До встречи в Бомбее

Глава 7

Мэдди, не отрываясь, смотрела на записку и ткань в дрожащих руках, с трудом сознавая, что на губах у нее застыла недоверчивая улыбка, Делла сыплет вопросами, Питер просит ее помолчать, но его сестра и ее подруга отказывается… Их голоса звучали где-то далеко, а строчки, написанные рукой Люка Деверо, расплывались тем больше, чем дольше Мэдди на них смотрела.

Он был там, действительно был.

Видел ее.

И она тоже увидит его. Сегодня вечером.

«…До завтра, кажется, целая вечность».

— Да что такое будет завтра? — уже громко спросила Делла. — Кто такой Люк Деверо? Мэдди! Мэделин Брайт! — она выдернула шелк из рук Мэдди. — Ты меня слышишь?

— Теперь да, — ответила она, подтягивая к себе шелк.

— Хорошо, — успокоилась Делла. — Тогда соблаговоли рассказать.

— Да на самом деле и рассказывать-то пока нечего.

— Что-то не верится, — заявила подруга.

— Тонко подмечено, — заметил Питер. — Мэдди, на твоем месте я бы выдал хоть какие-нибудь сведения, а то просто так она не отвяжется, сейчас вцепится, как бульдог.

— Как взбешенный бульдог, — добавила Делла, сложив руки на груди и принимая нарочито сердитый вид. — Мне не нравится, что у вас от меня какие-то секреты.

— Никакой это не секрет, — возразила Мэдди. Сказав это, она поняла, что слово «секрет» как раз наиболее точно отражает суть истории с Люком. Но с другой стороны, Делла явно обиделась, чего Мэдди меньше всего хотелось бы. — Правда-правда, — поспешила она заверить подругу, — не нужно расстраиваться…

— Не буду, если ты мне все расскажешь, — не отступала Делла.

— Ну ладно, — сдалась она, — хорошо.

Пожалев, что не сделала этого раньше, Мэдди заставила себя рассказать про Новый год, путеводитель со спичками и все открытки.

— Мило. Очень мило, — заметил Питер, быстро переводя взгляд с шелка на Мэдди. Она же изо всех сил старалась совладать с охватившим ее волнением, оттого что Люк в очередной раз удивил ее, и еще оттого, что ждать до завтра бесконечно долго, а сегодня вечером — это уже сегодня вечером, хотя не сказать, что тоже совсем скоро.

— Скорее уж совсем нескоро, — проговорила Делла. — Боже мой, и чего же ты об этом не написала? Или не рассказала за обедом?

— Я хотела, — смутилась Мэдди. — Очень. Просто у меня был этот… предрассудок, наверное… — она недоговорила, мучительно боясь, что даже теперь все может пойти наперекосяк.

Делла раздраженно вздохнула.

— А ты что же? — обратилась она к Питеру. — Ты-то мог бы сказать.

— Это не мое дело, — парировал Питер.

— Но это же ты дал ему адрес Мэдди? — не отставала сестра.

— Я, — согласился Питер, потихоньку отступая в сторону дома. — Нетипичное вмешательство, на которое ты, — он улыбнулся Мэдди, — можешь всегда рассчитывать. Я бы ни за что не сделал этого для менее достойной леди или джентльмена.

— Подожди, — сказала Мэдди, приходя в себя от первого потрясения и вспомнив, о чем так долго хотела с пристрастием допросить Питера. — Как вы познакомились?

— Уже сто лет знаемся, — ответил он, не сбавляя шаг. — Его подразделение было расквартировано в Бомбее.

— А чем он здесь занимался?

— Служил, Мэдди, дорогуша.

— Он офицер? — почему-то опешив, спросила она. Наверное, с этим фактом не вязались ни сердечность его писем, ни воспоминания о том, как он сидел, откинувшись в кресле у стола, озаренный свечами. Он выглядел так непринужденно, совершенно не похоже на знакомых ей чопорных лейтенантов и капитанов из военного городка.

— Он уволился, — пояснил Питер, и все сразу встало на свои места. — По меньшей мере в запас.

— В запас?

— Угу, — подтвердил он, — так же, как и я. Но нас призовут первыми, если Британия вступит в войну. Чего, я надеюсь, не произойдет. В общем, сейчас он — консультант при Генеральном штабе и разъясняет всем нам, как лучше использовать сипаев. Можно мне теперь войти? Я умираю от жажды. Столько вопросов!

