Когда под ногами хрустит империя

1

В надежде наладить связь они предприняли вылазку, и всё шло неплохо, пока их не обстреляли с двух сторон, и Кира от неожиданности не сорвалась с бетонной кромки. Упала неудачно: ещё до того, как Рамин спустился к ней и осмотрел, поняла, что сломала ногу. Ребята и не подумали её бросить. С третьей попытки они смогли затащить её обратно на кромку, но потом обстрел возобновился, и опять пришлось лежать носом в землю, в колючие остья старой травы, и ждать. Противник стрелял в них чем-то странным, что Кира для себя назвала сгустками плазмы, или же просто плазмой, а иногда ещё разрядами, но в пробную защиту, которая накрывала капонир со щедрым куском леса, даже не целили. Может, потому, что не пробивали?

Нужно было просто доползти до края защиты, и дальше они уже будут в безопасности. Можно будет улечься под ближайшим кустом и подождать помощи. Благо кусты здесь густые, как и бывает в редколесье, спрятаться можно.

Но сперва ведь нужно доползти. Пока от вражеского оружия их защищали только бетонный выступ, а ещё скудная, подсохшая под солнцем трава, и самое серьёзное, на что можно было рассчитывать, если отползти на пяток метров выше по склону – небольшой бурелом.

Сперва Кира, конечно, предложила Лексу и Рамину, чтоб уходили без неё, а она уж как-нибудь. Но ребята даже слушать не стали, цыкнули раздражённо, выждали, а потом подхватили её за руки и потащили сперва вдоль кромки, и следом вверх по склону искусственного холма – едва только противник сделал небольшую паузу. В них пальнули пару раз уже в самый последний момент и промазали – к счастью. Кира молча терпела, пока её волокли по склону холма, насыпанного над стрелковой точкой, по траве и камням. К сожалению, эта часть укреплений была уже давно законсервирована и брошена, засыпана песком, заплыла грунтом, и использовать её было нельзя. В округе вообще мало что из бункеров можно было свободно использовать – кроме того долговременного укрепления, которое их отряд занял с самого начала.

Эта старая часть брошенного укрепрайона годилась только для того, чтоб проводить здесь испытания или учения. Но, собственно, воевать же никто и не собирался. Кто мог знать, что так случится…

– Жива? – Лекс нагнулся к Кире.

– Порядок. Сможешь наложить шину?

– Не из чего. – Он зашарил глазами по сторонам. Лес, который окружал их, был скуден, словно бы побит, крупные деревья попадались редко, и ломаных сучьев вокруг лежало мало. – Попробую. Тут уже рядом, держись.

– Держусь, – пробормотала она. Позволила ему снять с неё ремень.

Рамин нашёл вторую палку, и вместе они быстро примотали деревяшки к ноге Киры. Потом снова подхватили её за руки и поволокли дальше. До безопасной черты оставалось совсем мало, когда противник снова возобновил обстрел. Одно из деревьев, в которое попали, вздрогнуло, ветви его загорелись, и вниз посыпались горящая листва и тлеющие ошмётки коры.

– Твою ж мать…

– Прости!

– Слезь с ноги, сука!

– Погоди… Сейчас… Вот. Давай посмотрю…

– У-уй… Не трогай!.. Ребята, уходите. Скорее!

– Чёрта с два! Замолкни, Ки!

– Вы должны сообщить…

– Тут меньше ста метров, – вполголоса рявкнул Рамин. – Сейчас рванём. Ты уж не ори, Ки, ладно? А будешь орать – так шёпотом.

И действительно – стоило жужжанию и треску притухнуть, Лекс тут же подхватил её подмышки, Рамин – за ноги – и они, пригибаясь, побежали так быстро, словно у них под ногами был асфальт, а не лесные буераки, кочки и трава с кустами, в которых путались ноги. Под защиту купола они влетели все в поту и искрах горящей листвы и коры, даже Кира, хотя она просто болталась в их руках. Именно в тот момент она подумала, как неприятно будет умереть таким вот образом, на весу, словно вещмешок или куча мусора в носилках… Впрочем, любая смерть малоприятна. Не всё ли равно…

За пределами простреливаемого пространства они осторожно уронили Киру, и она слишком отчётливо почувствовала себя живой. У мёртвых ведь переломы не болят. Когда Лекс кинулся хлопать её по щекам и извиняться, она почти ничего не воспринимала, а нормально пришла в себя позже, когда он уже убежал за подмогой. Рамин остался – помог ей отползти в сторону и залечь под кустом.

