Феникс

Глава 16. Место Ариена

Смех светлого эльфа серебряным перезвоном раскатился по ночному лесу. Лиас смотрел на пушистую зубастую лягушку-переростка с когтями не хуже чем у росомахи и никак не мог успокоиться:

— Ради Света, что это?! — хохотал он.

— Это вместо сигнального шара, — улыбнулся призвавший этого монстра Кьяр, — хааи.

— Хааи? — светлый эльф, удивлённо подняв брови, указал на вернувшегося к ним недавно тигра: из всей речи, он понял только это слово.

— Эм, ну, да, но нет… — запутался Кьяр. — Асин!

— Дроу, эльф, тигр, хааи, — принялся объяснять Асин, указывая сперва на себя, потом на Лиаса, на тигра и на монстра.

Светлый эльф прикусил щеку изнутри, чтобы снова не рассмеяться: в его языке у названий их рас по крайней мере был общий корень, указывающий, что они хоть и разные как день и ночь, но всё-таки изначально родственники — дроу вроде юродивых братьев, которых поработил Хаос; а в языке тёмных эльфов эти слова скорее говорили о том, что они не имеют вообще ничего общего.

Лиас ждал следующей цепочки: «Асин, Лиас, Хааи, Вредитель», и, услышав её, всё-таки не выдержал и расхохотался. Кличку твари он с первого раза не выговорил — в языке тёмных эльфов было слишком много непривычных рычащих звуков, но сам факт того, что эти ненормальные дали кличку тигру по названию мелкого дурного монстра показался ему полным отражением их извращенного ума.

Более-менее перестав сопротивляться своей участи идти с отрядом дроу, Лиас начал видеть множество непонятных и забавных моментов: то, как они вели себя друг с другом, как разговаривали. Он начал прислушиваться к их грубоватым шуткам, наблюдать за их странной дружбой и безграничной преданностью своей предводительнице. А ещё Лиас с удивлением осознал, что Ная очень любила свой отряд. Ему бы никто в жизни не поверил, скажи он об этом кому-то ещё на поверхности. Конечно, после того что видел в ней светлый эльф во время сражения, ему было сложно воспринимать Наю как женщину — он видел в ней монстра, который вопреки всем законам природы был жив, и был опаснее всего, что он встречал в своей жизни. Но этот монстр был заботливым и внимательным, и в сердце этого монстра жила любовь. Лиас не стал бы называть Наю доброй, но и злой она тоже не была. Светлый эльф не боялся её, чувствуя, что она каким-то странным непостижимым образом, даже взяв его в плен, была на его стороне. Возможно, он начинал понимать, почему отряд воспринимал её как защиту.

Несмотря на то что уже была ночь, Ная в этот день не повела мужчин дальше. Она отдала приказ располагаться на отдых, и все начали разбивать лагерь, хотя по факту они просто развели костёр, развесили сушиться шкуры и грибы и развалились на своих подстилках. Видимо, сражение хорошо их вымотало, но Лиас видел, как ослабшая было магия тёмных эльфов уже постепенно начала восстанавливаться в их телах.

Пока на него никто не обращал внимания, светлый эльф попытался погладить хааи, ожидая, что тот пойдёт к нему так же, как и все звери, но мелкое порождение Хаоса оскалилось и чуть не откусило ему пальцы, а потом и вовсе убежало к улегшемуся спать Кьяру и, булькая, как топь на болоте, начало его вылизывать. Лиасу даже стало немного обидно: похоже, монстры воспринимали светлых эльфов примерно так же, как все животные обычно воспринимали другие расы — они их боялись. Эта тварь, по крайней мере, повела себя именно так, а светлый эльф к такому не привык.

— Шиин, убери элементаля! — простонал Кьяр, накрываясь с головой.

— Шиин уже спит, — растерянно отозвался Лиас.

— Что? А на что он тогда реагирует? — мужчина привстал, осматриваясь.

— На меня? — предположил светлый эльф.

— Отойди! — взмолился Кьяр.

Лиасу пришлось отодвинуться метров на пять от мужчины, прежде чем хааи угомонился и перестал его слюнявить.

