Феникс

Глава 6. Взгляд из пустоты

Последняя неделя стала для мужчин из отряда настоящей чередой испытаний: сначала ушла Ная, а следом за ней пропал и Эмиэль. После того, как выяснилось, что их предводительницы в городе нет, он просто исчез, никому ничего не сказав. Они ждали его несколько дней, думая, что он просто в очередной раз не вовремя попался на глаза Матери Ран, и она заперла его в комнате, как уже бывало, или что-то вроде этого, однако он всё не появлялся, и они начали искать. Но, конечно, было уже поздно и результат оказался точно такой же, как с Наей.

Теперь их осталось всего пятеро, и они большую часть времени держались вместе. Вряд ли кто-то из них смог бы объяснить зачем, но так им было хоть немного спокойнее. Никто не знал, сколько предстояло ждать. И дождутся ли они хоть чего-то. Они остались без обоих лидеров и не знали, что делать дальше.

В этот раз мужчины сидели в таверне и пытались определиться с тем, сколько они могли просто оставаться в городе без предводительницы, и стоило ли им уйти в тоннели, чтобы не привлекать к себе внимание. Но тогда, если бы кого-то из их двоих пропавших вернулся, он бы не нашёл их. Ситуация, казалась совершенно безвыходной. Оставалось только пойти добровольцами на какую-нибудь дурацкую работу, вроде чистки клеток ящеров в Доме Амаэль или помощи на плантациях Дома Фандин в северных тоннелях, где те выращивали съедобные грибы, лианы и прочую еду.

Какая-то женщина прошла мимо их стола, скользнув рукой по плечам Кьяра, но мужчина на неё даже не глянул.

— Ты в порядке? — Асин обеспокоено заглянул тому в лицо — чтобы Кьяр и не реагировал на заигрывающих с ним женщин…

— Нет, — Кьяр сложил руки на столе и упёрся в них лбом, — сначала мы потеряли Ариена, потом Ная куда-то пропала, а теперь ещё и Эмиэль исчез…

Асин сжал его плечо, придвигаясь ближе. Шиин, с другой стороны, тоже молча подвинулся, выражая свою поддержку.

— Собирайтесь, бездельники! — от резкого голоса Яры мужчины чуть не подпрыгнули: у неё был настоящий талант появляться как из ниоткуда.

— Госпожа Яра? — с молчаливого согласия остальных временную роль лидера на себя взял Асин.

— Завтра в девять у северного тоннеля. Вы уходите со мной на задание, — приказным тоном холодно произнесла женщина.

— Все? А как же ваш отряд? — удивлённо спросил Шиин.

— Идёте вместе с ним. Ная разрешает вам задавать слишком много вопросов. Отвыкайте, — Яра бросила на них ещё один жёсткий взгляд, развернулась и ушла.

Мужчины переглянулись: Яра, конечно, была очень близка с их предводительницей, но была на неё совсем не похожа. Теперь им предстояло вспомнить все правила: когда нужно молчать, когда и какие можно задавать вопросы, что и как говорить, как себя вести с женщиной её уровня. Вспомнить, что они вовсе не на равных, что предводительница — закон, а не одна из них. Вспомнить, что у них нет права голоса, что решает всё только она, что спорить запрещено.

— Я не хочу… — застонал Кьяр, спрятав лицо в ладонях.

Остальные мужчины его понимали: никто не хотел, но Кьяру Ная позволяла даже больше, чем всем остальным, и именно ему теперь пришлось бы тяжелее всего. Никаких больше глупых игр, шутливых препирательств, никаких лишних касаний, никто больше не позволил бы ему виснуть на шее на привалах. Это с Наей он привык к постоянному физическому контакту — он обнимал её, целовал её щеки, иногда спал на её плече. Конечно, они все были близки с ней, но Кьяру можно было практически всё. Ная с самого начала относилась к нему очень тепло и с удовольствием баловала его своим вниманием и заботой. Ариен, с его странным характером, видимо, воспринимал Кьяра как второго мужчину своей госпожи или её любимую игрушку, и никогда ничего не говорил по поводу того, что он постоянно вертелся вокруг неё. В отряде все давно привыкли к их странным, слишком близким отношениям. Все прекрасно понимали, что Нае Кьяр нравился, но чувства к Ариену были намного глубже и сильнее. Самого Кьяра такое положение, видимо, вполне устраивало, и он никогда не пытался бороться за её внимание, просто получая удовольствия от того, что она давала ему, будучи всегда рядом. С Ярой ничего этого не могло быть.