С озорной улыбкой Питер взбежал на крыльцо.

Когда он ушел, Делла посмотрела на Мэдди, сощурив глаза.

— Несмотря на светлые волосы, иначе как темной лошадкой тебя не назовешь, — возмутилась она.

Мэдди было сложно что-нибудь на это возразить.

— Ты ведь простишь меня?

— Ну, в конце концов, — объявила та и протестующе выставила руки, — я должна несколько минут подуться, а потом постараюсь плюнуть и растереть.

— Спасибо.

Делла наклонилась, разглядывая записку.

— Тебе страшно? — спросила она.

— Немножко, — ответила Мэдди.

— А чего ты боишься?

— Всего.

Подруга добродушно рассмеялась.

— Что, если я все испорчу, Делла?

— Каким образом?

— Я могу начать трещать без умолку…

— Это вряд ли, судя по твоим манерам.

— Или, наоборот, буду говорить слишком мало, — продолжала Мэдди, — и он будет стоять, смотреть на меня и думать: «Боже милостивый, что же это…»

— Хватит, — перебила подругу Делла. — Даже слушать не желаю.

Мэдди судорожно вздохнула.

— Все будет хорошо, — заверила Делла. — У меня чудесное предчувствие, — она посмотрела на проступающие в сумерках светлые стены виллы. — Что-то мне подсказывает, что этот ужин будет очень долгим.

— Похоже, ты права, — сказала Мэдди.

Так оно и случилось.

На вечер никак не повлияло то, что отец Мэдди приехал только через час и начало ужина пришлось отложить, и то, что сумерки давно сменились ночью. Элис сидела вместе с Мэдди, Деллой и Питером на веранде, а москиты роились над плошками с цитронелловым маслом, бокалами с джин-тоником и попадали на лед в бокалах. Элис тихо расспрашивала Деллу и Питера о поездке. «Боюсь, Мэделин очень хотелось быть с вами». Очевидно, мать старалась быть общительнее, но сейчас Мэдди это не радовало, поскольку ее нестерпимо мучило желание поскорее разузнать у Питера все о Люке. Делла, будучи не столь сдержанной, то и дело выразительно улыбалась подруге. Не раз Мэдди замечала озадаченный взгляд Элис, которая не могла взять в толк, с чем связано такое лихорадочное оживление Деллы.

Ричард появился в девять. Счастливый. Но даже его появление в дверях веранды и тепло широких знакомых объятий не смогли отвлечь Мэдди от переживаний. Несмотря на то что она крепко обнимала отца и говорила, как по нему соскучилась, радость от его возвращения чувствовала только наполовину. Все прошли в отсыревшую из-за погоды столовую, освещенную свечами, и расселись за столом, а беспокойный ум Мэдди метался между услышанным на базаре «Мисс Брайт!», припрятанным в спальне шелком, дорожкой в новогодний вечер, тикающими часами и Люком Деверо, который сейчас сидит в оживленном баре клуба «Джимхана». Она волновалась, что Люк не дождется, когда они наконец приедут туда. Она не могла ни на чем сосредоточиться, и чем больше думала о том, что увидит Люка так скоро, тем меньше ей верилось, что это произойдет. В то же время мысли об этой встрече доводили Мэдди почти до дурноты.

— Ты не хочешь есть? — спросил Ричард, заметив ее нетронутую тарелку с супом.

— На самом деле нет, — ответила она, помня, как легко отец начинал беспокоиться, учитывая ее предрасположенность к тифу и прочим болезням в детстве, — сегодня такая жара.

— Жара всегда влияет на твой аппетит? — изумилась Делла.

В ответ на ее ухмылку Мэдди сказала:

— Да, пожалуй, всегда.

Питер фыркнул, опустив взгляд в тарелку.

— Наверное, стоит остаться дома? — настойчиво спросил Ричард.

— Со мной все в порядке, — заверила его Мэдди. — Честное слово.

— Или мы можем поехать с тобой, — предложил отец. — Не настолько я и устал.

— Нет, — почти выкрикнула она.

Брови Ричарда удивленно подскочили вверх.

Делла подарила ему широченную улыбку.

Понизив голос, она сказала:

— В этом нет необходимости, это совершенно точно.

— Ты уверена? — присоединилась к разговору мать.

— Абсолютно, — ответила Мэдди.

— Выпей джина, — предложила Делла.