Вредитель казался светлому эльфу хоть и немного противным, но невероятно забавным созданием, поэтому он продолжал наблюдать за ним издалека: тварь довольно долго прыгала по поляне, а потом внезапно замерла и рванула в лес с поразительной для такого с виду неуклюжего существа скоростью. Спустя некоторое время хааи вернулся весь в крови и с висящими с клыков ошметками внутренностей какого-то несчастного животного. Сидящий на дежурстве Иран, глядя на это, выругался и объявил, что мыть монстра не будет. Остальные тоже желания вытирать Вредителя не изъявили, оставив тварь вылизываться самостоятельно и ждать, когда встанет его хозяин.

Однако вскоре все шутливые перепалки закончились, и бодрствовать остались только Иран и Аэн. Они сидели чуть поодаль от лагеря, тихо разговаривая, когда хааи, словно взбесившись, перебудил весь отряд, начав пронзительно стрекотать и прыгать на месте. Достав оружие и привстав на своих шкурах, все теперь смотрели в лес.

— Там какое-то животное, — спокойно хмыкнул Иран, повернув голову в том же направлении, — спите. Видимо, на вонь от Вредителя идёт.

Дроу снова улеглись, и вскоре из чащи действительно показался довольно большой медведь. Лиас уже мысленно застонал, увидев очередного хищника, пришедшего на запах крови, но вот тёмных эльфов его появление, похоже, только обрадовало.

— Держи свою тварь, пока он мне шкуру не испортил! — заорал Иран Кьяру, бросаясь на медведя.

Тот, рыча и возмущаясь, что ему не дают поспать, поднял край шкуры, которым укрывался, и позвал хааи. Монстр, как домашняя кошка, юркнул к нему и прижался к груди. Кьяр сморщился, выругался, очистил его магией, и снова укрылся с головой в попытке всё-таки уснуть.

Тем временем медведь, испугавшись ревущего не хуже его самого Ирана, попыталась убежать от полного восторга дроу, но в мужчине тёмным потоком взметнулась магия, и он в два прыжка догнал несчастное животное. Навалившись, он голыми руками прижал мохнатую голову зверя к земле. Под отчаянный рык медведя, Иран вонзил кинжал ему в глаз, и всё закончилось.

— Посмотрите, какой мех! — ликовал мужчина.

— Надеюсь, за него хорошо заплатят, — усмехнулся Аэн, — а то эту рыжую мелочь, — он махнул в сторону сушившейся у костра лисьей шкуры, — поймать было и то сложнее. Если бы не Вредитель, демоны его знают, как бы мы её из-под земли вытащили.

На самом деле на медведя на поляне больше никто особо не отреагировал. Асин бросил заинтересованный взгляд, но даже с места не двинулся. Остальные только головы повернули, а Шиин даже глаз не открыл, пока Иран не начал восхищаться добычей. Какое-то движение в лагере началось уже только после того как туша была разложена недалеко от горевшего в его центре костра.

— Иран, а ты сможешь выделать шкуру, не разрезая лапы? — спросила Ная, подойдя к убитому животному и трогая его мех.

— Зачем это? — не понял мужчина.

— Если вспороть только брюхо и грудину, получится отличная накидка на зиму. Прорези только для рук и ног на лапах сделать, и будет тебе и маскировка, и тёплая одежда — зверь как раз с тебя размером, — пояснила предводительница.

— Если получится, нам надо будет наловить таких для всех, — задумчиво произнёс Иран, оценивающе глядя на медведя.

Занявшись шкурой, спать они с Наей до рассвета так и не легли.

Выпотрошив животное, Иран с гаденькой ухмылкой подкрался к спящему светлому эльфу и положил у него прямо перед лицом череп медведя, вымазанный уже засохшей кровью.

Ная открыла было рот, чтобы возмутиться и остановить его, но проснувшийся к тому времени Кьяр, состроив умоляющее выражение лица, зажал ей рот рукой.

Женщина безнадёжно вздохнула и сдалась. Вообще, нужно было бы наказать танцора за его выходку — такие наглости себе даже Асин не позволял. Но Нае было лень возмущаться, поэтому она просто мстительно укусила его за пальцы, пока он ещё не успел убрать их, и вывернулась из его хватки. Кьяр болезненно зашипел, но виновато улыбнулся и шёпотом извинился, видимо, и сам поняв, что немного перешёл границы приемлемого.

