Истина в деталях

Тридцать первая глава

Оливия

Врач, на осмотре которого настоял Нико, когда я вчера пришла домой, признает меня здоровой и лишь «немного побитой», так что сегодня я намерена вернуться к своему обычному графику. Мне нужно хоть какое-то ощущение нормальности.

Мистер Наркобарон этого не одобряет.

Его глаза вспыхивают гневом, как только на следующий день я выхожу в холл, одетая для работы.

— Что ты пытаешься доказать?

На каблуках мне не приходится поднимать голову вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.

— В отличие от некоторых людей, я не до смешного богата. Мне нужно работать. — Переведя взгляд на Голиафа, я вежливо улыбаюсь. — Мне нельзя опаздывать, поэтому я должна выйти сейчас.

Человек-зверь смотрит на меня, потом на своего босса, края его рта едва заметно подергиваются.

— Я лучше отвезу профессора на работу.

Нико сжимает руки в кулаки. Не сводя с меня взгляда, он обращается к Голиафу.

— Проследи, чтобы охранники обеспечили ее безопасность. Ты мне нужен, пока она будет преподавать.

— Понял, босс. — Голиаф проходит мимо меня к входным дверям. — Я подгоню машину, профессор Райт.

— Спасибо.

Как только за ним закрывается дверь, Нико направляется в сторону коридора, ведущего в его кабинет, но внезапно поворачивается и приближается ко мне. Черты его лица выражают беспокойство, как будто он борется с чем-то, что дается ему непросто.

— Ты выглядишь усталой.

Я окидываю его стальным взглядом.

— Я справлюсь, мистер Альканзар.

Выражение его лица не меняется, глаза обшаривают мое лицо с видимым беспокойством.

— Ты спала в своей комнате прошлой ночью.

Я опускаю подбородок в быстром кивке.

— Да.

— Могла бы остаться в моей.

Образ меня в постели Нико проносится как видеоролик в мозгу. Хотя на этот раз он значительно отличается от того, что было ночью.

В моем воображении наши руки и ноги переплетены, я лежу на его голой груди, и ровный стук его сердца под моей щекой успокаивает меня, усыпляя. Его губы касаются моего лба, руки крепко обхватывают меня, прижимая к себе, словно я что-то ценное.

От такой картинки мои щеки пылают жаром, и я прочищаю горло.

— Со мной все в порядке.

Нет. Мне потребовалась целая вечность, чтобы заснуть, для чего пришлось применить массу методов воздействия на сознание. Наконец, сразу после полуночи я почувствовала странное чувство спокойствия.

— Будь осторожна, Оливия. — Он произносит мое имя тем низким, хрипловатым голосом, который мягко ласкает меня. Он называет меня Оливией, а не профессором. Вначале я хочу ответить ему язвительным замечанием, но его обеспокоенное выражение лица заставляет меня остановиться.

Не сводя с него глаз, я тихо отвечаю.

— Я буду.

Он оглядывает меня с ног до головы, затем отрывисто кивает, поворачивается и исчезает в коридоре.

Я остаюсь стоять в роскошном холле и думать, что же, черт возьми, только что произошло. Неужели он опасается, что со мной может что-то случиться до того, как он сможет вывести Сантилья на чистую воду?

Но вопрос, затаившийся в глубине моего мозга, что, возможно, я ему действительно небезразлична?

К тому времени, когда Голиаф провожает меня до моего рабочего кабинета, я еще не приблизилась к ответу.

Когда опускаюсь в кресло, в открытую дверь стучит одна из наших секретарш, Маделин. В ее руке записка — оставленная «пока вас не было». Этой милой женщине уже за шестьдесят, и она предпочитает принимать сообщения, записывая их от руки, а не вносить их в систему сообщений нашего факультета.

— Профессор Райт?

Ее серебристые волосы, как всегда, уложены, а на губах — помада Plum Delight, которой она готова поделиться с любым человеком, оказавшимся в радиусе десяти миль от нее.

— Я получила сообщение, которое, по словам звонившего, было срочным. — Она подходит к моему столу и протягивает его мне, хмуря брови. — Мне показалось странным, что она не дала мне номер, но звонившая сказала, что вы его уже знаете.

— Все в порядке, Мэдлин. — Я принимаю записку с натянутой улыбкой. — Спасибо.

— Конечно. И дайте мне знать, если хотите, чтобы я сделала ваш заказ на обед вместе с остальными. — С яркой улыбкой на лице она машет мне рукой и закрывает за собой дверь.

Я опускаю взгляд на сообщение, и когда мои глаза встречаются с аккуратным почерком Маделин, я замираю, мои легкие перестают дышать.

Вам необходимо срочно позвонить своему CPA в компанию J.S. & Associates

сегодня в утренние часы работы.

