Измена. Счастье вопреки (СИ)

Глава 1

Аня

— Анна Андреевна? — удивленно смотрит на меня помощник мужа, когда мы сталкиваемся с ним у лифтов в фойе на первом этаже. — Вы решили заглянуть к Виктору Сергеевичу.

Теперь настала моя очередь удивленно открыть рот. Со стороны мы явно смотримся очень комично, и явно раздражаем работников, решивших провести обеденный перерыв вне рабочих мест, потому что перегородили проход лифта.

— Что ты имеешь ввиду, Антон? Ты ведь сам написал сообщение с просьбой завести документы, который Виктор забыл дома, — решаю уточнить у мужчины, делая пару шагов в сторону, потому что люди уже начали на нас шипеть.

Вот почему всем проще возмутиться, высказать свое «фи» в самом неприглядном хабалочным способом, вместо того, чтобы тактично попросить отойти? Такое чувство, что ни с кем и никогда не случалось неловких ситуаций в жизни. Все же, люди везде одинаковые, и никакая одежда, никакой статус, приличная должность, не изменят того, что внутри.

— Анна Андреевна, я вам ничего не писал. Вы что-то путаете, — мотая головой, отучает мне, и я удивляюсь еще больше.

— Но как же? — сомневающимся голосом начинаю говорить сама с собой и лезу в сумочку за телефоном.

Не могла же я так ошибиться? Я точно видела от него сообщение, мне не могло почудиться, никак не могло.

— Да где же ты, — тихо ругаюсь на телефон, который снова сбежал из специального кармашка и где-то валяется. — Ура!

Все же нашла. Пора переходить на маленькие сумочки, чтобы только телефон, ключи и кошелек помещались, иначе в горе салфеток, кремов, расчесок и много чего еще, я начну терять абсолютно все. Но сейчас уже ничего не изменить, не стоит об этом задумываться.

Пока я захожу в мессенджер, ищу нужный диалог, лифт то и дело дзинькает, чем сильно раздражает. У меня и без того нервы сейчас натянулись до предела, сама не знаю почему. Возможно потому что муж в последнее время отдалился, а вчера и сегодня был такой злой, что я до сих пор ему на сказала о том, что у нас скоро появится второй малыш.

Мы вместе уже восемнадцать лет, еще немного и начнем говорить, что вместе дольше, чем порознь, но все равно друг друга любим, а раздражение его, это сложный период. Хотя, кажется, что сложнее чем в самом начале, быть уже не может.

Когда Витя познакомил меня с семьей, они сразу поставили на мне клеймо — «беспородная». Да-да, именно это слово первым слетело с губ свекрови, едва она взглянула на меня. Тогда я терпела, терпела ради мужа. И то, только потому что он не дал мне уйти.

Он сделал выбор в мою пользу, даже когда отец выкинул его из дома, надеясь, что сын вернется, поджав хвост. Но увы, того не случилось. Виктор выдержал все, поднялся, добился успеха, несмотря на все палки, вставляемые родителем в колеса.

И все это время я была рядом. Да мы от моей бабушки, которая воспитывала меня вместо погибших в автокатастрофе родителей, получали больше тепла и поддержки в те времена. Единственное, что она тогда мне сказала:

— Ох и намучаешься ты с ним, Анька, но, если любишь, не вешай нос, потому что он тебя любит. На деда твоего похож, такой же упертый, — начав смеяться, утирала выступившие от счастливых воспоминаний слезы. — И любит так же. Поверь, ради тебя он горы свернет.

И она была права. Во всем права. Почти. Только троих детей она нам обещала, а я, после того как родила Максима, смогла забеременеть только один раз через три года. Вот только свекр нам подкинул очередную порцию проблем, и от сильного стресса я потеряла малыша на раннем сроке.

Я собственно и узнала о беременности в тот день, когда потеряла малыша. Мы так суетились в те времена, столько работали, старались наполнить жизнь Макса яркими красками, что подумать о себе времени практически не было. И вот такой итог получили.

После того случая еще были попытки, но проходили месяцы и все было безрезультатно. Сначала думали, что это все из-за усталости, организм не восстановился, вот и не выходит. Потом стали беспокоиться, и спустя еще несколько лет, когда отправили Макса в первый класс, услышали от врачей страшное.