Они знали отряд Яры: все мужчины обладали хорошим магическим потенциалом, явно выше среднего — за год она сделала из них сильный поисковый отряд, и задания им выдавали соответствующие. Эмиэль бы справился легко. Наравне с ними, возможно мог бы быть Иран, но Аэн и Кьяр были ниже их уровнем, а Асин и Шиин были где-то между ними и Ираном.

Думая о том, что им предстояло, Асин отлично понимал, что такой снисходительности, как от Наи, от Яры можно было даже не ждать. Он не смог бы безнаказанно прочесть её сознание, чтобы рассказать остальным, как себя с ней вести. Она была из Дома Маэль и заметила бы его магию чуть ли не раньше, чем он бы её применил. Если бы она поймала его на том, что он роется в мыслях её отряда, или, ещё хуже, в её собственных, подзатыльником он бы не отделался — Яра наказала бы его по всем правилам.

Ная их очень сильно избаловала. И если раньше они привыкали к тому, что можно, то теперь им предстояло вспоминать, что нельзя. К тому же, они не знали благодаря каким навыкам и каким заклинаниям Яра получила свой статус предводительницы отряда. И проверять, зная её характер, никому не хотелось. Как эти две женщины вообще сошлись и почему долгие годы держались вместе, для мужчин оставалось загадкой.

Эмиэль почти месяц гнался по тоннелям словно за призраком — вместо Наи он находил только места, где она сражалась, иногда засохшие капли её крови и остатки еды, но саму женщину ему нагнать так и не удавалось. Мужчине оставалось только удивляться её скорости и идти по следам. По крайней мере, он был на верном пути.

Он надеялся, что Ная в конце концов устанет и задержится где-нибудь, чтобы отдохнуть, но надежда оказалась напрасной. Даже несмотря на то, что он спешил как мог, и ему практически не приходилось драться, ведь Ная перед ним фактически расчищала путь от монстров, он вышел к Расщелине Фениксов, так и не найдя её. Эмиэль мог только представить, как ведомая чувствами женщина неслась по тоннелям, словно выпущенная из арбалета стрела, нигде лишний раз не останавливаясь. У него создалось впечатление, что она даже сон игнорировала. Никак иначе он не мог объяснить, почему будучи выносливее и сильнее неё физически, он так и не смог её догнать.

Возле входа в Ущелье Эмиэль увидел аккуратно сложенную стопку одежды и оружие. Хотел бы он знать, насколько она опередила его и сколько времени уже прошло с того момента, как она вошла.

Вздохнув, мужчина осторожно заглянул внутрь: над расщелиной, как и раньше, парили фениксы, освещая пещеру своим красно-оранжевым сиянием, иногда слышались их писки. Внимание Эмиэля привлекла птица, которая прыгала вокруг чего-то на земле, то пытаясь это что-то толкнуть, то беспокойно крича, взлетая и снова приземляясь рядом — это было странно. Там, у края обрыва, лежало что-то смутно напоминающее тело эльфа, но из-за серого слоя вулканической пыли и постоянного мельтешения феникса сказать наверняка, так ли это или нет, было невозможно. Как бы Эмиэль ни пытался присмотреться, ни в цветном, ни в тепловом спектре, он не мог понять, что это. Никого живого кроме хозяев Ущелья Эмиэль не видел, а неясный силуэт постоянно обдавало жаром феникса, лишая мужчину возможности на расстоянии определить его температуру. Сердце предательски застучало, но Эмиэль упрямо поджал губы и продолжил осматривать плато.

Среди всего отряда он был единственным, с кем Ная ссорилась — они спорили, он не единожды получал в челюсть, но он бы никогда не променял свою предводительницу ни на кого другого. Потому что она позволяла ему быть собой, выражать своё мнение, пререкаться, она слушала его, она советовалась с ним. Да, она периодически ругала его, но ни разу так и не наказала по-настоящему. Они учились вместе, они ошибались вместе, они боялись вместе и сражались вместе, они побеждали плечом к плечу. Единственная женщина, которую он когда-либо по-настоящему ценил и уважал, возможно, лежала сейчас мёртвая под слоем ядовитого пепла.

Эмиэль проклял всё и вся и вошёл в Ущелье, направляясь к тому месту, где беспокойно топтался по земле феникс. Он понятия не имел, что будет делать. Впервые в жизни он просто шёл, потому что не мог по-другому. Против логики и, возможно, против жизни.

