Измена. Счастье вопреки (СИ)

Глава 52

Аня

— Не мог на нормальном кладбище его похоронить?

— А это еще кто? Интересно, Марго из-за этого не пришла? Из-за того, что он с любовницей решил похорониться?

— Что ты хочешь вообще? Они странные в этом плане были.

Стоя на кладбище, слышу шепотки со всех сторон. К счастью, они настолько тихие, и Витя их не слышит, потому что он сейчас рядом с могилой отца, а мы с Максимом ближе ко всем остальным гостям. Не понимаю, зачем они сюда пришли. Просто позлорадствовать? Кому-то, что-то показать? Так человек уже умер, ему все равно перед кем выделываться.

Две недели прошло с того дня в больнице. Увы, состояние Сергея Павловича резко ухудшилось, и он не прожил срок, который ему обещали. Но, к счастью, ни он, ни Витя, не проявляли упрямство.

За это время они несколько раз поговорили, поругались, выяснили отношения. Свекр успел рассказать сыну о его родной матери, на нашей полке с фотографиями появился еще один снимок. Я не могу сказать, что муж воспылал к женщине любовью, но, как бы то ни было, он принял ее.

Мне даже кажется, что со временем он и ее полюбит, и отца своего до конца простит, потому что так быстро обида не уходит, а Сергей Павлович, как бы то ни было, натворил немало плохого. Жаль, конечно, что они не успели полностью понять и простить друг друга, но уверена, сейчас им намного легче.

В эти недели Витя немного замкнулся, и я не терроризировала его насчет темы с разводом и его изменой. Ему было не до того, а сейчас я понимаю, что нам еще долго будет не до этого. Нам бы поговорить, но я не хочу его добивать. Каким бы сильным он ни был, но подобные потрясения выбивают очень сильно, а я не жестока.

Когда на могиле расставляют венки, все пришедшие начинают уходить. На месте остаемся лишь мы трое: Витя, я и Максим. Никто ничего не говорит в какой-то момент я все же отпускаю сына и подхожу к мужу, беру его за руку, давая понять, что он не один.

Еще и погода сегодня ужасная. Моросит мелкий дождь, от которого не скрыться даже под дождем, это скорее сырая мгла, но от которой сыреешь до нитки. И ветер этот завывающий, пронизывающий. Бр-рррр.

Муж тяжело вздыхает, и через долгую минуту поворачивается ко мне. Его взгляд пустой, отрешенный, он не здесь, не с нами. Любил он его, любил, несмотря ни на что. И пусть он это отрицает, но я вижу по его реакции, как ему важна эта поддержка.

— Я купил вам с Максимом и будущим малышом дом. Ремонт закончен, мебель привезена, клининг убрался. Можете переезжать в любой момент. Там есть все необходимое, от лампочек до зубочисток. Вам только вещи с собой возьмете и все.

Что? Удивленно спрашиваю у него, потому что чего-чего, а такого я не ожидала, услышать от него.

Мы на похоронах его отца, и сейчас он вот такое дает. Он хочет выгнать нас, чтобы мы не видели его слабости, он не хочет быть с нами, потому что мы вызываем у него теперь какие-то ассоциации, или он просто отпустил?

Я ничего не понимаю, но мне кажется, что сейчас он бежит от нас, специально выпроваживает.

— Я многое понял за эти две недели, Ань. Я не могу держать тебя против твоей воли, и Максима тоже. Если вы будете счастливы без меня, то я должен вас отпустить. Я обязан это сделать потому что любовь — это не когда ты заставляешь кого-то быть с собой, а когда ты счастлив, если счастливы твои любимые. Я был дураком и эгоистом. И только сейчас это осознал. Я не хочу, чтобы однажды мы оказались вот в такой же ситуации, не хочу, и поэтому лучше исполню твое желание и отпущу.

— Но, — муж не дает договорить. Он поднимает руку и подносит указательный палец к своим губам, как бы прося помолчать, словно просит тишины, и я не знаю, что мне делать.

— Вы моя семья, и вы ею останетесь. Но я хочу, чтобы у вас не было такой же ненависти, такого сожаления, такой же боли, как у меня к отцу. Любовь не должна быть больной. Теперь я это понял. Я сожалею, что сделал тебе так больно. Но я ничем не смогу искупить эту вину перед тобой. Я не смогу стереть эту боль в твоем сердце.

Слезы наворачиваются на глаза. Его слова такие, что всю душу выворачивает. Господи, зачем сейчас?

— Единственное, что могу — это не причинять боль в будущем. Надеюсь, однажды ты сможешь простить меня по-настоящему.