Феникс

Глава 26. Звезда Хаоса

Прошло несколько недель и элементаль перестал противостоять Шиину, войдя с ним в определённый баланс. Магическая система мужчины под бдительным контролем целителя, светлого эльфа и Наи, которые периодически помогали подавлять воздушную энергию монстра, если она начинала выходить из-под контроля, расширилась и преобразовалась. Силы Шиина сильно возрасти, но он продолжал злиться: он думал, что сможет справиться самостоятельно, а в итоге потребовались трое, чтобы он просто не умер, не говоря уже о том, что и после этого ему нужна была их помощь. Мужчину вся эта ситуация раздражала — ощущение было такое, будто ничего и не изменилось — ему по-прежнему нужны были сильные мира сего, чтобы чего-то для себя добиться. Негодование и недовольство собой становились ещё одной причиной, помимо объективных, почему он никак не мог до конца усмирить жившую теперь в нём стихию.

— Ты не прав, — где-то недели через две сказал ему Лиас, сев возле Шиина на плато.

— В чём именно? — нахмурился дроу.

— Ты всё ещё считаешь, что проиграл, но это не так, — серьёзно глянул на него светлый эльф.

— Ная справилась сама, — рыкнул в ответ мужчина.

— Нет. Нае тоже нужны были трое: Ариен, Эмиэль и Кьяр, — возразил Лиас.

Шиин замер, удивленно уставившись на светлого эльфа. Эмиэль вынес Наю из Ущелья, Ариен был её путеводной звездой в бездне, Кьяр создал иллюзию, которая помогла женщине не погибнуть в собственном пламени — почему-то раньше эта мысль Шиину в голову не приходила. Он по какой-то причине привык считать, что его сестра всё сделала сама.

— И заметь, ты справляешься намного быстрее, чем она — твои навыки улучшаются с каждым днём, и эмоции тебе мешают куда меньше, — Лиас улыбнулся, понимая, что последнее не совсем правда, но в сравнении, наверное, всё же можно было сказать и так.

Слова светлого эльфа заставили Шиина задуматься. Он долго смотрел в никуда, переосмысляя последние события, и постепенно злость начала исчезать: Лиас был прав: даже Ная не справилась в одиночку, и это при том, что её магический потенциал изначально был выше. Как бы Шиину не претило то, что другие сейчас могли видеть его слабые стороны, похоже, оставалось только смириться и просто постараться поскорее перестать зависеть от их поддержки.

После этого разговора мужчина, наконец, успокоился и процесс его восстановления и адаптации пошёл быстрее. Лиас вскоре разрешил ему призывать элементаля и, как оказалось, теперь управлять им Шиину было намного проще. Имея с ним глубокую внутреннюю связь, в этом измерении воздушный дракон беспрекословно подчинялся хозяину, что не могло не радовать мужчину. Вместе с ощущением новой силы у него появилась и новая уверенность.

Дальше помощь ему уже не требовалась, и Шиин, наконец-то, вернулся в своё обычное состояние: он снова начал пропадать сутками где-то в горах, летать на охоту, вместе со всеми играть в кости, придумывать новые воздушные атаки, защиты и блоки и даже возобновил свои тренировки с сестрой.

За следующие месяцы весь отряд улучшил и отточил свои навыки. Ная и Шиин учились управлять стихиями, остальные учились противостоять им. Кроме того мужчины разбились по парам и постоянно делились друг с другом энергией. Каждый раз, когда собственная сила одного из них была на максимуме, второй добавлял ещё. Немного, но ещё. И количество магии первого возрастало: после каждого такого раза общий запас его сил становился больше. Шиин занимался с Асином, Эмиэль с Кьяром, Иран с Аэном.

