Ее грешные избранники

12

ЭММА

Я перевернулась и потянулась к широкой теплой груди рядом со мной, затем замерла. Даже после всего, что произошло прошлой ночью, Кейд не позволил мне прикоснуться к нему. Я не хотела, чтобы он отшатнулся от меня этим утром.

Он пробормотал что-то неразборчивое во сне и подхватил меня на руки. Он подтянул мою голову к своему подбородку, закинув одну ногу на мою, и откинулся с ритмичным дыханием, которое говорило мне, что он крепко спит.

Я поцеловала его в грудь. Проснувшись и насторожившись, я прокрутила в голове все, что произошло за последние двенадцать часов — от того, что он пригласил меня на ужин, до умопомрачительного секса и пробуждения в постели Кейда. Невероятно. Даже не берусь описывать это. Мое тело болело самым восхитительным образом, какой только возможен. Мое сердце воспарило, а живот затрепетал. Мои десны болели из-за того, что прошлой ночью я не давала моей внутренней волчице вырваться на свободу и пометить Кейда как свою пару. Это было нелегко.

Однако он не был готов к этому. Плюс, мне все еще нужно было сказать ему, что он мой третий и последний суженый. Как только я отмечу его, мы будем связаны, причем не только интимно. Я бы не стала принуждать его к этому.

— Хм, твоя кожа так приятна на ощупь рядом с моей. — Его голос был хриплым со сна.

Я поцеловала его в ложбинку на шее. — Доброе утро.

— Доброе утро. — Он схватил меня за бедро и прижал животом к своему напряженному члену.

— Судьбы, у тебя есть выдержка или как? — Я действительно, действительно хотела снова заняться с ним сексом, но контроль, который я имела над своей волчицой, ускользал. Я с трудом сглотнула. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Кое-что серьезное.

Все его тело напряглось. — Я причинил тебе боль прошлой ночью?

— Что? Нет, ничего подобного. — Я отстранилась, увеличивая расстояние между нами, и села. — Нет, я должна признаться. Я не хочу, чтобы ты волновался из-за этого, если это вообще возможно.

Кейд сел и взял меня за руку. — Скажи мне, что это.

Начинается. — Ты моя предначертанная пара, — выпалила я.

Он замер, уставившись на меня долгим взглядом. Мой пульс бешено заколотился, пока я искала в выражении его лица хоть какой-то намек на реакцию. Был ли он шокирован, зол, напуган? Я не могла сказать.

Дыхание со свистом покинуло его, и он сказал: — Слава Судьбе.

— Что? — Я была почти уверена, что ослышалась.

Он поймал мой взгляд. — Я волновался, что твоя волчица выбрала только Лукаса и Зейна, а не меня. Я видел твои метки на них обоих. Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной связать меня только с половиной себя.

Я моргнула, глядя на него. — Э-э, правда? — Я потрясла головой, чтобы прояснить ее. — Тебя это не пугает?

— Я точно не горю желанием, чтобы меня укусили. Я не могу гарантировать, как я отреагирую. — Он притянул меня к себе. — Но я действительно хочу быть твоим всеми возможными способами. Я… — он замолчал и крепко обнял меня.

Мой пульс учащенно забился от интенсивности его тона. Его заминка прозвучала так, словно он собирался произнести эти три самых заветных слова. Я люблю тебя. Но он этого не сделал, и это было всего лишь предположение с моей стороны. Я не знала, что было в сердце Кейда.

— Если ты действительно этого хочешь, то мы могли бы установить эту связь прямо сейчас. Ты знаешь обо мне все. Я почти уверена, что ты больше не получишь от меня сюрпризов. Так что, если у тебя нет какого-то глубокого, темного, извращенного секрета, о котором мне нужно знать… — Я поддразнила, но Кейд превратился в лед в моих объятиях.

— Ты права. Ты меня не знаешь. — Он высвободился из моих объятий и перекатился, подставляя мне свое холодное плечо. — Тебе следует уйти.

Эй, что за черт? Я села, хмуро глядя на его широкую спину. Поговорим о горячем и холодном. — Что только что произошло?

— Я не лгал, когда говорил тебе, что я монстр. Просто уходи. Уходи.

— Нет. — Я сложила руки на груди. — Скажи мне, о чем ты говоришь. — Прошлой ночью мы стали намного ближе. Я не собиралась выбрасывать все это на ветер.