Через несколько минут с первыми лучами солнца раздались гномьи ругательства звонким голосом светлого эльфа и дикий хохот отряда дроу — Иран заранее разбудил всех, посмотреть, что будет.

Лиас юмора тёмных эльфов не оценил и на день снова ушёл в лес, подальше от придурошных порождений Хаоса.

Вернувшись перед закатом, Лиас увидел уже привычную картину неспешно собирающихся в дорогу дроу, и впервые по-настоящему задумался, куда они идут. В той стороне, куда они двигались, располагался небольшой город светлых эльфов — Линдэль. Именно туда он изначально и направлялся, но не похоже было чтобы отряд знал о поселении. По крайней мере, Лиас ни разу не слышал, чтобы они говорили что-то похожее.

Недолго думая, он схватил Асина под руку и задал свой вопрос Нае. Женщина подтвердила его догадки — у них не было определенного маршрута, и, кроме того, они никуда особо не торопилась. Единственной целью сейчас было подготовить всё необходимое к зиме, а после найти достаточно отдалённое и безопасное место для тренировок.

По просьбе светлого эльфа, предводительница согласилась идти к городу, при условии что он купит там всё, что им было нужно.

Теперь у отряда появилась первая цель на их пути, и мужчины заметно оживились, принявшись расспрашивать переставшего наконец упрямиться Лиаса обо всем подряд.

Общаться было довольно сложно, но они не теряли энтузиазма. Светлый эльф, пользуясь возможностью, задавал им в ответ десятки вопросов, хоть и отвечали дроу далеко не на все: часть не понимали, а часть игнорировали специально, но Лиас был рад и тому, что они рассказывали. В конце концов, они-то в основном спрашивали его о поверхности, а он их — о них самих.

— Почему ваша магия не причиняет мне вреда, а магия того мужчины из отряда Циры вызвала жуткую боль? — пытался допытаться Лиас.

— Не знаю, — пожал плечами Асин, — может, это была магия огня? Тогда она сильно зависит от эмоций…

— Это была вода, — возразил Лиа.

Но зато после такого объяснения ему стало немного более понятно поведение энергии Наи.

Однако, возможно, Асин был не так уж и не прав. Возможно, его тело действительно реагировало на намерения, с которыми к нему применяли магию: отряд Наи не желал ему зла, и их магия не причиняла ему никакого дискомфорта, но на желание поймать и подчинить отряда Циры — оно отреагировало болью.

— Аэн, ты можешь сделать со мной что-нибудь своей магией, с намерением, например, покалечить? — горя энтузиазмом проверить свои догадки, Лиас вцепился в целителя, решив, что его магия была самой безопасной.

— Ты с ума сошёл? Что я должен сделать? — ошарашено уставился на него мужчина.

Светлый эльф оцарапал себе тыльную сторону ладони своим кинжалом и протянул её целителю:

— Сделай всё как ты обычно делаешь, только с желанием убить меня!

— Лиас, я не хочу тебя убивать, что за дурь? — целитель вырвал у него свою руку и отошёл подальше от вбившего себе в голову какую-то чушь светлого эльфа.

— Хочешь таким образом проверить, почему магия отряда Циры причиняла тебе боль? — спросила Ная, всё это время с интересом наблюдавшая за мужчинами.

— Я думаю, всё зависит от того, какое желание на самом деле кроется за вашей магией, — кивнул Лиас, — если так, то тогда по реакции своего тела я могу сразу определять, стоит ли мне опасаться кого-то из дроу или нет.

— Как бы твоё тело ни реагировало — стоит, — вздохнула женщина, — даже мы опасаемся друг друга, что уж про тебя говорить. Не стоит доверять тёмным эльфам…

— Почему? — Лиасу было странно слышать такое от одного из этих самых тёмных эльфов.

— Потому что никогда не знаешь, кто и когда воспользуется твоим доверием. Если не готов умереть от чьей-то руки — не доверяй ему. А насчёт магии…

Ная внезапно схватила его за руку и светлый эльф невольно застонал от пронзившей его тело боли: его будто внезапно подожгли заживо изнутри.

