Город Пламени

Глава 16

Неделя.

У меня была неделя, чтобы все обдумать: от ловушек с веревками до сетей и стрел. Кто-то мог бы сказать, что я была сумасшедшей, раз решилась на это в одиночку, бросив вызов генералу и долгу, который я взяла на себя, обучаясь на венатора.

Впрочем, я всегда была из тех, кто бросает вызов. И до сих пор каждый вечер я пробиралась со всем снаряжением из оружейной комнаты, осторожно, чтобы не быть замеченным, заходила в самый престижный ювелирный магазин.

Мне стало казаться, что я не хуже Золотого вора, проникающего в магазины. Несмотря на это, я утешалась мыслью, что должна его поймать. Но подстроить все это и положить среди всего этого нефритовый кристалл — ничего не дало.

Каждый день я часами ждала, ставя кристалл у окон, надеясь, что, когда луна зажжет свет, он привлечет Золотого вора.

Но золотой вор не появлялся, а я продолжала ждать, потому что знала: рано или поздно он должен прийти.

Прислонившись к стене в подсобном помещении магазина, я положила стальной колчан на ложе арбалета. Я держу его у плеча, не отрывая глаз от земли, и очень скоро стук сапог по деревянному полу заставляет меня качнуться в другую сторону.

Это он. Это должен быть он.

Я распахнула окна на крыше, ожидая, что он может пролезть туда.

Шаги звучат тихо, пока не затихают, сменяясь резким звоном ожерелий и бус.

Я прокрадываюсь мимо занавешенного дверного проема и во второй раз оказываюсь лицом к лицу с Золотым Вором.

Та же черная куртка, та же маска и вороные волосы, коротко подстриженные, но каскадом спадающие на спрятанные под ней брови.

Неделю я ждала, но неделя стоила того, чтобы ждать.

Золотой Вор смотрит на меня с тем же озорным блеском, который никогда не остается незамеченным, когда он стоит за прилавком и держит кристалл, который я положила на коробку с сокровищами. Другие драгоценные камни и золото сверкают в серебряном свете луны.

"Брось это", — приказываю я, наводя на него арбалет, когда выхожу в центральную часть ювелирного магазина.

"Полагаю, термин "доколе" тебе не знаком", — говорит он, поднимая передо мной затянутые в перчатки ладони и опуская нефритовый кристалл в деревянный ящик: " Готова ко второму раунду?" продолжает он, с усмешкой указывая головой на мой арбалет: "По крайней мере, я вижу, что ты прислушалась к моему совету с теми клинками, которые были у тебя в прошлый раз".

Мои пальцы ложатся на спусковой крючок: "Второго раунда не будет, потому что я уже победила". Солярис, я презираю то, как непринужденно он себя ведет. Нуждаясь в ответной реакции, я притворно улыбаюсь и продолжаю: "Я расставила ловушки так, что если ты наступишь на определенную доску пола, то активируешь ее, попробуй угадать, что это за доски".

Как пазл, я расставляла ловушки, и когда он наступал на них, из одного угла вылетала стрела, направленная в голову. Другая — в живот.

Он присвистывает: "Похоже, кто-то ненавидит проигрывать".

"Я не ненавижу проигрывать", — выдавливаю я из себя, хотя это ужасная ложь.

Он качает головой в сторону, и я понимаю, что он тоже знает, что я лгу: "Ну, раз уж я здесь, чего же ты хочешь, Венатор?" Его голос маняще дразнит: "Отправить меня в темницу? В колодки, чтобы все могли закидать меня помидорами? Или, еще лучше, стать свидетелем того, как королева приговорит меня к обезглавливанию?"

"Честно говоря, я была бы рада всему этому, но… Мне нужны ответы". И твоя кровь.

"Ответы?" Его голос пронизан любопытством: " Ты здесь, чтобы допрашивать меня?"

Я киваю, ни на секунду не отпуская пальцев со спускового крючка.

"Хорошо." Его губы приподнялись: "Поскольку я мало что могу сделать, что ты хочешь узнать?"

Я переминаюсь с ноги на ногу, желая нахмуриться от того, как легко он сдается, но потом вспоминаю, что я бы так много всего спросила, что не знаю, с чего начать. Я хочу знать, почему он не может летать, когда смещается, или почему у него иммунитет к стальному порошку. Все указывает на то, что он не имеет никакого отношения к новому роду, и я верю в это, поэтому с моих губ срывается вопрос: "Что ты знаешь о Ривернортах?"

Что-то промелькнуло во взгляде Золотого Вора — шок или гнев, трудно определить: "Какой необычный вопрос, венатор". Он снова улыбается: "Полагаю, ты думаешь, что я был там".

"Я не думаю, что ты так думаешь. Насколько я знаю, тебе может быть более пятисот лет".

"Пятьсот — это такое грандиозное число. Представь себе, сколько я мог бы украсть, если бы это было так". Его глаза расширяются от юмора.

От нетерпения я сжимаю руки: "Просто ответь на вопрос".