После потери ребенка я больше не смогу иметь детей. Тот год помню, как в тумане.

Кажется, если бы не поддержка мужа, сошла бы с ума. Безуспешное лечение, упорные попытки сделать невозможное, но итог оставался неизменно отрицательным. И все это сопровождалось проблемами в бизнесе от свекров, и только когда спустя еще два года муж меня не бросил, родственники успокоились, и мы выдохнули.

Вот правда, взяли и выдохнули. Больше не надо было бороться с миром, больше не было никаких проблем. Нет, я лукавлю, конечно, проблемы были, но на фоне того, что мы пережили за первые десять лет брака, это так, пшик.

Жизнь стала какой-то легкой, особенно после того, как смогла бросить работу. Сейчас в свое удовольствие читаю факультатив по флористике в здешнем институте, но повторюсь, это скорее в удовольствие, не от надобности. Витя считает, что даже так нет смысла трепать себе нервы с нерадивыми студентами, но я хочу, и он сдался.

Казалось бы, вроде жизнь наладилась, и все должно было в ней наладиться, но неизменной оставалась все та же проблема — ребенок. Мы искренне надеялись, что, если я отдохну, успокоюсь, мой организм придет в норму, и мы все же испытаем еще раз это счастье, но, увы, этого так и не случилось.

Через два года, в нашу двенадцатую годовщину, которую мы впервые решили отметить с родителями Вити и моей бабушкой, получили такое благословение от Маргариты Рудольфовны, что выть захотелось, и наш праздник превратился в самый настоящий кошмар. Вернее, не так, это было не благословение, это был упрек, после которого Витя как с цепи сорвался.

Я пыталась его успокоить, сказать, что не стоит обращать внимание на ее гадкие слова, но он не слышал меня, не слушал. Он готов был крушить все вокруг и практически это сделал, а виной тому кошмару и тому, почему мы вообще не общаемся до сих пор, стала одна-единственная фраза.

— Это все потому что ты не породистую в жены взял, с сомнительной родословной, с кривыми генами. Вот она и получает наказание за свою алчность, и ты вместе с ней мучаешься, но тебе ведь было все равно. Сын, а мы предупреждали.

То, что разразилось после этих слов, не передать словами. Свекровь спасло то, что за одним столом с нами сидел Максим. Именно поэтому Виктору пришлось молчать пока я не увела ребенка, и эта пауза немного сгладила первые острые фразы.

Уверена, не будь той паузы, он бы не просто запретил им к нам приближаться, но и высказался за все то, что творила его семья в наказание за то, что привел беспородную в дом.

Какими бы не были Маргарита Рудольфовна и Сергей Павлович, до того рокового дня, я все равно считала, что Витя неправильно с ними говорил, ну вот неправильно.

Я считала, что несмотря ни на что, муж не должен был быть с ними холоден. Я потеряла своих родителей и знаю каково это, когда тебе тошно, когда погано на душе и нет, нет в живых тех людей, которые бы искренне тебе посочувствовали, которые искренне бы помогли тебе.

У него такие люди есть, и он продолжал вести с ними контры. Я ведь на многое закрывала глаза, многое терпела, скрипя зубами, и никогда не подавала вид, что меня задевают их слова. Я хотела, чтобы у мужа с родителями были хорошие отношения, и он смог прожить счастливо с ними отведенное время.

Но после того дня, просто отпустила ситуацию и перестала бороться за них. Они отбили все желание окончательно.

Понимаю, что я и до того дня часто слышала эту фразу в различных вариациях:

«Потому что не породистая, поэтому не ровня»

«Потому что не породистая, не может держать язык за зубами»

«Не породистая, вот и хамка»…

Много разных вариантов этой беспородности слышала, но, как-то раньше это так меня не задевало. А в тот день все внутри окончательно оборвалось. Устала быть миротворцем, просто устала.

Ну ничего, всем врагам на зло, мы оставались счастливой семьей, той самой парой, которой завидуют многие. Наверное, потому, что слишком многое пережили вместе, слишком сблизились, поэтому все так, поэтому получили, своего рода, награду за эту любовь, веру, бесконечную преданность и терпение.

И совсем скоро наш подарок появится на свет.

