Картинки нижегородского быта XIX века

Глава тридцать вторая

О чем не говорили вслух. — Муравьи революции. — Учение Маркса в Нижнем. — Приезды В. И. Ленина. — Первые маевки. — На рубеже века.

В нижегородской жизни последней четверти XIX века происходили довольно многочисленные события, остававшиеся тайной для современников. С полным правом можно сказать, что в те годы город жил еще второй, скрытой жизнью, о которой большинство нижегородцев не знало, некоторые кое о чем догадывались, а посвященные делали вид, что не знают. Наступившая после «эпохи реформ» жесточайшая реакция разрушила наивные иллюзии и надежды известной части русской прогрессивной общественности на действительное улучшение жизни народа.

В то же время рост и развитие промышленности в Н. Новгороде вызывает всё больший приток рабочих на предприятия. Толпами приходят в город вчерашние крестьяне, обезземеленные и разоренные реформой. Они вливаются в уже сложившиеся коллективы кадровых рабочих и пролетаризируются.

Предприниматели, в свою очередь, быстро оценили обстановку — наличие избыточных рабочих рук и усилили эксплуатацию рабочих. Это вызывало обострение классовой борьбы внутри предприятий, — правда, борьбы еще стихийной, «экономической», но с каждым годом становившейся всё более организованной. Принесли свои плоды и деятели передовой прогрессивной общественности, и открытая проповедь гражданских и революционных идей Белинского, Чернышевского, Добролюбова, и гневная, протестующая против гнета и произвола муза Некрасова.

Передовые умы того времени ясно поняли невозможность добиться чего-либо мирным путем и переключили свою деятельность на открытую борьбу с монархическим строем.

Первые активные шаги к будущей революции вылились в форму «хождения в народ» для разъяснения широким слоям населения революционных идей.

Провинция, как всегда, служила зеркалом, отражавшим всякий почин столиц, и Н. Новгород в этом отношении не был исключением. В 1873 году из Петербурга прибыл «народник» А. И. Ливанов и основал первый нижегородский народнический кружок в составе молодого врача Грацианова, некоего Серебровского и еще трех-четырех лиц. Кружок просуществовал год и распался после того, как инициатор его, Ливанов, уехал в Самару.

С весны 1874 года революционно настроенная молодежь Москвы и Петербурга, увлеченная идеями народников, предприняла многолюдный пропагандистский поход во внутренние губернии России.

У каждого молодого человека можно было найти в котомке или за голенищем фальшивый паспорт на имя какого-нибудь крестьянина или мещанина, а в узелке поддевку и вообще крестьянскую одежду, если она уже не была на плечах отъезжающего, и несколько революционных книг и брошюр. В такую «передвижную библиотеку» входили: «История одного французского крестьянина» (переделка романа Шатриана), «Сказка о четырех братьях», «Хитрая механика», «Стенька Разин», «Емельян Пугачев», «Сила солому ломит», «Чтой-то, братцы» (прокламация) и проч.

Растекаясь из столиц по радиусам железнодорожных путей, одни отправлялись на родину или места, где у них имелись друзья и знакомые, другие (большинство) — на Волгу, где они ожидали найти наиболее благоприятную почву для своей деятельности. Особенно много таких бродячих пропагандистов попадало в Казанскую, Нижегородскую и Саратовскую губернии. В Нижний приехали и разошлись пешком по уездам народники — А. Теплов. Лукашевич, Усачев, Фомин, Аносов, Зеленецкий.

После того как в 1876 году народники создали организацию «Земля и воля», ими был осуществлен второй «поход в народ». «Землевольцы» не ограничились переодеванием, а изучили, каждый, какое-нибудь ремесло, чтобы подолгу жить в народе, не возбуждая подозрений.

«Деревенщики», как прозывались участники этого похода, действовали в Нижегородской губернии группой в 16 человек во главе с А. Квятковским, Е. Вышинской и Н. Кржеминским.

Народническая практика трех лет показала, что успехов в народной гуще эта деятельность не имеет. Наиболее активные «землевольцы» решили к словесной пропаганде прибавить живое дело. Появилась партия «Народной воли», включившая в свою программу боевые действия вплоть до свершения террористических актов и уничтожения отдельных наиболее реакционных представителей власти.