"Почему бы тебе не угадать мой возраст? Пусть это будет забавная игра".

"Я бы не хотела".

"Тогда я сначала угадаю твой". Он скрестил руки, хмыкнул: "Восемнадцать? Девятнадцать?"

В этот момент я собираюсь нажать на курок раньше.

"Двадцать?" Он указывает на меня указательным пальцем, но я ничего не показываю: "Двадцать один…"

"Да", — резко вздыхаю я: "Так ты мне скажешь, или мне придется пронзить стрелой твой череп, чтобы донести до тебя свой вопрос?"

"Ты всегда такая зануда?"

Мое молчание и поднятая бровь стали для него достаточным ответом, и он выдохнул: "Ладно, мне всего двадцать пять, так что ответ на твой вопрос — нет, я не был свидетелем этого".

Двадцать пять, даже не пройденный этап старения. Должно быть, он научился воровать еще в юности, чтобы быть хорошо известным в этом деле: "Но ты все равно знаешь о них, это значит…"

"Я знаю историю. То, о чем говорили другие представители моего рода. Вопрос в том, почему я должен рассказывать тебе, венатору, который сажает нас в тюрьму или убивает, то, что оставалось в тайне более трех столетий?"

"Разве ты не хотел бы знать, если бы был на моем месте?" Может быть, я иду в тупик. Может быть, Лоркан прав, когда речь идет о слухах. Я слышу столько историй, что трудно отличить правду от лжи.

"Ну, если бы я был на твоем месте". Золотой Вор хихикает богатой мелодией: "Я бы, прежде всего, прекратил попытки навредить такому талантливому вору".

"Весьма сомнительный вор", — поправляю я, провожая взглядом маску, светящуюся на фоне ночного неба: "Для чего вообще нужна эта маска? Любой человек, скорее всего, узнает тебя без нее". Его присутствие и янтарные глаза могли бы выдать его, но я не хочу этого говорить.

" Ты удивишься, насколько глупыми могут быть люди", — говорит он, когда я сужаю взгляд. Тогда он со вздохом поясняет: "Это помогает мне выглядеть хорошо".

Я закатываю глаза от того, насколько он тщеславен: "Вряд ли".

"Какой ревнивый венатор", — промурлыкал он, огибая угол прилавка: "Должен тебе сказать, что я легко могу заставить любого упасть передо мной на колени. Мужчину, женщину… тролля".

У меня перехватывает горло, во рту становится сухо.

Он идет ко мне, не обращая внимания ни на арбалет, направленный ему в сердце, ни на то, как удачно он промахнулся мимо половицы, в которую могла бы выстрелить стрела. И если бы я не держала в руках оружие, я знаю, что он был бы в нескольких сантиметрах от меня, как в нашу первую встречу, когда он прижался своим телом к моему.

Наконечник стрелы касается его куртки, когда он наклоняется вперед, и край его губ медленно изгибается: "И мне это очень нравится", — шепчет он, мягко поглаживая мою кожу.

Я скрежещу зубами так сильно, что боль пронзает мою челюсть: "Ты не заставил меня упасть на колени".

Он выгибает шею, в его золотисто-карих глазах появляется призыв: "Пока, по крайней мере, нет".

"Ты такая свинья", — шиплю я.

"А у тебя такой грязный ум". Он отступает, хихикая: "Ты думала, я имел в виду что-то другое?"

Я не отвечаю, кровь приливает к щекам от смущения, но мне все же удается бросить на него взгляд.

"Я уже сказал, что не связываю свои удовольствия с венаторами". Он наступает на половицу, но ничего не происходит. Почему — "Я лучше перестану воровать — нет, это ложь. Я бы никогда этого не сделал". Он улыбается про себя, качая головой.

"Похоже, тебе придется это сделать". Я натянуто улыбаюсь, глядя в угол, где провалилась моя ловушка, но слишком быстро мой взгляд возвращается к Золотому Вору: "В конце концов, я здесь единственная, кто имеет преимущество".

" Ты уверена в этом?" Его взгляд переместился на пол: "Как ты думаешь, почему я до сих пор не сработал ни одной из твоих ловушек?"

Что?

Моя рука чуть не соскользнула с арбалета, когда он захихикал над моим выражением лица, несомненно, удивленным: "Может быть, тебе стоит задать вопрос: работаю ли я один?"

Мои глаза превращаются в щели, но пульсирующий ритм не дает мне покоя, когда он добавляет с издевкой: "Ответ — нет".

И всего одна секунда — и арбалет уже в моей руке.

А в следующую секунду… так, так, так… и он исчезает, когда знакомый ярко-оранжевый мех проносится мимо меня, выбивая его из моих липких ладоней.

Я моргаю, спотыкаясь на месте. Мои руки все еще находятся в воздухе, как будто это была сила ветра, и мне приходится возвращать внимание. И когда я это делаю, я смотрю на Золотого Вора. Он улыбается, заложив руки за спину, а мой взгляд падает на землю.

