Феникс

Глава 5. Призыв

— Госпожа Яра, вы знаете, где Ная? Мы нигде не можем её найти, — Эмиэль стоял во главе отряда перед жилым зданием в Доме Маэль и требовательно смотрел на вышедшую к ним женщину.

Сегодня утром Асин пошёл к предводительнице, чтобы всё-таки поблагодарить её за то, что она помогла ему наконец-то подобраться к Каэре, но в комнате никого не оказалось: заклятие, блокирующее дверь, пропустило его, и, когда мужчина вошёл внутрь, он увидел только идеальный порядок. В его голове быстро сложились все последние события: на удивление послушная Ная, подарки, слишком дорогие для простой благодарности, слова, звучавшие, как напутствие, пустая комната, — Ная прощалась с ними. Асин запаниковал. Он тут же бросился к Кьяру, а после и к остальным. Они всем отрядом обыскали город, спросили у стражи в Доме Лияр и у тоннелей, но их предводительницу никто не видел. Теперь им оставалось только надеяться, что Яра — единственная, кому Ная доверяла кроме них самих — что-то могла им сказать.

— Думаю, что знаю, — вздохнула женщина, — скорее всего в городе её уже нет…

— Куда она могла пойти одна?! — Кьяр вцепился в руку Шиина: у него было много женщин, но Ная была единственной, кто спас ему жизнь, и она была последняя, кого бы он хотел потерять.

— Туда, где не собирается подвергать ваши жизни опасности. Ей достаточно одной потери. Сидите и ждите свою госпожу… И молитесь всем, кому только можете придумать, — последнюю фразу Яра прошептала так, что всем стало ясно: шанса, что Ная вернётся, практически не было. Эти слова стали для мужчин приговором: кроме жизней, подарков и призрачной надежды их предводительница им ничего не оставила. У всех было ощущение, что по собственной невнимательности и глупости они потеряли её во второй раз.

Когда Ная ушла, и Яра осталась в её комнате одна, она прикрыла глаза и с помощью магии восстановила то, что там происходило до её прихода. Это заклинание всегда давалось ей с трудом, и она не могла заглянуть дальше, чем на час назад, но всё равно надеялась, что увидит что-нибудь, что подсказало бы ей, куда собралась Ная.

В этот небольшой промежуток времени, та убиралась, собиралась и Яра уже почти разочаровалась, когда женщина достала карту, одного взгляда на которую хватило, чтобы всё понять.

Ближе к вечеру Эмиэль вернулся к Яре один. Он достал из-за пояса её кинжал, который передала ему Ная, после неудачной попытки женщины убить Ариена, и показал ей.

— Госпожа Яра поклялась помогать нашему отряду. И сейчас нашему отряду нужна наша предводительница. Если вы знаете, где она, скажите мне! — потребовал он.

Яра задумчиво смотрела на кинжал в его руке и неосознанно потирала крест-клеймо на тыльной стороне своей ладони.

— Ущелье Фениксов. Она ушла приблизительно два дня назад, — наконец решилась Яра.

Она должна была сохранить жизни отряда Наи, но у этого своенравного упрямца могло хватить ума пойти искать её в тоннели в одиночку, и только Хаос знал, чем бы это могло закончиться. Между двух зол Яра выбрала то, что, по её мнению, имело хотя бы мизерный шанс обернуться благом.

— И ты отпустила её без нас?! — не сдержался Эмиэль.

— Со СВОЕЙ предводительницей будешь так разговаривать! — рявкнула в ответ Яра.

— Я должен был догадаться! — зарычал мужчина.

— О чём?

— Она сделала нам дорогие подарки и позаботились о том, чтобы и я, и Асин были заняты вчера весь день! — негодовал на свою невнимательность Эмиэль.

— Умно, — усмехнулась Яра.

Теперь она поняла, куда делась вся коллекция оружия Наи — она её продала, чтобы оставить своим мужчинам что-то ценное на память. А ещё она отвлекла тех, кто соображал быстрее остальных, чтобы выиграть время до того, как её начнут искать. За сутки охрана везде сменилась, расспросы ничего не дали, никто не узнал, когда и куда она ушла. А если бы и удалось это выяснить, на то, чтобы найти всех, кто дежурил у тоннелей и расспросить ушла бы масса времени — её в любом случае уже никто не смог бы догнать, если бы только не поехали на ящерах, но верховой отряд не выпустили бы из города без предводительницы. Яра оценила ход.