Он сделал всего несколько шагов, когда феникс у обрыва внезапно поднял голову и уставился прямо на него. Эмиэль замер, а птица с диким отчаянным поиском стрелой ринулась к нему. Мужчина тут же бросился обратно в тоннель, на ходу выставляя защитный барьер, но птица была быстрее: она вылетела за ним из Ущелья и, обогнув его, расправила крылья, не давая Эмиэлю пройти. Только сейчас, с ужасом глядя на это воплощение пламени прямо перед собой мужчина по-настоящему понял, что сделал для отряда Ариен, когда они были здесь в прошлый раз, от чего он их спас. На Эмиэля смотрели глаза смерти, в которых плясали языки огня. Жар казался удушающим. Писк птицы резал слух, а барьер рухнул от одного касания крыла.

Эмиэль попятился, понимая, что отступать ему было всё равно некуда. Под ногой мужчины что-то звякнуло, и феникс будто взбесился: он закричал, замахал крыльями, бросаясь на него, но не прикасаясь, отлетал обратно. Эмиэль мельком глянул на землю — он задел мечи Наи. Сумасшедшая догадка озарила его сознание: птица не атаковала, она среагировала на оружие — возможно ли, что Ная была жива? Неужели это был её феникс, отчаянно пытающийся спасти свою хозяйку?

Эмиэль осторожно отошёл от стены, в которую упёрся лопатками, пока пятился, и встал спиной к проходу в Ущелье. В ушах шумела кровь, животный страх сжимал грудь, но мужчина упрямо смотрел на птицу, которая летала вокруг него и будто гнала внутрь.

Выбора у него всё равно не было. Шансы победить феникса, даже такого небольшого, были равны нулю. Птица была всего полметра размером, но менее опасной она от этого не становилась. Она кружила вокруг Эмиэля, оставляя ему место за спиной, но поджимая со стороны тоннеля. Мужчина сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и, развернувшись, вошёл обратно в Ущелье. Птица, как он и думал, последовала за ним. Она так и продолжала летать кругами, будто подталкивая его в направлении обрыва.

Внезапно сверху с криком спикировал другой феникс, но проводник Эмиэля, с диким воплем отбил атаку и зажёг вокруг инстинктивно упавшего на землю и закрывшего голову руками мужчины круг пламени. Теперь птица летала над ним и отпугивала других. Эмиэль не мог поверить — феникс защищал его.

Мужчина подполз к огню, и тот погас перед ним, пропуская вперёд. Больше не сомневаясь, он бросился к тому месту, где он впервые заметил этого небольшого феникса. Подбежав и упав на колени, он действительно увидел усыпанное пеплом тело. С замиранием сердца он коснулся плеча, ожидая почувствовать холод смерти, но под слоем вулканической пыли было живое тепло. Эмиэль тут же прижал руку к шее эльфийки, где почувствовал слабо, но вполне различимо бьющийся пульс. Он подхватил на руки тело, поднимая женщину, и только когда с её лица осыпался пепел, Эмиэль убедился, что это действительно была Ная.

Оглядевшись по сторонам и найдя взглядом своего огненного проводника, он быстрым шагом направился к выходу. Феникс полетел за ним. Он не отстал и в тоннеле. Правда, больше он не кричал. Птица пронаблюдала, как Эмиэль присев забрал с собой вещи Наи, как он снова поднял её на руки и пошёл вперёд. Она почти бесшумно летела позади на небольшом расстоянии и освещала тоннель красноватым светом.

Феникс последовал за ними и к горячим источникам. Он следил, как Эмиэль обмывал Наю от пепла и пыли, одевал, пытался привести в чувства и влить немного воды в приоткрытые губы. Женщина была без сознания, и Эмиэль отчаянно жалел, что рядом сейчас не было Аэна, ведь он совершенно не знал, что с ней делать дальше и как ей помочь.

Тем не менее он внимательно осмотрел её, ища повреждения, — это определённо была Ная, вот только больше не было шрамов, ни на спине, ни на плече. Ни единой царапины, ни единого ожога. Не было даже маленького серебряного цветка в волосах, подаренного Ариеном, который она никогда не снимала — только немного застывшего белого металла на кончике тонкой косички. Ная бы убила за этот цветок, как она умудрилась его потерять? Единственное, что было при ней, это зажатый в руке расплавленный и застывший кусок стали. Мужчина понятия не имел, что это было, но выкидывать не решился, вместо этого просто спрятав в свой вещевой мешок.