— Лучше бы она съела суп, — проворчала Элис.

Мэдди честно попыталась, но попытка, конечно же, с треском провалилась, и суп быстро был оставлен на произвол судьбы, так же как и последовавшие четыре блюда, которые повар приготовил в честь возвращения саиба. Мэдди подумала, что ее фиаско в поедании блюд окончательно доконает повара, но с этим ничего нельзя было поделать.

Хотя бы с десертом помогла Делла.

— Передай его мне, пожалуйста, — сказала она, протягивая руку над подсвечником, — я думаю, что смогу впихнуть его.

— Настоящая леди, — поддел сестру Питер.

Наконец ужин закончился. Оставалась только порция спиртного на ночь, после которой друзья могли отправляться по своим делам. Скорость, с которой взволнованная Мэдди залила в себя джин, заставила Элис дважды обернуться в ее сторону, а Деллу одобрительно кивнуть.

— Бодренько, — засмеялась Делла. — Вот и отлично!

И они наконец откланялись, сели в ожидавший их автомобиль и помчались по темным улицам ночного города. Мэдди всю дорогу с замиранием сердца гадала, дождется ли их Люк. Но когда они в конце концов подъехали к клубу, он, никем не замеченный, стоял у входа в сад и смотрел на горевшие в вестибюле клуба лампы, туда, где на длинной нижней террасе Мэдди не раз пила чай с такой беззаботностью, которая теперь казалась ей просто немыслимой. Она прижала руку к животу. Там будто переливалась жидкость. Легкие распирало от затхлого воздуха. Платье трепетало от ветра. Сверху из бара в павильоне доносились голоса и смех, треск граммофона, который снова играл пластинку Гарри Лодера.

— Готова? — спросила Делла.

— Уж лучше бы я осталась дома, — выдавила из себя Мэдди.

— Не смеши меня, — отмахнулся Питер, уже взявший курс в направлении вестибюля.

— Честно говоря, я в предвкушении, — улыбнулась Делла, проходя за братом, — мне уже не терпится его увидеть.

Мэдди закрыла глаза. Там ли он еще?

Узнает ли она его, если даже он там?

Она ни в чем не была уверена.

Совсем не была.

И Делла с Питером исчезли на спуске к террасе. Они шли к лестнице, а Мэдди не могла двинуться с места. И теперь ей придется войти одной.

Или ей лучше было просто стоять на месте и ждать?

И хотя эта мысль пришла ей в голову, она все же шла вперед, потому что ноги, казалось, сами несли ее вдоль выложенной плиткой террасы и пустых игровых полей, протянувшихся слева, вверх по двойной лестнице, мимо окон с цветными стеклами и старинных напольных цветов в жаркую сумятицу бара.

На пороге она снова остановилась. Над половой крутились потолочные вентиляторы, овевавшие ее влажную шею и щеки. Повсюду стояли лампы, источавшие дым и запах масла и придававшие стенам из красного дерева богатый золотисто-коричневый цвет. Мэдди шарила глазами по залу в поисках Люка, но так волновалась, что не видела ничего, кроме того, что творилось прямо перед ней. Она моргала и разглядывала разрозненные картинки. В один миг промелькнули мужчины в вечерних костюмах. Они играли в карты возле закрытого ставнями окна, и еще больше мужчин стояло вдоль бара. В другой — передней возникла Диана Элдис возле круглого стола. Ее темная голова была запрокинута назад — она смеялась над тем, что говорил молодой сержант, а капитан Элдис, теребя усы, стоял рядом. Мэдди моргнула еще раз и увидела танцующие пары на единственном свободном пятачке отполированного пола. Танцоры обнимали друг друга, двигаясь в такт музыке, куда более медленной и размеренной, чем бешеное биение ее собственного пульса. Мэдди повернула голову и увидела панкахвалл[14], прислонившихся к деревянным стенам и с безучастным выражением лиц дергавших струны вееров. Потом в поле ее зрения попал загорелый моряк, с которым она танцевала на Новый год. Он помахал Мэдди с противоположной стороны зала, а вот Гай, облаченный в вечерний костюм, не помахал, потому что стоял спиной, разговаривал со своим помощником по больнице и еще не заметил Мэдди.

Так же, как она нигде не видела Люка Деверо.

Мэдди пошла к Делле и Питеру, которые уже пристроились у бара с краю. В ее душе нарастала тревога и чувство ужасной пустоты из-за того, что она никак не могла найти Люка.