Ну что ж… Предполагается, что я позвоню со своего рабочего телефона. После быстрого поиска в Google я нахожу единственное объявление о компании J.S. & Associates в Майами. Адреса нет — только номер телефона, и я ничуть не удивлена.

Я поднимаю взгляд на настенные часы. Восемь тринадцать. Мой мозг переключается, и я готовлюсь к тому, кто, по моим прогнозам, будет на другом конце провода.

Снимаю трубку стационарного телефона, набираю номер и жду. Пять гудков спустя кто-то берет трубку.

— Ты быстра, а также красива и умна. — В голосе Сантилья с акцентом чувствуется удовлетворение. — Я тобой горжусь.

— Ты стреляла в нас. — Мой тон спокоен и холоден. — Почему?

— О, mi hija. — Моя дочь. Я едва удерживаюсь от того, чтобы не вздрогнуть всем телом от ее слов и от того, как они вызывают прилив тошнотворного отвращения. — Мне нужно было проверить, насколько ты убедительна в такой ситуации. — Улыбка в ее голосе сочится через телефон. — Молодец. Теперь он точно влюбится в тебя, раз ты спасла ему жизнь.

Заставляю себя сохранять невозмутимый тон, я скучающе вздыхаю.

— Конечно, влюбится. Я достаточно умна, чтобы держать такого влиятельного человека, как он, в кулаке. Я же Сантилья, в конце концов. — После миллисекундной паузы, когда я снова говорю, в моем голосе появляются нотки напряжения. — Даже если раньше я этого не осознавала.

Она издает тяжелый вздох.

— Дорогая, ты же знаешь, я бы пришла за тобой раньше, если бы знала. Но, — ее тон становится ледяным, — твой отец обманул меня и украл тебя.

Я ничего ей не отвечаю, а затем перехожу на другую тему.

— Ты знаешь, почему я с Нико?

— Конечно. Он хочет добраться до меня, используя тебя. — Покровительственные нотки в ее голосе действуют мне на нервы. Затем она бормочет. — Сволочь.

Ну что ж, любовь между этими двумя никуда не делась. Если бы она не пыталась в него стрелять, назвать его ублюдком было бы первым признаком.

— Мне нужна твоя помощь, Ливви.

Мои пальцы крепче сжимают телефонную трубку из-за того, что она случайно использует мое прозвище. Родители называли меня Ливви, и я сохранила это прозвище до окончания колледжа. Те, кто не называет меня по прозвищу — ректор, декан Харрод и почти все, кто связан с университетом, — называют меня либо мисс Райт, либо профессор Райт.

Нико — единственный, кто называет меня Оливией.

Джоанна продолжает.

— Мне нужно, чтобы ты держала меня в курсе дел Нико.

— И что я получу за это?

— Ну, давай посмотрим. — Я поджимаю губы от ее вопиющего самодовольства. — Я воздержусь от того, чтобы ты попала под перекрестный огонь моих людей. По-моему, это справедливо.

— Я надеялась на нечто большее.

— Я…

Я быстро перебиваю.

— Например, мы могли бы познакомиться. Как мать и дочь. — Она молчит. — Раз уж нас лишили этой возможности. Подумай об этом. А сейчас мне нужно готовиться к первому занятию. — Я делаю паузу, прежде чем добавить. — Я могу позвонить тебе еще раз? Если мне будет чем поделиться?

— Конечно, — спокойно отвечает она. — И не беспокойся о том, что Нико узнает об этом звонке. Мы позаботились о том, чтобы было видно, что ты звонила в регистратуру… конечно, чтобы уточнить что-то для студента. В ее тоне сквозит надменное высокомерие. — Приятного дня, дорогая. — Не дожидаясь ответа, она заканчивает разговор. Я кладу трубку на телефон и некоторое время смотрю на него.

Идя на это дело, я предполагала, что оно будет сложным и опасным. Однако все это превращается в запутанный клубок эпических масштабов.

Одно я знаю точно: Джоанна Сантилья добилась такого успеха не благодаря тому, что была номинальной фигурой. Она умная женщина — об этом свидетельствуют ее ответы на мои вопросы.

«Ты стреляла в нас. Почему?»

«О, моя девочка. Мне нужно было проверить, насколько ты убедительна в такой ситуации. Молодец. Теперь он точно влюбится в тебя, раз ты спасла ему жизнь».

Эта женщина пытается играть в кукловода со всеми, включая меня. Она приказала выстрелить в Нико, не зная, брошусь ли я ему на помощь. Черт возьми, даже я не знала.

Она считает, что он влюблен в меня, и что я имею на него какое-то влияние. И хотя это может быть правдой, мне предстоит пройти долгий путь, чтобы это оказалось полезным.

Я попадаю в запутанную паутину обмана, в которую хитроумно вплетены десятки нитей.

Но, как и в любой другой паутине, если повреждается ключевая нить, остальные оказываются практически бесполезными.

Остается надеяться, что я выберу с умом.