— Судя по всему, ты прав, — хмыкнула она, разжав пальцы, — если я хочу, чтобы ты стоял передо мной на коленях, тебе больно.

Лиас опустился на землю, хватая ртом воздух. «Интересно, имея феникса внутри себя, она постоянно живет будто на жертвенном костре или она его не чувствует?» — рассеянно думал он, приходя в себя после внезапной короткой пытки огнём,

— Ну и зачем ты с ним так? — упрекнул предводительницу Кьяр, опустившись рядом с Лиасом и притягивая его к себе, — это заклинание даже для нас невероятно болезненное.

— Он хотел знать, — пожала плечами женщина.

Светлый эльф уже давно понял, что из всего отряда Ная и Эмиэль обладали самыми резкими и несгибаемыми нравами, а Кьяр был самым мягким по характеру, но Лиас всё равно был удивлён проявленной по отношению к нему заботе. Хоть ему и не нравилось, что его трогают, но он был благодарен за поддержку: от поглаживающих его рук Кьяра исходила едва уловимая магия, стремившаяся успокоить его ноющее тело, и это, правда, работало, что только ещё раз подтверждало — через их магию Лиас мог чувствовать, как тёмные эльфы к нему относятся — она была зеркалом их стремлений, но, судя по всему, сами они этого не ощущали.

Тёмные эльфы всё время дрались между собой, и иногда за этим было даже интересно наблюдать.

Сейчас Иран пытался ударить Кьяра, но последний, словно грациозная кошка, уворачивался. Вообще Кьяр невероятно хорошо владел своим телом, и редко проигрывал в рукопашном бою. Лиас только сейчас, наблюдая за ним, задумался о том, что тогда, в их первую встречу, мужчина вполне мог ударить его в ответ, но почему-то не сделал этого. Кьяра Лиасу иногда хотелось назвать «добрым», но язык не поворачивался связать это слово с тёмным эльфом. Особенно видя его беспощадные атаки.

Иран кошачьей гибкостью и ловкостью не обладал, но зато его удары были значительно сильнее, и если он умудрялся попасть по Кьяру, того прилично отбрасывало в сторону. Мужчина его явно не жалел, но по лицу всё же не бил, в то время, как Кьяр атаковал в любую открытую для удара часть тела.

Объяснений у Лиаса всем этим наблюдениям не было, поэтому пока что он просто складывал их, как кусочки мозаики, надеясь, что они когда-нибудь соединятся в единую картинку.

Обычно подобные тренировки дроу устраивали через день, чередуя рукопашный бой, бой с оружием, магические сражения и сражения без правил.

Ная тоже участвовала в этих потасовках. Чаще всего в рукопашную она сражалась либо с Эмиэлем, либо с Кьяром, а вот на мечах дралась с Асином. Асин, даже на взгляд Лиаса, держащего в руках клинок сколько он себя помнил, блестяще владел холодным оружием, и драться с ним на равных в отряде мог разве что только Эмиэль, и это при том, что Асин был почти на голову его ниже и сильно уступал ему по комплекции.

Эмиэль напоминал Лиасу дракона, Асин — лиса, Кьяр — пантеру, Шиин — виверну, Аэн — кобру, а вот Иран был, на взгляд светлого эльфа, больше всего похож на каменного голема — силы в нем было столько, что он мог голыми руками переломить позвоночник медведя, но особым умом он явно не отличался, хотя и глупым Лиас его бы тоже не назвал. Просто он всегда шёл напролом, в отличие от того как сражались остальные. Иран дрался со всеми, кроме Аэна. С Аэном он дрался только в одной команде.

Шиин, Асин и Кьяр часто сражались против них двоих или против Эмиэля с Наей.