Похоже, его действительно не было в клубе.

«Слишком уж мы долго ужинали», — подумала Мэдди.

И вдруг Диана Элдис повернулась в ее сторону. Ее ярко накрашенный рот был широко открыт от смеха, и она смотрела куда-то за плечо Мэдди. Пытаясь отследить на что же направлен заинтересованный взгляд Дианы, Мэдди почувствовала, как у нее приподнялись волосы на затылке.

Последовала пауза.

У нее перехватило дыхание.

— Здравствуйте, мисс Брайт, — послышался низкий голос, очень доброжелательный и веселый. Этот голос понравился Мэдди.

Очень понравился.

Она непроизвольно повернулась, потому что было невозможно сделать что-то другое.

На нее смотрели темно-карие глаза. Глубокие и ясные, они светились радостью. На миг Мэдди растворилась в них. А потом она увидела больше: его плечи под вечерним пиджаком, худые, но сильные, и взгляд, который ей так хорошо запомнился. Он стоял, засунув руки в карманы, как тогда на дорожке. Такой спокойный и так близко. Загоревшая под индийским солнцем кожа, крепкие челюсти, широкие скулы — очень знакомое лицо. Теперь Мэдди поняла, что узнала бы его, где бы ни увидела.

Его лицо ей нравилось.

Очень нравилось.

Люк тоже смотрел на нее, изучая, а Мэдди с волнением думала, что же он видит, что думает о ней.

— Как мило все-таки встретить вас, — произнес он.

— Я тоже очень рада встретиться с вами, Люк Деверо, — удалось выдавить из себя Мэдди.

Его губы растянулись в улыбке.

Мэдди почувствовала, что тоже улыбнулась.

«Он здесь, — думала она, — действительно здесь. Это случилось».

Они оба умолкли, и это было одновременно чудесно и невыносимо. Улыбка Мэдди становилась все шире, кожу жгло все сильнее. И она наконец прервала молчание, многословно поблагодарив Люка за шелк, путеводитель и открытки. Слова изливались потоком. Ей даже хотелось, чтобы рядом оказалась Делла…

— А я вам ничего не подарила, — огорчилась Мэдди. — Все выходит так односторонне.

— Вовсе нет, — запротестовал Люк. — Надеюсь, это оказался тот самый шелк?

— Да, — ответила Мэдди.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Мне приятно, что он будет у вас.

— Мне он очень понравился, — пролепетала она, решив не признаваться, что собиралась подарить шелк тете. — А что же вы делали на рынке?

— Пытался найти вас. — ответил он так просто и беззастенчиво, что Мэдди порадовалась тому, что задала этот вопрос. Люк принялся повествовать о том, как встретил Фразера Китона, как тот разволновался, когда заметил ее одну у вокзала, как он пытался ее догнать и опоздал, а Мэдди смеялась, несмотря на свои взвинченные нервы, и радовалась тому, что он это рассказывает.

— Жаль, что Фразер рассказал Гаю, — заметила Мэдди.

— Мне тоже жаль, — подтвердил Люк.

— Вам надо было громче кричать.

— Так и есть, мисс Брайт.

— Можете звать меня просто Мэдди, Люк Деверо.

Он опять медленно улыбнулся.

— Буду иметь это в виду, — пообещал он.

Граммофон затих. В тишине весь клуб, казалось, перестал существовать, и только они вдвоем стояли и смотрели друг на друга.

Но кто-то переставил иглу, и зал вновь наполнился звуками джаза, подошли Делла и Питер, возобновились шум и гомон. Питер спросил, не собираются ли они двое переместиться куда-нибудь, и поздравил Люка с тем, что он стоически пережил этот день.

— Примите извинения за Элдиса. Он всегда любит поговорить, — вмешалась Делла, которой очень хотелось, чтобы ее представили. — Я бы хотела сказать вам, что много наслышана о вас, — обратилась она к Люку, — но, — Делла посмотрела на Мэдди, высоко вскинув бровь, — боюсь, что это неправда.

— Не может быть, — усмехнулся он.

— Да, — произнесла Делла, — разве это не ужасно?

Мэдди перевела дыхание, собираясь ответить, но тут прибыл еще народ: вся компания Питера, пожелавшая узнать, что задержало Люка. «О, привет, Мэдди, дорогая!» Все обменивались с Питером рукопожатиями, целовали Мэдди и Деллу, интересовались, предложил ли им кто-нибудь выпить.