— Ты права, у меня есть секреты, — прорычал он через плечо. — Ты меня не знаешь. Ты же не захочешь быть навеки связанной с кем-то вроде меня.

— Об этом мне судить. Просто скажи мне.

— Нет.

Я фыркнула. — Кейд Локарт, ты самый упрямый мужчина, которого я когда-либо встречала. — Когда он промолчал, я продолжила: — Почему ты не хочешь мне сказать?

Он долго молчал. Секунды шли, и я не была уверена, что он собирается дать мне ответ. Наконец, он сказал: — Потому что это изменило бы то, как ты смотришь на меня. Я не смог бы этого вынести. — Боль в его тоне сжала мое сердце.

— У каждого здесь есть секрет. Что заставляет тебя думать, что твой секрет хуже, чем у Лукаса, или Зейна, или у меня?

— Поверь мне, это так.

Я вздохнула, раздраженная и убитая горем. — Хорошо. У нас есть время. Думай столько, сколько тебе нужно, и дай мне знать, когда тебе захочется поговорить. Ты меня знаешь. Ты знаешь, что я не буду тебя осуждать. — Я протянула руку, чтобы коснуться его плеча, и он отпрянул.

Я стиснула зубы, чтобы не сказать чего-нибудь такого, о чем потом пожалею. Меня так и подмывало накричать на него из-за его дерьма. Этот клин не должен был стоять между нами. Если бы он только поговорил со мной… Но я думаю, что прошу слишком многого.

Я соскользнула с его кровати и оглядела его комнату. Комната была скудно обставлена, опрятна и холодна. Как будто в его жизни не было ничего ценного, что можно было бы показать или выставить для украшения. Казалось, он почти не жил здесь.

Я схватила с пола его сброшенную рубашку на пуговицах и натянула ее, учитывая, что моя одежда была разорвана в клочья. Я нагнулась и подобрала туфли на каблуках. Бросив последний взгляд на спину Кейда, я вышла из его спальни.

Моя была дальше по коридору. Половицы заскрипели, когда я на цыпочках направилась к своей комнате. Когда я подошла, дверь в конце коридора распахнулась.

— Доброе утро, милая. — Зейн появился из своей гостиной. — Что тебя беспокоит после такой интересной ночи?

— Кейд. — Я была уверена, что это все, что мне нужно было сказать по этому поводу.

— Ах. Я могу только предположить, что он снова стал таким сложным при свете дня.

Я кивнула и заглянула ему за спину. — Где Лукас?

— Он вышел на утреннюю пробежку. Ты хоть немного поспала прошлой ночью? Из-за нашей связи это определенно не ощущалось.

— Не совсем. Хотя в то время казалось, что все это того стоило.

Зейн прислонился к дверному косяку. — Что ж, мы с Лукасом нашли нашему беспокойству хорошее применение. У меня для тебя сюрприз. Пойдем. — Он шагнул ко мне.

Я посмотрела на себя сверху вниз, держа в руках свои собственные туфли, одетая только в белую рубашку, наполовину застегнутую и доходившую мне до колен. Она пахла Кейдом кожей и виски. Черт возьми, его запах был повсюду на мне.

— Конечно. Не торопись. Встретимся здесь, когда будешь готова.

— Спасибо. — Я вошла в свою комнату и сразу направилась в ванную. Быстро приняв горячий душ, я надела джинсы и легкий свитер, затем натянула свои удобные ботинки. Я скрутила свои влажные волосы в небрежный пучок, чтобы они медленно высыхали и стали волнистыми, когда я их распущу.

Я вышла в коридор. — Готова.

Зейн бочком подошел ко мне и прижал ладонь к пояснице. Мы направились к офису, затем завернули за угол. Я ожидала, что он поведет нас к главной лестнице, но вместо этого он прошел прямо мимо лестничной площадки и дверей библиотеки. Примерно на полпути по коридору, ведущему в другое крыло, он остановился.

— Вот мы и на месте. — Он указал на пару тяжелых французских дверей. Это была комната, мимо которой я проходила несколько раз, но ни разу не удосужилась заглянуть внутрь.

— Что это? — Спросила я.

Зейн улыбнулся, обнажив клыки. — Открой двери и посмотри сама, милая.