— Ты отстаёшь от неё на два дня. Никому больше из вашего отряда я не скажу, куда она пошла. Её ведёт холодная ярость и безнадёжность, а её выносливости хватит, чтобы идти почти без остановок до самого Ущелья. Она хорошо вооружена. Пойдёт напрямую и пойдёт быстро. Верни эту безрассудную дуру домой. Она способна на безумства, но тебя не тронет, — сказав всё, что считала нужным, Яра развернулась и зашла к себе в комнаты, хлопнув дверью перед носом Эмиэля.

Она не сомневалась, что он пойдёт за Наей и удерживать его не собиралась. Только надеялась, что, если они оба выживут, Ная не прибьет её потом, за то, что она отпустила его.

Эмиэль рычал и ругался, несясь по городу к Дому Ран за своими вещами. Он помнил маршрут, которым они шли в прошлый раз, но Яра сказала, что Ная по нему не пойдёт. На полпути он остановился и свернул на рынок — ему нужна была карта.

Мужчина собрался настолько быстро насколько смог, но время всё равно было уже безнадёжно потеряно: даже если бы он пустился по тоннелям бегом, он рисковал не догнать Наю.

У выхода из Таэмрана Эмиэль через плечо бросил короткий задумчивый взгляд на город. Если бы он предупредил остальных, они бы пошли с ним и только тормозили бы его. Никто из них не обладал такой выносливостью как он, никто не выдержал бы такой темп, каким он собирался идти. Прошло не больше нескольких секунд, прежде чем Эмиэль шагнул в тоннель, больше не оглядываясь.

В этот раз Ная шла напрямую. Она практически не останавливалась, делая привалы только в самых относительно безопасных местах, где можно было поспать. На этом пути монстры встречались гораздо чаще, чем на том, что они выбрали с отрядом в прошлый раз. Ей приходилось сражаться чуть ли не каждый день, пока она не преодолела больше половины пути. Там тоннели заметно опустели, источников тоже стало меньше — воду приходилось экономить. Зато раны, оставленные когтями и зубами всевозможных тварей за предыдущие две недели, стали заживать.

Ная старалась ни о чём лишнем не думать. Она прокручивала в голове заклинание и все известные ей легенды из жизней тёмных эльфов, которым удалось сделать то, что собиралась она.

Вскоре она должна была стать одной из тех историй, которые ей самой когда-то внушали страх. Историей, которой она никогда не хотела быть.

Она не жаждала власти или славы, ей не нужно было признание, она не стремилась к вершине общества. Она мечтала стать предводительницей профессионального отряда, в котором все бы друг другу доверяли, с которым бы она жила и умерла. Ей не нужно было большего. Но Боги посмели забрать Его — часть её души, неотъемлемую, обязательную часть её жизни и её отряда. И теперь в ней горел неистовый огонь, который она не могла усмирить, которому не могла противостоять. Будто что-то извне разжигало его, заставляло сходить с ума и не позволяло ей остановиться, чтобы обернуться и задуматься о том, что она делала. Она не чувствовала ни страха, ни боли, когда получала всё новые и новые ранения и сжигала любую тварь, посмевшую преградить ей путь. Пылал ли огонь внутри или снаружи, ей уже было без разницы.

«Говорят, выжить может только тот, кто предан Хаосу всем сердцем, либо тот, кому в жизни уже нечего терять, и он ничего не боится», — не так давно она сама сказала это своему отряду.

Ная не была предана Хаосу, ей всё ещё было, что терять, но она ничего не боялась. Ей нужна была сила, которая позволила бы ей противостоять кому-угодно, чтобы никто больше не посмел причинять вред тем, кто был ей дорог. Ей нужна была сила, которая дала бы ей шанс вернуть Ариена. Хоть она и понятия не имела, как это сделать.