— Даже понюхать не предложили, — пожаловалась Делла. — Пожалуй, вернусь на север.

— Нет, — последовал дружный хор голосов, — не надо.

— Ни в коем случае, — проговорила Диана Элдис. Она, конечно же, не смогла остаться в стороне и подошла к ним своей плавной походкой. Теперь, когда она уже встряла в разговор, Мэдди удивилась, что Диана так задержалась.

— Ты большая негодница, что оставила нас так надолго.

— В следующий раз спрошу вашего разрешения, — пообещала Делла.

— Умница, — похвалила Диана.

— Я пошутила, — добавила Делла.

Мэдди почти не слышала всего этого. Все ее внимание занимал взгляд Люка и то, как он ее рассматривал.

— Боже, — произнес Питер, — а вот и муж.

«Еще кто-то пришел?» — промелькнуло в мыслях у Мэдди.

— Деверо, — пробасил капитан Элдис, — я непременно должен понадоедать вам нудными разговорами.

— В самом деле? — отозвался Люк, не сводя глаз с Мэдди.

— Абсолютно точно, — отрезал капитан.

Но ему не удалось осуществить задуманное, потому что вмешался кто-то из друзей Питера с предложением переместиться обратно за стол. «Ни слова о работе, Элдис. Делу время, потехе час». И все направились в другой конец зала, выдвинули стулья, наполнили бокалы шампанским, но Эрнест Элдис все же попросил Люка присесть и пообещал, что его разговор не займет много времени. «Я уже это слышал», — ответил Люк, не спеша усаживаться за стол. Загорелый моряк попросил разрешения присоединиться к их компании. Гай, похоже, собирался сделать то же самое. И Мэдди, так и не севшая за стол, вдруг поняла, что и не нужно, потому что если она сядет, то ночь, от которой и так миновала добрая половина, закончится, а у них с Люком так и не будет возможности побыть наедине. Им не дадут.

— Мистер Деверо, — будто в подтверждение ее мыслей проворковала Диана, — когда же вы пригласите меня на танец?

Они как сговорились с Эрнестом.

— Давайте я с вами потанцую, — предложил Питер, падая грудью на меч.

— С вами я уже сто раз танцевала, — капризничала миссис Элдис.

— Так почему бы не станцевать в сто первый? — с натянутой улыбкой вмешалась Делла.

Мэдди была почти уверена, что Диана не удовольствуется ни сто первым разом, ни чем-либо другим. Она подозревала, что Питер, только что подливший себе шампанского, тоже это понимал. Она не стала дожидаться подтверждения. Улучив момент, Мэдди перехватила взгляд Люка, дав ему понять свое намерение, повернулась спиной к Диане и ко всем остальным и, сама не веря тому, что делает это, зашагала прочь.

Она шла через переполненный зал, ее дыхание становилось все более прерывистым и поверхностным, юбка задевала чужие столы, и Мэдди чувствовала, что все на нее смотрят и все поняли, чего она хотела, все: Гай, друзья Питера, Диана. Их внимание иголками кололо кожу обнаженной спины и рук.

Но ходу она не сбавляла. Мэдди продолжала идти, ускоряя шаг, через двери, вниз на террасу к игровым площадкам и терзалась лишь одной мыслью: понял ли Люк, видел ли, куда она направляется.

Пойдет ли он за ней.

Игровые поля были пустынны, жухлая трава иссушена солнцем и вытоптана копытами поло-пони, скакавших здесь каждый день. Темные пальмы, окаймлявшие поля, дрожали и шелестели листьями, вторя приглушенным звукам джаза, летевшим из оставшегося позади клуба, далекой перекличке автомобильных гудков и колокольчиков рикш в центре города.

Не желая задерживаться в людном месте, Мэдди прошагала дальше к ротанговым шезлонгам на выжженной лужайке в самом дальнем конце поля. Остановившись там, она украдкой обернулась на здание клуба. Но позади нее никого не было, никто ее не звал.

В очередной раз судорожно вздохнув, она села. В темноте ночи, сверкая крыльями, носились летучие мыши. Черное на черном. Кругом притаились цикады. Находясь на другом конце света от Англии, от Оксфорда, она еще ни разу не думала о доме меньше, чем сейчас.

