Город Пламени

Глава 22

Никогда в жизни я не видела такого грандиозного пиршества, как то, что было накрыто на длинном столе. Если при входе во дворец, сверкающий золотом и белым мрамором, я чувствовала себя неловко, то сейчас я определенно была на взводе.

Как только мы вошли в обеденный зал, поведение Лоркана изменилось почти мгновенно, и королева с генералом молча приняли меня. Королева вежливо проводила меня к стулу из хрупкого дуба. Затем в течение получаса было молчание, без слов, без какой-либо формы общения друг с другом.

"Ты не голодна, Наралия?" спросила наконец королева, усаживаясь в дальнем конце в огромное красное бархатное кресло. Ни картин, ни чего-либо другого, что сопровождало бы эту огромную комнату или любой из коридоров, по которым я прошла, только зеркала и филигранные потолки.

Я слишком энергично провел руками по коленям, глядя на королеву, потягивающую вино. Изящный кубок, золотой, как ее платье, как жемчуг в ее платье, как подвеска.

Задыхаясь от того, как невозможно его достать, я отвечаю: "Я всегда голодна, ваше величество". И склоняю голову, не обращая внимания на взгляды Лоркана и генерала, устремленные на меня с другого конца стола.

Она смеется, ее обсидиановые кудри подпрыгивают в такт голосу: "Тогда ешь. Не надо нас бояться".

Бояться — нет, думать, как тебя обокрасть, — да.

Я натягиваю слабую улыбку, поворачиваюсь к еде, лежащей передо мной, и начинаю накладывать себе всевозможные виды мяса, хлеба, тарелки с сыром и пирожные. Не задумываясь, я беру вилку и ем, поглощая каждый кусочек.

"Солярис", — бормочет генерал: "Дитя, если ты будешь продолжать так есть, то подавишься. Тебя что, никогда не учили манерам поведения за столом?"

Я проглатываю кусок курицы и медленно поднимаю глаза на искаженное отвращением лицо генерала. Отложив вилку в сторону, я говорю: "Нет, не учили, но я уверена, что научилась бы быстрее, чем вы, как быть отцом для Фрейи".

"Следи за своим тоном", — огрызнулся он, его взгляд разгладился, а на лице появилась злая улыбка: "Я вижу, что ты — дочь Натаниэля; ты не можешь держать язык за зубами, как и он не мог. По крайней мере, теперь он навсегда останется… молчаливым".

У меня сводит желудок, его слова жгут сильнее, чем все, что я пережила, но гнев быстро захлестывает меня, и я открываю рот, чтобы выплеснуть свое возмущение в его адрес. Но Лоркан прочищает горло, прежде чем я успеваю продолжить. Я могла бы, он это знает, но его пристальный взгляд останавливает меня, напоминая, кто еще находится в комнате.

Я возвращаюсь к еде и берусь за вилку как раз в тот момент, когда королева меняет тему разговора: "Есть новости о воре?"

Надеясь, что не подаю никаких признаков, я пытаюсь разделать курицу. У меня есть новости, я видела его уже слишком много раз…

"За последнее время было ограблено четыре ювелирных магазина", — отвечает генерал, а в ушах у меня звенят звуки чаш и слуг, приносящих на стол новые блюда.

Королева задумчиво произносит: "Кто-нибудь видел его?"

Да, слишком много, на мой взгляд.

"Нара видела".

Моя вилка стучит по тарелке, и я поднимаю взгляд на Лоркана.

"Она даже знает, как его зовут, — продолжает он, нарезая мясо: "Дариус".

Я знала, что, когда Лоркан пригласил меня на ужин с королевой, все пойдет не так, как мне хотелось бы, и именно поэтому я не решалась, чтобы Фрейя привела в порядок мои волосы.

И сейчас, когда генерал и королева обмениваются стоическим взглядом, они не выглядят шокированными полученной информацией. Полагаю, это их не слишком волнует, хотя они и поворачиваются ко мне, с любопытством ожидая, что я на это отвечу.

"Перевертыш", — мягко говорю я: "Сказал это, когда Золотой Вор был…" Прервав себя, я наморщила лоб, сосредоточившись на своих коленях, и вспомнила, как он спас меня.

"Защищал тебя?" подсказывает Лоркан, его тон звучит принужденно.

Я поднимаю на него глаза, но он отворачивается, как раз когда королева усмехается: "Похоже, что вор приглянулся Наралии".

"Это не так". Я качаю головой, затем понимаю, с кем говорю: "Ваше величество… Он презирает меня так же, как и я его род".

Предательство эхом отдается в моей голове. Я предаю то, чем пытаюсь стать.