Лиас не сразу понял, почему они разделились именно так, и как это всё работало, но потом ему объяснили, что дроу нужна была магия их стихии, чтобы увеличивать свой потенциал, а другую они просто не могут принять из-за естественного стремления их собственной энергии разрушать всё чужеродное. Светлому эльфу показалось это ужасно неудобным, но так уж была устроена их магическая система. По крайней мере у них был надёжный способ постоянно совершенствоваться. Впрочем, светлый эльф всё равно считал, что другие расы должны были радоваться тому, что запас сил этих подземных монстров всё-таки имел хоть какие-то ограничения: иначе они бы уже весь мир завоевали и разнесли на части от скуки.

Тёмная магия развивалась, становясь всё интенсивнее и опаснее. Мощь атак росла, но Лиас понимал, что для каждого из отряда это был не предел. Глядя на всё это, он задавался вопросами: какой же силой тогда обладали их Матери, и с кем же им приходилось сражаться за свою жизнь в их мрачном мире, если даже обладая такими способностями, они почти никогда не умирали своей смертью?

«Поверхность — благословенный мир, в котором не нужна такая магия. И дроу здесь не место. Приходя сюда, они несут с собой часть того Хаоса, в котором живут сами и к которому здесь никто не готов», — думал светлый эльф.

Чем больше росла мощь отряда, тем сильнее он чувствовал, что им пора было уходить: они не принадлежали этому месту. Природа вокруг начинала воспринимать их как нечто чужое, враждебное — слишком много разрушений несла их магия, слишком большую опасность представляла. И здесь не было никого, способного противостоять им: они нарушали баланс жизни.

Однажды во время майской грозы в скалу ударила молния, чуть не завалив осколками вход в их пещеру. Эльфы всполошились и выбежали наружу под проливной дождь, чтобы посмотреть, что произошло.

— Пришло время возвращаться, — улыбнулась Ная, увидев чёрный выжженный след.

— Да. Похоже, нас зовут, — кивнул Эмиэль, встав рядом.

— Что это? — Лиас указал на круг, разорванный восьмиконечной звездой, который оставила над местом, служившим им домом уже больше года, природа.

— Это — символ Хаоса, Боги приказывают нам вернуться, — пояснил Асин.

— Что ж, значит, пришло время боя, — в предвкушении оскалилась предводительница.

Мужчины перевели на неё настороженные вопросительные взгляды, но к своему облегчению ни красной ауры, ни каких-либо других признаков агрессии не обнаружили.

— Если я снова пойду против всех идиотских правил, останетесь со мной? — судя по лицу женщины, она испытывала явное удовольствие, говоря это. — Давайте докажем, что мы имеем право жить так, как выбираем сами! Теперь Хаос будет на нашей стороне.

В глазах мужчин словно загорелся новый огонь: интерес, азарт, ожидание — они были готовы следовать за Наей куда угодно, в этот раз им даже не нужно было ничего говорить.

— Лиас, проводишь нас? — предводительница повернулась к светлому эльфу.

— Семь лошадей в подарок! — рассмеялся Иран.

— Конечно… — тихо отозвался Лиас.

Если бы ещё год назад кто-нибудь сказал ему, что вместо того, чтобы радоваться тому, что он наконец-то получит свободу, он будет чувствовать себя так, будто из его жизни уходит что-то важное, что-то, что должно было быть с ним, но почему-то исчезало, утекая, как вода сквозь пальцы, он бы посчитал такого умника сумасшедшим. А теперь похоже сумасшедшим стал он сам.

Пока все собирались, светлый эльф пытался предложить отряду дождаться более подходящей погоды или, по крайней мере, когда кончатся грозы, но ведомые каким-то непонятные чутьём дроу только покачали головами и ещё раз указали на чёрную звезду Хаоса, зовущую их обратно в свой подземный мир.

— Прости, Лиас. Ты, конечно, прав в том, что идти было бы проще, не поливай нас сверху вода, но у некоторых событий есть своё время, которое нельзя упускать. Наверное, тому, чья жизнь не ограничена такими мелочами, это сложно понять, — мягко потрепала светлого эльфа по волосам предводительница, закидывая на плечо свой дорожный мешок.

