Феникс

Глава 22. На новом месте

Охотиться в этих пустынных горах было практически не на кого, поэтому Ная распределила мужчин по двое и отправляла за дичью вниз.

За водой тоже нужно было ходить, только не вниз, а вверх по склону к небольшому роднику, куда часто прилетали местные орлы. Правда, теперь стараниями дроу, они от водопоя стали периодически попадать прямиком в суп.

Лиаса и так до сих пор периодически мучали далеко не радостные мысли из-за его недавно приобретённой односторонней связи с Наей, а теперь ещё и условия существования казались ему совершенно неподходящими для нормальной жизни. Но, как он вскоре выяснил, так казалось только ему. В понимании остальных, родник в получасе карабканья по острым скалам и постоянный запас животных в лесу в сутках ходьбы — это близко и удобно. Пещера, по мнению дроу, так у них вообще была чуть ли не самая лучшая: ничего на голову не падало, ветер практически не задувал, дождь не попадал, сухая и пол ровный — мечта, а не жилище. Отсутствие дров их тоже не смущало — если хотелось приготовить на огне, звали Наю, а если нет — ели так. Лиас в такие моменты мысленно благодарил Богов, за то, что сам мог обходиться практически без пищи.

«Сказочные условия», — иронично думал светлый эльф, смотря на «уютно» разбросанные по каменному полу спальные шкуры. Но, судя по лицам и настроениям в отряде, с его мнением был согласен только Асин, который периодически то рычал на всех без повода, то просто исчезал чуть ли не на сутки.

Спальные принадлежности Лиаса холода голых скал не выдерживали, и ему приходилось спать или с кем-то, или просить Кьяра поделиться своей шкурой, когда тот забирался под бок к Нае. Благо забирался он почти каждый день, кроме тех случаев, когда взбешенная очередной неудачной попыткой усмирить свою магию женщина возвращалась в пещеру в таком настроении, что подходить к ней не решался даже Эмиэль.

Радовало только, что воздух в пещере, хоть и не прогревал стены и пол, но благодаря Нае оставался всегда более-менее тёплым, а когда ветер дул со стороны входа, Шиин призывал элементаля и ставил очередной барьер.

Тигр Аэна то неделями где-то пропадал, то неделями спал в пещере. Лиас вздыхал с облегчением, когда животное обосновывалась с ними, потому что тогда можно было использовать его в качестве удобного кресла и тёплой постели.

Вредителя Кьяр призывал в основном только когда ходил на охоту или когда в горах бушевала непогода, и было совсем скучно: хааи был вполне игривой тварью, так что способов повеселиться с ним тёмные эльфы нашли уже с десяток точно.

Первый снег дроу восприняли по-своему: они долго пытались поймать таящие на их горячих ладонях снежинки и сперва даже решили, что это дождь, просто кто-то наложил на него мощную иллюзию. Ная с Эмиэлем порывались «найти и завалить придурка», так что Лиасу стоило огромных трудов убедить их, что если они хотели «завалить этого придурка», то завалить им пришлось бы тучи и отдалившееся от планеты солнце, виновное в низкой температуре воздуха.

После первого снегопада, когда на плато образовались сугробы по пояс, тёмные эльфы, наконец поверили, что снег — это та же замерзшая вода и порадовались, что она теперь будет всегда под рукой. Лиас думал, что тренировки Наи теперь временно прекратятся, но Эмиэль, глянув на всю эту блестящую на солнце красоту, скептически поднял бровь и, подхватив свою предводительницу на руки, просто бросил её куда-то в снег с напутственным «вперёд». Женщина, выкопавшись и встав на ноги, ругалась так, что слышали, наверное, даже в Криндуре, а когда феникс уже привычно закрыл барьером пещеру, подняла волну пламени. Несколько минут ничего кроме языков огня видно не было, но потом, когда ветер сдул образовавшийся туман, взору мужчин предстали голые камни плато и недовольная, но уже высохшая, Ная. Снега, естественно, там, куда достала её магия, больше не было и в помине.

Когда отряд не был занят оттачиванием своих навыков и добычей пропитания, все начинали активно искать, чем себя развлечь, и обычно всё их внимание в итоге доставалось либо очередным играм, либо очередным перепалкам с Асином, у которого настроение продолжало менять по пять раз на день, либо Лиасу. Поэтому тёмному языку его теперь учили всей компанией.