Я повернула ручку двери и толкнула. Внутри все было мягко освещено хрустальной люстрой, которая висела высоко над просторным помещением, обставленным как спальня. На массивной кровати с балдахином могли легко разместиться шестеро взрослых. Перед камином, в котором потрескивал волшебный огонь, стояли четыре кресла с маленькими столиками между ними. Дверь с одной стороны вела в роскошную, отделанную мрамором ванную комнату, а с другой — в гардеробную размером с квартиру-студию.

Я вернулась туда, где задержался Зейн. — Это потрясающая спальня, но почему ты показываешь ее мне? Чья она?

— Твоя. Вообще-то, наша. — Зейн провел большим пальцем по нижней губе. — Мы с Лукасом решили, что нам нужно обновить спальни. В идеале, сделать такую, в которой могли бы разместиться все четверо. Но комната в первую очередь твоя. Ты можешь пригласить в нее кого захочешь.

Мой взгляд остановился на огромной кровати, и мои щеки вспыхнули. — Ты имеешь в виду… вы все трое, вместе, со мной? — Одна только мысль об этом делала забавные вещи с моими разгоряченными женскими частями тела. В то же время в моей груди потеплело, когда я представила, как мы все спим вместе, когда все мои суженные рядом, прижавшись друг к другу. Моя волчица оживилась и фыркнула в знак одобрения.

Они были моими. Я хотела, чтобы они были со мной день и ночь. Стая. Хотя Зейн и очень раздражающий Кейд не были волками, моему собственной волчице, казалось, было все равно. Мы были стаей. Вместе. Навсегда.

Я бросилась в объятия Зейна и поцеловала его. — Спасибо. Это так много для меня значит. Ты даже не представляешь.

Наша связь расцвела обожанием и легким облегчением. Он действительно беспокоился о том, как я отреагирую на этот подарок?

— Я рад, что тебе понравилось. Я попрошу прислугу перенести твои вещи сегодня.

Я снова поцеловала его.

У дверей послышалось игривое рычание. — Что, меня не поцелуешь?

Я оторвалась от Зейна и прыгнула в объятия Лукаса, обхватив ногами его бедра. — Спасибо тебе за это. Это чудесно. — Мои губы нашли его, и наши языки переплелись.

Я скользнула вниз по его груди, затем подскочила к кровати. Я плюхнулась на нее и широко раскинула руки. Здесь было так много места. Любовь и внимание к деталям были вложены в меблировку этой комнаты. Моя комната. Наша комната. Мне это понравилось.

Несмотря на то, что апрель и весна были не за горами, дни в особняке оставались ненастными. Свежий снежный покров покрыл территорию. Он тяжело падал за окном гостиной в виде смеси града и мокрого снега. Ветер яростно менял направление, в одно мгновение ударяясь о стеклянные панели, а в следующее — уносясь прочь, в бурю.

Я наполовину сосредоточилась на игре в шахматы между мной и Зейном. Мое внимание продолжало блуждать туда, где Кейд сидел с Лукасом возле камина. Каждый из них был занят своим делом — Лукас на планшете, Кейд читал книгу.

— Теперь твоя очередь, — сказал Зейн, снова привлекая мое внимание к себе.

— Извини. — Я просмотрела доску и передвинула ладью, чтобы взять его пешку. Прошло всего пару дней с моей ночи с Кейдом, но он снова стал отчужденным, когда был в хорошем настроении, холодным и язвительным, когда нет. Я отказалась попасться на удочку его обидных слов и осыпать его оскорблениями в ответ. Он всего лишь защищал себя, я знала это, но я просто устала от этого.

Интересуясь его секретами, я задела его за живое, очевидно, напомнив ему о том, почему он ото всех себя скрывал. И после нашего свидания и ночи вместе, его возвращение к такому поведению чертовски ранило. Хуже того, Лукас и Зейн поняли это. Они оба хотели как лучше, сблизившись со мной, но они также доставили Кейду неприятности, что не улучшало ситуацию. Этот момент был одним из немногих тихих, дружелюбных моментов, которые мы все провели вместе за последнее время.

— Сладкая?

Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и поняла, что он снова чего-то ждет от меня. — Извини, моя голова сейчас не в игре.

Зейн ухмыльнулся. — Я знаю. Если мы продолжим в том же духе, я, возможно, выиграю для разнообразия.

— Правда? Ты воспользуешься моим рассеянным состоянием, чтобы выиграть в шахматы?