— Даже если моя жизнь не ограничена годами, это не значит, что я не понимаю ценности времени, — безуспешно попытался увернуться от её руки Лиас.

— Пойдём, — Кьяр легонько подтолкнул его к выходу, — мы тебя высушим, если промокнешь.

Светлый эльф вздохнул и направился следом за всеми вниз с горы: на самом деле, его мало волновали дожди и непогода, просто он пытался хоть немного отсрочить неизбежное.

В лесу они нашли своих лошадей и дальше двинулись верхом. Путь обратно должен был занять намного меньше времени, чем путь сюда, и это неимоверно радовало тёмных эльфов, соскучившихся по тьме родных подземелий, по привычной еде и, конечно, настойке из плодов лиан.

Границы Линдэля обошли стороной, но из-за этого пришлось сделать довольно большой крюк и выйти на широкую равнину вдали от гор, вдоль которых они шли прошлый раз.

— Что это? — Ная смотрела на дым и какое-то хаотичное движение вдалеке: она плохо видела на таком расстоянии, но зато даже отсюда слышала крики и лязг металла.

— Война, — печально отозвался светлый эльф.

— Из-за чего? — равнодушно поинтересовался Эмиэль.

— Не знаю, — Лиас спрыгнул с лошади и прижал ладони к земле. Какое-то время он сидел неподвижно, после чего снова заговорил, — один из правителей хочет объединить два города, чтобы больше не было междоусобиц, и люди могли жить спокойно.

— Воюют ради мира, страдают ради счастья, — усмехнулась предводительница, — так это никогда не сработает. Идиоты…

— Сколько светлые эльфы себя помнят, так всегда было. Поэтому Кайларос и закрыл границы для внешнего мира: чтобы жить вдали от всех этих глупостей, — вздохнул Лиас, снова запрыгивая в седло.

— Это тоже не выход, — покачала головой Ная, — любые границы ненадежны. Рано или поздно всегда находится тот, кто способен их перешагнуть.

— Что же ты предлагаешь? — недоверчиво поднял брови светлый эльф.

— Живите ради мира, любите ради счастья. Разве тут можно предложить что-то ещё? — хмыкнула женщина.

— Никогда бы не подумал, что услышу что-то подобное от дроу… — едва заметно улыбнулся Лиас.

— Мы ценим свои жизни ничуть не меньше, чем другие расы, а может дальше и больше, — фыркнул рядом с Наей Эмиэль.

— Даже не влезете в сражение? — с какой-то непонятной даже для самого себя надеждой спросил светлый эльф.

— Это не наше сражение, — предводительница поставила точку и, развернув свою лошадь, повела своей отряд прочь.

Лиас шёл последним, думая о том, как сильно тёмные эльфы отличались от рас поверхности. Временами они напоминали ему животных: сильно развитое обоняние, глаза, способные видеть тепло в кромешной темноте и переключаться на обычное цветное зрение, клыки и сильные, мускулистые, как у пантер или леопардов, тела. Они во многом полагались на инстинкты, иногда даже не стремясь как-то анализировать свои действия. В их психике практически не было каких-то сложных эмоций: если радость, то радость, если злость, то злость. Они не утруждали себя тем, чтобы переживать о том, что испытывают. Невероятно выносливые как физически, так и морально: сколько бы над Наей не издевалась судьба, не похоже было, чтобы она или кто-то из её отряда считал это муками и страданиями — они просто воспринимали это, как очередное сражение, точно так же как непогоду и условия жизни на поверхности.

Лиасу казалось, что они практически не испытывали страха, и даже к боли относились как к чему-то, что-то просто случается и исчезает, так же как хорошее и плохое настроение. Но в то же время при такой кажущейся негибкости их сознания, они реагировали на всё очень быстро и никогда потом не терзали себя сомнениями. В их жизни главное место занимало то, что происходило здесь и сейчас, а всё остальное просто исходило из этого.

