Город Пламени

Глава 31

Слабая, трусливая, жестокая — вот несколько слов, которые крутятся у меня в голове в связи с тем, что произошло в подземельях. Мне хочется вырвать. Я хочу стереть это из памяти, но не могу.

И рассказ Фрейи обо всем, начиная от сделки с Иварроном и заканчивая Дарием и ожерельем, вызвал в тяжелом воздухе напряженную тишину. Она внимательно слушала каждое слово, смотрела, как я оттираю руки от крови и как мне нужно увидеть Лейру. Ведьму, подругу моего отца и ту, кто верит, что его смерть не была случайностью.

Я опускаю взгляд на травяной чай, который Лейра поставила, когда я вбежала внутрь среди стада пьяных людей. Сильный аромат лаванды исходит от чашки и пульсирует, когда я делаю глоток. Фрея стоит в углу, прислонившись к деревянной стене, и в задумчивости грызет ногти. Она ничего не сказала после того, как я ей об этом рассказала. Мы уже добрались до Лейры, когда она могла попытаться что-то ответить.

"Попытка опередить королеву может легко обернуться неудачей, Нара, ты же видела, что она сделала с тобой сегодня". Лейра вздыхает, качая головой, почти слишком рассерженная тем, что я ей объяснила.

Я ставлю чашку на стол: "Возможно, из-за нее умер мой отец". Я предпочитала верить в обратное, но все равно некоторые вещи не сходятся. Его убил дракон. То ли это чистое совпадение, то ли она тоже угрожала ему тогда, но я в тупике: "И… она знала о Дар…", — останавливаю я себя: ""Золотом воре"".

"Но, судя по тому, что ты объяснила, ей нужна была твоя преданность любой ценой…"

"Нет, она хотела видеть меня уязвимой". Я понимаю, что слова прозвучали раздраженно. Я делаю еще один глоток — скорее, глоток.

В ледяном взгляде Лейры появляется сочувствие, и она сжимает мою руку, когда я снова наливаю чай. Воск свечи тает между нами, и пламя мерцает на ее бронзовой коже: "Это не твоя вина".

У меня щиплет глаза, и я начинаю думать, что это свеча жжет их. Когда я заговариваю, мой голос становится слабым шепотом: "Если бы я не помогла Золотому Вору…"

"Если бы, — вклинивается она, — ты не помогла ему. Она бы все равно нашла способ".

Я опускаюсь на стул, глубоко выдыхая. Украдкой взглянув на Фрею, я вижу, как она увлеченно смотрит на гримуар. В другом конце комнаты Аэль, жена Лейры, срезает свежие цветы и раскладывает их по банкам. Помнится, Лейра упоминала, что они оба живут в коттедже за городом. Может быть, это и было их спасением от всего этого.

"Ты все еще видишь Золотого Вора?" Вопрос Лейры заставил меня посмотреть на нее.

"Нет, не вижу. Я не уверена, что когда-нибудь увижу его снова". Я хмурюсь, глядя на свечу. Видеть его означает, что он на шаг ближе к поимке, особенно после Ноктура. Как ни обидно это звучит, но он прав: я больше не хочу, чтобы его поймали. Он помог моим братьям. Однако это не значит, что я перестала испытывать к нему неприязнь…

Я выпрямляюсь на стуле, когда мысль материализуется, и устремляю на Лейру пристальный взгляд: "Там, в подземельях, был перевертыш. Он смотрел на меня, и, возможно, он знает больше, чем кто-либо другой".

На брови Лейры появляется легкая складка, а губы морщатся: "Зачем ей держать его в подземельях? Какую цель преследует этот перевертыш?"

Это то, о чем я спрашивала, когда была там.

"Потому что она, скорее всего, использует его для одного из испытаний". Голос Фрейи пронесся по комнате, и мы с Лейрой повернули головы в ее сторону. Она впервые заговорила с тех пор, как мы покинули казармы. Она отводит взгляд, нервы скачут, она возится с крючком своего плаща: "Я слышала, как отец говорил с Сореном — еще одним венатором — о том, что на этот раз испытания будут более жесткими. У нас осталось меньше месяца, и я думаю, что именно поэтому он там. Когда бы они ни ловили перевертышей, их обычно всегда приговаривали к смерти. Думаю, так же будет, если они поймают Золотого Вора".

