Картинки нижегородского быта XIX века

Глава двадцать восьмая

«Пятница». — Подновские огородники. — Медвежье представление — Балчуг.

Пятницкий базар на Острожной площади был меньше середного торга. Но он имел особенность. На Пятницком базаре торговали преимущественно овощами и плодами. Восточные предместья города и ближайшие селения: Печёры, Новая, Подновье, Кошелевка, Высоково, Микульское, Ржавка и целый ряд других являлись для города основными поставщиками сельскохозяйственных продуктов. В этих селеньях было много садов, огородов, парников и оранжерей. Вполне заслуженной славой пользовалось пригородное сельцо Подновье.

Подновские ягоды и варенье признавались в городе наилучшими, а о подновских соленых огурцах можно было без всякой натяжки сказать, что они в течение столетий имели всероссийскую известность. Еще в конце XVIII века фаворит Екатерины II — князь Потемкин-Таврический, барственный сибарит и сладкоежка, в своих многочисленных поездках по России приказывал подавать ежедневно к своему столу свежие ананасы и… соленые подновские огурцы. Нижегородская знаменитость — механик Кулибин, проживая в столице, остро чувствовал недостаток в любимом подновском овоще и, переписываясь с зятем, жителем Карповки, близ Нижнего, неукоснительно просил о периодической высылке кадок с «подновским лакомством». Историк М. П. Погодин, сопровождая в середине XIX века наследника Александра в путешествии по Волге, отметил на страницах дорожных записок искусство огуречной солки подповцев, — в частности, мастерство крестьянина Федора Куранова.

В девяностых годах потомки Куранова и обученные ими односельчане продолжали отличаться изготовленными впрок огурцами, которые расценивались знатоками выше прославленных муромских и нежинских.

Секрет соления огурца подновцы ревниво оберегали. Они многие годы избегали выдавать дочерей замуж за женихов из других селений и женить сыновей на посторонних девушках. Секрет неоднократно пытались разгадать, но безуспешно. Установили только, что в рассол, помимо общеизвестных приправ: укропа, хрена, чеснока, дубовых, черносмородинных и вишневых листьев, входит свыше десятка дополнительных специй. Соление производилось обязательно в тебеках (тыквах), а материалом служили очень мелкие (начиная от величины наперстка) и очень твердые огурчики, собираемые поздней осенью.

Сады, лепившиеся по склону подновской горы, давали в изобилии ягоды и плоды для приготовления жидкого и сухого варенья. В период варенного сезона (с половины июня по август) на задах жилых усадеб устраивались «кондитерские» — досчатые балаганы с горнами по трем стенам помещения. В кирпичные горны — боровы вмазывались медные желтые тазы, подогреваемые снизу топками из угля. Варенье сахарное и паточное изготовлялось последовательно по мере созревания ягод: сначала — земляника, потом — клубника, крыжовник, малина и смородина. С августа варились яблоки, из них первые — «падаль», шли на пастилу.

На пятницком базаре, почти сплошь заставленном мешками, корзинами, кадками, ведрами, жбанами — с овощами и плодами, подновские огородники, благодаря выдающимся качествам своего товара, считались «аристократами». Они не унижались, не кланялись перед покупателями, но всегда первыми распродавали без остатка весь урожай с гряд, кустов и деревьев. Многие в Нижнем утверждали, не без основания, что подновские крестьяне-огородники гораздо богаче большинства своих городских покупателей. Покидая базар по октябрьскому первому снежку, подновцы увозили домой в пустых от товаров санках железные кровати, венские стулья, тюлевые занавески, никелированные самовары и двухрядные гармоники.

Помимо огородников, Острожный базар имел еще вторую характерную особенность.

Юго-восточная часть города не имела постоянных трактиров или столовых вблизи базара. Это обстоятельство вызвало появление здесь по пятницам своеобразных кухонь-однодневок под открытым небом. Предпринимательницы, слоноподобные, краснолицые торговки, являлись на площадь с передвижными железными плитами-кухнями и деревянными столами. Каждая плита имела духовой шкапчик, противень и котелок для варки бульона.