Светлому эльфу тоже предлагали поучаствовать в боях, но он отказывался, не желая лишний раз связываться с дурными воплощениями войны. Особенно активно спровоцировать его драться пытались Иран и Аэн, и это вызывало у светлого эльфа ещё меньше доверия — Аэн, хоть и старался сдерживать своё желание как следует изучить представителя другой расы, иногда всё-таки смотрел на Лиаса как на подопытную тварь от чего у последнего шли мурашки по спине, и он на всякий случай отходил от целителя подальше, а к Нае поближе — похоже, только она могла держать в узде своё сборище ненормальных; а с Ираном драться после того как он завалил медведя у светлого эльфа тоже желания особого не было — он видел как магия в разы усиливает его физическую силу, и этого уже самого по себе было достаточно, чтобы отбить всякое желание вступать с ним в ближний бой. Против остальных Лиас бы смог сражаться на равных, но драться с Ираном было всё равно что драться со скалой. Единственным отличием Ирана от скалы в бою было то, что его всё-таки можно было ранить, правда, он всё равно не особо обращал на это внимания.

По-настоящему же в отряде иногда дрались только Ная с Эмиэлем, и то дальше нескольких движений дело не заходило. Била в основном Ная, — Эмиэль защищался, но руку на неё не поднимал.

Лиасу было бы интересно попробовать свои силы с Асином и с Наей, но он пока не хотел лишний раз показывать дроу свои умения, предпочитая иметь хоть что-то, чего они о нём не знали, на случай если внезапно придётся защищаться. Конечно, он уже показал кое-что в бою с Цирой, но и тогда он постарался как можно быстрее выйти из сражения и надеялся, что в пылу схватки никто его стиль владения мечом не запомнил.

— У вас всегда командуют женщины? — спросил Лиас, наблюдая за тем, как Ная в очередной раз на повышенных тонах спорила с Эмиэлем.

— Да, — кивнул Асин, — Эмиэль, правда, иногда об этом забывает. Сейчас опять по упрямой морде получит.

— Это же нелогично. Мужчины ведь сильнее, — на этих словах Эмиэль действительно получил, правда, не по лицу, а под дых.

— Ну, отряды обычно собирают так, чтобы женщина в нём была самым сильным магом, — усмехнулся Асин, — если мы, конечно, про мужские отряды, как у нас, говорим. Есть ещё женские. Но там в общем-то та же система: сильный маг и семь подчинённых. Те, кто получил статус предводительницы, сами выбирают с кем десять лет по тоннелям таскаться — с мужчинами или с женщинами. Ная женщин не любит. Предпочитает общество мужчин, даже не смотря на вот такие ситуации, как мы сейчас наблюдаем.

— Но ведь Эмиэль сейчас может просто ударить в ответ — она же не сможет защититься. Что тогда? — недоумевал светлый эльф.

— Он не ударит — запрещено. А даже если и ударит, это будет стоить слишком дорого. Ная, может, его и простит, но на колени тем не менее поставит, чтобы напомнить, где его место. Другая предводительница бы не простила, — покачал головой Асин.

— Не простила бы, и что дальше? — продолжал свои расспросы Лиас.

— А дальше, если бы он остался жив, то был бы у него ещё одни такой же шрам… — вздохнул дроу.

— Я не понимаю. Вы же воинственная, агрессивная, жестокая раса — мужчины давно могли захватить власть, разве нет? — пытался спровоцировать Асина на более детальные объяснения светлый эльф.

— Нет, не могли, — возразил тёмный эльф, — во-первых, ты сам назвал причину, почему нашим обществом управляют женщины — так нужно, чтобы избежать лишних смертей. А во-вторых, за женщинами стоят Боги, на случай если кто-то начнёт считать так, как ты.

Дальше Лиас почти ничего не понял, то ли из-за того, что они половину слов друг друга больше угадывали, чем действительно знали, то ли потому что мышление тёмных эльфов слишком сильно отличались от его собственного. Лиас уловил только что-то про мать и защиту жизней.

Теперь, когда общения стало намного больше, стало понятно, что в целом говорить можно было и без участия Асина, но его всё равно постоянно звали, и мужчине приходилось ночами напролёт ломать голову над переводом. Он хоть и уставал, но, тем не менее, каждый день старался запоминать новые слова, спрашивая у Лиаса как что звучит на языке светлых эльфов. Лиас не спрашивал, но невольно многие слова на языке дроу тоже запоминал. Строение языков почти не отличалось, так что по сути достаточно было бы просто выучить второй набор слов, чтобы понимать друг друга.