— Что он делает? — спросил светлый эльф, наблюдая за возящимся с принесенными из леса шишками Шиином.

— Идиотничает, — хитро прищурившись, хихикнул Асин, — пойди спроси, хорошо ли у него получается.

Лиас неуверенно посмотрел по сторонам, пытаясь по лицам остального отряда понять, стоило ли это делать, но, не увидев на них никакой реакции, к Шиину все же подошёл.

— Хорошо получается идиотничать? — вкрадчиво поинтересовался он.

Шиин поднял на него возмущенный взгляд, но заметив краем глаза, давящегося смехом Асина, тут же изобразил дружелюбную улыбку:

— Прекрасно. Передай, пожалуйста, Асину, что ему, как порядочной скотине, стоило бы мне помочь.

— Что значит «скотина»? — на всякий случай уточнил светлый эльф.

— Хороший товарищ, — нисколько не смутившись, вполне убедительно соврал Шиин.

— Асин, Шиин говорит, что ты порядочная скотина, и поэтому просит тебя помочь ему, — добросовестно передал Лиас.

Кьяр с Ираном, ощипывавшие очередного орла в углу пещеры, всё-таки не выдержали и покатились со смеху. Светлый эльф нахмурился, пытаясь понять, что происходит, смотря на всех по очереди, пока Аэн из другого угла тоже сквозь хохот не объяснил ему, что он на самом деле наговорил. Лиас, преисполнившись негодования, чуть не повторил всё ещё раз только теперь уже в адрес всех, но сдержался и пошёл к тому, кто, судя по всему, был тут самым вменяемым — к Эмиэлю.

— Придурки, да? — хмыкнул то.

— Что? — не понял очередное новое слово только что пристроившегося рядом с ним светлый эльф.

После объяснения Эмиэля, Лиас, отчаявшись, перебрался к Нае, сидевшей в стороне от остальных и до этого молча смотрящей в огонь.

— Не обижайся, они не со зла — просто дурачатся. Из твоих уст ругань звучит очень мило и неуместно — это правда смешно, — улыбнулась светлому эльфу женщина.

— Рад, что вам весело, — фыркнул Лиас, — а мне-то как различать, когда они мне что-то нормальное говорят, а когда сквернословить учат?

— Не можешь чему-то противостоять — возглавь. Старая, как мир, истина, — пожала плечами предводительница.

— Как? — скептически поднял брови светлый эльф. — Их словарный запас здесь явно больше.

— Скажи им, что они стадо обормотов, и следующему дурному гаду, кто из их полоумного сброда начнёт активно демонстрировать свои скудные умственные способности, ты засунешь стрелу в задницу, — монотонно посоветовала Ная.

Светлый эльф вопросительно глянул на неё, но когда женщина расшифровала всё, что сказала, Лиас пришёл к выводу, что мужчины по сравнению с ней были ещё вполне адекватными.

— А вообще, когда в чём-то сомневаешься, ты всегда можешь спросить меня, — Ная хохотнула, глядя на страдальчески скривившегося светлого эльфа, после чего невесомым прикосновением разгладила пальцем морщинку образовавшуюся между его бровей, — не делай так: на твоём красивом лице это выглядит как-то неправильно. И если серьёзно: они-то могут разговаривать, как орда пьяных орков, но ты-то можешь общаться, как прекрасное, рождённое солнцем создание — вот и мучай их приличными высокопарными словами — пусть учат и разбирают, как хотят. В нашем языке, наверное, половины таких слов и нет даже.

— Ну и толку тогда с этого? Как я объясню им, что говорю? — Лиас несколько растерялся, не зная, как реагировать на ласку и слова женщины. Возможно, для неё это не было чем-то особенным, но светлый эльф воспринимал её действия по-своему и каждый раз не понимал, что за ними скрывается: внимание, забота или она просто вела себя так со всеми, и для неё всё это было нормой, и ничего не значило. Исходя из всего, что он уже знал, скорее всего, она не придавала своим прикосновениям вообще никакого значения, а он всё равно чувствовал себя неловко и смущался.