Эмиэль провел уже больше суток без отдыха и сна. Понимая, что до Ущелья Фениксов оставалось всего ничего, он боялся останавливаться и терять время, и сейчас был совершенно измотан. Гонка длиной в месяц, пережитые эмоции… Теперь, когда Ная по крайней мере, была у него в руках, он почувствовал, насколько на самом деле устал. Он осторожно уложил предводительницу на тёплую землю и улегся сам напротив неё. Феникс слетел с камня, с которого всё это время наблюдал за ними и устроился возле груди женщины. На какой-то момент Эмиэль испугался, что тот сожжет на ней одежду и обожжет кожу, но ничего подобного не произошло. Похоже, птица могла контролировать что жечь, а что нет.

— Ты последишь? — обратился к фениксу Эмиэль. — Прости, я больше, правда, не могу…

Огненное создание глянуло на него, но поняла ли его птица или нет, Эмиэль не знал. Усталость навалилась невыносимым грузом, и мужчина провалился в тяжёлый сон.

Когда он открыл глаза, феникс по-прежнему лежал на земле возле Наи. В пещере кроме них никого не было. Эмиэль понятия не имел, сколько прошло времени, но нужно было собираться и идти в обратный путь. Он нашёл Наю — первая задача была выполнена, теперь нужно было вернуть её домой.

Мужчина собирал вещи и пытался продумать, каким путем идти и как выжить в тоннелях в одиночку с бессознательной женщиной на руках. На самом деле, он не представлял, как ему добраться до города. Ему нужно было охотиться, защищаться от монстров и при этом, он понимал, что не смог бы оставить её одну. Более того, ему предстояло всё время нести Наю на руках и каким-то образом поддерживать её жизнь. Эмиэль понятия не имел, как это сделать: единственное, что он мог придумать — это давать ей воду.

В конце концов, разрываясь между тем, чтобы сэкономить время на прямом пути и попытаться минимизировать сражения на более длинном, он выбрал более безопасный путь, надеясь, что меньшее количество монстров для их жизней окажется более значимым фактором, чем скорость: Эмиэль не знал, как защищаться в тоннелях с бессознательной Наей на руках, если бы на них напали.

Первые пару дней пути прошли относительно спокойно, но идти пришлось медленнее, чем мужчина рассчитывал. Постоянно нести бессознательно тело на руках оказалось тяжело и неудобно — привалы приходилось делать чаще. На вид Нае не становилось ни хуже, ни лучше. Эмиэль тихо рычал и упрямо продолжал идти вперёд, стараясь не думать о том, что всё это могло оказаться напрасным.

На третий день им встретился первый монстр. Он выбежал из бокового тоннеля и, учуяв запах эльфов, остановился, уставившись на них голодным взглядом. Эмиэль медленно опустил Наю на землю, достал меч и приготовился защищаться. Тварь клацала зубастой пастью, но почему-то не спешила нападать. Внезапно из-за спины мужчины вылетел феникс и с писком спикировал на бросившегося прочь монстра. Эмиэль растерянно смотрел на неравный бой и думал, что, возможно, одна проблема была решена — сражаться ему, судя по всему, не нужно было.

Теперь феникс летел впереди и нападал на всё, что подавало признаки жизни, а потом кидал жареные тушки, которые мог дотащить, к ногам Эмиэля. Так что проблема с добычей пищи тоже решилась. «Очень удобно», — думал мужчина.

Эмиэль старался как можно чаще давать Нае воду. Один раз он даже попробовал напоить её изо рта в рот, надеясь, что так удалось бы влить ей больше, но идея оказалась неудачной. Во-первых, Эмиэль чувствовал себя полным дураком, а во-вторых, большая часть воды всё равно проливалась. Впервые в жизни он пожалел, что рядом не было Кьяра.