Чем больше светлый эльф наблюдал, тем больше начинал осознавать, что тёмные эльфы в каком-то смысле были такими же, как и все другие расы. Другими, но такими же: они смеялись, дурачились, поддерживали друг друга. Они любили свою предводительницу и ценили друг друга. Монстры из страшных историй, оказались такими же полными жизни созданиями, как и все остальные. С этой мыслью было довольно трудно смириться.

— Ладно, я останусь с вами, — вздохнул Лиас перед очередным рассветом, который он встречал среди отряда дроу.

Судя по взглядам его не поняли.

— Ты, конечно, извини, но выбора у тебя как бы и не было, — скептически поднял бровь Асин.

— Много тебе от меня толку, если я буду молчать? Это ты должен беспрекословно подчиняться своей предводительнице, а я — нет! — огрызнулся в ответ Лиас.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты запоёшь, закипи у тебя кровь! — зарычал Асин.

— Достаточно! — прервала их Ная. — Я благодарна тебе за это решение, Лиас. Мы практически ничего не знаем о том, как выживать на поверхности, и нам, действительно, нужны твои знания. Я рада, что ты согласился делиться ими добровольно.

Она на секунду прервалась, чтобы дать открывшему было рот Ирану подзатыльник, и продолжила:

— Теперь ты один из нас. Добро пожаловать в отряд, Лиас!

— А заклинание снимешь? — светлый эльф показал ей запястье.

— Нет, — отрезала женщина.

Лиас вместе со всем отрядом рассмеялся — ничего другого он в общем-то и не ожидал, но так ему было проще смириться со своим вынужденным положением члена отряда дроу.

Когда Лиас перестал постоянно уходить от них в лес, ему стали открываться новые грани хаотичной жизни тёмных эльфов.

Думая о том, что компания порождений тьмы не идёт ему на пользу и ругая себя, Лиас смотрел на затянутую доспехом грудь Наи и размышлял о том, насколько непохожим было строение тел светлых и тёмных эльфов. Из того, что он заметил: у последних были короткие острые клыки, температура тела была выше, а ещё, судя по всему, они обладали более развитым обонянием, но видели хуже. Ему было интересно, насколько они различались внешне, кроме этих клыков, цвета кожи, волос и глаз. Понятно было, что дроу в среднем были ниже, и, кажется, мускулатура у них была немного другой, а что касалось всего остального?

Пока он витал в своих мыслях, его сознания коснулась магия. Заметив её, он тут же от неё отгородился, но было поздно: Асин уже смеялся на всю поляну, раскачиваясь в своей излюбленной манере.

— Ная, нашему непорочному светлому эльфу интересно, что у тебя под рубашкой!

Лиас мгновенно залился краской, всем сердцем желая заткнуть проклятого мага, но предводительница уже направилась к нему, и светлый эльф замер как добыча перед змеей, ожидая, что ему как минимум отвесят пощёчину. Но вместо этого женщина просто расстегнула доспех и рубаху, показывая ему тёмную гладкую кожу груди и ещё более тёмные ореолы сосков. Лиас так и не смог заставить себя пошевелиться, но по цвету сравнялся с красными листьями клёна, под которым сидел. Аэн тут же бросился к светлому эльфу, проверять, всё ли с ним хорошо. Следом рядом оказался Кьяр, но замер между ним и Наей, смотря то на лицо Лиаса, то на грудь предводительницы, но потом, видимо, решил, что грудь он уже видел, и сел возле светлого эльфа, начав тыкать в его щёки.

— Лиас, ты в порядке? — беспокоился целитель, проверяя его пульс. — У тебя кровь через кожу не пойдёт? Сердцебиение участилось. Что с тобой происходит?

— Да стыдно мне! — не выдержал светлый эльф, отталкивая обоих дроу и закрывая пылающее лицо руками. — Вы, наверное, даже не знаете, что это такое, животные!

Асин продолжал хохотать, читая эмоции, совсем забывшего защищаться от него Лиаса. Ная пожала плечами, застегнулась и ушла обратно к Ирану, обсуждать, что им нужно купить в городе светлых эльфов.