— Да ладно вам, Анна Андреевна. Возможно, просто Виктор Сергеевич с моего рабочего телефона вам написал. У него такое, бывает: выскочит из кабинета куда-нибудь, попутно даст распоряжение, а потом уходит без телефона. У нас сейчас такая суматоха, что кошмар. Удивляюсь, как он меня на обед отпустил.

Видя, что у меня дрожат от волнения пальцы, и я не туда попадаю, говорит помощник мужа, а я немного облегченно выдыхаю, и все же попадаю наконец то на нужный диалог. Поворачиваю телефон экраном к мужчине, давая прочесть сообщение, и снова вижу странное выражение на его лице.

«Анна Андреевна, Виктор Сергеевич оставил в своем домашнем кабинете зеленую папку на резинках. Если успеете вовремя прочитать сообщение, завезите ее в офис пожалуйста, она нам очень нужна. А если не успеете, сообщите, тогда пошлю водителя за ней»

— Странно, очень странно. Если бы это вам написал Виктор Сергеевич, тогда он бы от своего лица писал. Но это точно не я, — недовольно хмуря брови, начинает помощник и даже неосознанно потирает подбородок. — Ладно, возможно, он кого-то другого попросил. В любом случае, он сейчас в кабинете, можете подняться, отдадите ему все документы. Как раз никого не будет, не надо ждать, либо давайте мне, вернусь с обеда, занесу.

— Хорошо. Спасибо, Антон, но я сама, все равно приехала. Сейчас со всем разберусь. Приятного аппетита и прости, что задержала, — блокируя телефон и убирая его обратно в сумку, говорю мужчине и заскакиваю последней в лифт, пока он не уехал, продолжая сжимать ту самую зеленую папку в руках.

Пока лифт везет меня на нужный этаж. Попытаюсь понять, что вообще произошло, кто мог отправить сообщение, зачем. А может быть Витя просто решил устроить мне сюрприз? Да, наверное, так и есть, просто решил разыграть меня и не ожидал, что я пересекусь с Антоном, раз парень удивился, что его на обе отпустили. Даже интересно, что он там приготовил.

Еду в лифте и глупо улыбаюсь собственным мыслям, как девчонка, ей Богу. Сама себе порой поражаюсь. Ну вот такая я.

Кто-то, возможно, становится злее, когда в его жизни много проблем, а я научилась выхватывать счастье из любых мелочей, смогла научиться любую ситуацию видеть в позитивном ключе, даже если в ней ничего позитивного и не было.

И все же, что же за сюрприз он решил мне приготовить? Сгораю от любопытства, очень сильно сгораю.

Иду по коридорам нужного этажа и глупо улыбаюсь. Сразу чувствуется, что у всех обед, никого вокруг. Ну ни одного трудоголика не найти. Понимаю людей, и в какой-то степени даже завидую им, и рада за них. Это в последние годы жизнь стала спокойней, а раньше у нас с мужем вообще не было обедов. Мы часто вспоминали о том, что надо поесть, когда уже приходили домой.

Но, то дела прошлые, что уж их вспоминать. Главное, что сейчас все налаживается.

К кабинету мужа прихожу быстро, вот только зайти не решаюсь, слышу посторонний голос. Он не один. Эх, обманул меня Антошка, нашелся похоже трудоголик в коллективе, который решил выловить босса в тот момент, когда у него никого нет.

Подхожу ближе, берусь за ручку и же хочу до закрыть дверь, чтоб оставить сохранить рабочую атмосферу, но не успеваю.

Я никогда никого не подслушивала, никогда, потому что считаю это неправильным, недостойным, но здесь и сейчас не могу закрыть дверь, не могу уйти. Не могу и все, потому что, похожу за этой дверью муж и его любовница.

— Сколько мне еще ждать? М? Сколько, Витя? Скажи же мне уже, хватит все время соскакивать с темы, — возмущенный вопль стервозным голоском заставляет передернуть плечами. Она словно со мной разговаривает.

— За языком следи, Мирослава. С подружками будешь с темы соскакивать. Поняла меня? — голос Вити грубый, равнодушный, но спокойный. Можно даже сказать, что ему абсолютно все равно на разгорающуюся истерику внутри.

— Хорошо. Уходишь от разговора, так лучше? — с ехидцей выпаливает девушка.