Мэдди пожалела, что не прихватила с собой бокал с шампанским. Или с бренди. «Бодренько!» Ей не хотелось курить, но, чтобы как-то отвлечься, она полезла в ридикюль.

И замерла.

Это шаги?

Она сидела тихо и вслушивалась.

Да, послышались шаги.

Мэдди сглотнула и сидела, не шевелясь, боясь обернуться, чтобы не увидеть Гая, желающего спросить, что она делает тут одна, или Деллу: «Он уехал домой. Мне жаль».

Но каким-то образом ей стало ясно, что это не Гай и не Делла. Сердце забилось еще быстрее. Мэдди сидела, уперев взгляд в колени и представляя, как он подходит к ней. Обернувшись, чтобы увидеть это своими глазами, она обнаружила его даже ближе, чем представляла. Он был так близко, что Мэдди поймала мгновение, когда их глаза встретились, увидела, как в его взгляде промелькнули радость и сомнение.

— Это была проверка, мисс Брайт? — спросил Люк. — Найду ли я вас или нет?

— Что же, вы ее прошли, — ответила Мэдди, сама не веря тому, что умудрилась совладать с голосом.

Он подошел и остановился.

— Знаете, я и сам собирался вытащить нас с вами из-за стола.

— В самом деле?

— Да, — ответил Люк, — собирался пригласить вас на танец.

Мэдди взглянула на него снизу вверх, стараясь свыкнуться с мыслью, что он здесь — стоит подле нее.

— А потом? — спросила она.

— А потом еще на один танец, — улыбнулся он.

— Потом?

Он тихо усмехнулся.

— Еще один.

— Да, — сказала Мэдди, дивясь своему самообладанию, — я уже предвижу, чем все это закончится.

— Питер рассказывал мне, как вы умны.

Мэдди в свой черед усмехнулась.

— Значит, мы бы просто танцевали без перерыва, — проговорила она, — под Гарри Лодера. Предупреждаю вас, что они его крутят постоянно.

— Я уже заметил, — сказал Люк.

— А еще там было так жарко.

— Да, я это тоже заметил.

— Хм, — сказала Мэдди, склонив голову набок. — Кажется, мой план мне нравится больше.

— Кажется, мне тоже, — согласился Люк. — Но надолго нас в покое не оставят.

Он сел на шезлонг. Его колено почти касалось ее колена.

— Да? — на этот раз в голосе Мэдди слышалось напряжение.

— К тому же Питер волновался. Говорил что-то про вашу репутацию.

— А что, с вами небезопасно? — сорвалось с языка у Мэдди прежде, чем она успела подумать, и ее щеки запылали.

Люк улыбнулся ей. «Не вполне в этом уверен», — казалось, говорила его улыбка.

«Я не вполне уверена, что буду против», — подумалось ей.

Его улыбка стала ярче, будто он прочитал ее мысли.

Время словно остановилось. Мэдди старалась изо всех сил, чтобы не отвести глаз.

И Люк продолжал смотреть на нее.

Наконец он произнес:

— Поскольку у нас немного времени, нам лучше не тратить его попусту.

— Да, лучше не стоит, — согласилась Мэдди.

— Мы не знаем друг друга.

— Ни капельки.

— Тогда исправим это положение? — предложил Люк.

Так они и поступили.

Люк начал первым. Он спросил ее, как долго она прожила в Англии, прежде чем вернулась в Бомбей.

— Питер говорил мне, что вы родились здесь.

— Да, — ответила Мэдди, отметив про себя, как много они с Питером, кажется, говорили о ней. И мысль была ей приятна. — Я уехала, когда мне было семь, пятнадцать лет назад.

— Давно, — заметил Люк.

— Очень давно, — согласилась Мэдди и продолжила рассказ сначала сбивчиво, потому что ей была странна мысль, что он слышит ее слова о детских болезнях и туманные воспоминания о мягких руках на лбу.

— Это были руки вашей айи — местной няни? — спросил Люк.

— Не знаю точно, — ответила Мэдди.

Она рассказала о маленьких обезьянках, вышитых на ее москитной сетке, а потом о поездке в Англию и как мало она о ней помнила.

— Только холод, когда мы подплывали к ее берегам, и как мы с папой играли на палубе в кольцеброс.

— Ваша матушка была не с вами?

— Она не поехала. Не знаю почему.

— Это было слишком тяжело для нее? — предположил Люк.