Это был первый раз, когда Лиас задумался о том, что скромность и тёмные эльфы — понятия несовместимые. Судя по тому, что кроме Кьяра на её выходку никто даже внимания не обратил, ничего выходящего из ряда вон она не сделала, хотя Лиас был готов сквозь землю провалиться.

Спустя несколько дней отряд вышел к реке. Тёмные эльфы, издавая ликующие возгласы, тут же скинули всю одежду и полезли купаться, ещё раз доказав Лиасу, что о приличиях они не слышали.

— Что с ним такое? — спросил Кьяр, привычно прижимаясь голым телом к спине Наи и разглядывая отвернувшегося от них светлого эльфы, чьи уши почему-то опять приобрели розоватый оттенок.

Лиасу, похоже, предстояло смириться с тем, что стыда у этих воплощений порока не было в принципе: светлые эльфийки бы в жизни не позволили мужчине так себя касаться на виду у всех, а у дроу это, видимо, было нормой.

— Это обычно называется смущением, Кьяр. Но ты такого слова не знаешь, так что можешь даже не пытаться понять, — расхохотался Асин.

Танцор пожал плечами и, следуя условному совету, перестал обращать внимание на не знающего куда себя деть светлого эльфа, занявшись куда более значимыми вещами. Он чуть сильнее сжал пальцы на плечах Наи и нежно прикусил её шею. Она, скорее уже просто по привычке, повела плечами, пытаясь сбросить его руки, но настоящего сопротивления Кьяр от неё не почувствовал.

— Да ладно тебе… — он провел носом по её коже, вдыхая уже давно ставший родным и привычным её едва уловимый запах. Ная опустила голову и прикрыла глаза. Воспоминания о прикосновениях и ласках нахлынули непрошенными картинками, тело непроизвольно отозвалось. Кьяр осторожно поглаживал её руки, пытаясь то ли подтолкнуть к каким-то действиям, то ли дать ощущение защищённости и безопасности.

— Хорошо, — наконец решилась Ная.

На самом деле, у неё с самого начала не было ни единого повода ему сопротивляться, просто ей нравилась эта игра: он постоянно ищет новые способы её уговорить, а она постоянно пытается от него отвертеться. Но сейчас смысла в этом уже не было: во-первых, она прекрасно помнила то, что увидела в нём тогда в тоннелях, будучи в сознании феникса, и ей не хотелось его отталкивать, а во-вторых, они прекрасно друг друга знали, и, в каком-то смысле, было глупо отказывать себе в удовольствии, тем более что Ная отлично знала, насколько великолепно Кьяр умел его доставлять. Кроме того, ей просто было хорошо и спокойно рядом с ним.

— Вы нашего непорочного до смерти засмущаете. Или запугаете… Валите трахаться в другое место, — шикнул на них Аэн.

Кьяр, не веря, что Ная спустя полтора года, наконец-то согласилась, засиял не хуже люминесцентных лиан и тут же потащил её в сторону высоких побегов тростника.

Остальные только улыбнулись, проводив их взглядами, и, наплескавшись, вскоре вылезли на берег, принявшись обсуждать как наловить здесь рыбы.

Прошло всего минут десять, когда из-за зарослей тростника внезапно раздалась отборная брань фальцетом.

Сидящие у реки мужчины недоуменно переглянулись.

— Что там, ради святого Хаоса происходит? Ная не может быть настолько плоха в сексе, — хихикнул Асин.

В следующий момент из кустов вылетел обнаженный Кьяр и, указывая на свой пах, завизжал на всю поляну.

— Аэн, сними это с меня!

Эльфы на поляне покатились со смеху. Следом из тростника выбралась хохочущая Ная.

— Я так понимаю, самое дорогое было уже в убежище, а вот то, что осталось болтаться снаружи… — Аэн опустился перед воющим Кьяром на колени и честно попытался сдержать рвущийся из груди смех, но вид вцепившейся в чужие гениталии рыбины нисколько не помогал с самообладанием.

— Смотрю, Кьяр, ты, как и хотел, впечатлил её! — хохотал Асин, завалившись на траву и вытирая выступившие на глазах слезы. — Ваш первый секс действительно был незабываемым! Так точно никто больше не сможет!