Ная чувствовала себя так, будто сходила с ума, будто в ней смешались её собственные эмоции и чьи-то чужие. Что-то шептало ей: идти против неизвестного нужно с силой, способной его сокрушить. Сейчас у неё такой силы не было, но она знала, где её взять. Почему-то Ная была уверена, что, если бы она просто сидела и ждала, Главная Жрица никогда бы не вернула ей Ариена: у неё в распоряжении была вечность, для неё время ничего не значило — едва ли она оставила Наю в живых, чтобы проверить её терпение.

«Боги хотят посмотреть, сможешь ли ты создать Хаос», — сказала ей Жрица. Ная приняла вызов. В её сознании мешались иррациональная жажда реванша и тонкая нить, удерживающая от бездумной агрессии. Она обещала себе, что если сможет выжить, то спалит всё, что станет ей преградой, что она оставит за собой выжженную пустыню, если понадобится, что она огненным вихрем устроит такой Хаос, что даже Боги будут смотреть с ужасом и восхищением, если только не будет силы, способной её остановить. А такая сила была в целом мире только одна, и либо Боги отдали бы ей её цепи, способные удержать монстра, которым она собиралась стать, либо она нашла бы Его сама. Оставалось только не умереть раньше, чем всё это могло бы случится…

Внезапно ярость потухла. Ная остановилась возле входа в Ущелье Фениксов, словно очнувшись от кошмара. Тогда, уходя с истощенным Ариеном, надышавшимися ядовитой пылью Ираном и Эмиэлем, с жутко болящим плечом и ощущением, что они прошли по тончайшему лезвию смерти, она клялась, что больше в жизни сюда не сунется, близко не подойдет к этим проклятым птицам. А теперь ей предстояло позволить фениксу сжечь себя изнутри, практически сгореть заживо: он должен был поглотить её магию, поселится в её теле и сознании, он должен был стать частью неё, он должен был отдать ей свой огонь, стать её новой силой, и её новой жизнью.

Маги прошлого не потрудились описать подробности. «Возможно ли, что они просто не знали? Из-за того ли, что боль была настолько невыносимой, что не оставалась в памяти, или потому что феникс стирал воспоминания? В таком случае, смогу ли я сохранить рассудок, произнеся заклинание призыва? Что если я всё забуду? Кем я стану? Что случится с моим телом? Будет ли магия действительно жечь физически? Сгорит ли кожа? Будет ли кипеть кровь? Почему нужно идти обнажённой? Почему почти никто не выживал?» — думала она, но ни на один из этих вопросов у Наи не было ответов. У неё было только заклинание и смутные, вычлененные из историй случившихся несколько столетий назад, предписания. Она даже не знала, что ей делать дальше, если бы она всё-таки выжила. «Будет ли феникс просто слушаться, как любое другое призывное существо? А, если нет, что тогда? Почему об этом тоже нигде не упоминалось? Почему никто не оставил подробных описаний? Что с ними происходило? Почему, даже зная, все маги прошлого предпочли молчать?» — ей оставалось только получить ответы самостоятельно.

Женщина медленно сняла с себя всю одежду, сложила на полу и бросила сверху оружие. В прошлый раз она была здесь с Ариеном, поэтому ей было не страшно. В этот раз она заходила в Ущелье фениксов одна и заходила обнажённая. Наверное, она должна была бояться, но почему-то не боялась. Решение было принято, оставалось только произнести заклинание и молиться, чтобы она оказалось той самой одной из сотни, кому удалось бы выжить.

Оказавшись внутри, Ная прошла немного вперед по плато, наблюдая уже знакомую картину: яркими огненными вспышками над расщелиной парили фениксы, кричали, дрались, играли. Вокруг были только выжженные скалы, пепел, и пыль.

Она смотрела на мёртвый пейзаж Ущелья и думала о том, что, возможно, совсем скоро станет его частью. Конечно, как и все тёмные эльфы, она привыкла жить, понимая, что завтра может не наступить, но сейчас вне зависимости от того, наступило бы оно или нет, впереди её не ждало ничего кроме неизвестности. Кроме самой Наи здесь не было никого: никто бы не смог её спасти, никто бы ей не помог, рассчитывать было не на кого — только она и лишенные сострадания, смертельно опасные воплощения чистой магии огня.