— Возможно, — согласилась Мэдди, вспоминая про салют и разрисованные камешки.

— Вы не уверены?

Она пожала плечами.

— Мою маму не так-то просто разгадать.

— Но вы пытаетесь.

— Думаю, мы обе пытаемся, — ответила Мэдди, осознавая истину сказанного. — Это нелегко.

— Вы не предполагали, что задержитесь в Бомбее надолго?

Она криво усмехнулась.

— Конечно, я этого не планировала, — призналась она и внезапно продолжила говорить просто потому, что с Люком было невероятно легко. Мэдди рассказала о потрясении, которое она испытала, узнав, что отпуск обернулся переездом навсегда, о потерянной работе преподавателем в Оксфорде и даже о разводе Эди и Фитца и последующей женитьбе Фитца на старой школьной подруге Эди.

— На самом деле она была дочерью одного из руководителей той школы, где я должна была работать.

Взгляд Люка оставался спокойным. Мэдди могла поклясться, что он уже знал об Эди и Фитце, а возможно, и о ребенке Фитца, который должен был родиться со дня на день. Она догадывалась, что об этом знали почти все. Но ей понравилось, что Люк не выказал смущения и не поднял шума.

— О твоей тете должно беспокоиться твоему отцу, — только и заметил он.

— Он ничего не говорит на этот счет, хотя и должен, — погрустнела Мэдди. Она подумала об Эди, одиноко живущей в Шотландии, и в тот момент призналась, что шелк предназначался ей в подарок.

Люк уставился на нее, и она рассмеялась, почувствовав, как улетучилась возникшая между ними серьезность.

— Простите, — сказала Мэдди.

— За что? — удивился Люк.

— Точно не знаю, — продолжая смеяться, ответила она.

Люк улыбнулся.

— Мне кажется, нам лучше подыскать ей в подарок что-нибудь еще, — предложил он.

— Да, — согласилась Мэдди, обрадовавшись этому «мы», — наверное, так будет лучше.

И, не желая возвращаться к грустным темам, она объявила, что наговорила уже более чем достаточно и что теперь его очередь.

— Что бы вам хотелось узнать? — спросил Люк, откидываясь на спинку. Он зажег сигарету, и огонек осветил его загорелую кожу и мужественные черты лица. Люк предложил эту сигарету Мэдди. Она рассеянно взяла ее и спросила, чем он занимается в Индии, как долго уже живет здесь, почему решил стать военным и что побудило его выйти в отставку.

Люк вытащил из портсигара вторую сигарету и зажег ее.

— Довольно много вопросов, мисс Брайт.

— Хорошо, — согласилась Мэдди. — Почему вы решили стать военным?

— Потому что мне было восемнадцать и я не знал, чем еще заняться.

— А почему уволились?

Он выдохнул дым, словно готовясь к долгому рассказу, но изложил все очень быстро, рассказав, как не нравились ему строгие порядки гарнизонной жизни и замкнутость военных городков. Поэтому он ушел из армии сразу, как только смог.

— Увольнение было моим единственным правильным шагом.

— Вы служили в индийской армии? — продолжала она. В Индии почти не было британских военных частей. Почти все британские офицеры находились здесь для того, чтобы командовать сипаями.

— Да, — сказал Люк.

— Значит, вы говорите на урду?

— Приходится.

Мэдди кивнула. Она это знала. В отличие от других колоний, индийские военнослужащие не обязаны были знать английский, несмотря на то что командование было британским.

— Но ваша работа по-прежнему связана с армией?

— Не напрямую. Уже на протяжении пяти лет я работаю на Уайтхолл. Но меня попросили заняться этим проектом.

— В чем его суть?

— Секретный проект, — Люк стряхнул пепел, — и довольно интересный.

Пришло время ему сменить тему, и он попросил Мэдди рассказать, чем она занималась, пока его не было.

У нее был соблазн и дальше расспрашивать про его работу, но она остановила себя. Было ясно, что ему не хочется надолго останавливаться на этом вопросе, а Мэдди не собиралась задавать такие вопросы, от которых Люк чувствовал бы себя неуютно. Ей уже хотелось лишь одного — сделать его счастливым.

Поэтому она ответила:

— Изучала окрестности. Благодаря вам.

И поведала ему, какое удовольствие получила от чтения путеводителя, посмеялась над своей неудавшейся поездкой на рынок специй и рассказала, как вместо рынка побывала в мечети.