Первым из «народовольцев», посетивших Нижний, был Бах. Он привез номера подпольной газеты «Народная воля», следуя по маршруту Саратов-Казань-Н. Новгород, где у него уже были намечены группы или элементы, на которые можно было бы опереться.

В 1876 году приехал в Нижний получивший в дальнейшем общерусскую известность А. К. Соловьев.

Своей фиктивной профессией Соловьев избрал кузнечное ремесло, некоторое время работал в кузницах Павлова и Ворсмы, а затем перебрался в губернский город. Здесь он успешно вел революционную пропаганду, пока не попал на подозрение местного квартального. Уже выслеживаемый полицией, Соловьев ухитрился скрыться по железной дороге, разыграв на вокзале придуманную им комедию. Одетый мужичком и с мешком на плечах, он направился прямо к станционному жандарму:

— Будьте милостивы, ваше почтение, скажи мне, что стоит доехать до Владимира?

— Четыре рубля, — ответил тот.

— Нельзя ли уступить подешевле?

— Дурак!

Жандарм отправился по своим делам, а «глупый мужик» остался на месте, даже и не думая итти в кассу. Скоро прозвонил станционный колокол. Жандарм снова обратил на него внимание, сказал несколько слов кондуктору; кондуктор подошел к мужику.

— Сколько ты можешь дать за место?

— Да рубля полтора, ваше почтение! Наскребу.

— Живо давай два рубля!

«Крестьянин» дал требуемое, и кондуктор сам тайком свел его в вагон…

2 апреля 1879 года, недалеко от Зимнего дворца в Петербурге Александр Соловьев произвел пять выстрелов из барабанного револьвера в Александра II, но промахнулся.

Схваченный полицией, он раскусил запасенный еще в Нижнем орех с синильной кислотой, однако недостаточная доза яда вызвала лишь припадки рвоты. 28 мая 1879 г. Соловьев был казнен.

Уже к исходу 1877 года значительная часть колесивших по России народовольцев-пропагандистов была поймана и судима. После «процесса 193» ряды «Народной воли» сильно поредели. Оставшиеся на свободе решили вырвать из рук александровских жандармов несколько своих товарищей. Одна из групп народовольцев, имевших целью освободить видную пропагандистку Е. Брешковскую, прибыла летом 1878 года в Н. Новгород. В группу входили: Николай Морозов, впоследствии виднейший «шлиссельбуржец» (умер в 1946 году), Степан Ширяев, талантливый электротехник, работавший перед этим у русского изобретателя Яблочкова в Париже, участник нескольких покушений на Александра II, Анна Якимова, непременный член всех заговоров на жизнь царя, и Степан Халтурин, позднее организатор известного взрыва в Зимнем дворце 5 февраля 1880 года.

Халтурин и Якимова с целью конспирации зачислились рабочими на Сормовский завод. Морозов проживал с чужим паспортом в Ошарских номерах у Черного пруда. Ширяев, меняя фамилии, бывал на совещаниях группы наездом. Два месяца караулили народовольцы проход через Нижний этапной партии ссыльных в Сибирь, с намерением «выкрасть» Брешковскую. Заговорщиков постигла неудача: Брешковскую провезли тайно, и всем четверым пришлось разъехаться безрезультатно.

Период с 1863 по 1869 год памятен в нижегородской истории, как время проживания в городе семьи Ульяновых. Здесь, в гимназии и мужском институте преподавал отец В. И. Ленина — Илья Николаевич Ульянов.

Здесь родился 31 марта 1866 года Александр Ильич Ульянов, впоследствии казненный за участие в покушении на жизнь царя Александра III.

Восьмидесятые годы XIX века, начиная с цареубийства 1 марта 1881 г. — это десятилетие кровавой борьбы между царизмом и революционерами, не щадившими своей жизни, отважными, но оторванными от народа и практики его борьбы.

В то же время в революционном подполье зрела уже научная революционная идея, базирующаяся на изучении экономических законов развития общества и на опыте успехов и ошибок революционной борьбы в Европе — на учении основоположников научного коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса. Идеологи и сторонники этого нового истинно-революционного учения видели будущую победу революции в России не в терроре, а в организованных действиях рабочего класса.

В 1872 году впервые был издан на русском языке «Капитал» К. Маркса. Уже через десять лет в России появились революционеры, пропагандисты новой программы и тактики революционной борьбы. Еще через десяток лет идеи великих основоположников научного коммунизма сделались не только достоянием избранных умов, но и предметом изучения всех прогрессивно мыслящих людей.