Через несколько минут прибежали ещё трое их парней и донесли Киру до капонира, там поставили на ноги и помогли забраться внутрь. Пришлось чуть ли не прыгать через потерну, опираясь на руку Рамина, потому что проход был слишком узким, чтобы идти сквозь него даже вдвоём плечом к плечу. В каземате она привалилась плечом к стене, перевела дыхание, но рядом моментально появился Олег, и Кире пришлось выпрямиться. С заметным усилием.

– Расслабься, – хмуро велел он. – Лекс уже доложил. Он сказал, что вам удалось, но связь не появилась.

– Это же не вышка, капитан. По сути, это маленькая плоская антенна. Видимо, проблемы с сигналом. Опять же, облачность.

– Видимо, так и есть. Давай помогу. Лена, посмотри, что у неё там!.. Кира, нам нужна связь. И я должен знать, каковы намерения командования. Аккумулятора хватит ещё на час в лучшем случае, потом защита просто пропадёт. Времени совсем не осталось. Ты уверена, что всё работает?

– Я уверена, но на вашем месте, капитан…

– Давай без церемоний. Попроще, покороче и на «ты».

– Есть. Олег, я думаю, надо отходить. Как бы там ни было. Пока командование будет совещаться и передавать итоговое решение, пройдёт больше часа, а вам ведь ещё нужно время, чтоб отойти хоть на какое-то расстояние. У нас нет приказа стоять насмерть, мы же вообще не боевые части.

– Кира, я должен дождаться распоряжения… И почему «вам»?

– Потому что я идти не могу. Отходите, я вас прикрою и всё здесь зачищу.

– Кира… – Он с полминуты смотрел на неё без всякого выражения. – Лена, что там?

– Перелом без смещения. Но если встанет на ноги, смещение будет. И тогда, скорее всего, кость пойдёт через сосуд. Я не смогу зафиксировать кость так, чтоб этого не случилось. Её придётся нести.

– Вы не можете меня нести, – сказала Кира, глядя на командира в упор. – Но я смогу дать вам время на отступление. И смогу уничтожить установку, если ты распорядишься её заминировать.

Олег стиснул зубы и снова посмотрел на Киру, как на смертельно больную, которую нужно пристрелить, чтоб не мучилась.

– Кира… Это трудно.

– Я сделаю.

– Ладно… Лена, дай ей таблетку. И ногу закрепи как сможешь. Кира, прости, но ты права.

– Я знаю. Оставишь мне пистолет?

– Всё дам. – Он нагнулся и прикрыл её руку ладонью. Тёплое было прикосновение, виноватое и прочувствованное. – Держись, девочка. Справишься с «Грачом»?

– Разумеется, справлюсь! Что за странный вопрос, капитан?!

– Да. Конечно. Лекс, сюда!

Она закрыла глаза и отдалась самому восхитительному чувству на свете – ощущению, что уходит боль. Лена кроме таблетки предложила ещё укол, и вот сейчас он начал действовать, а таблетка добавила ясности восприятию. Улёгшись чуть удобнее, Кира слушала суету, поднявшуюся в долговременной огневой точке. Готовились к эвакуации, собирали всё необходимое, заклинивали двери во вспомогательные помещения, чтоб взрывная волна пошла к выходу, прямо через потерну. Чтоб если уж «радовать» противника, так радовать. Через время в одном из соседних казематов тупо грохнуло, и Кира сообразила – разнесли главный компьютер. Снова появился Олег, а с ним Лекс, и вручили ей пластиковую коробку с ладонь размером.

– Вот это вытянешь, здесь сдвинешь, здесь нажмёшь, – показал Олег. И посмотрел очень мрачно. – Всё поняла?

Кира повторила сказанное и приняла взрыватель. Осторожно стиснула в пальцах.

– Сколько мне ждать?

– Двадцать минут. Давай помогу. – Он поднял её и отнёс в соседний каземат. Усадил на пол, спиной к ящику. Удобно. – Здесь. Поняла?

– Да.

– Что-нибудь ещё нужно?

Она отложила взрыватель и ощупала рядом пистолет, запасную обойму и коробку с патронами. Больше, чем надо. Намного больше, чем вообще понадобится.

– Попить. И… это… Пусть Лена мне поможет.

Посетить гальюн было целой историей, но Кира категорически не желала умирать с полным мочевым пузырём. Противно как-то… Зато когда она вернулась на место, всё уже было доделано, и Олег, который уходил последним, отдал ей свои наручные часы.