За эти дни он как никогда остро ощутил нехватку своего отряда. На привалах не хватало барьеров Шиина, ему нужен был Аэн, который смог бы осмотреть Наю, и, возможно, привести в чувства, Асин, который бы заглянул в её сознание, чтобы сказать, что с ней произошло, Иран, с которым можно было бы, по крайней мере, нести её по очереди. Как бы силён Эмиэль ни был, он всё равно уставал — руки уже ныли, но перекинуть предводительницу через плечо, как мешок, совесть не позволяла, а со спины она соскальзывала. Ему нужен был Кьяр, который бы заставил её пить, ему нужен был Ариен, к которому она бы вернулась даже с того света. Ему нужна была Ная. Живая, здоровая, в сознании. Которая бы снова собрала их всех в единое целое и повела за собой. Впервые в жизни Эмиэль кусал губы и был готов рвать и метать от безысходности. Ситуация выматывала его морально и физически. Но нужно было просто идти вперёд и не сдаваться. И это было единственное, что он по-настоящему умел. Он шёл, упрямо неся свою предводительницу и надеясь, что она, если и не придёт в сознание, то хотя бы доживёт до Таэмрана.

На пятый день пути Ная неожиданно очнулась. Когда Эмиэль увидел, что она зашевелилась, он бросился к ней, испытывая невероятное облегчение. Он начал говорить с ней, но глаза женщины будто смотрели в пустоту — она не ответила ему.

Едва вспыхнувшая радость, сменилась новой волной страха. И теперь он не знал, что было хуже: когда Ная была без сознания или теперь, когда она смотрела в никуда и была больше похожа на живой труп. Феникс прыгал вокруг неё, на него она тоже не обращала никакого внимания. Но, по крайней мере, она начала пить.

Эмиэль перепробовал всё, что смог придумать, но ничего не добился — Ная ни на что не реагировала. Наконец, он показал ей кусок расплавленного металла, с которым нашёл её. Она не пошевелилась, но из её глаз потекли слезы, и Эмиэль тут же спрятал вещь, чем бы она ни была.

Ная не сопротивлялась, когда Эмиэль снова взял её на руки, чтобы идти дальше. На душе было тяжело — он снова не знал, что ему делать.

После следующего привала Ная пошла за мужчиной сама. Она машинально повторяла за ним всё, что он делал: шла, когда он шёл, останавливался, если он останавливался, ела, если он ел. Эмиэлю стало немного легче, по крайней мере, он теперь был уверен, что она доберется до Таэмрана, а там, он надеялся, что целители смогут ей помочь.

Еще через три дня Ная начала реагировать на феникса. Правда, вся реакция заключалась в том, что она несколько секунд следила за птицей глазами, а потом её взгляд снова стекленел. Дни превратились в череду совершенно одинаковых действий — ничего больше не менялось, и Эмиэль уже перестал на что-либо надеяться. Его моральных сил просто не хватало — он не привык испытывать столько эмоций.

Эмиэль чуть не разрыдался, когда на третью неделю пути его разбудило мягкое прикосновение к щеке и тихий, чуть хриплый голос, зовущий его по имени. Он прижал руку предводительницы к лицу, не в силах поверить, что смотрит на такую знакомую, почти родную, улыбку. Но в сознании Ная пробыла недолго. Вскоре её взгляд снова потух, а действия опять стали автоматическими. Однако, с этого момента, у Эмиэля снова появилась надежда.

В следующий раз её сознание прояснилось спустя несколько часов.

— Ты нужна нам, — взмолился Эмиэль, сжав её руки.

— Я вернусь, — на грани слышимости пообещала женщина, после чего её взгляд снова погас. У Эмиэля создалось впечатление, что она с чем-то боролась внутри себя.

С этого момента он старался как можно больше с ней разговаривать, наплевав на потенциальную безопасность, диктующую идти по тоннелям в тишине. Их защищал феникс, поэтому мужчина не особо переживал по этому поводу — ему было важнее помочь Нае. Но Эмиэль не привык столько разговаривать, он не знал, о чем говорить. Он постоянно возвращался мысленно к Кьяру. Кьяр был тем, кто мог заставить Наю улыбаться независимо от того, что происходило вокруг. И сейчас это было бы бесценно. Кьяр умел рассказывать, умел поддержать — для него болтать без умолку не было бы проблемой.

В итоге, чувствуя себя последним дураком, Эмиэль начал пересказывать предводительнице описания монстров из учебников, технику ведения боя, принципы работы магии, заклинания и всю прочую ерунду, которую мог вспомнить из своего обучения.

Время, на которое она приходила в сознание, становилось всё продолжительнее, а подобные проблески — всё чаще. Ная мало говорила: в основном благодарила и просила не сдаваться и подождать ещё немного. Но постепенно ей становилось всё лучше, что невероятно радовало мужчину.