В Н. Новгороде первые марксистские кружки появились осенью 1891 года. Высланные из Казани П. Скворцов и М. Григорьев организовали два кружка изучения марксизма: первый — из рабочих Башкировской мельницы, второй — на заводе Курбатова. Одновременно возник кружок воспитанников учебных заведений, в него вошли гимназист М. Сильвин, семинарист М. Ф. Владимирский, реалисты И. Гольдберг, Ан. Ванеев, Ал. Кузнецов, Юдин, Гоппиус и др. Вскоре прибавился еще рабочий кружок при фабрике Набгольц. Общими руководителями кружков молодежи были «опальные» москвичи-студенты, братья Леонид и Герман Красины, С. И. Мицкевич (нижегородец по рождению), П. П. Румянцев.

Обычная работа в кружках состояла из серьезного изучения социально-экономических вопросов, а знакомясь с идеями Маркса, нельзя было не ознакомиться со всем, что есть враждебного этим идеям. На этой почве нижегородские марксисты, отстаивая свои взгляды, вели ожесточенные споры с идеологами народнических и народовольческих воззрений, такими, как Н. М. Сибирцев (почвовед), братья Кисляковы и Дрягин (статистики), Аким Чекин, Багрянский. Близко примыкали к ним радикально настроенные интеллигенты, люди «третьего элемента»: заведующий статистическим отделом земства Н. Ф. Анненский, доктор С. Я. Елпатьевский, писатель В. Г. Короленко и другие, влияние которых было среди части интеллигенции еще очень значительно.

В разгар этой борьбы между народниками и марксистами Нижний два раза посетил Владимир Ильич Ленин. Осенью 1893 года в маленькой комнатке гостиницы «Никанорыча», на углу Большой и Малой Покровки Ленин прочитал реферат, посвященный критике народничества. Его беседа с членами марксистских кружков продолжалась несколько часов. Владимир Ильич расспрашивал о марксистской работе в Нижнем и дал ясную программу разгрома народничества. Позднее участники собрания вспоминали, как их поразила громадная эрудиция Ленина, глубина мысли и сила убеждения.

Второй раз Ленин посетил нижегородских марксистов в январе 1894 года. Он остановился на Б. Печерке в доме Голубцовых. В Нижний Владимир Ильич приехал со специальной целью прочесть реферат «О судьбах русского капитализма». Местом для беседы была избрана небольшая квартира учительницы женского института М. Е. Якубовской. По причине тесноты помещения на чтении реферата присутствовало ограниченное число слушателей. Полная определенность в постановке и разрешении вопросов произвела на присутствующих громадное впечатление, и не нашлось никого, кто решился бы выступить с возражениями Ленину.

Оба приезда Владимира Ильича Ленина имели громадное значение для идейного разгрома народничества. Ленин внес в сознание нижегородских марксистов полную ясность в постановку основных вопросов революционной тактики.

Рядом с научным изучением политической экономии шла и практическая работа пропагандистско-агитационного характера. В Кунавине, при заводе минеральных масел фирмы «Высоцкий и Гац», сосланный из Москвы в 1892 году инженер М. Г. Круковский устроил и пустил в ход подпольную типографию. Машина и шрифт попали сюда после ликвидированной в столице организации народовольцев, и эта кунавинская подпольная типография может считаться по праву первой в России типографией, основанной марксистами.

К 1894 году относится устройство первой в нижегородской истории «маевки». Празднование международного дня рабочей солидарности вылилось в форму демонстрации, проведенной на лоне природы, в урочище Слуда (2 версты по Оке выше города), 1 мая. Здесь (день был воскресный) собрались наиболее революционно настроенные рабочие городских предприятий.

Вторая маевка, в 1895 году (происходила 7 мая, так как первое число пришлось на рабочий день — понедельник), прошла более внушительно. На Моховых горах, в лесу, собралось свыше пятидесяти человек, преимущественно рабочих города и Кунавина. Выступали ораторы, декламировали революционные стихи, пели знаменитую «Дубинушку».