Внезапно в свете пролетевшей у края обрыва птицы Ная мельком заметила тусклый металлический отблеск. Кажется, именно там на неё в прошлый раз напал феникс. Она бездумно двинулась к пропасти.

Фениксы уже заметили её и начали кружить над головой, но пока почему-то не нападали, будто присматриваясь. Возможно, дело было в том, что она сейчас не использовала магию и при ней не было ничего, чем бы она могла защититься — она выглядела безобидной, птицы не чувствовали опасности и не боялись её, пока просто наблюдая со стороны за пришедшим в их обитель чужаком. Может быть, им было даже интересно.

Женщина опустилась на колени и смахнула с земли пепел. Она сидела в свете летавших над ней птиц, словно в неровном кругу красных лучей заходящего солнца поверхности. Перед ней лежал тот самый нож Ариена, на котором она год назад поднимала мешок со скорлупой. Ручка была расплавлена, но лезвие по-прежнему оставалось острым. Взяв его в руки, Ная положила их на колени. Она просто смотрела на остриё и не двигалась. Мучавшие её почти месяц эмоции улеглись. Оставшись одна, глубоко внутри Ная почувствовала себя беззащитной, но сейчас это чувство тоже исчезло. Это был её выбор, она шла, зная, что могла умереть, и не хотела подвергать никого опасности. Она была не готова увидеть, как кто-то ещё из её отряда исчезнет. Она верила, что вернётся. Казалось, только сейчас Ная поняла, что единственным её стремлением было защитить тех, кто остался ждать её. Она ничего не могла сделать для Ариена, но она по-прежнему была предводительницей шести мужчин, которые доверяли ей. Когда их снова стало бы семеро, она должна была быть той, кто больше не будет стоять на коленях, связанная верёвками и чужой магией.

— Ты со мной? — улыбнулась Ная. Не важно, видела она Его или нет, она знала, что по-прежнему не одна в этом мире, а, значит, с ней ничего бы не случилось.

Над головой закричал феникс, и она решилась.

— Помоги мне стать той, кто никогда больше не проиграет, — обратилась она то ли к ножу, то ли к низко кружащему фениксу.

Женщина резко развернула лезвие к себе и ударила по венам.

— Из всполоха рождается пламя… — Ная начала читать заклинание призыва, кровь взметнулась в воздух россыпью капель, воспламенилась и легла вокруг неё магическим кругом.

— Зола из плоти, вода из крови приручат огонь…

Один из фениксов взвился над ней и спикировал вниз. Он ударил в её тело, словно гигантская огненная стрела. Из глаз женщины брызнули слезы, разрывающая на части боль стала невыносимой. Нае казалось, что её сжигали заживо, но не давали умереть. Она хватала ртом воздух, пытаясь вымолвить хоть слово.

— Крик души станет светом нового рождения… — шёпот это был или вопль, Ная не знала: в ушах шумело, тело не слушалось. Если бы кто-то собрал воедино все физические страдания и бросил бы их на одно единственное существо, Ная была уверена, что это было бы именно тем, что она сейчас испытывала. Она чувствовала, как дыхание жизни покидало её тело, как холод смерти распростер над ней свои когти и подбирался всё ближе.

— Смерти нет… Убей и возроди… Сожги и подчинись… Услышь зов магии единой… Стань пульсом в моем теле… — уже неосознанно Ная продолжала шептать заклинание, которое она бесчисленное количество раз повторяла за последний месяц, намеренно загоняя его в подсознание настолько глубоко, насколько только это было возможно.

В пустом, устремленном в никуда взгляде больше не было ни боли, ни страданий. Она видела только бесконечные, танцующие то ли вокруг, то ли внутри неё языки магического пламени.

— Раздели со мной жизнь…

Не стало привкуса железа на языке, исчез запах горелой плоти, пропали звуки, сознание померкло, всё погрузилась в бесконечную, непроглядную тьму. Бесчувственное, охваченное огнём тело упало на краю обрыва в центре остывающего и меркнущего, описанного кровью, магического круга.