— Почему бы и не выучить что-нибудь новое для разнообразия? Какие-то похожие слова всё равно найдём. В любом случае, не переживай — им скоро надоест дурачиться. Надеюсь… — Ная вдруг опёрлась ладонью на его бедро и наклонилась совсем близко, зашептав на ухо. — Я знаю ещё один способ испортить им всё веселье: подойди, когда все уснут, и я постараюсь объяснить тебе всю брань, которой они могут тебя доставать, — она скользнула взглядом по порозовевшим ушам светлого эльфа, — ты чего? Стыдно что ли?

— Ты слишком близко… — с трудом придав своему голову ровное звучание, выдавил Лиас.

— Оу, — женщина легко улыбнулась и, убрав руку, отстранилась, — извини, я не специально, просто так привыкла.

— Ничего… Видимо, мне тоже стоит уже привыкнуть… — повёл плечами светлый эльф, пытаясь сбросить внезапно сковавшее его тело напряжение.

С этого момента Лиас начал специально следить за Наей, просто, чтобы понять для себя, действительно ли она так трогала всех или пыталась от него скрыть свою симпатию. Мужчина предпочитал не думать о том, что его на это спровоцировало: наличие следа её энергии в теле или обычное любопытство, свойственное всем светлым эльфам.

Спустя несколько дней он удостоверился, что она не врала насчёт привычки. Как оказалось, Эмиэль частенько получал не только подзатыльники, но и по крепким ягодицам и бёдрам, причём не всегда одетым; Ирана она могла просто так легонько укусить за плечо или прослеживала руками рельеф его мышц, пока разговаривала; иногда она зарывалась пальцами в волосы Аэна, слегка массируя шею и руки; она часто обнимала со спины Шиина, наваливаясь на него всем весом, пока перешучивалась со своим отрядом; Асина она трепала за щеки и часто дурачилась с ним, устраивая шутливые драки «кто кого первый обездвижит», при условии, что он был в настроении и не сторонился её; про Кьяра и говорить не стоило — ему можно было всё: он всегда был рядом, касаясь её при первой же возможности, с ним она спала, с ним Шиин прятал её за барьером от глаз остального отряда.

Лиас, видимо, изначально привык воспринимать такое их общение, как должное, поэтому только сейчас обратил на всё это внимание и осознал насколько Ная на самом деле была тактильной женщиной. И в целом такой была не только она: мужчины и сами легко шли на контакт. Кто-то был более сдержанным, как Эмиэль и Аэн, которые ограничивались лёгкими касаниями, больше напоминающими заботу: помочь заплести волосы или что-то вроде этого; а кто-то менее: Иран иногда таскал её, перекинув через плечо или посадив на шею, — чаще всего это был способ заставить её сдаться в каком-нибудь очередном глупом споре: мужчина ловил её и отказывался ставить на землю, пока она не признает его правоту; Шиин иногда дремал у предводительницы на коленях или на плече; Асин вис у неё на шее, что-то рассказывая на ухо; про Кьяра опять же можно было не говорить — у него границы дозволенного, видимо, существовали только для того, чтобы их нарушать, а понятие «личное пространство» и вовсе появлялось исключительно эпизодически и то только после фраз вроде: «Отлепись хоть на десять минут, пиявка ты моя».

И на самом деле, если подумать, Лиас мог их всех понять: если верить их рассказам, большую часть времени они проводили в тоннелях, где кроме как друг с другом общаться было больше не с кем. Наверное, при таком образе жизни, настолько тесное взаимодействие неизбежно становилось нормой.

— Лиас, научи меня стрелять из лука, — бросил Асин, очередной раз собираясь на охоту в лес.

— Нет, — категорично отказался светлый эльф.

— Какого это демона «нет»? — агрессивно нахмурился маг.

— А ты бы стал меня учить техникам своего народа? — Лиас смотрел на него в упор, сложив руки на груди.

— Да легко! Запоминай, — Асин протянул вперёд руку ладонью вверх, — концентрируешь небольшое количество магии так, чтобы она уплотнилась до такого состояния, чтобы её стало видно и формируешь шар — мужчина показал светлому эльфу голубоватый магический заряд.

— Ах, ну, хорошо, — согласно закивал головой Лиас.

Он прошёлся по пещере, в поисках семечек из шишек, которые недавно приносил Шиин, и, подобрав одно, показал его Асину:

— Просто собери энергию из окружающей природы и, пропустив через себя, направь в семя, — прокомментировал свои действия светлый эльф, пока на его ладони поднимался крошечный росток.

