Измена. Счастье вопреки (СИ)

Глава 24

Аня

Я понимаю, на что рассчитывает Маргарита Рудольфовна, понимаю, чего она хочет, но также понимаю, что не имею права ей этого дать, не имею. Она может сколько угодно пытаться унизить меня, но чем больше она это делает, тем больше унижает себя.

Может быть, она этого не понимает, но женщина кичится своим воспитанием, манерами, а на самом деле, не такая уж воспитанная сама, и не так уж хорошо вписывается в это высшее общество.

Я смотрю ей прямо в глаза, и медленно, очень медленно, убираю с колен салфетку, кладу ее на стол.

Понимаю, она ждет, что я сейчас. Встану, причем очень резко, начну кричать, дам пищу для сплетен посетителям ресторана, но она ошибается. Я этого не сделаю, потому что я себя уважаю, очень сильно уважаю.

— Спасибо за прекрасный вечер, который, увы, так быстро подошел к концу. Еда была очень вкусной, а представление отменным. Давно я такой игры не видела. Знаете, в актрисы вы уже, наверное, вряд ли успеете, а вот в театр драмы, там вас с руками и ногами оторвут.

Говорю все это и по мере того, что и как я говорю, свекровь закипает. Вижу, как наливаются кровью ее глаза, она начинает тяжело дышать, сжимать кулаки и то открывает, то закрывает рот.

— Маргарита Рудольфовна, успокойтесь, все хорошо. Вы просто не так поняли Анну, — спешит вмешаться любовница мужа и показать себя с лучшей стороны. — Вы потрясающий человек, просто не все готовы слышать правду о себе и поэтому защищаются как могут. Не принимайте так близко к сердцу. Маргарита Рудольфовна, ну правда, мне больно видеть, как вы расстраиваетесь.

Мирочка, спасибо тебе. Хоть кто-то не относится ко мне как к врагу с первого дня. С первого дня, дочка, понимаешь? — свекровь продолжает свой спектакль, а я не могу сдержать улыбки. — Я ведь из-за нее столько лет с сыном не общаюсь, с внуком не вижусь. Как же я устала, как же я устала от этого, если бы только кто-то знал.

— Браво, браво, Маргарита Рудольфовна, — говорю и еле сдерживаюсь, чтобы не начать хлопать в ладоши. — Пожалуй, нам нужно сделать пауза, в театрах же есть антракт. Я думаю, восемнадцатилетний нам бы не помешал. Действие первое закончилось, ко второму приступим позже.

— Аня, — перебивает меня муж, сильнее сжимая руку, и я нервно поворачиваюсь к нему.

Если он сейчас меня остановит, если он примет их позицию, даже не знаю, что сделаю с ним, не знаю, как отреагирую. Я сейчас держусь из последних сил, из последних я буквально выдавливаю из себя спокойный тон, а он.

— Не вмешивайся в это, — сбоку раздается голос сына. — Любишь ее, женой считаешь, а сам позволяешь ей так измываться над матерью? — кивая в сторону бабушки, говорит Максим. — Тебе должно быть стыдно. И ты нам что обещал? А в итоге что? — с упреком бросает в его сторону, и я надеюсь, что у них у обоих хватит сил остановиться, не распалять этот скандал здесь.

— Об этом мы поговорим дома, сын, — спокойно говорит муж, и я вижу, как он тянется куда-то.

Не понимаю, что он хочет найти в кармане? Телефон у него на столе, и он все время просматривает приходящие уведомления. Я, правда, не понимаю и не хочу понимать, мне бы сейчас куда-нибудь спрятаться, ширму бы какую-нибудь между нами, чтобы выдержать весь этот спектакль.

А лучше всего придумать какой-то такой аргумент и уйти победительницей, но пока вмешательство Мирослава выбило меня из колеи, и я понимаю, что устранять надо двух соперниц, вернее осаживать, и если со свекровью я бы еще разобралась, то с молодой охотницей, которая явно из их круга, и поэтому охотницей, ее сложно назвать, скорее хищницей, будет сложнее. Я не знаю, как уложить ее на лопатки.

— Держи, — спокойно говорит мне муж, когда достает из кармана ключи от машины и вкладывает их в мою ладонь. — Идите пока, я подойду буквально через пять минут. Попрощаюсь с родственниками, и мы поедем домой, — не могу в это поверить.

Смотрю на ключи и жду какого-то подвоха, но взгляд Вити абсолютно серьезен. Он не шутит, действительно, просит нас уйти. А я что? Мне дважды повторить не надо, но ради приличия все же решаюсь уточнить.

— Ты в этом уверен? — мой голос тихий, но он не дрожит от страха, нет, он вполне себе миролюбивый и спокойный.

— Виктор, мы с тобой еще не поговорили, — резко вмешивается в наш разговор Сергей Павлович и хлопает ладонью по столу.

Не знаю, с чего свекр так завелся. Может быть, жена действительно сорвала ему какой-то важный разговор с сыном, но мне это не интересно.

— Уверен, Анют, идите, не стоит вам это слушать, — не обращая никакого внимания на собственного отца, отвечает муж, и я больше ничего не говорю, улыбаюсь всем, встаю из-за стола, и сын повторяет за мной.

— Всем хорошего вечера и надеюсь, прощайте, а не до свидания, — говорю это, а у самой поджилки трясутся, но, к счастью, голос этого не выдает. Гордо расправляю плечи, разворачиваюсь и ухожу вместе с сыном.

— Давай, беги, беги отсюда. Ты никогда не будешь его достойна, потому что всегда бежишь от проблем, как крыса с тонущего корабля, — свекровь не выдерживает и бросает мне в спину эти жестокие слова, и они достают до самого сердца.