"Простите, мисс!" То самое существо — тибитянин, за которым я гналась в ночь нападения рюменов, — говорит, оскалив клыки: "Но мой друг велел мне обезвредить все ловушки, иначе это может повредить ему! А я не хочу, чтобы мой друг пострадал".

Этого не может быть на самом деле.

У меня галлюцинации.

Он знал. Он был на шаг впереди… Опять.

Моя голова металась туда-сюда между подпрыгивающим на ногах существом и Золотым Вором, моим арбалетом на дальнем конце тибитянина.

Ярость закаляет мой дух, и, выхватив кинжал, я поднимаю его достаточно высоко, чтобы метнуться к Золотому Вору, целясь в лицо.

Он никак не реагирует. Словно ожидая этого, он крутит меня, заставляя нож вылететь из моей руки. Я оказываюсь спиной к нему, когда он заводит мою руку за спину, а другая оказывается в ловушке, когда его рука обхватывает меня посередине. Я дергаю головой, пытаясь ударить его по подбородку. Вместо этого я обнаруживаю, что смотрю вверх на холодную улыбку.

"Тебе очень нравится идея порезать мне лицо, не так ли?"

"О, я мечтаю об этом", — сухо отвечаю я, ерзая на нем.

"Это довольно навязчиво с твоей стороны, Венатор". Он смеется: " Ты не думала о том, чтобы обратиться за помощью?"

Мои губы истончаются от вспышки раздражения, я поднимаю свой сапог и надавливаю на его. Он хмыкает, но в его голосе все еще слышны нотки смеха, когда он отпускает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом, как раз в тот момент, когда взгляд переходит на мой клинок.

Я делаю шаг к нему, но Золотой Вор останавливает меня, поднимая палец и дважды покачивая им.

"Ты знаешь". Он заходит за прилавок: "Впечатляет, как ты стремишься меня поймать. Я имею в виду, пытаешься заманить меня кристаллом? Расставлять ловушки в течение недели?" В его глазах вспыхивает веселье: "За этим было интересно наблюдать с крыш, не так ли, Тибит?"

"Очень!" Существо слишком часто кивает, и мои брови поднимаются при этом имени.

"Тибит?" Я практически насмехаюсь над Золотым Вором: "Тибитянин по имени… Тибит? Как оригинально".

"Ты оскорбляешь мои способности к именованию, Венатор?"

Тибит задыхается, его голос звучит по-детски пискляво: "Это очень невежливо с ее стороны, Дар, то есть Золотой Вор".

Золотой Вор коротко кивает в сторону Тибита, а затем смотрит на меня: "Итак, раз уж у меня есть преимущество". Он поднимает несколько ожерелий, перебирая их в пальцах: "Пришло время задать вопрос. Какова истинная причина, по которой ты хочешь меня схватить?"

"Разве не все этого хотят?" Некоторые не по той причине, как Лилиан.

"Верно, но ты одна, я не вижу, чтобы ты привела подкрепление, и, хотя я должен признать, что твоя храбрость меня интригует, это также смело с твоей стороны — хотеть сделать это в одиночку. Следовательно, должна быть какая-то причина".

Я задержала на нем взгляд, решая, что сказать и как сформулировать, когда его презрительная улыбка стала такой, что мне хотелось бы стереть ее с его губ.

"Может быть, мне вернуться в другой день, когда у тебя будет ответ?" Он насмехается.

Не говоря ни слова, я ожесточаю свой взгляд, и когда он щелкает языком в сторону Тибита, тот хватает нефритовый кристалл и идет к двери.

И тут я пролепетала: "Твоя кровь". Мои глаза закрываются с гримасой: "Мне нужна твоя кровь".

"Моя кровь?" спросил он, его голос заставил меня снова посмотреть на него: "Ну, это что-то новенькое".

Он прислонился к входу, и Тибит хмыкнул в знак согласия: "Зачем тебе моя кровь, венатор?"

Потому что я в долгу, потому что я хочу защитить своих братьев, потому что… В каком-то смысле мне нужно доказать свою правоту: "Я обещала кое-кому, что получу ее", — тихо отвечаю я, опустив голову.

Хотя на самом деле оно было недолгим, тяжелое молчание, кажется, длится часами, пока он не говорит: "Тогда, я думаю, тебе придется его нарушить".

Я вскидываю голову как раз в тот момент, когда он берется за ручку двери. В голосе Золотого Вора нет ни грубости, ни намека на его обычную насмешку, но это не останавливает затопляющего меня раздражения.

"Надеюсь, когда-нибудь ты сгниешь в камере", — говорю я без малейшего намека на трусость в голосе. Его рука замирает, как и рука Тибита.

"И я надеюсь, что там найдется место и для тебя". Он ухмыляется через плечо и взмахивает кристаллом в воздухе: "Всегда рад иметь сообщника на своей стороне". И снова, как и в нашу первую встречу, он уходит, на этот раз вместе с Тибитом. Однако он не воспользовался своей силой, чтобы оставить меня связанной, и я не побежала его ловить.