раньше.
Похоже, он состарился.
Ноздри щекотал аромат фруктового пирога. По радио тихонько играла классическая музыка. В гостиной собралось немного народу. Двое играли в шахматы, сидя в обитых тканью креслах возле камина. Рядом женщина и ее дочь ели булочки, запивая их чаем.
Он тоже был не один. Прямо подле него сидела пожилая леди. Она пристально, с волнением глядела ему в лицо. Молча оглядев женщину, он попытался разобраться, кто она, стараясь не выдать своего замешательства и опасаясь, что чем-то ее обидел, а ведь по ее наряду можно было предположить, что она специально приехала сюда. На ней был зеленовато-голубой жакет, юбка в тон, а на седых волосах сидела шляпка-таблетка. Но по ее сморщенному лбу и по тому, как ласково она коснулась его руки, он предположил, что в чем-то не оправдал ее надежд.
— Ты снова потерялся? — спросила она.
— Потерялся? — не понял он.
— В Бомбее, — подсказала женщина.
Он нахмурился. Бомбей?
— Не волнуйся, — она чуть сильнее сжала его руку, — я здесь. Я тебе помогу, — глаза ее сияли от счастья или от горя, он не сумел толком разобрать. — Я здесь, — повторила она.
Ему показалось, что на нее можно положиться.
И на самом деле для него так спокойнее.
— Ты поможешь? — спросил он.
— Да, — ответила она, поглаживая его по руке. — Но, может, сначала выпьем какао?