— Не уверен, что когда-нибудь слышал о ней, — заметил Люк.

— Не думаю, что о ней вообще кто-то слышал, — с сожалением сказала Мэдди.

— Но в конце концов вы побывали на рынке специй?

— Побывала, — ответила Мэдди, сообразив, что сигарета закончилась. Она потушила ее и продолжила рассказывать, как сама себе поразилась, когда решилась на долгие путешествия, о детях на дарге, о переполненных трамваях, о количестве денег, которые потратила впустую, привлекая себе в сообщники Ахмеда.

— А вам никогда не было страшно? — спросил Люк. — Я надеюсь, что нет.

— Ни разу, — ответила Мэдди.

— Хорошо, — одобрительно сказал Люк, туша сигарету, — это замечательно.

Он рассказал ей больше о своих путешествиях: о годах, проведенных в Бомбее, о впечатлениях от тех мест, где она тоже побывала, и от тех, где ей еще не доводилось побывать. Люк описал ей место на побережье неподалеку, где каждый год примерно в это время в полнолуние из яиц вылупляются черепахи.

— Вот бы посмотреть на это, — сказала Мэдди.

— Да, — ответил Люк и улыбнулся так, будто тоже хотел, чтобы она увидела это зрелище.

Позади них играл джаз. Знойный воздух внезапно пронзили взрывы смеха и крики, напомнив Мэдди о клубе и тех, кто там еще веселился. Она и думать забыла обо всем этом. Пока Люк рассказывал, она разглядывала его лицо, ловила каждое движение, чувствовала исходящую от него энергию и ответную пульсацию, возникавшую внутри. С каждой минутой ей все сильнее хотелось протянуть руки и коснуться его. Люк склонялся все ближе, чувствуя то же самое. Их отделяло друг от друга почти незаметное расстояние — одно движение, и не станет даже его.

Они умолкли. Мэдди потеряла счет времени и не понимала, как долго длился их разговор. Люк смотрел на нее так, будто видел впервые. «Он мне нравится, — стучало в висках у Мэдди. — Он мне так нравится!» По деревьям и траве прошелестел ветерок. Она чувствовала, как поднимается и опускается ее грудь. Ее охватило предчувствие чего-то нового.

— Вы когда-нибудь беспокоились? — спросил Люк.

— Беспокоилась из-за чего? — не поняла Мэдди.

— Что мы можем ошибаться, — пояснил он.

— Нет, — ответила Мэдди, — ни разу.

— Я тоже, — сказал Люк. Услышав в его голосе смущение, Мэдди обрадовалась тому, что ему тоже ново это чувство. — Мне кажется, мы с вами знакомы уже давно, — добавил он.

— Да, — мягко согласилась Мэдди.

— Мы ведь все равно завтра увидимся? — спросил Люк.

— Вы ведь знаете, что увидимся, — ответила Мэдди.

— Прежде всего я увижусь с вашим отцом. Мне лучше сказать ему.

— Волноваться нужно не из-за отца, — сорвалось у Мэдди.

Люк улыбнулся.

— Я за вами заеду, — пообещал он. — Больше никакого сообщничества с посыльным.

— На кофе?

— Не на кофе.

— А куда же?

— Это так уж важно? — спросил он, почти касаясь губами губ Мэдди.

— Нет, не думаю.

Она смотрела в глаза Люка. Постепенно они стали терять резкость очертаний.

Мисс Брайт казалось, что она перестала дышать.

— Мэдди, — раздался с террасы голос Питера, заставивший ее вздрогнуть. — Нам пора.

На миг они с Люком замерли, а потом он опустил голову и, взглянув на нее, тихо засмеялся. Она улыбнулась в ответ, теперь уже не сомневаясь в том, что чуть было не произошло.

— Мэдди! — снова голос Питера. — Если твой отец уволит меня, я через суд потребую компенсацию.

Вздохнув с сожалением, Люк поднялся. Он предложил Мэдди руку. Она приняла ее, чувствуя, как ее пальцы переплетаются с его пальцами, ощущая через перчатку тепло его руки.

Она чувствовала его тепло даже после того, как он помог ей встать с шезлонга и отпустил.

— Мэделин! Мэделин Брайт! Мне правда не хочется идти искать тебя. Тут темно!

Люк улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

— До завтра, — проговорил он.

— До завтра, — откликнулась Мэдди.

Теперь ждать не так уж и долго.