"Нет", — тут же отвечаю я. Я быстро вспоминаю, о чем говорила королева за обеденным столом: "Она думает, что он может привести ее туда, где обитает большинство, если не все, перевертыши". Когда я смотрю на Лейру, ее глаза устремлены на Фрею, анализируя ее так же, как я видела ранее. Это не осуждение, но все же трудно понять, о чем она думает.

"И я полагаю, ты хочешь поговорить с перевертышем там, внизу", — говорит она, отводя взгляд от Фреи.

"Это только начало". Не нужно многого, чтобы понять, что это мое намерение. Однако способность Лейры читать эмоции, вероятно, помогает понять, насколько сильно отчаяние накатывает на меня.

"Это также опасно".

"Все может быть опасно, Лейра".

Я уже многим рисковала. Если разговор с перевертышем даст мне доступ к любым тайнам, которые лежат за пределами Эмбервелла и королевы, то я готова это сделать".

Лейра тяжело вздыхает, и кресло скрипит, когда она опирается на него спиной. Она видит, что у нее нет никаких шансов убедить меня не ехать. Я представляю, что это заставляет ее думать о моем отце, когда она смотрит на стол с мягкой напоминающей улыбкой. Из всех моих братьев и меня, я больше всего похожа на своего отца. Дело не только в прическе или особенностях характера. Мы оба всегда следовали за своим любопытством, пока оно не приводило нас к неприятностям, и нам была присуща бесстрашная страсть, которая толкала нас к приключениям.

Я хочу еще раз упомянуть о нем, спросить о том, о чем он говорил перед смертью, но Лейра, не говоря ни слова, поднимается со стула и идет к полке сбоку, роясь в баночках со всякой всячиной.

Опираясь руками на стол, я приподнимаюсь, пытаясь понять, что она делает. Ее густые кудри подпрыгивают, когда она на цыпочках пытается до чего-то дотянуться, и с победным хмыканьем она поворачивается ко мне.

"Вот." Ее голос звучит с придыханием, когда она передает мне пузырек с черной пылью: "Это пепел из вулканов Хелланда, если перевертыш испытывает боль, это поможет, а взамен ты сможешь получить от него ответы".

Я улыбаюсь в знак признательности, но не могу вымолвить ни слова благодарности, глядя на пузырек. Когда-то я бежала отсюда, не доверяя тому, что сказала мне Лейра, но обстоятельства изменились. И вспоминая того перевертыша, глаза, близкие к цвету этого пепла, я представляю его татуировки — две спирали, означающие умбрати: "Лейра?" Я провожу большим пальцем по стеклу и поднимаю на нее взгляд, в котором звучит вопрос, который я давно хотел задать: "Что значит, если у перевертыша нет татуировок?"

Я не знаю, что наступит раньше: подергивание ее головы или быстрое моргание: "Это… это необычно".

"Почему?"

"Потому что это означает, что ведьмы-близнецы применили магию, чтобы удалить их".

"Ведьмы-близнецы?" вдруг восклицает Фрея, нахмурившись, но быстро отступает назад. Ее реакция в точности повторяет мою. Мои познания в области ведьм не столь обширны, но я не думала, что это может быть так.

"Мы давно не слышали ни о каких близнецах". Лейра прикусила нижнюю губу: "Это опасно и запрещено, поскольку они самые сильные среди нас, только они могут удалить татуировки перевертышей, но это больно. И если нет особой причины, ведьмы не станут удалять их добровольно".

Мои глаза сузились и нахмурились. Какие же причины были у Дариуса, чтобы удалить их? "Значит, это редкость?"

"Крайне", — говорит она: "Если ведьма даже родит сейчас близнецов, то одного, скорее всего, заберут".

Я вздрогнула от этой ужасной правды, когда к нам подошла Аэль и положила руку на спину Лейры. Ее русые локоны заплетены в косу, украшенную такими же кристаллами, как у Лейры, и перекинуты через плечо: "Нам пора возвращаться, пока не поздно", — говорит она Лейре и тепло улыбается мне.