В них действительно была та безжалостность и жестокость, о которых всегда говорили на поверхности, но они были в первую очередь направлены на них же самих, а другим доставалось просто потому что по-другому дроу жить не умели и всех судили по своим меркам.

В целом, Лиас мог бы сказать, что его раса была следующим, более разумным шагом эволюции сознания, но проблема была в том, что по части выживания дроу опережали светлых эльфов примерно настолько же, насколько те опережали тёмных эльфов в восприимчивости всего, что происходило за гранью физического мира. Одни правили здесь, другие там: они как будто жили в разных измерениях и с трудом могли друг друга понять. Наверное, дроу казалось, что светлые эльфы плохо приспособлены к жизни и не могут постоять за себя, но светлые эльфы на самом деле мало чем отличались, считая, что дроу не способны ни на что кроме разрушений.

Месяц пути пролетел слишком быстро. И вот, тигра уже отпустили обратно в лес, а отряд стоял перед участком скалы, поверх которого колыхалась завеса тёмной магии. Лиас смотрел на неё и понимал, что на этом его «пленение» заканчивалось. Дроу от их привычной жизни отделяло всего несколько последних шагов, а его эти их шаги вроде как должны были бы отделять от свободны, но по ощущениям было как-то совсем не так: они уходили, а он оставался здесь один.

«Светлому эльфу не выжить в тоннелях. Хотя, может, никто просто никогда не пробовал?» — Лиас знал, что ему такие мысли и в голову не должны были бы приходить, но, тем не менее, он уже много раз пытался представить, что там под землей, как выглядят тоннели и тёмные города, если смотреть на них не через чужую память, а своими глазами. Ему казалось, что это не так уж и невозможно — просто последовать за отрядом вниз. Но он слишком хорошо понимал, что там он будет лишним. Ни его глаза, ни его тело не были приспособлены для того, чтобы жить там, куда не проникает свет солнца. Разъедающая печаль грызла светлого эльфа изнутри, но это ничего не меняло.

— Там один из входов в подземелья? — итак зная ответ, спросил Лиас, продолжая со смешанными чувствами смотреть на тёмную магию.

— Да, там пещера и проход в тоннели. Можешь видеть барьер? — удивился Кьяр.

— Конечно вижу. Мог бы уже и привыкнуть… — уже больше по привычке огрызнулся светлый эльф.

— Ну что, — Иран спрыгнул с лошади, — весь табун твой! Считай это платой за твоё время.

— Спасибо… — честно говоря, Лиасу не нужна была никакая плата, сейчас он даже не знал, что на самом деле испытывал, понимая, что больше никогда не увидит свой отряд сумасшедших. — Мы ещё встретимся?

— Конечно, друг мой, — тепло улыбнулась ему Ная, — Эмиэль, сделай ему амулет.

Подойдя почти вплотную, женщина заглянула в печальное лицо светлого эльфа:

— Если я буду тебе нужна, ты всегда сможешь позвать меня. И я приду.

— Не обещай раньше времени, — прервал её Эмиэль, — у тебя есть что-нибудь, на чём амулет сделать? Нужен достаточно чистый камень, который был с тобой хотя бы месяц.

Ная недовольно глянула на мужчину и, молча вытащив из волос заколку с россыпью звёзд, кончиком кинжала достала из неё самый большой сапфир:

— Подойдёт?

— Да… — почему-то немного смущённо подтвердил Эмиэль.

Вероятно, его задело то, что его предводительнице опять пришлось в каком-то смысле пожертвовать своим подарком. А может, он видел во всём этом какой-то свой всколыхнувший эмоции смысл.

Женщина воткнула украшение обратно в хвост и подошла к барьеру — все поняли, что вот теперь действительно пришло время прощаться. Хоть дроу обычно этого и избегали, но для светлого эльфа все были готовы сделать исключение, раз уж в его культуре это было важно.