С огнем играет, ой с огнем. Витя ненавидит, когда с ним разговаривают в подобном тоне. Он выходит из себя в такие моменты за пару секунд, и остановить его гнев практически невозможно.

— Попридержи язык, последний раз повторяю, — если она после такого рыка продолжит, не представляю сколько в ней тогда безрассудной глупости.

— А ты ответь мне уже наконец, когда ты с ней разведешься? Сколько мне еще ждать?

От ее вопроса, который она буквально прокричала, у меня ноги слабеют, сердце сжимается от боли и ком к горлу подходит.

О чем она говорит? Какой развод? Нет, какая-то девушка не может всерьез спрашивать такое у моего мужа, не может.

Я точно знаю, что он любит меня, что жить без меня не может, как и я без него. Мы всегда вместе, всегда заодно. У нас одно на двоих дыхание, один на двоих пульс, одни на двоих мечты. У нас все одно на двоих. Мы та самая парочка, которая на одной волне.

Нет, это глупость какая-то, этого не может быть.

— Сын уже взрослый, ему шестнадцать. Он поймет тебя. Может и разозлиться, о поймет. И психику ты ему не сломаешь этим. Он подросток, ему плевать на родителей сейчас, у него своих проблем хватает, — девушка так и продолжает разбрасываться циничными словами, а я тихо умирать.

Даже палец закусываю, чтобы справиться с той болью, что сейчас разрывает на куски. Я боюсь закричать, боюсь быть пойманной. Хочу услышать все, абсолютно все, чтобы понять, насколько фальшивой была наша семейная жизнь. Хочу узнать, как давно это длится.

Я хочу узнать абсолютно все. Я знаю, Витя, он будет молчать, ничего не скажет. Он будет думать, как решить проблему. Он будет холоден со мной и отстранен, ведь это слишком щекотливая тема, и вряд ли он захочет ранить меня неосторожным словом.

Господи, как я могла не заметить того, что у него появилась другая, как? Он ведь как был, так и оставался заботливым, внимательным, в его поведении не было никаких изменений. Да, он порой задерживался на работе, но у него всегда так было, я на это даже не обращала внимания.

Тем более я ему доверяла, безгранично доверяла, он никогда не давал поводов усомниться в его верности.

Вот сколько длится их роман?

Как долго девушка ждет развода?

И что по этому поводу думает муж?

Что он ей ответит на это?

Каким он видит их совместное будущее?

Каким он видит наше с ним будущее?

Все эти вопросы роятся в голове, вызывая адскую боль, от которой начинаю тихо поскуливать.

А Макс? Может, ему и шестнадцать, но он любит свою семью, он не пройдет мимо такого, не сможет. И малыш, малыш, который еще только планирует появиться на этот свет. Что будет с ним, каким будет его детство, какой будет его судьба?

— Ну, ответь же мне, Витя, ответь. Я жду от тебя ребенка, но я не собираюсь рожать его в пустоту. Нам не нужен воскресный папа. Если ты не уйдешь от нее, я сделаю аборт! — не выдержав долгой паузы, кричит девушка, и во мне все опускается. Это контрольный.

В голову.

Она знает на что давить и делает самый точный выстрел.

Папка, которую я до этого крепко держала в руках, падает из вмиг ослабевших пальцев с оглушающим грохотом.

Я различаю каждый удар ребра папки о пол, и, кажется, что даже время между отскоками успеваю засечь.

Голоса стихают. Слышу тяжелые шаги. Виктор несется к двери, пока я, вместо того, чтобы бежать, думаю о том, что он не позволит ей сделать аборт, а значит… Нет, я не знаю, что сделает муж. Рада бы знать, но не знаю.

И когда на глаза наворачиваются слезы, а нос начинает щипать, дверь открывается и передо мной появляется муж.

Мы застываем друг напротив друга. Мы оба молчим, но пауза не длится долго. Он делает шаг вперед, заставляя меня пятиться назад и закрыв за собой плотно дверь, отрезая нас от любовницы, убивает меня своим спокойствием и равнодушием.

— Успокойся, Анют. Чего сырость развела? — взяв мое лицо в ладони и утирая слезы большими пальцами, начинает муж. — Оно того не стоит. Ты моя жена. Я люблю только тебя. А она — она временный пассажир.