Лейра кивает, на ее лице появляется приветливое выражение, и Аэль уходит, попрощавшись с нами. Я крепче сжимаю флакон и убираю его в ножны, когда Лейра смотрит на меня. Ее брови сошлись, и она как будто сомневается, говорить об этом или нет, но потом тихо говорит: "Нара… ты помнишь, когда ты была здесь в последний раз, что я сказала тебе перед тем, как ты ушла?"

Неведомая сила давит мне на грудь; я ощущаю ее с каждым тяжелым вздохом. Колыбельная, которую она пела мне. Я не забываю ее с того дня.

Солнце снова расцветает, ибо оно нашло свою луну,

Смерть царствует и воскресает,

Но тот, кто вынесет твой злой укус,

Не меньший зверь, но сердце золотое…

Я рассеянно киваю Лейре, все еще помня, как я отдернула руку, прежде чем она успела закончить.

"Ну, иногда", — говорит она негромко и робко, пробираясь вперед: "Не так уж часто у нас бывают видения, но, в отличие от провидицы, мы довольно быстро забываем о них". Вздохнув, она добавляет: "Я хочу сказать, что судьбу трудно изменить, и то, что я видела, может быть, давно забыто, но слова, которые остались, не перестают повторяться в моем сознании". Она поймала мой взгляд: "Тот, кто вынесет приливы и звезды, — это твой путь, Нара… твоя судьба без гибели". Она проводит пальцами по моему сердцу, и я понимаю, что мое дыхание остановилось: "Ключ к свободе".

Ошеломленная молчанием, я смотрю на нее, пока она убирает руку и желает мне удачи с перевертышем. Я пытаюсь разобрать хоть слово, хоть предложение, хоть что-то нормальное, но Фрея начинает тащить меня за руку в таверну. Мы выходим на улицу, где узкие улочки и здания скрывают вечернее солнце. Я опускаюсь на пол прямо у дверей и стою за спиной Фреи, пока она смотрит на оживленные улицы впереди. Ее руки на бедрах заставляют меня вздрогнуть. Учитывая то, что Лейра сказала только что, и то, что я выложила Фрее сегодня, я подозреваю, что она будет в ярости.

"Фрея, я…" начала я, но она повернулась ко мне лицом и подняла руку.

"Послушай, я все еще мало что понимаю, но… Я знаю, что не вынесу больше ни одной драконьей битвы, ни одного убийства, я…" Она делает глубокий вдох, закрывает глаза, затем открывает: "Я уже давно не чувствую, что принадлежу этому месту, что я такая, какой меня хочет видеть отец, что я предпочла бы сбежать от него; поэтому я просто хочу, чтобы ты знала, что я на твоей стороне, во всем, и если это означает помочь тебе поговорить с этим перевертышем, то я сделаю все, что потребуется…"

Я обнимаю ее прежде, чем она успевает закончить, и она отступает на несколько шагов назад: "Спасибо", — шепчу я и закрываю глаза, потому что никогда не знала, как сильно мне нужна ее поддержка.

Друг, верный и храбрый, которого у меня еще никогда не было в жизни.

Она улыбается, когда мы расходимся, и ее рука обхватывает мой локоть: "Кто знает, может быть, помогать тебе и есть мое истинное призвание". Мы забавно сталкиваемся головами и, наконец, двигаемся: "А теперь мне нужно, чтобы ты снова меня во всем просветила, так как как всемогущий Солярис заставил тебя подружиться с Золотым Вором?"

Я тихо хихикаю: "Это не дружба. Это скорее ненависть и сильное желание расцарапать ему лицо и посмотреть, как он будет плакать из-за этого".

Фрея останавливается, поворачивая меня к себе расширенным взглядом: "Это довольно специфично".

"Именно." Моя улыбка стала психотической: "А теперь пойдем, Драггарды — не самое безопасное место, и нас слишком долго не было, черт".

Мои ноги перестают работать, когда я замечаю безошибочно узнаваемые медные волосы, доспехи, глаза силы и зеленые нити.

Фрея пытается заставить меня двигаться, но меня словно придавило столбами, когда Лоркан замечает нас и прогуливается по людным дорожкам: "Нара." Он кивает мне, затем смотрит направо: "Фрея. Что вы обе здесь делаете?"