— Скотина! — рыкнул маг.

— От скотины слышу! — огрызнулся в ответ Лиас: разговаривать с дроу нормально всё равно было бесполезно, так что он уже и не пытался.

— Рада, что вы ладите, — прервала их Ная, притягивая к себе за шею зашипевшего было в ответ Асина, — Лиас, а с грибами так можно?

— Если в земле есть грибница, то можно, — пожал плечами светлый эльф.

— Ребята, у нас будет грибной суп! — тут же с энтузиазмом объявила предводительница.

В ответ раздались радостные возгласы: есть одно мясо надоело уже всем.

— Ты поняла только слово «можно», да? — вздохнул Лиас.

— Ну да, — улыбнулась Ная, глядя на то, как светлый эльф устало трёт виски. Расценив этот жест вполне правильно, она снова обратилась к отряду, — отбой тревоги: супа не будет.

Ответом ей был нестройный разочарованный хор.

— Похоже, Нае хуже всех вас даётся светлый язык, — вздохнул Лиас, когда предводительница опять ушла тренироваться, — интересно, почему?

— Может, потому что ей плевать, и она не слушает твои выкладки о нём, даже когда рядом сидит? — недовольно хмыкнул Асин.

— А может, потому что в отличие от нас, ей и без этого есть чем заняться и о чём переживать, — зашипел в ответ Кьяр, сверля мага взглядом, — это ведь не мы будем отвечать перед Советом, когда вернёмся. И если Совет начнёт задавать вопросы, где мы были и почему не брали задания, что она скажет? Если выяснится, что нас не просто демоны носили неизвестно где, а мы ещё и не улучшили наши навыки за это время, накажут ведь не нас, а её. Её лишат статуса предводительницы, а отряд расформируют. А ведь стать предводительницей профессионального отряда — это то, к чему она стремилась всю свою жизнь. Решение пойти за ней на поверхность было нашим, а ответственность за него целиком и полностью ляжет на неё. Если бы она была одна, ей максимум назначили бы дополнительных пару лет в тоннелях. А так она рискует всем! Она пошла на огромный риск ради нас. Поэтому засунь свои претензии себе в задницу и займись тренировками, пока на твою предводительницу опять не обрушилась плеть!

— Опять? — едва слышно переспросил Лиас.

Почему-то даже сама мысль о том, что женщину могли так жестоко наказывать вселяла в него ужас.

— Опять, — тихо подтвердил Аэн, вспоминая исчезнувшие шрамы.

— Да на ком мне здесь тренироваться?! А, если говорить про сражения, то из монстров здесь вообще только Вредитель! — вспылил тем временем Асин.

— Можно подумать, ты здесь самый сильный маг, — зарычал Кьяр, — с этим здесь могли бы быть проблемы только у Эмиэля, но он почему-то молчит!

Асин в ответ только схватил свои вещи и, бросив на всех испепеляющий взгляд, вылетел из пещеры.

— Куда ты? — крикнул ему в след танцор.

— На охоту, чтоб не травмировать твою детскую психику своей недовольной рожей! — огрызнулся маг, не сбавляя шага.

Кьяр с Шиином переглянулись, и оба тяжело вздохнули.

— Это ни к чему хорошему не приведёт, — потёр лицо руками Шиин.

— Все всегда считали, что если кто-то из отряда пойдёт против Наи, то это буду я, — заговорил Эмиэль, продолжая смотреть вслед ушедшему мужчине, — но на самом деле из всех нас только Асина больше волнует он сам, чем предводительница.

— Это неправда, — резко возразил Шиин, — на самом деле он ценит Наю ничуть не меньше остальных, но его вспыльчивость действительно может снова выйти ему боком.

— Нужно сказать ей, — констатировал Эмиэль.

— Ты думаешь она не видит? Она постоянно думает о том, что подвергает нас риску, что из-за неё наши навыки на поверхности притупляются, потому что тут слишком уж безопасно, что её магия может навредить нам, что вместо того, чтобы заниматься отрядом, она занимается собой, а результата нет, что время идёт, а ничего не меняется: вокруг уже не осталось ни одного не оплавленного камня, а она так ничего и не добилась. Она изо дня в день пытается взять ситуацию под контроль, понимая, что каждый день — это минус в наш счёт, но не может. Мы с вами просто сидим здесь и развлекаемся, возможно немного мучаемся от безделья и ожидания, но от нас ничего не зависит, не на нас лежит ответственность, не мы будем за всё это отвечать, — Кьяр устало откинулся на стену пещеры, — хотел бы я знать, как ей помочь… Но единственный, кто мог знать, сейчас не с нами. Даже думать не хочу, как ей страшно…

— Нае страшно? — Лиас удивлённо поднял брови: за время их знакомства ему уже начало казаться, что тёмные эльфы на эту эмоцию не способны в принципе.