В открытых противнях шипели, распространяя острый запах сала и лука, разнообразные снеди для неприхотливого потребителя. У одних базарных «питательниц» выбор блюд состоял из кусков щековины, перевязанного мочалкой рубца, печенки, легкого и т. п. У других — в противнях красовались чайная и кровяная колбаса, обрезки ветчины. У третьих — яичница глазунья и «каклеты» разных сортов.

Особняком располагались пельменщицы, привозившие свою кулинарию в чугунных котелках, обмотанных тряпками. В морозный день пельменщица садилась на котелок, чтобы согревать пельмени.

Цены на кушанье не были строго определены. Порции отпускались не по весу, а «на глазок»; можно было купить еды на пятак, на три копейки, на две. Были копеечные блюда. Фунтовой кусок колбасы ценою в 15 копеек делился на двадцать частей, а поджаренные кусочки продавались по копейке.

Бабы-кулинарки на разные голоса старались заманить покупателей, каждая к своему столу. Поминутно раздавались звонкие мелодичные или охрипшие возгласы:

— Рубец свежий и душистый!

— Горло хорошее, горло!

— А вот щековина вкусная!

— Пельменей, кому пельменей?

— Каклеты, горячие каклеты!

На пятницком базаре, так же как и на середном, человек был охоч до зрелищ и увеселений. Из последних наибольшей славой пользовались представления «ученых медведей». Их дрессировали и водили по всей России напоказ сергачи — жители смежных с городом Сергачом уездных сел Ключова и Кладбищ. Четвероногие артисты добывались большей частью непосредственно дрессировщиками в арзамасских лесах, а другие приобретались у местных сергачских охотников. Цена медвежонку была 12–15 рублей, взрослый ходил в 40–50 рублях, а «ученый» расценивался не менее ста рублей.

Как большинство среднерусских городов, Нижний имел рынок-толкучку для торговли поношенным платьем, подержанной мебелью, старым железом и пр.

Помещался толкучий рынок в Почаинском овраге, у Лыковой дамбы, и прозывался по-местному «Балчуг».

Балчуг — слово татарское. Это татарское название местность получила от главного состава торговцев почаинского рынка — городских жителей-татар.

Старьевщики ходили по нижегородским улицам и скупали поношенные пальто, старые штиблеты, дырявые шляпы. К концу дня в мешке у татарина скапливались разные вещи и предметы вроде: бинокля без стекол, пустых ножен от шпаги, продырявленного портрета Скобелева на белом коне, пары сломанных подсвечников, покрытых столетней плесенью, гитарного грифа с остатками струн и тому подобного хлама, без всякой пользы загромождавшего обывательские чуланы, но имевшего известную ценность для старьевщика.

На другое утро всё скупленное приносилось для продажи на Балчуг.

Узенькое пространство оврага кишит говорливой толпой. На земле кучами лежит одежда преимущественно вышедших из моды фасонов: мужские люстриновые пиджаки, сюртуки, фраки, бекеши, казакины, суконные, фризовые и камлотовые шинели… Женские драповые тальмы, ватерпруфы, ротонды, меховые капоры, башлыки…

Местами — груды обуви; при надобности можно было найти обувь и в полтинник — это пресловутые чуньки или опорки, украшавшие ноги обитателей нижегородских трущоб.

Татары на Балчуге — дельцы невысокого калибра, у них грошовый товар, грошовые обороты. Но в Нижнем имелись и другие татары, люди денежные, капиталисты, ворочавшие тысячами рублей. Это «маклаки» — скупщики, выходцы из обывателей той же Печёрской слободки. Они посещали аукционы, сбивали цены на торгах, объявляемых судебными местами, и т. д. Трое из таких татар, известные всему городу: Али, Шакир и Митяй — имели уже собственные магазины подержанных вещей.