"Мы могли бы спросить тебя о том же". Фрея крепче сжимает мою руку.

Губы Лоркана подергиваются, чтобы намекнуть на улыбку в ответ на вопросительный тон Фрейи: "Некоторые сообщают о возможном перевертыше в округе".

"Ну да, это логично", — пробормотала Фрея про себя. К счастью, Лоркан не замечает, как у меня расширяются глаза, когда я задаюсь вопросом, относится ли этот возможный перевертыш к Арчеру. Королева знает, что это был Дарий, с которым я танцевала на балу, но не думаю, что она кому-то об этом говорила.

"Есть успехи?" спрашиваю я, надеясь скрыть свое беспокойство.

"Пока нет". Он оглядывается на трех других венаторов, которые с отвращением смотрят на каждого человека, похожего на ведьму. Я чуть не рассыпаюсь, у меня возникает желание отнестись к ним так же, хотя я и готовлюсь стать одним из них.

"Ну что ж, — вклинивается Фрея, ее горло напрягается, когда ей удается потянуть меня за собой: "Нам пора идти, тренировки и все такое…"

"Я надеялся, что смогу поговорить с тобой?" Лоркан не двигается с места, глядя на меня, только на меня.

Мой взгляд скользит к гербу на его груди — дракону, объятому пламенем. Сердце замирает, и, хотя я хочу тряхнуть головой, чтобы избавиться от воспоминаний об Арденти, я просто не могу.

Я смотрю на Фрею. На ее лице появляется полугримаса беспокойства, и я киваю ей, чтобы убедиться, что все в порядке.

Она прочищает горло, переводя взгляд с Лоркана на меня: "Я буду ждать тебя там".

Когда Фрея уходит, наступает тишина, и я, надев маску невозмутимости, спрашиваю: "Я что-то сделала не так?"

Он смеется и качает головой: "Похоже, формальности быстро возвращаются к тебе, не так ли?"

Я сохраняю нейтральное выражение лица.

Поверженный, он вздыхает: "Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке".

Невозмутимый фасад не выдерживает, плечи опускаются, и я спешу поставить бесстрастную стену на место. Лоркан с самого начала показал, как я ему дорога, но как мне сказать ему, что все в порядке. Как сказать ему об этом, не упоминая обо всем, что произошло? Он убил сотни драконов, говорил о птенцах, а я не могу смириться с мыслью о том, что сделала сегодня.

"Если не считать чувства голода, то я…" Я солгала, опустив глаза, когда он посмотрел на мои руки, и я слегка запаниковала, подумав, не смыла ли я всю кровь, но когда я опустила глаза на них, я поняла, что он заметил, что на мне нет перчатки. Утром я ее не надевала. По правде говоря, это вылетело у меня из головы. Спрятав ее под плащом, я заставляю себя улыбнуться: "Я отлично справляюсь для того, кто скоро столкнется с испытаниями венатора".

Он неопределенно хмурится и поднимает на меня глаза: "Как фаворит, претендующий на то, чтобы пройти все это".

У меня заурчало в животе, и мне отчаянно захотелось прикоснуться к груди, чтобы успокоить сердцебиение. Его слова звучат так, как будто он убежден, по сравнению с тем, как он смотрит на меня.

Подумав, что если он будет смотреть на меня дольше, я выдам все, что чувствую по отношению к испытаниям, я направилась мимо него: "Я должна вернуться к Фрейе".

Его рука быстро накрывает мой живот сбоку, обхватывая его и не давая мне идти дальше. Прикосновение настолько холодное, что сквозь кожаное одеяние я замираю, и смотрю на него. Если что-то будет не так, Нара, ты всегда можешь сказать мне об этом".

Все не так.

И, возможно, он видит это, видит меня насквозь, даже если я всегда хорошо скрываю свои эмоции. Но я не могу сказать ему об этом сейчас. Он венатор, который служит уже много лет. Почему он должен быть на моей стороне?

"Я знаю", — тихо говорю я, убирая его руку. Я знаю, что он мне не верит, но я отхожу от него и ухожу, не оборачиваясь, хотя чувствую, что его взгляд следит за каждым моим шагом.