— Она не имеет права показывать, но на самом деле ей ведь действительно страшно… Страшно, не справиться; страшно, потерять нас; страшно, что она так ничего и не добьётся и не сможет вернуть Ариена; страшно, что всё может оказаться напрасным; страшно, что однажды её магия может окончательно выйти из-под контроля и убить её и нас всех. И никто ведь ей не может помочь. Она постоянно остаётся со всем этим один на один… А ты про свой светлый язык беспокоишься… Отстаньте от неё, ей и так плохо, — по лицу танцора легко можно было прочитать, как он на самом деле переживал из-за своей беспомощности перед всем, что он перечислил, и как ему самому из-за этого было погано на душе.

— А если Асин выкинет очередную дурь? Что тогда? — попытался настоять на своём Эмиэль.

Он и сам видел всё, что так бесстыдно озвучил Кьяр, но скрывать проблему всё же казалось ему неверным решением.

— Тогда и будем разбираться. Может у него всё-таки хватит ума не наделать глупостей, о которых он потом сам же будет жалеть, — танцору явно хотелось оградить свою предводительницу хоть от чего-то, раз больше он ничего для неё сделать не мог. Наверное, это и было единственной причиной, почему Эмиэль в итоге ему всё-таки уступил — в каком-то смысле он разделал его чувства, хоть они его так и не мучали.

В пещере надолго повисло молчание: никому из мужчин ситуация не нравилась, но и повлиять не неё они тоже способа не видели. Даже если бы они сказали Нае, то только добавили бы ей ещё один повод для беспокойства. По крайней мере, так им в тот момент казалось.

— Прости нас, Лиас, — в конце концов прервал тишину Кьяр.

— Вас? За что? — не понял светлый эльф.

— Всё, что с тобой происходит — это наша вина. Ная ведь не безрассудная дура, она прекрасно понимала, что стоит ей отдать приказ схватить тебя, и твоя жизнь будет разрушена. Но она пожертвовала твоей судьбой ради нас, ради своего отряда. Будь она одна, она бы никогда не тронула тебя, разбиралась бы во всём сама, но из-за нас ей пришлось искать того, кто помог бы выжить. Она не хотела вредить тебе, но, как у предводительницы, у неё не было выбора. Я не оправдываю её, просто всё это действительно из-за нас. Она не ради себя обрекла тебя на страдания, — танцор говорил очень тихо, но в его голосе слышалось искреннее сожаление.

— Иногда мне кажется, что ты здесь единственный, у кого есть живое сердце… — вздохнул светлый эльф: он с самого начала никого ни в чём не винил кроме себя, но слова мужчины его тронули.

— Нет, Лиас, у меня его тоже нет — я ничего не сделал, чтобы её остановить, — покачал головой Кьяр, — единственный, у кого действительно было живое сердце — это Ариен. Он бы смог уберечь и тебя и Наю. Если бы он был здесь, ничего этого бы не произошло. А я могу только идти за ней и подхватывать, если ей становиться совсем тяжело одной.

Изо дня в день повторялось одно и то же: Ная игнорировала погоду, свою усталость и растущую тревогу с нотками отчаяния и шла подчинять свою магию. Мужчины занимались своими делами: охота, практика друг с другом, игры в кости, редкие походы в Криндур, чтобы обменять шкуры на хоть какую-нибудь еду кроме мяса.

Так прошла вся зима и половина весны. Лиас бы наверное сошёл с ума в такой обстановке, если бы не Кьяр. Он был единственным, кто всё ещё держался: тёплый и улыбчивый, он продолжал шутить и отвлекать всех остальных от мрачных раздумий и переживаний. Но атмосфера в отряде с каждым днём становилась всё более напряжённой, каждый всё больше уходил в себя и свои мысли, в особенности это было заметно по Асину.