Третья маевка состоялась в воскресенье 6 мая 1896 года на левом берегу Волги, против Сормова. Здесь собралось сто человек. Участники группами по трое-четверо приплывали в лодках от Софроновской площади к сельцу Бурнаковка, где их встречали сормовичи. На собрании, впервые в местной революционной жизни, был поднят красный флаг с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

1896 год был годом Всероссийской выставки, кроме того, время устройства маевки совпадало с приближавшейся коронацией Николая II. Поэтому город был наводнен жандармерией и сыскными органами всякого рода. Полиции стало известно майское собрание рабочих; начались многочисленные аресты. До восьмидесяти нижегородцев, в том числе и многие руководители кружков, были судимы и высланы.

В нижегородском воздухе стало тревожно. Быт наполнился разговорами вполголоса и передачами слухов. Даже в обывательском обиходе появились новые термины и словечки, не знаемые ранее: «красные», «конспирация», «массовка», «негласный надзор» и пр. Нередко между двумя отцами происходил диалог, имевший для непосвященных непонятное содержание: «Моего-то Ивана отправили в гости к Варваре, теперь пойдет березки считать…» (Арестованных увозили из дому в каретах с затемненными стеклами; первый допрос обычно производился в полицейском управлении на Варварке; высылаемые этапом шли по Казанскому тракту, обсаженному березами). На улицах города и в присутственных местах наметавшийся взгляд горожанина легко различал «шпика» — неопределенного вида личность, в желто-сером («горохового» цвета) пальто, с лисьими, бегающими по сторонам глазками, часто спрятанными за темными очками. Эти представители «негласного надзора» ходили за некоторыми нижегородцами по пятам, бесцеремонно заглядывали в лицо всем вступавшим с ними в беседу, расспрашивали об их жизни и привычках соседей по квартире и т. д. В конце концов, «надзирающие» так привыкали к своему «предмету», что не только фамильярно здоровались с ним при встречах, но и старались оказывать всякие непрошенные «услуги». «Опекаемые», наоборот, пускались на все хитрости, чтобы избавиться от сыщиков. Известна жалоба П. Скворцова губернатору на двух таких особенно назойливых соглядатаев, столь похожих друг на друга, что вся разница между ними заключалась в манере здороваться: один при этом снимал фуражку, другой — нет. Однако далеко не все горожане могли юмористически относиться к слежке за собой. Революционерам приходилось держать ухо востро. Члены рабочих кружков собирались в курятниках и дровяниках на задворках домов. Нелегальные листки и воззвания передавались в городских монастырских часовнях, практиковавших благоприятный для революционеров обычай раздачи молящимся печатных «душеспасительных» наставлений. Особых предосторожностей требовало распространение на фабриках и заводах всякого рода «антиправительственной литературы».

Обычно в середине рабочего дня, когда становилось жарко, работающие снимали верхнюю одежду, вещая ее где-либо на свободном месте, часто в отдалении от себя. Сыщики (из фиктивных рабочих) пользовались этим, чтобы обшаривать карманы. Остроумная выдумка однажды больше чем на полгода лишила сыщиков завода «Добровых и Набгольц» добычи: «запретные листки» прикреплялись булавками внутри рукавов пальто и пиджаков, куда у сыщиков нехватало смекалки заглянуть.

На Курбатовском заводе существовала другая уловка. Листки-прокламации вкладывались по ночам в поленницы дров торговых складов, в изобилии расположенных вдоль обоих съездов, спускавшихся с Откоса к заводу.

Незримая, по настойчивая работа нижегородских революционеров сделала немалый вклад в общерусское освободительное движение. Поредевшие с середины 1896 года ряды борцов против царизма пополнились в 1899 году, после крупных студенческих волнений в столицах и массовой высылки студентов в Поволжские губернии. В Нижний попало до 200 революционно настроенных студентов, и это обстоятельство сыграло большую роль в дальнейшем революционизировании нижегородской общественности.

Вторая половина 1899 года ознаменовалась крупным выступлением сормовских рабочих против невыносимых условий материального существования. В этом движении протеста рабочей массы, озлобленной чрезмерной эксплуатацией и произволом заводской администрации, участвовало свыше тысячи человек. Революционное выступление было подавлено губернатором Унтербергером, вставшим во главе большого отряда жандармерии и полиции В то же время оно принесло и частичное удовлетворение требований рабочих и показало, что при силе и настойчивости совместными действиями рабочий класс может добиться весьма многого.

Крепкие своей революционной решимостью, нижегородские пролетарии уверенно вступили в XX век, уже первые годы которого показали, что России предстоят великие потрясения и великое будущее.