— Лиас, тебя можно обнять на прощание? Я тебе не сделаю этим какую-нибудь очередную гадость? — Ная склонила голову к плечу, вглядываясь в яркие зелёные глаза светлого эльфа.

— То есть напоследок ты всё-таки решила спросить? — улыбнулся Лиас. — Нет, не сделаешь. Хотя мне до сих пор неловко…

— Потерпишь, — предводительница прижалась к нему всем телом, уткнувшись носом в шею, — ты пахнешь, тёплым весенним ветром… — шепнула она. — Спасибо тебе за всё и прости меня, если сможешь. Я буду скучать…

— Я тоже… — тихо признался светлый эльф.

— Береги себя. И что бы ни случилось дальше — ты не один, — отпустив его, Ная вложила в его ладонь камень, который протянул ей Эмиэль. Улыбнувшись и махнув не прощание рукой, женщина скрылась за барьером тьмы: ей было грустно оставлять светлого эльфа здесь, она очень привыкла к нему и даже успела привязаться, но тащить его за собой, было бы практически равносильно тому, чтобы вести его на смерть — имея другой выбор, она бы никогда на это не пошла.

— Разберёшься, как пользоваться? — Эмиэль указал на сапфир.

— Да, я вижу, — Лиас мельком глянул на камень, чтобы ещё раз убедиться, что понимает, как магия в нём связывает энергии.

— Хорошо. Не попадайся больше дроу — остальные не такие, как Ная: они не будут к тебе так добры, — мужчина хлопнул светлого эльфа по плечу и ушёл вслед за предводительницей.

— Продай лошадей подороже, — усмехнулся Иран.

— И не забудь ему деньги за его лошадь при встрече вернуть, а то будешь выслушивать, пока уши не отвалятся, — хохотнул Аэн.

— Спасибо, что помог мне тогда с элементалем, я тебе должен, — кивнул Шиин.

— Да, со светлым языком ты тоже здорово помог. Надеюсь, наш язык тебе больше не пригодится. Ну, если только с нами опять, — подмигнул Лиасу Асин.

Последним по эту сторону барьера остался Кьяр.

— А ты чего ждёшь? — тихо спросил Лиас.

— Ная назвала тебя другом: за это время ты стал частью нашего дурного отряда. Наверное, мы единственный отряд дроу, в котором есть светлый эльф, — улыбнулся танцор.

— Был… — поправил его Лиас.

— Есть, — мягко акцентировал Кьяр, — кто знает, что случится с нами в будущем. Но если Ная сказала, что будет тебя защищать, значит так оно и будет. Останешься нашим светлым эльфом, так что не грусти так. Всё у тебя будет хорошо.

Танцор обнял его и тоже шагнул к завесе. Но перед самым входом он неожиданно обернулся и, подарив Лиасу ещё одну тёплую улыбку, прошептал одними губами: «друг».

— Спасибо, — светлый эльф не знал, услышал Кьяр его или нет, скрывшись за магией, но он прекрасно помнил, что дроу не разбрасывались такими словами, и был благодарен за то, что сейчас они сделали для него исключение.

Глядя вслед отряду тёмных эльфов Лиас вспоминал, как они познакомились, сколько неприятностей они ему принесли, весь тот Хаос, который они творили всё то время, что были на поверхности, и пытался убедить себя, что должен быть рад: ведь его наконец-то оставили в покое, никаких больше приказов, никаких ограничений — он свободен и может делать всё, что пожелает. Но в глубине души он понимал, что сколько бы он себя не уговаривал, факт оставался фактом — ему было грустно. Как бы извращенно и неправильно это ни звучало, но тёмные эльфы стали для него семьёй, и он на самом деле будет скучать по ним. Они принесли в его жизнь катастрофу, но время, проведённое с ними, было в ней самым интересным, самым ярким и полным событиями и эмоциями.