Он слегка наклонился вперед. — В любви и на войне все честно. Эта шахматная доска? Не сомневайся — это поле битвы.

Я фыркнула от смеха. — Ты невероятен.

— Я знаю. — Черные круги в его глазах превратились в расплавленное серебро.

У меня по спине побежали мурашки от его разгоряченного взгляда. В последнее время я чувствовала себя подавленной, и мое либидо страдало, потому что я была так зла на Кейда. В свою очередь, и Зейн, и Лукас не получали от меня того внимания, которого они заслуживали. Вероятно, это также подпитывало их негодование по отношению к Кейду.

Я должна была что-то сделать, что угодно, чтобы исправить эту ситуацию. Хотя в тот момент у меня не было никаких блестящих идей.

— Выбирайся из этой ситуации, — сказала я, приближаясь к его королеве. — Я не была так растеряна…

Дом загрохотал. Он завибрировал и затрясся — еще одно землетрясение из-за проклятия чародейки. Обычно они длились пару секунд, затем стихали. Это землетрясение усилилось. Книги падали с полок, шахматные фигуры гремели и кувыркались по доске, картины падали на пол.

Я вскрикнула и встала. — Что происходит?

— Есть только один способ выяснить. — Зейн схватил меня за руку, и мы выбежали из гостиной, Лукас и Кейд следовали за нами по пятам.

— Этого не может быть, — прокричал Лукас сквозь оглушительный рев. — У нас есть время до лета, прежде чем чародейка придет пожинать наши души.

Зейн оглянулся через плечо. — Ты ожидаешь, что безумная, швыряющаяся проклятиями ведьма точно определит время? Я уверен, что проклятие действовало всего около десяти лет, плюс-минус пара месяцев с каждой стороны.

Мой желудок подкатил к горлу, когда мы промчались по коридору в противоположное крыло и вошли в маленькую комнату с заколдованными песочными часами. Единственная капля алой жидкости повисла между верхней и нижней частями двойного сердца.

— Нет! — Я закричала, когда она упала, вызвав крошечный всплеск, когда она влилась в большую лужу в нижней половине. Все вокруг, казалось, превратилось в замедленную съемку, оглушительный грохот приглушился, когда ужас сжал мою грудь.

Зейн, Лукас и Кейд упали на пол — безжизненные. Просто исчезли. Я присела на корточки рядом с их телами, отчаянно тряся их, но не получая ответа. Этого не могло случиться. Не сейчас, когда мы были так близки к снятию проклятия. Нет, нет. НЕТ!

Внезапно дрожь прекратилась. Последовавшая тишина тяжело повисла в воздухе, как бремя. Волчица внутри меня взвыла от боли, когда я всхлипнула.

Я растянулась на их телах и прошептала слова, которые должна была сказать каждому из них, когда они были живы. Слова, которые я знала как правду, потому что они ощущались каждой клеточкой моего существа. — Я люблю вас. Лукас, Зейн, Кейд, я люблю вас. Вернитесь ко мне.

Моя мольба была встречена тишиной. Тишина в доме была удушающей, и я задыхалась.

Порыв ветра взметнул мои волосы. Я подняла глаза и обнаружила, что французские двери, ведущие на балкон, были широко открыты. Фигура в длинном платье, с растрепанными белокурыми волосами стояла на пороге. Она светилась неземным, ослепляющим светом.

Я выхватила палочку, готовясь к бою и встала лицом к лицу со своим противником. Произнеся заклинание на губах, я направила на нее палочку. Мое видение наполнилось ослепительными голубыми глазами, и голос проскользнул в мой разум.

— Отбрось свою палочку, — потребовал он, и я не смогла сопротивляться. Кожаный ремешок размотался с моего запястья, и я швырнула палочку в дальний конец комнаты. — Хорошо, я отпускаю тебя.

В голове прояснилось. Я была в ужасе от того, что только что натворила. Какую магию она применила ко мне? Это было похоже на принуждение, но такая сила была присуща только фейри.

Я сделала движение к своей палочке, но светящаяся фигура цокнула.

— Не надо. Ты должна признать поражение.

Ее слова проделали дыру в моем сердце, и я упала на колени. Я была обезоружена, мои суженые мертвы, и я фактически потерпела поражение.