Эмиэль искренне боялся того момента, когда Ная обнаружит, что цветок Ариена расплавился. Он не знал, как она отреагирует и специально сам переплетал ей волосы, пока она была в не совсем сознательном состоянии.

Но скрывать от неё долго всё равно бы не получилось, и вскоре на одном из привалов он стал свидетелем этой сцены: Ная по привычке провела рукой по волосам и остановилась на кончиках. Не найдя пальцами украшения, она дернулась, распустила волосы и принялась тревожно осматривать, обычно спрятанную среди остальных прядей, тонкую косичку. Но тревога быстро сменилась грустью. Было видно, что она сдерживалась, чтобы не показать свои настоящие эмоции, но влажно блеснувшие в красноватом свете феникса уголки глаз её всё равно выдали.

— Я забыла его снять… — голос предводительницы слегка дрогнул.

— Коса у основания уже отросла и волосы совсем спутались… — попытался немного сменить тему Эмиэль, указывая на небольшой колтун в волосах у неё за ухом.

Ная вздохнула и, не глядя на мужчину, протянула ему нож:

— Отрежь?

Он молча срезал косу и отдал ей. Ная так же молча опалила срезанный конец и оплела косой свои ножны. Эмиэль понимал, что она даже сама себе не хотела признаваться в том, что чувствовала, по собственной неосторожности лишившись единственного подарка Ариена, поэтому больше они об этом не говорили.

— Во мне как будто два сознания, Эмиэль, — на одном из привалов сказала Ная, — я не могу появиться в городе, пока не научусь этим управлять.

Эмиэль кивнул:

— Значит, будем в тоннелях столько, сколько тебе будет нужно.

— Ты помнишь здесь какую-нибудь подходящую пещеру?

Эмиэль задумался, мысленно рисуя перед глазами карту. Ту, что он купил, уходя из города, он потерял в сражении с монстром по пути к Ущелью Фениксов. Благо, тогда до него оставалась всего пара дней пути по прямой, никуда не сворачивая. Обратно же он повёл Наю по их старому маршруту, который запомнил ещё с прошлого путешествия.

Ная какое-то время наблюдала за его ментальными мучениями, а потом достала из своего дорожного мешка свернутый в трубочку пергамент.

— И ты всё это время молчала, что у тебя есть карта?! — неосознанно вскинулся Эмиэль.

В ответ Ная рассмеялась. Впервые с того момента, как он нашёл её. Эмиэль даже не нашёлся, что сказать, чувствуя, как от её привычного смеха на душе становится легче.

— Мы будем жить дальше, Эмиэль, — произнесла она, будто отвечая на мучавшие его долгое время мысли, — не обещаю, что я не буду периодически плакать или беситься, но я буду улыбаться и смеяться вместе с вами, я не брошу вас: ты и ребята — вы по-прежнему мой отряд — самое дорогое, что у меня есть.

Немного помолчав, Ная вздохнула и отвела взгляд.

— Он бы хотел этого для меня… И я так хочу. Знаешь, никогда не думала, что буду чувствовать что-то подобное. Как будто он постоянно рядом, но в то же время я не вижу его, не могу дотронуться, не могу по-настоящему услышать его голос — это больно. Но я знаю, что однажды я снова должна буду посмотреть ему в глаза и ни о чем не пожалеть. В этот момент я не хочу увидеть, что ему тяжело осознавать, как я жила всё то время, что его не было рядом. Не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым из-за того, что я, как дура, превратила свою жизнь в полное безысходности ожидание. Это было бы глупо. Особенно, когда рядом со мной те, кто мне доверяет, кому я нужна, кто ждёт меня. Так что я не могу сдаться, не могу проиграть, не могу погрузиться в бесконтрольную агрессию или страдание — я буду жить так, чтобы он улыбался, глядя на меня. Потому что жить по-другому не в моём стиле. Я всегда была не в ладах с Богами, но ни разу им не удалось меня сломать. Не удастся и в этот. Я выиграла бой за вас — за отряд, который стал воплощением того, что считается неправильным и невозможным, но остаётся лучшим, что есть у меня в жизни, выиграю и этот — Ариен вернётся. Я верю в него. Так что не переживай за меня: что бы там ни было — я справлюсь.

Эмиэль не нашёлся, что ей ответить. Он долго смотрел на пламя феникса, лежащего у неё на коленях, а когда поднял глаза, взгляд Наи уже снова был устремлен в пустоту.