— Вот ты мастер собирать неприятности, — покачал головой Эмиэль, — ты хоть откуда-нибудь можешь вылезти неподранный?

Тем временем Аэн, отчаянно кусая губы, чтобы не присоединиться раньше времени к общему веселью, отцепил от Кьяра рыбу.

— Мы как раз думали как поймать — вот и ответ! Пожарим? — он наконец рассмеялся, махая рыбой, чем вызвал новый взрыв хохота на поляне. Не сдержался даже Лиас.

— Чтоб вас всех! — надулся Кьяр.

Ему действительно было обидно. Правда не из-за того, что весь отряд смеялся как толпа пьяных гоблинов, а из-за того, что их первый секс с Наей так по-дурацки оборвался. Он ведь действительно хотел, чтобы ей было хорошо с ним.

Женщина верила, что Ариен вернётся к ней, но никто не знал, когда это случится. Кьяр тоже понимал это и не хотел, чтобы она проводила годы в одиночестве. Он пообещал себе, что будет рядом с ней, пока не вернётся тот, кого она по-настоящему любит. Она спасла ему жизнь и была дорога ему, Кьяр не хотел видеть, как она страдает. Если бы она позволила, он хотел бы быть её мужчиной, по крайней мере, пока Ариен снова не будет с ней. Но, когда спустя столько времени ему наконец удалось добиться её внимания, всё обернулось вот так — это был полный провал.

Ко всему прочему, Аэн, обработав место укуса, сообщил, что ему пока лучше воздержаться от секса хотя бы на пару-тройку дней, и Кьяр совсем расстроился. У него никогда не было отношений дольше чем на несколько часов, иногда регулярных нескольких часов — он и так понятия не имел, что ему делать. Он надеялся, что если они сойдутся в сексе, то дальше всё как-нибудь само случится, а без этого он вообще не знал, как подойти к Нае.

Но она подошла сама. Мягко погладив его по волосам, она накинула рубаху ему на плечи и села рядом.

— Не переживай. Это, конечно, был незабываемый первый раз, но это ведь не приговор — я знаю насколько ты на самом деле хорош, — женщина легонько сжала его пальцы в знак поддержки.

— Да дело даже не в этом… — признался Кьяр, отводя взгляд. Он чувствовал себя так, будто его загнали в угол и бежать дальше уже было просто некуда, поэтому он решил сказать ей всё напрямую. — Я надеялся, что ты привыкнешь к тому, что я всегда рядом с тобой и позволишь мне занять место Ариена… Не хочу, чтобы ты была одна, пока его нет… И я бы так хотел услышать, как ты зовёшь меня своим…

Ная грустно улыбнулась, слушая его: как бы там ни было, ей была приятна его своеобразная забота, хоть он и говорил глупости.

— Никто и никогда не займёт место Ариена, — вздохнула она, немного помолчав.

Кьяр опустил голову и молча кивнул, принимая поражение.

— Займи своё место рядом со мной, — выдержав ещё одну паузу, закончила предводительница.

Услышав последнюю фразу, танцор тут же поднял взгляд, пытаясь понять, что она имела в виду.

— Ты ведь и так всегда рядом, и я знаю, что я не одна, — пояснила женщина.

Кьяр её по-прежнему не понимал. Это было разрешение, или она говорила ему держать прежнюю условную дистанцию? Видимо, его сомнения, отразились у него на лице, потому что Ная тихо рассмеялась.

— Ты мой, Кьяр, — улыбнулась она, вставая и целуя его в волосы прежде чем уйти.

— Так у меня ещё будет шанс показать тебе всё, на что я способен? — на всякий случай уточнил мужчина, всё ещё не до конца веря в то, что только что услышал, но уже не в силах сдержать счастливую улыбку, будто осветившую его изнутри и уничтожившую всё, что его мучило последние месяцы — Ная только что озвучила то, что он так хотел от неё услышать; сделала то, о чём он до этого только мечтал.

— Будет, — подтвердила предводительница, любуясь его искрящимися радостью глазами, — пусть твоё боевое ранение на яйцах заживёт, и будет.

Кьяр выругался в никуда, смущённо отвернувшись от неё, но так и не решаясь свести ноги вместе.