– Двадцать минут.

– Помню. Удачи. – Кира смотрела на него так спокойно, что он нагнулся проверить – в сознании ли она.

– Прости, Кира.

– Да ладно. Всё хорошо.

И опустила взгляд на часы. Олега уже не было, когда она подняла глаза. Дальше надо было считать. Двадцать минут прошли в напряжении – Кира всерьёз боялась уснуть. Чтоб этого не случилось теперь, когда боли и необходимости всё время шевелиться и суетиться больше не было, следовало чем-то себя занять. Она перебрала боеприпасы, пересчитала патроны, положила оружие так, чтоб удобнее было схватить (хотя это, очевидно, не понадобится). Потом снова взяла в руку взрыватель и стала ждать. Она уже устала ощущать близость смерти, и ей не хотелось думать ни о родных, ни о себе, ни об Олеге, скажем, который ей нравился. Ну, он-то, можно верить, уцелеет. И хорошо… Краем глаза заметив, что стрелка уже подошла к рубежу, она глубоко вздохнула и нажала на кнопку.

Ничего.

Нахмурилась, скосила глаза. Антенна вытянута, рычажок сдвинут… Нажала на кнопку ещё раз. Ничего.

Кира выругалась, вынула складной нож из кармана штанов, вскрыла корпус взрывателя и уставилась на его начинку. Понятно, что проблема может быть с какой-то из деталей, потому что расположено всё, вроде бы, правильно. Сходу тут не разберёшься, надо вдумчиво проверять, может быть, заменять что-то, а где она возьмёт замену, если ни бегать не может, ни даже толком ходить?.. Не в её положении. Кира попыталась замкнуть контакты ножом вместо кнопки. Не сработало. Можно, конечно, пересобрать, на это она способна, но время, время…

Она вспомнила, что в соседнем каземате, кажется, есть гранаты, приподнялась с пола, но, насторожившись, шлёпнулась обратно, ощерилась и схватилась за пистолет. Вовремя. Кто-то простучал сапогами по потерне. Соблазн начать стрельбу сразу – со страха – был огромен. Она сжала зубы и себя в охапку, напряглась. Из проёма высунулся человек, и только тогда она спустила крючок раз-другой. Отдача прошла до плеча судорогой готовности к следующему выстрелу, и хорошо, потому что звук выстрела ударил по ушам, как по голове – тяжёлым мешком, а даже лёгкая контузия не способствует боеготовности. Топота она больше не слышала, разве что смутно его ощущала – пятой точкой, через пол. Почти что угадывала.

Правда, второй боец сунулся внутрь далеко не сразу. Да торопливости она и не ждала. По логике, следующим «гостем» должна была стать граната, и этому она ничего не могла противопоставить. Однако гранату не кидали, и тому могло быть несколько объяснений. Впрочем, какая разница. Сообразив, что сейчас случится, Кира переползла немного левее. По идее, стоило бы сесть правее, но следующий, кто сюда сунется, сперва отправит в проём своё оружие, и, понятно, загнёт настолько влево от себя, насколько сможет. А она, поменяв положение, теперь пораньше его заметит и, возможно, сумеет отстрелить локоть с оружием. Всё-таки странно воюют эти люди, но какая-то чисто человеческая логика должна же ими двигать…

Надо было сразу кидать гранаты и не капризничать. Идиоты.

Следующему врагу она влепила пулю в колено сразу, как только смогла (но, впрочем, ей сильно повезло). После чего всё-таки отползла влево – просто чтоб поменять положение и запутать посильнее. У неё было крохотное преимущество. Понятно, что тот, кто примется обстреливать помещение через угол, целить будет на уровне груди. А она сидит на полу. Элемент неожиданности.

Вопли в потерне звучали недолго – видимо, раненого оперативно эвакуировали. Гранаты всё ещё не было. На следующего противника пришлось израсходовать целых четыре пули, так что когда следом ввалился следующий, она на долю мгновения замешкалась – по её расчётам боезапас закончился, а на то, чтоб поменять обойму, требовалась хотя бы секунда. За это время противник нашёл её взглядом и выстрелил. Киру спеленала болезненная судорога; она ощутила, как перехватывает горло. Но не до конца – дышать всё ещё было можно. Она дёрнулась всем телом и спиной сползла по стене – безвольно, как куль. Подскочив, солдат ударом кулака отправил её в отключку.