Королева смотрит на меня долгим взглядом, поджав губы: "Что ж, — резко дышит она, натянуто улыбаясь: "Это только вопрос времени, когда мы его поймаем". Она переводит взгляд на генерала: "В один прекрасный день он оступится…"

"Вы планируете убить его?" спросила я, сама удивляясь своему вопросу. Иваррон сказал, что все они хотят его смерти. Я с самого начала верила, что если его поймают, то он и дня не протянет в подземельях. Его бы вмиг приговорили к смерти. Теперь я не уверена, что они этого хотят".

Все в комнате приостановились, пока я держала себя в руках, наблюдая, как королева качает головой в сторону: "Я прослежу за этим, когда придет время", — говорит она непринужденно, но каждую секунду ее глаза смотрят прямо на меня, она словно изучает каждый дюйм. Интерьер и экстерьер: "Хотя мы считаем его лидером перевертышей". Снова обратив внимание на Лоркана и генерала, она добавляет: "Он может быть полезен для поимки остальных ему подобных…"

Я заглушаю остальную часть разговора, сосредоточившись на своей тарелке. Он может быть полезен? Это будет означать пытки, если они его поймают? Если им вообще удастся это сделать. Презирать его — это одно. Я знаю, что презираю. Его существование — мука, но он может дать мне то, что я хочу, и, судя по тому, что я видела до сих пор, я начинаю верить, что он не лидер, а просто вор-одиночка с пушистым приятелем.

И если я скажу им, что знаю не только его имя, это может поставить все под угрозу.

"Вы пригласили Наралию на бал Ноктюрна, заместитель?"

Отмахнувшись от своих мыслей, я поднимаю взгляд на Лоркана, который застывает на месте от вопроса королевы. Затем опускает бокал, прочистив горло: "У меня не было возможности обсудить это с ней". Его глаза не отрываются от моего лица, но я совершенно не понимаю, что они означают.

Я наклоняюсь вперед, бросая боковой взгляд на королеву: "Простите, бал Ноктюрна?"

"Каждое летнее солнцестояние, — вместо этого говорит генерал, — королева приглашает лидеров других королевств приехать и отпраздновать здесь, в замке, вместе с людьми высшего сословия". Его глаза сужаются на меня, он хватает свой кубок: "Простолюдины, однако, не должны присутствовать".

Я скрежещу зубами так сильно, что они превращаются в пыль, когда я бросаю на него взгляд, но королева говорит шутливым тоном: "Эрион, разве ты не забываешь, что она не простолюдинка? Она стажерка". Ухмыляясь, она играет с кулоном: "Амброз". Заметив, что я смотрю на него, она отпускает его и добавляет: "Мы будем рады, если вы присоединитесь к нам".

Мой взгляд переходит на ее темные глаза, почти оникс. Бал… куда я не впишусь, ни в малейшей степени: "При всем уважении, ваше величество, я планировала праздновать со своими братьями, раз уж они приехали ко мне…"

"Тогда приведите и их", — отрезала она, откинувшись на спинку стула и взмахнув рукой.

"Сарилин…", — пытается протестовать генерал, когда мои расширенные глаза перескакивают с одного на другого, а выражение лица Лоркана повторяет мое.

"В честь Натаниэля". Тон королевы понизился на октаву и стал властным: "Я приглашаю их всех присоединиться ко мне на балу, какие бы возражения у вас ни были. Меня это не волнует, Эрион".

Зал наполняется густым напряжением, когда пар от картофеля больше не задерживается в комнате, а шторы раздвигаются, проецируя оставшийся снаружи свет на стол. Мои плечи напрягаются от того, что слова королевы выбили генерала из колеи, и он качает головой, укоряя меня за суровость в глазах.

Пытаясь разрядить эту странную атмосферу, я тихо говорю: "У меня нет платья для такого случая, и у моих братьев не будет ничего, кроме обрезков".

"Не беспокойся об этом, Наралия. Я попрошу Мириам, мою фрейлину, помочь с твоими братьями, а что касается тебя…" Она подчеркивает, глядя на мои волосы: "Как только закончится ужин, я позову швею, чтобы она сняла с тебя мерки".

Я чуть не задохнулась от всех ее предложений, от ее доброты? Трудно поверить, что она способна на что-то, что связано с гибелью Ривернорта.

"Я-" Перевожу взгляд на Лоркана, и его напряженный взгляд пронзает меня насквозь, так что мне приходится сделать глубокий вдох, как только я снова смотрю на королеву: "Спасибо за приглашение, я обязательно передам его своим братьям". Это все, что я могу сказать, понимая, что отказываться от предложения королевы было бы глупо.

Ее губы кривятся, блеск их окрашен румянами: "Сейчас." Она опирается локтем на ручку кресла: "Расскажи мне побольше о своих братьях".

Я оживляюсь, мое сердце переполняется при одной только мысли о них, и я начинаю рассказывать ей об их именах.