Измена. Счастье вопреки (СИ)

Глава 21

Аня

— Надеюсь, ты понимаешь, что мы не будем с ними любезничать? Если нам не понравится что-то, то сразу уйдем, — жестко, четко и довольно категорично заявляет Максим мужу, когда мы едем в тот самый ресторан.

Я прямо с работы, сын с тренировки, и если я еще хоть как-то в стильных брюках, блузке и пиджаке соответствую ситуации, то сын в спортивных штанах и немного помятой футболке, смотрится довольно забавно. И нет, я не собираюсь его осуждать.

Ему можно быть в таком виде, он подросток, у него бушуют гормоны, и тем более сейчас каникулы, а на тренировку в костюме не ходят. Отменять свои какие-то планы из-за незапланированных гостей мы не обязаны. Главное, что я выгляжу достойно, хотя свекровь в любом случае скажет, что я не соответствую их фамилии, а мне, честно говоря, глубоко на это все равно.

— Я в этом и не сомневаюсь, Максим. Повторю, я не прошу вас притворяться, не прошу вас лебезить перед ними. Я вас просто прошу появиться, а там будем действовать по обстоятельствам. Эта встреча нужна им, не нам. Отнесись к этому так, словно ты сделал им огромное одолжение.

Спокойно объясняет муж, хотя вижу, как он одновременно недоволен, и рад поведению сына.

— А я и так делаю одолжение и им, и тебе, и все только ради матери.

Да, здесь он не врет. Мне пришлось попросить его об этом. Сначала я сопротивлялась этой встрече, да и сейчас, конечно, противлюсь, но в какой-то момент поняла, что если не приду, если струшу, то покажу свою слабость.

Да, родители Вити не имеют для меня того веса, они для меня не так авторитетны, но все же мне не хотелось бы, чтобы у них появилась возможность обсуждать меня, называть трусихой, за спиной прославлять, как не знаю кого. Именно поэтому я все же решилась увидеться с ними, просто чтобы доказать им, что не боюсь их.

— Вить, Максим прав, если Сергей Павлович и Маргарита Рудольфовна перейдут границы, мы просто встанем и уйдем. Ты же помнишь, об этом я не буду спрашивать, у тебя разрешения не буду, — в который раз напоминаю мужу, несмотря на то, что днем по телефону мы все это обсудили.

— Я все прекрасно помню, Ань, дал же добро, склероза нет. Просто, поверь, это все нужно нам всем. У каждого из нас свои цели. Я даже вижу, что и у тебя они появились. И да, мы все молчим о том, каковы они. Просто, как всегда, будь рядом, будь собой, я не дам тебя в обиду, в этом можешь не сомневаться.

На секунду Витя отрывается от дороги и смотрит на меня, и почему-то этого короткого взгляда хватает, чтобы сердце опять екнуло, чтобы что-то внутри заворочалось, и напомнило мне о том, каким он мужем был, за что я его полюбила.

Этот взгляд говорит о том, что живо в нем еще жив тот мужчина, которого я люблю. Он где-то там внутри, его просто заперли по непонятным для меня причинам.

— Отлично. Значит, ты помнишь, что должен нам за этот ужин, — не знаю зачем, но напоминаю ему о долге, и радуюсь, когда он согласно кивает.

Дорога до ресторана выходит напряженная. Молчание настолько гнетущее, что выть хочется, еще и это ожидание встречи. Все во мне сходит с ума от нервов.

Даже живот сегодня подтягивать стало. Нужно как-то взять себя в руки, успокоиться. Я должна сохранить секрет, должна. Я уйду от него, а он пусть строит жизнь с кем хочет, и как хочет, а у нас будет своя жизнь.

— И еще, мама сказала у нее для нас сюрприз. Так что будь готова, я не представляю, какую выходку она подготовила на этот раз, — когда мы паркуемся у ресторана, говорит муж, а я даже не успеваю осознать того, что он говорит.

Сюрприз, какой сюрприз? Все ее сюрпризы потом слезами заканчиваются, она всегда своими сюрпризами доводит меня до ручки, а мне это не надо. Мне это не нужно. Не сейчас. Раньше бы выдержала, а теперь мне очень страшно заходить в этот ресторан, мне страшно идти в логово… Зверя.

— Почему ты мне сразу об этом не сказал, Витя? Витя, ты должен был мне сказать заранее. Ты же знаешь, что твоя мать обычно делает!

— Аня, — муж перебивает меня. — Я тебя прошу, я же сказал, если что-то не понравится, мы сразу уходим.

— Отлично, мне уже все не нравится. Можем уходить? — с заднего сиденья говорит сын, явно пытается подловить отца на его же словах, вот только Витя не был бы собой, если бы не мог выкрутиться из щекотливой ситуации.

— Мы еще не пришли на встречу, поэтому нет, Максим. Зайди хотя бы в ресторан, поздоровайся с ними, а там уже будь что будет.

Мы с сыном тяжело вздыхаем и все же выходим из теплого салона. Вечерний город не радует нас погодой, на улице сильный ветер и очень холодно, несмотря на летние деньки. Пиджак очень даже, кстати, и спасает меня сейчас.

В ресторан захожу, как на эшафот с бешено колотящимся сердцем и чувством дикого страха. А еще мне кажется, словно меня обвинили в чем-то, чего я не совершала, и сейчас у меня нет возможности оправдаться. У меня есть только одна задача сейчас, принять вынесенный приговор и все.

Девушка администратор провожает нас за нужный стол. Я иду, держась за сына, а не за мужа. Витя идет впереди, ведет нас, как истинный глава семейства, вот только семья разваливается, увы.

Ресторан они, конечно, выбрали очень пафосный, самый дорогой в городе, и да, мы с сыном смотримся в нем чужеродно, и не потому, что мы вот такие, а просто потому, что мы не захотели вписаться в это общество. Ну и пусть, плевать. Мы не за этим пришли. Не за этим. Кому-то что-то доказывать нам не нужно.

— Мам, если хочешь, уйдем, — тихо говорит сын, когда мы уже подходим к столику и только сейчас я смотрю, кто же сидит за ним.

Я даже запутываюсь в собственных ногах, и если бы не сын, то упала бы от собственной подножки.

— Мам, что с тобой все в порядке?

Придерживая за руку, спрашивает сын, и Витя оборачивается на нас, а я смотрю не на него, а на столик, за которым сидят не только родители мужа, но и его любовница, с которой Маргарита Рудольфовна любезно воркует, как с собственной дочерью.