Теперь, когда они ушли, Лиас не знал, что делать дальше. Бредя среди зелёных лесов, он больше не чувствовал, себя на своём месте. Кем он был теперь? Тёмная метка, оставленная Наей, сияла в нём чёрной звездой Хаоса. Но эта звезда никуда его не вела. Он остался один посреди бескрайнего мира без направления и цели. Только сейчас он осознал, насколько сильно он за эти два года изменился: он смотрел на мир по-другому, он думал по-другому, он чувствовал по-другому. Где теперь был его дом, и кого он хотел бы видеть рядом — Лиас больше ничего из этого не знал.

— Неужели моё место было рядом с ними..? — подняв голову к безоблачному синему небу, задал ему терзавший его вопрос светлый эльф, но ответа, конечно, не последовало.

— Ну что, ребят, прошло два года с тех пор, как мы последний раз были в тоннелях. Посмотрим, не заплесневели ли мы ещё на поверхности? — хохотнула Ная.

Она была рада вернуться в родную стихию: в этот мир тишины и мрака. Всё-таки поверхность — для светлых эльфов, а их мир — подземелья и тьма.

— Готов поспорить, нам есть чем неприятно удивить местных монстров, — довольно оскалился Асин.

— Ты правда собираешься идти на поверхность и искать среди всего этого бесконечного пространства одного единственного светлого эльфа, если он позовёт? — скептически поднял бровь Иран.

— Конечно, — отрезала предводительница, — он многим помог нам, и мы обязаны ответить ему тем же.

— Да даже его плащи из этого, Линдэля, или как его там, не особо-то нам и пригодились — в медведях обе зимы ходили… — фыркнул мужчина, перекинув свой здоровенный мешок на другое плечо.

— А зачем ты их тогда с собой тащишь? — язвительно поинтересовался у него Шиин.

— Чтобы продать, конечно! — глянул на того как на идиота Иран. — Медведи у меня тоже с собой!

— Я переломала ему всю жизнь: из-за меня от него отвернулся его народ, я по глупости оставила ему свою проклятую метку, из-за которой к нему теперь не подойдёт ни одна светлая эльфийка… Если я буду ему нужна, я приду. Даже если вы, обормоты, со мной не пойдёте! — поставила точку в этом разговоре предводительница.

— Да куда мы денемся, — отмахнулся Кьяр.

— Одна ты больше никуда не пойдёшь! — отчеканил Эмиэль.

— Ладно-ладно, — примирительно подняла руки женщина, — страшный какой…

— Интересно, Кайра ещё хоть помнит, как меня зовут? — перевёл тему Асин.

— Аэн, а тебя ведь тоже ждут, да? Как думаешь Шина будет рада твоему возвращению? — Кьяр, судя по лицу, уже во всю представлял их бурное воссоединение.

— Да, думаю да, — тепло улыбнулся целитель.

— «Тоже ждут», — закатил глаза Асин, — демона лысого меня Кайра ждёт: спасибо, если узнает вообще.

— Смотрю, ты не сильно-то переживаешь? — хмыкнул Эмиэль.

Маг пожал плечами:

— А толку-то переживать? Кроме секса нас ничего не связывало.

— Ная, а ты уже знаешь, что будешь делать, когда мы вернёмся в Таэмран? — Кьяр продолжал беззаботно болтать, предвкушая всё, что его скорее всего ждало в городе: соскучившиеся по развлечениям с ним женщины и изобилие всего, чего ему так не хватало эти два года — изысканная еда, выпивка, украшения, которыми его обвешивали в качестве платы, вызывающая одежда, танцы на столах, музыка…

— О да, знаю, — на губах предводительницы мелькнула и исчезла жестокая усмешка. Однако, она шла впереди и её лица никто не увидел, а в интонации это не ощутилось.

Отряд уходил всё дальше от поверхности и всё глубже в тоннели: в мир, которому они принадлежали, где было их место, туда, где предстояло грянуть новой битве за право жить и быть собой.