Вплыв в комнату, она остановилась в нескольких футах от меня. — Я вижу в твоем сердце, что слова, которые ты произнесла, правдивы. Ты действительно любишь их. Боюсь, слишком мало и слишком поздно.

— Нет, — прохрипела я женщине, которая, должно быть, была чародейкой, той, кто была ответственна за все это. — Верни их обратно, ты, сука. Ты не можешь забрать их и оставить меня совсем одну. — Мой голос дрогнул. — Я люблю их. Они тоже любят меня.

Чародейка засветилась ярче. — Ты бы поставила на это свою жизнь?

Искра надежды и решимости затопила мою грудь. — Да.

Она указала на меня своей палочкой из розового кварца. — Ты же понимаешь, что ты свободна от них. Тебе больше не нужно жить здесь с этими тремя отвратительными мужчинами. Если хочешь, я предложу тебе убежище, где твои враги никогда не найдут тебя. Ты могла бы спокойно прожить свою жизнь и никогда больше не видеть своих похитителей. Что ты на это скажешь?

— Нет. — Я сердито посмотрела на нее.

Крик из другого конца особняка достиг моих чувствительных ушей. — Эмма! — Клэр искала меня.

Я снова обратила свое внимание на чародейку и повторила: — Нет. Я люблю их. Они мои.

Она склонила голову набок. — Интересно. В таком случае, я предлагаю тебе сделку. Давай поспорим, любят ли тебя эти три болвана в ответ. Если да, то я верну их души в их тела, и ты выиграешь. Однако, если они не любят тебя, тогда ты отдашь мне и свою душу. Они стоят твоей жизни, Эмма?

То, что она назвала меня по имени, застало меня врасплох. Я подняла руку, защищаясь от ее сияния, пытаясь разглядеть что-нибудь за этим светом. Откуда она знала, кто я? Я мысленно встряхнулась. Сейчас это было неважно.

Эта ставка была тем, что имело значение. Я понятия не имела, как она докажет это тем или иным способом, но ведьма, достаточно могущественная, чтобы пожинать души, вероятно, обладала способностью видеть настоящую любовь в наших сердцах.

Это стоило риска. Она, конечно, была права. Я могла убежать и начать новую жизнь, но я не хотела этого. Я хотела их. Я точно знала, что и Лукас, и Зейн любят меня. Кейд? Мой желудок сжался. Я знала, что он больше не ненавидит меня. Я нравилась ему настолько, что он был без ума от меня. Но любовь?

Я закрыла глаза, мои ресницы увлажнились от слез, и медленно выдохнула. Принять пари чародейки означало совершить огромный скачок веры — как для нее, так и для Кейда. Откуда мне знать, говорила ли она мне правду? Это могло быть еще одним из ее трюков. Но принять ее пари было моим единственным выходом. Да, у меня был выбор, но моя жизнь без них казалась пустой и бессмысленной. Она могла бы забрать мою чертову душу.

Я судорожно сглотнула. — Принимаю твое пари.

— Я надеялась, что ты это скажешь. — Триумф зажегся в ее сияющих голубых глазах, и у меня возникло ощущение, что я совершила огромную ошибку.

— Эмма! — В открытом дверном проеме появилась Клэр. Она быстро осмотрела комнату, заметив трупы моих суженых, и меня, устроившуюся между ними, прежде чем чародейка захлопнула дверь у нее перед носом. — Эмма! — Взрыв магии потряс дверь. — Они все только что упали замертво! Все мертвы!

Чародейка вздохнула. — Неужели у меня не может быть ни минуты покоя? — пробормотала она себе под нос. Заклинания Клэр продолжали бомбардировать деревянную дверь, но, несмотря ни на что, она не поддавалась. Я подозревала, что эта женщина наложила на него какое-то противодействующее заклинание.

— Мы заключаем пари или нет? — Я зарычала на нее. Я хотела, чтобы это закончилось, каким бы ни был результат. Я была готова к тому, что моя душа отправится в загробную жизнь и воссоединится со моими сужеными.

— Терпение. Судьба знает, что это добродетель. — Она сделала шаг ближе. — Я так долго ждала этого момента. Вечность. Я признаю, я должна сделать признание. Моя дорогая Эмма, ты оказалась здесь с этими мужчинами намеренно. Не по воле судьбы, или предначертания, или невезения. Нет, это я сделала это с тобой. Эмма, мне нужна твоя помощь.